– Да мало ли, кто что спрашивает! Ты же сама говорила, что тебе нельзя показываться людям, нельзя, чтоб они знали о существовании страны фей! Неужели я должна тебе напоминать об этом?
Фенечка совершенно расстроилась и заявила:
– Раз так, я буду спать. – Она вытянулась на сиденье и закрыла глаза. Мне хотелось устроить ее поудобнее, но под руками ничего не было. Я заглянула в карман на чехле переднего сиденья, там обнаружилась упаковка одноразовых носовых платочков. Хоть что-то.
Я распечатала упаковку и осторожно укрыла Фенечку бумажным платком.
Бабушка, дедушка и Трюфель
– Фенечка, просыпайся, мы приехали, – тихонько сказала я.
Папа как раз поворачивал к нашей даче. Он посигналил, и Фенечка открыла глаза.
– Посмотри-ка, Трюфель нас встречает. – Мама засмеялась, показывая на нашего кота, он сидел на заборе и внимательно наблюдал за машиной.
– Соскучился, – улыбнулся папа.
– Ну, Аля, выходи, помоги дедушке ворота открыть, – начала распоряжаться мама. – О, какая у тебя кукла интересная!
Так я и знала, все-таки заметила! Я заслонила сонную Фенечку и равнодушно ответила:
– Ты же сама мне ее покупала...
– Да? – удивилась мама.
Но я уже выскочила из машины, прихватив Фенечку и сумку. Трюфель лениво спрыгнул с забора и подошел ко мне, посмотрел прямо в глаза, небрежно потерся о ногу.
– Привет, Трюфелек. – Я наклонилась и ласково почесала у кота за ухом. Он это любит.
– Ты с ума сошла, – запищала Фенечка, – немедленно прогони этого зверя!
– Не бойся, это Трюфель, – сказала я, усаживая ее в сумочку. – Он наш кот, он совсем ручной и очень ласковый.
Фенечка с сомнением хмыкнула. Я пошла навстречу дедушке, он уже спешил открывать ворота. Кот проводил меня внимательным взглядом и направился к родителям здороваться.
– Ну, наконец-то прибыли! – ворчал дедушка.
– Проходите, проходите! – кричала бабушка с веранды.
Я шепнула Фенечке:
– Сейчас они угомонятся, и я тебе все покажу, ладно?
Но она мне не ответила, наверно, боялась Трюфеля.
Потом все было как обычно: выгружали вещи, шумно здоровались, мыли руки. Затем бабушка всех позвала за стол, накрытый на веранде.
– Положи ты свою сумку, что ты с ней ходишь повсюду, – сказала мама.
– У нее там кукла, – напомнил папа.
– Аля, ты до сих пор играешь в куклы? – шутливо удивился дедушка.
– Оставьте ребенка в покое, пусть хоть летом делает то, что ей хочется, – заступилась за меня бабушка. И от меня отстали. Как же я была ей благодарна!
Поела я быстро и, не дожидаясь десерта, выскользнула из-за стола.
– Аля, а пирог? – напомнила бабушка.
– Оставьте мне кусочек! – крикнула я на бегу.
Наконец-то за нами никто не следил. Я спряталась в кустах смородины и раскрыла сумочку.
– Вылезай, уже можно.
Фенечка не торопилась, она сидела в сумке и грызла кусочек шоколадки.
– А где зверь? – опасливо спросила она.
– Не знаю, бегает где-то или спит.
– Ну, ладно, – сказала она, выбираясь. – Но имей в виду, если он на меня нападет, я превращу его в муху!
Я рассмеялась, представив себе Трюфеля в виде мухи.
– И ничего смешного! – остановила меня Фенечка. – Таких зверей надо держать в клетках, чтоб они никого не сожрали.
– Да ты что! Трюфель никого не жрет. У соседей цыплята были, так он забрался к ним в загородку и уснул, ни одного не тронул.
– Там кто-то что-то говорил о пироге, – вспомнила Фенечка.
– Не волнуйся, пирог нам оставят.
– Хочется верить. – Фея посмотрела на меня с некоторым сомнением. – А кто такие цыплята? – осведомилась она.
– Это птички такие маленькие, куриные дети.
– Можно подумать, я знаю, кто такие куриные дети, – буркнула Фенечка.
– Я тебе сейчас покажу, лети за мной.
У нас с соседями один забор, то есть забор между нашими участками. В этом заборе одна доска легко отодвигается: гвоздь проржавел и отвалился. Первым это заметил Трюфель и, конечно, воспользовался. Теперь он беспрепятственно ходит к соседям и обратно, отодвигая доску лапой.
У соседей есть куры. Они обычно гуляют по двору, коту интересно. Он заляжет где-нибудь в тени и наблюдает за ними. Соседи его любят, балуют, угощают вкусненьким.
Вот к этой лазейке в заборе я и направилась. Фенечка полетела за мной.
Я осторожно отодвинула доску и заглянула в соседний двор. Куры лениво копались в пыли, цыплята желтыми пушистыми шариками катались друг за другом, их выпустили погулять. Людей видно не было.
– Фенечка, давай сюда, – позвала я. – Вот они, цыплята...
Феечка снизилась и опасливо заглянула в лазейку между досками.
– Ой, какие смешные! – шепнула она. – А эти, здоровенные, кто?
– Куры, – ответила я. – Цыплята, когда вырастают, становятся курами.
Мы тихонько рассмеялись, разглядывая кур.
Змей Горыныч
В этот момент на крыльцо дома вышел Егор. Правда, он предпочитает, чтоб его называли Гор. Крутой, невозможно! Еще в прошлом году надоел до ужаса. Я придумала ему прозвище – Горыныч. И оно всем так понравилось, теперь его в поселке все так и зовут, даже мои родители. Только бабушка еще помнит его имя.
– Там человек, – сказала Фенечка.
– Не человек, а Горыныч, – ответила я и вернула доску на место.
– Не человек?! – удивилась Фенечка.
– Обычный мальчишка. – Я поморщилась.
– Мальчишки – не люди? – не унималась фея.
Я пожала плечами:
– Почему? Люди, конечно, из них потом вырастают мужчины.
– Ага, как куры из цыплят. – Она хихикнула. Я представила себе Горыныча здоровенным петухом и тоже рассмеялась. Наверное, мы смеялись слишком громко, потому что доска в заборе повернулась и в проеме показалась любопытная физиономия Горыныча.
– Ой! – Фенечка быстро нырнула за мою спину.
– Привет. – Горыныч расплылся в улыбке.
Терпеть его не могу!
– Привет, – пришлось поздороваться.
Горыныч продолжал широко улыбаться:
– А я видел, как вы приехали.
– Ну и что? – Я безразлично пожала плечами и хотела уже развернуться, чтоб уйти, но вспомнила о Фенечке за моей спиной.
– Ты не мог бы перестать подглядывать? – ехидно спросила я.
– Я думал, это ты подглядываешь, – нашелся Горыныч.
– Очень нужно! – Я даже фыркнула от возмущения, но Горыныч не скрылся, а продолжал пялиться на меня. Надо было срочно что-то придумать. – Я Трюфеля искала, он у вас?
Ну вот, Горыныч страшно обрадовался, ведь я с ним заговорила!
– Конечно, у нас, где же ему еще быть. Позвать?
– Да, позови, – велела я.
Горыныч исчез, доска вернулась на свое место.
– Фенечка, уходим отсюда! Быстро!
Я схватила Фенечку, прижала к груди и бросилась сквозь кусты обратно к дому.
На дорожке столкнулась с бабушкой:
– Аля, что же ты носишься сломя голову, – бабушка покачала головой. – Иди чай пить.
– Да, ба, сейчас иду.
Я все еще прижимала к себе Фенечку.
– О, какая миленькая у тебя куколка. Надо же, научились делать игрушки, в наше время таких не было.
Я натянуто улыбнулась и быстро запихнула фею в сумочку, она возмущенно вскрикнула.
– Что ты говоришь? – переспросила бабушка.
– Я? А, я говорю: там пирог остался?
– Конечно, беги скорее на веранду, а то вместо тебя его пчелы съедят, – пошутила бабушка.
И я побежала вприпрыжку, изображая довольного, беспечного ребенка на отдыхе. Хорошо, что на веранде никого не было. Я плюхнулась в плетеное кресло и расслабилась.
– Ты что! – закричала на меня Фенечка, показавшись из сумки. – Чуть крылья мне не сломала! Кукол своих хватай, а со мной надо обращаться бережно! Я же живая!
– Прости, пожалуйста, – оправдывалась я. – Времени на раздумья совсем не было. Ты же видела этого мальчишку, он постоянно подсматривает за мной, знаешь, какой прилипчивый! Потом от него не отвяжешься.
– А, по-моему, он очень даже симпатичный, – явно мне назло сказала Фенечка.
– Ничего подобного! Рыжий, нос картошкой и весь в веснушках к тому же!
– Выходит, я тоже несимпатичная? – прищурилась Фенечка. – Я ведь рыжая...
– Послушай, ты – это совсем другое дело. – Я спохватилась и стала расхваливать Фенечку на все лады: и красавица она, и умница, и волшебница первоклассная.
– Ладно-ладно, – она сделала вид, что равнодушна к похвале, но все-таки не выдержала и спросила: – Значит, я клевая?
– Клевая, клевая, – подтвердила я. – Послушай, Фенечка, ты перестала бы употреблять эти словечки, а?
– Почему? – удивилась фея.
– Потому что они тебе не идут. К тому же ты фея, а феи так не говорят.
– Ой, как интересно! – напыжилась Фенечка. – Откуда такие познания? – Она фыркнула. – И, кстати, твоя бабушка что-то говорила о пироге, где пирог? Я проголодалась.
Оставленный мне кусок пирога лежал здесь же, на столе, накрытый салфеткой.
– Ничего себе! Вот это кусочек! – восхитилась Фенечка, приземляясь возле тарелки.
Я налила в чашку остывшего чая, положила сахар, размешала.
– Угощайся, пожалуйста.
Фенечка заглянула в чашку, попробовала отщипнуть от пирога кусочек.
– Все это страшно неудобно, – заметила она.
– Знаешь, где-то на чердаке у меня есть кукольная посуда, – вспомнила я.
– Обойдемся. – Фенечка подняла волшебную палочку и коснулась сначала чайной ложки, а потом фарфорового блюдца и чашки из любимого бабушкиного сервиза. Миг – и все это стало маленьким, как раз для Фенечки.
– Красота! – сказала феечка, рассматривая томную барышню, изображенную на блюдце.
– Фенечка, а ты сможешь потом обратно все увеличить? – испуганно спросила я.
– Все, кроме пирога, – весело ответила Фенечка. – Ну-ка отрежь половину, я его тоже переделаю.
Послушно отпилив половину пирога, я пододвинула его к Фенечке, и она торжественно прикоснулась к нему волшебной палочкой.
– Опля! – воскликнула феечка, подставляя тарелку.
– Как у тебя все ловко получается, – я залюбовалась аккуратным румяным пирожком. – Надо же! Как игрушечный!
– Сама ты игрушечная, – обиделась Фенечка. – Хочешь попробовать? – Она вооружилась ложкой и поднесла мне крохотный кусочек. – Открывай рот! – велела феечка. Я послушно открыла рот. Вкуса не почувствовала. Но чтоб не обидеть Фенечку, закатила глаза и стала восхищаться.
Фенечка обрадовалась и тут же превратила свой пирожок в несколько.
– Давай пробуй нормально, а то ничего не поймешь.
Она кормила меня этими пирожками, размером не больше крекера, до тех пор, пока я не взмолилась, что больше не могу.
– Аля, не играй с едой! – Мама появилась неожиданно. Она окинула взглядом стол, заметила Фенечку, которая замерла с ложкой в руке. Я опустила голову и закрыла ладонью горку блюдечек с томными барышнями. Мама покачала головой и спустилась по ступенькам.
– Горыныч! – весело крикнула она. – Ты что здесь делаешь?
Ответа я не расслышала.
– Вы бы на речку сходили, что ли, – предложила мама невидимому Горынычу.
«Как давно он тут находится? – крутилось у меня в голове. – А что, если он все видел?»
– Поднимись на веранду, Аля там, – сказала мама и ушла по дорожке к калитке, помахивая полотенцем. Наверное, собралась искупаться.
– Фенечка, в сумку! Быстро! – шепнула я. Фея буквально испарилась, а вместе с ней и множество тарелочек. Я выдохнула и нахмурилась, потому что на веранду поднимался Горыныч.
– Ну, чего тебе?! – возмутилась я.
– Я вашего кота принес, – с невинным видом сообщил Горыныч.
– Кто тебя просил?
– Ты же сама его искала, – улыбнулся он и покосился на мою сумочку.
– Принес, спасибо. И уходи, – отчеканила я.
Он улыбнулся еще шире, хотя, казалось, и так дальше некуда:
– А я видел, как ты играла.
Только этого не хватало!
– И что? – спросила я.
– Классная у тебя кукла, я никогда таких не видел. Она управляемая?
– Что?!!!
Я была в бешенстве, но Горыныч словно бы и не заметил, на то он и Горыныч.
– Ну, я хотел сказать, она – робот, да?
– Нет тут никаких роботов, понятно?! И уходи с нашего участка немедленно!
Улыбка медленно сползла с его губ.
– Я просто хотел посмотреть поближе, – тихо сказал он. – Но если тебе жалко...
– Да, мне жалко! Понятно тебе? Жалко! Убирайся и забудь сюда дорогу!
Я схватила сумку и бросилась в дом.
А в это время...
Горыныч медленно развернулся и направился к калитке. Я смотрела в окно и видела его удаляющуюся спину.
– Иди-иди, – шептала я. – Нашелся тут разведчик-любитель.
Мимо нашего забора проехала какая-то большая машина, похожая на джип, наверное, к кому-то гости.
Когда Горыныч вышел, машина сдала назад, заблудились, что ли, или адрес уточняли? Машина стояла довольно долго. И все это время я смотрела на нее. Фенечка, которой надоело сидеть в сумке, тоже высунула голову.
– Ты почему так грубо с ним разговаривала? – спросила она.
– И ты еще спрашиваешь? Ведь он тебя видел! Понимаешь? Еще за робота принял!
Фенечка хихикнула.
– Она управляемая? – подражая голосу Горыныча, повторила она и улыбнулась ужасно глупо, во весь рот.
– Ты когда-нибудь досмеешься!
– А что такого? – Фенечка и не думала беспокоиться. – Фи! Какой-то мальчишка! К тому же он принял меня за этого, как его?
– За робота, – подсказала я. – Он принял тебя за заводную игрушку.
– Ой, бабушке расскажу, вот будет смеху! – И Фенечка рассмеялась.
– Погоди ты смеяться, смотри-ка, та машина, за забором, что-то долго не уезжает.
– Давай пойдем посмотрим, – предложила Фенечка.
– Да, только ты голову спрячь, – напомнила я.
– Опять! – вздохнула фея, но голову убрала.
Калитка была распахнута, а у машины стояли моя бабушка, Горыныч и... Я ее сразу узнала – тетеньку с телевидения. Сразу вспомнила, как она примчалась на своем фургоне с оператором снимать нашу взбесившуюся сосну, ту, что мы с Фенечкой из спичек наколдовали. Мы как раз сосну утихомиривали. Фенечка неосторожно высунулась из моего кармана, тут телевизионщица ее и заметила. Она так заинтересовалась Фенечкой, что даже дежурила у нашего подъезда, наверно, пыталась что-то узнать. Вот и узнала...
Все трое о чем-то беседовали. Телевизионщица заметила меня первой.
– А вот и Аля! – как-то слишком радостно воскликнула она.
– Здравствуйте, – вежливо ответила я.
– Здравствуй, здравствуй!
– Аля, оказывается, тебя телевидение разыскивает. – Бабушка смотрела на меня удивленно.
– Не понимаю, зачем я телевидению? – сказала и посмотрела тетеньке прямо в глаза.
– Видишь ли, – спохватилась она, – я приехала узнать о том дереве, помнишь? Ну, которое шишками кидалось.
Я пожала плечами.
– Ну как же! Ведь мы с тобой возле этого дерева познакомились, правда?
– У нас во дворе много деревьев, – безразлично ответила я.
– Да, но та сосна действительно была не совсем обычная, – с нажимом сказала тетенька. – Есть много свидетелей, я поговорила со всеми, кто в то утро был во дворе, и люди подтвердили, что сосна действительно выросла за один день.
Ага, сейчас я ей расскажу, что сосна вообще не выросла, а восстановилась из спичек благодаря Фенечкиной волшебной палочке...
– Сосна? – усмехнулась я. – Но я-то чем могу помочь? У вас же есть съемка и все такое...
Тетенька негромко кашлянула:
– Видишь ли, оказалось, что съемки-то и нет, там что-то случилось с камерой, в общем, нам теперь не из чего делать передачу, только со слов очевидцев. Но тут обнаружилась еще одна странность, – тетенька понизила голос, – сосна исчезла!
«Конечно, исчезла, – подумала я, – и съемка ваша тоже исчезла благодаря фате Феенелии...»
– Как это? – опешила бабушка. – Дерево исчезло? Целое дерево?
Горыныч стоял чуть в стороне и все так же глупо улыбался.
– Представьте себе, – тетенька кивнула для убедительности, – сначала нам позвонили и сообщили о странном дереве, которое выросло за один день, взломало корнями асфальт и кидается шишками. Когда мы приехали, я своими собственными глазами видела это дерево и эти шишки. Правда, обстрел быстро прекратился, наш оператор почти ничего не успел снять, но потом я пошла к сосне и увидела вашу внучку. Так, Аля? – обратилась она ко мне. – Кстати, где твоя кукла?
Я вздрогнула.
– Какая кукла?
– Та, что у тебя в кармане была, – лучезарно улыбаясь, напомнила тетенька. И тут же защебетала: – Ах, какая замечательная кукла! Ну прямо как живая! Это вы подарили? – обратилась она к бабушке.
Бабушка смутилась.
– Я уж и не знаю, – сказала она. – Мы много кукол дарили, какая из них?
– Такая, знаете, с рыжими волосами, – ответила тетенька.
– Нет, не помню, – расстроилась бабушка. – Алечка, какая кукла? Уж не та ли, что у тебя с собой?
– Обыкновенная кукла, Барби, как у всех, – ответила я.
– Ну, телевидению-то покажи свою игрушку. – Горыныч усмехнулся.
Бабушка и телевизионщица уставились на меня выжидающе. Сердце у меня колотилось отчаянно. Надо было срочно что-то придумать, чтоб отвязаться от них раз и навсегда. А Горыныч, гад, взял и проболтался!
– У меня с собой нет, – ответила я. – И вообще я давно не играю в куклы.
Бабушка развела руками, а тетенька улыбнулась так слащаво, что я снова испугалась.
– Ну, нет так нет, – ласково проговорила она. – Поговорим о нашем дереве, я ведь за этим сюда приехала. Аля, ты не могла бы ответить на несколько вопросов перед камерой?
Я пожала плечами:
– Пожалуйста...
– Постойте! – неожиданно крикнул Горыныч. – Значит, Альку по телевизору покажут?
– Непременно, – проворковала тетенька.
– Ух ты! – восхитился он. – А меня?
«Вот дурачок! – подумала я. – Да по мне хоть бы она уехала поскорее со своим телевидением, а то ходит тут, вынюхивает...»
– А что же такого интересного ты можешь нам поведать? – спросила у него тетенька.
– Много чего, – ответил Горыныч.
– Например?
– А вы сначала Альку снимите, а потом я вам тоже кое-что расскажу, – пообещал Горыныч.