– Договорились, – легко согласилась тетенька. – Коля! – крикнула она, повернувшись к машине. Появился оператор с камерой. Он поставил ее себе на плечо и подошел к нам.
– Аля, ты готова? – спросила тетенька.
– Да.
– А вы отойдите немного в сторонку, – попросила телевизионщица бабушку и Горыныча.
Потом она задала мне несколько вопросов о том, что я думаю по поводу странной сосны, я ответила, что ничего не думаю. Могу ли я подтвердить, что видела сосну? Я сказала, что, когда мы встретились, я, кажется, стояла у какого-то дерева.
– И все? – уточнила тетенька.
– Все...
– Да, негусто, – вздохнула она. – А ты хотя бы знаешь о том, что сосна исчезла?
Я отрицательно покачала головой:
– Знаете, мне кажется, вы наслушались разговоров старушек в нашем дворе, а они еще и не такие истории рассказывают.
– Ну, что ж, спасибо за помощь, – она полезла в свою сумку, достала визитку, протянула мне: – Вот, если захочешь что-нибудь добавить, звони.
Я прочитала: «Марта Петрова».
– Хорошо, Марта, если я что-то вспомню, то обязательно позвоню.
– Приятно было познакомиться! – Она пожала руку мне, потом бабушке, а затем и Горынычу.
– А мне визитку? – напомнил он.
– Ах, да! – И тетенька вручила визитку Горынычу.
– Я позвоню, – сказал он.
Затем Марта ослепительно улыбнулась, уселась в машину вместе с оператором и помахала нам рукой из окна. Черный джип загудел, тронулся с места, медленно развернулся на узкой улице и укатил.
Горыныч долго не отрывал взгляда от дороги. Я хотела было прошмыгнуть мимо бабушки в калитку, но она остановила меня:
– Алечка, сходили бы с Егорушкой на речку, погода-то какая! И мама пошла купаться...
– Да, ба, – неопределенно ответила я, – сейчас...
Горыныч повернул голову и окинул меня взглядом, причем моя сумка интересовала его больше всего. Мне не понравился его взгляд, очень не понравился. Надо было поскорее уходить, что я и сделала.
Трюфель на охоте
Моя комнатка совсем маленькая, со скошенным потолком, потому что она под самой крышей. Бабушка называет ее светелкой, она говорит, что раньше, когда в семье появлялась девочка, к дому пристраивали такую комнатку, чтоб у девочки была возможность побыть одной.
Дом наш старинный, когда-то дедушка с бабушкой купили настоящую деревенскую избу и перестроили ее, добавили второй этаж, а потом уже дедушка немного поднял крышу, и получилась моя комнатка. И хотя она совсем маленькая, у нее есть балкон, он тянется вокруг всего дома. Это так здорово: гулять по балкону почти на крыше!
Фенечке тоже очень понравилось. Фея пролетела вдоль стен, побродила по полу, думала о чем-то, а потом сказала:
– Знаешь, очень похоже на наши дома, только у нас дерево живое, а у вас – нет...
Она прыгала по кровати, взбиралась на горку из подушек и скатывалась оттуда с радостными воплями.
Пока Фенечка развлекалась, я решила разобрать свой рюкзак. Надо было вытащить вещи и развесить их в шкафу.
Я уселась по обыкновению на полу и начала доставать из рюкзака ветровку, джинсы, свитер, купальник, сарафан, несколько футболок и топиков...
– Ух ты! – Фенечка приземлилась прямо на груду моих вещей. – Какой миленький-премиленький сарафанчик! Дай поносить!
Я засмеялась:
– По-моему, это не совсем твой размер.
– Ничего, из большого всегда можно сделать маленькое, как и из маленького – большое, – сообщила фея и коснулась волшебной палочкой сарафана. На моих глазах ткань мгновенно съежилась, яркие цветы превратились в крохотные точки, и вместо моего платья перед Фенечкой лежал маленький пестрый сарафанчик. Я только ахнула.
– Какая ты впечатлительная, – удивилась Фенечка. – Вместо того чтоб ахать и охать, лучше помоги мне, подержи волшебную палочку. – И она протянула мне сверкающую палочку, похожую на иглу. Я взяла ее очень осторожно, двумя пальцами и стала ждать, когда Фенечка переоденется в сарафан.
Честно говоря, она стала еще смешнее. Хотя, наверное, я просто уже привыкла к ее штанишкам и косичкам.
Фенечка выглядела очень потешно, сарафан совершенно не сочетался с Фенечкиными туфельками, не говоря уже обо всем остальном.
– Ну, что же ты молчишь? – насупилась она. – Не нравится?
– Видишь ли, мне кажется... – Я начала подбирать слова, но фея не хотела меня слушать, она взлетела и, заметив на угловой полочке небольшое зеркало, направилась прямо к нему.
– Ой, ну я просто совсем человек! – восхитилась фея. – Хотя... – Она еще раз придирчиво осмотрела себя, – чего-то не хватает... – Она обернулась ко мне: – Ну-ка дай мне свои кроссовки!
Я быстро воткнула палочку в футболку, молча достала из пакета свои белые летние кроссовки и поднесла поближе к Фенечке. Секунда – и кроссовки уменьшились так, что я чуть не выронила их. Подхватила на ладонь и передала фее.
– Совсем другое дело! – заявила Фенечка, переобувшись. – Что там у тебя еще есть?
И Фенечка с самым независимым видом полетела к груде вещей, все еще сваленных на полу. Я поспешила собрать ее одежку и туфельки, чтоб не затерялись, и спрятала в деревянную шкатулку; пришлось высыпать оттуда всякую мелочь и безделушки, зато получился отличный сундучок для Фенечкиных нарядов.
– А это что такое? – уже спрашивала Фенечка.
– Купальник, – ответила я.
– Какая странная конструкция... Для чего он?
– В такой одежде люди купаются и загорают, одним словом, ходят на пляж, – как могла объяснила я.
– И ты тоже ходишь? – заинтересовалась фея.
– Конечно. У нас на речке очень хороший пляж, правда, там народу много, мама с папой отходят подальше, чтоб вокруг не было толпы, да и в воде спокойнее.
Фенечка выслушала меня очень внимательно.
– Значит, мне тоже нужен купальник, – она кивнула. – У тебя есть еще?
Я пожала плечами:
– Могу поискать прошлогодний. Я его здесь оставляла. Подожди меня тут, я сбегаю вниз, ладно?
– Иди, – Фенечка махнула рукой.
Тщательно прикрыв дверь, я пронеслась вниз по лестнице и бросилась в чулан, где бабушка хранила старые вещи. Откинула крышку сундука и довольно долго рылась в пакетах и свертках, прежде чем обнаружила свой прошлогодний купальник. Когда-то бирюзовый с разными рыбками, теперь он стал бледно-голубым от солнца и воды, и еще он показался мне очень маленьким. Неужели я так выросла? Да-а, Фенечке вряд ли понравится такая линялая тряпочка. Я вздохнула, ну, делать нечего, надо показать что есть.
Едва я выбралась из чулана, как увидела бабушку, она стояла у стола и растерянно смотрела на стопку чистых тарелок из своего любимого сервиза.
– Аля, – позвала бабушка, заметив меня. Я остановилась. – Ты случайно не видела блюдце и чашку от этого сервиза?
Я тут же вспомнила о крошечной посуде в своей сумке. Ведь Фенечка не успела вернуть бабушкиным блюдцу и чашке нормальный размер, да еще наделала штук шесть таких же.
– Ба, я, кажется, унесла их к себе, сейчас верну, – нашелся быстро ответ.
Она обрадовалась:
– Ой, как хорошо, а то я уж подумала, что разбили.
– Не волнуйся, все цело.
С этими словами я поспешила наверх.
Распахнула дверь и остановилась. Фенечки в комнате не было. Лишь балконная занавеска слегка колыхалась от ленивого сквозняка.
– Фенечка! – позвала я и тихонько прикрыла дверь, чтоб снизу не услышали, и позвала еще раз. Ответа не было.
– Конечно, она на балконе, – сразу решила я и, откинув занавеску, выглянула наружу. Опять никого.
Я пошла по балкону, завернула за угол. Тишина. Сделала еще несколько шагов и услышала шорох над головой. Подняла голову.
– Трюфель, это ты?
Кот сидел на карнизе и не обращал на меня внимания. Он был напряжен, хвост ходил ходуном, уши навострены. Трюфель всматривался куда-то, но куда и на что, я не видела.
– Кис-кис-кис, – тихонько позвала я.
Никакой реакции.
– Что там у тебя такое? – рассердилась я.
Трюфель раздраженно мяукнул, стукнул хвостом и подался вперед. И тогда я услышала слабый писк:
– Аля!
– Фенечка! Ты где?
– Аля! Я не могу выбраться! Скорее!
– Трюфель! Ты охотишься на Фенечку?! – Я подпрыгнула и схватила кота за хвост. Он взревел отчаянно и вцепился когтями в карниз. Но я не отступила, и в конце концов мне удалось стащить его. Трюфель грузно шлепнулся на балкон и зашипел на меня.
– Убирайся! – прикрикнула я.
Трюфель сверкнул зелеными, как крыжовник, глазищами, задрал хвост трубой и величественно удалился.
– Фенечка! Да где же ты?
Растрепанная и изрядно помятая феечка упала ко мне на ладони. Она дрожала и повторяла одно и то же:
– Моя палочка, палочка...
Я вспомнила. Волшебная палочка Фенечки так и осталась приколотой к моей футболке. Фея оказалась беззащитной.
Когда я вернула ей палочку, Фенечка немного успокоилась и рассказала, как Трюфель прокрался в комнату через балкон, как он начал охоту, как она перелетала с места на место, а коварный Трюфель гонял ее, как птичку. Она вынуждена была отступить на балкон, но Трюфель оказался очень проворным, ему удалось загнать фею на крышу, где она и забралась в водосточную трубу.
– Еще немного, и он бы меня сожрал, – вздрагивая от пережитого ужаса, жаловалась Фенечка. – А ты унесла палочку!
– Да ведь я же не специально.
На самом деле я тоже очень испугалась. Попадись мне в этот момент Трюфель, ему здорово влетело бы. Но нашкодивший кот куда-то скрылся, наверное, почувствовал угрозу.
– Больше никогда не расставайся с палочкой! – твердила я. – Мало ли что может случиться.
Фенечка устала. Получив обратно свою волшебную палочку, она совсем сникла. Я положила ее на подушку и укрыла своей банданой. Потом я тщательно закрыла балконную дверь и занялась вещами. Уложив все в маленький встроенный шкаф, я побоялась оставить Фенечку одну и, не зная чем заняться, прилегла на кровати рядом с ней. И не заметила, как уснула.
На речке
Я очнулась, когда солнце уже собиралось закатиться за горизонт. В комнате было сумрачно. Я повернула голову и посмотрела на подушку. Фенечки там не было. Она стояла на подоконнике и смотрела в сад, на длинные тени от деревьев, и тихую улицу за забором.
– Фенечка, тебе грустно? – спросила я.
Она резко обернулась ко мне и заявила:
– Вот еще! Да я, если хочешь знать, в жизни так не веселилась!
– Я думала, Трюфель тебя испугал и ты захочешь домой, – предположила я.
– Успею, – отмахнулась Фенечка. – А твоего кота я все равно превращу в муху, так и знай!
– Насовсем? – испугалась я.
– Пока не исправится. Кстати, ты купальник нашла? – вспомнила Фенечка.
– Нашла, но...
– И где же он?
Я показала бывший когда-то бирюзовым купальник. Я раньше гордилась им, потому что он раздельный, как у взрослых, и трусики были с оборкой, как будто с юбочкой. Да, когда-то он был очень красивым.
Фенечка хмыкнула и уменьшила купальник без вопросов.
– И как же это носят? – спросила она, рассматривая трусики и лифчик.
Я стала объяснять, что трусики – это такие же штанишки, только короткие, а лифчик – маленькая кофточка.
Фенечка недоверчиво крутила части купальника.
– Странный он какой-то, – наконец призналась она. – И главное, непонятно, зачем все это нужно?
Я снова пустилась в объяснения, что у людей не принято в общественных местах ходить без одежды, поэтому для пляжа придумали купальные костюмы.
– Ну, в чем ты купаешься у себя дома? – спросила я.
Фенечка пожала плечами:
– Ни в чем.
– А если вокруг много других фей и среди них есть мальчишки?
Фенечка посмотрела на меня удивленно и вдруг расхохоталась:
– Ну и видок у тебя! – сквозь смех проговорила она.
– Почему это? Я вообще не понимаю, над чем ты смеешься!
Продолжая хихикать, Фенечка пыталась объяснить:
– У нас нет никаких общественных пляжей. Мы купаемся где хотим и когда хотим. Достаточно сбросить верхнее платье, и – пожалуйста!
– Что же вы потом, в мокром белье ходите? – возмутилась я.
– А волшебные палочки на что? – веселилась Фенечка.
– То-то я помню, как ты высушила свое платье! – парировала я.
– Между прочим, я тогда была очень расстроена. – Фенечка резко прекратила смеяться и насупилась.
– Ну, ладно, я пошутила...
Фенечка вздохнула и начала снимать сарафан.
– Раз уж я решила быть, как ты, то надену этот дурацкий костюм, и мы пойдем на пляж.
Палочку она не выпускала из рук и отказывалась снимать кроссовки; поэтому я помогала ей переодеваться. В конце концов Фенечке удалось кое-как напялить на себя мой купальник.
Результатом осмотра себя в зеркало Фенечка осталась недовольна и начала приводить купальник в соответствие со своими представлениями о красоте одежды. Вскоре купальник засверкал всеми оттенками бирюзы, оборок добавилось, лифчик превратился в топик.
– Ну, вот, теперь совсем хорошо. – Фенечка удовлетворенно вздохнула. – Можно идти.
– Отлично, я сейчас пойду к бабушке и возьму с собой бутерброды и чай.
Я уже собралась выйти, но вспомнила о блюдце и чашке из сервиза:
– Фенечка, ты не могла бы вернуть прежний размер бабушкиной посуде, а то она переживает?
– Ах, да! А где вся эта посуда? – спросила Фенечка.
Я вытащила из сумочки крохотные блюдца и чашку с красавицами. Фенечка посмотрела на них задумчиво и взмахнула палочкой. Теперь у бабушки будет пять лишних блюдец, можно не волноваться, если одно из них разобьется.
– Пожалуй, не буду ей все сразу отдавать, – решила я, взяла чайную пару и пошла за бутербродами и чаем.
Мама уже вернулась. Они сидели вдвоем с бабушкой на кухне и о чем-то разговаривали. Наверное, обсуждали, что приготовить на ужин.
Я благополучно вернула посуду и сказала, что собираюсь на речку.
– Ты бы еще ночью собралась, – усмехнулась мама.
– Ничего, – вступилась за меня бабушка, – еще только шесть часов, пусть побегает на воле.
Я взяла с полки маленький термос, налила в него чаю и принялась готовить бутерброды.
– У тебя пикник намечается? – спросила бабушка.
– Вроде того, – согласилась я.
– А кто пойдет? Егор?
Я немного замялась, промямлила что-то в ответ неопределенное. Тогда бабушка, недолго думая, быстренько соорудила большой бутерброд, положив туда помидоры, колбасу, сыр, огурцы и салатный лист.
«Интересно, что из всего этого едят феи?» – подумала я. Но вслух ничего не сказала, поблагодарила бабушку и побежала наверх.
От нашего дома до реки – минут пять, совсем рядом. Там большой общий пляж. Но я, конечно, туда не собиралась. Я хотела пройти немного по берегу, туда, где растет старая ива с большим дуплом. Там любит купаться мама, это ее место. Я рассчитывала, что сейчас возле ивы никого нет, значит, Фенечка сможет спокойно полетать, посмотреть реку, правда, искупаться она бы не смогла, потому что течение сильное, это же не то, что их ручьи в Фейландии. Интересно, а в море феи купаются?
– Фенечка, а в море феи купаются? – спросила я, как только вошла в комнату.
– Ну, не в самом море, а в заводях, в глубоких бухтах, где нет волн, – ответила Фенечка. Она все еще крутилась перед зеркалом.
– Ну, вот, мы можем идти. – Я показала Фенечке сверток с бутербродами, положила в пакет полотенце и плед. Потом натянула на себя купальник. Хорошо, что теперь переодеваться не надо, ведь Фенечка высушит...
Феечка снова забралась ко мне в сумочку, и мы отправились на реку.
На пляже народу было еще много. Я прошла мимо не останавливаясь.
Нам повезло. Под ивой никого не было. На траве остался примятый след от маминого коврика. Я постелила плед прямо на этот отпечаток.
Фенечка немедленно высунулась из сумки, огляделась по сторонам и, увидев, что никого поблизости нет, бесстрашно выбралась наружу.
– Никак не привыкну, такое все у вас огромное, – призналась Фенечка, рассматривая старую иву. – Ух ты, какая пещера! – крикнула она и полетела прямо к дуплу.
Я пошла за ней. Мало ли что там, в этом дупле.
– Это дерево болеет, – послышался голос Фенечки.
Она выглянула и показала мне кусочки древесной трухи.
– Ива очень старая, – объяснила я.
– Все равно, – заявила Фенечка, – деревья не должны болеть! Эх, была бы здесь моя мама! Она живо вылечила бы эту иву.
Фенечка снова скрылась в дупле, повозившись там несколько секунд, она крикнула:
– Здесь что-то лежит!
– Мусор, наверное? – предположила я, заглядывая внутрь.
В дупле было темно и пахло сыростью и немного гнилью. У ног Фенечки лежал аккуратно сложенный листочек белой бумаги.
– Странно, – произнесла я, достав бумагу из дупла, – совсем новая, кто-то недавно положил ее. Похоже на записку...
Я уже хотела было вернуть бумажку на место, но Фенечка заинтересовалась.
– Записка? – переспросила она. – Значит, здесь чей-то тайник?
– Не знаю, – я пожала плечами, – но лучше положить, вдруг там что-то важное, а мы взяли...
– Так давай посмотрим! – Фенечка схватила бумажку и попыталась развернуть ее. – Ой, какая плотная! Интересно, из чего ее делают?
– Из дерева, из чего же еще, – ответила я.
– Что?! – возмутилась Фенечка. – Да что же вы за существа такие – люди! Все портите! Это сколько же вам надо деревьев убить, чтоб всю вашу бумагу наделать, да еще спички, да еще ваши дома!
Она все-таки развернула бумагу.
– Фенечка, чужие записки читать нехорошо. – Я попыталась остановить фею, но она гневно взглянула на меня и выпалила:
– Записки читать нехорошо, а деревья убивать хорошо, да?! К тому же, как ты узнаешь, что написано в записке, если ты ее не прочитаешь?
– Но ведь эта записка написана не нам, значит, и читать ее мы не имеем права.
– Ничего подобного. – Фенечка пробежала глазами текст записки. – Тут написано: «Аля, я все видел и все знаю про твою куклу. Надо поговорить. Егор».
Фенечка с видом победительницы уставилась на меня.
– Что? – опешила я. – Ну-ка дай сюда!
Я схватила записку и прочитала ее еще раз. Так и есть! Этот противный Горыныч что-то разнюхал и теперь не отстанет. Он еще и следит за мной. Ведь понятно же, он видел, как я вышла из дома, и понял, что иду к реке. Небось выскочил следом, обогнал по соседней улице и положил записку в дупло, зная, где я всегда купаюсь.