Вотъ и къ вамъ письмо госпожа Жевкесъ, продолжалъ Иванъ, а на ваше говорилъ мнѣ, надобно отвѣтъ везти севодни къ вечеру, или завтре рано. Естли что еще тебѣ сказать ей Иванъ? Спросила Жевкесъ. Нѣтъ онъ отвѣчалъ, кромѣ, что всѣ служители въ домѣ приказали увѣрить о истинномъ почтеніи и велѣли ей кланятся. Поди Иванъ я ему говорила, радуюсь, что тебя вижу, и слышу что всѣ друзья мои здоровы, хотѣла больше говорить съ нимъ, только не смѣла при моемъ уродѣ. По томъ пришедъ въ свой кабинетъ, заперлась, и вынувъ письмо господина своего слѣдующее читала.
"Дражайшая Памела.
"Съ нарочнымъ письмо сіе къ вамъ посылаю, въ которомъ состоитъ больше вашей нужды нежели моей. Знаю, что мои поступки васъ безпокоятъ, и чеснымъ родителямъ вашимъ печаль на носятъ, но меня веселитъ то, что въ моей власти состоитъ наградить всѣ ваши терпѣній. На другой день вашева отъѣзду я къ родителямъ вашимъ посылалъ человѣка своего, по моему вамъ обѣщанію, чтобъ они объ васъ не печалились, увѣрилъ ихъ о непорочности моихъ предпріятій и показалъ настоящее право, для чево вы къ нимъ не возвратились, надѣяся, что будутъ они съ ихъ стороны спокойны. Однако на другой день Отецъ вашъ поутру весь домъ пришедъ перетревожилъ, желая васъ видѣть.
"О моя дарагая Памела! сколько вы труда и безпокойства своею упорностію мнѣ и себѣ напрасно приключили; не могъ я успокоить ни чемъ инымъ Отца вашего, кромѣ, что принужденъ обѣщать былъ что вы чрезъ недѣлю писать будете къ госпожѣ Жервисъ, и увѣдомите ихъ, что вы въ добромъ здоровье. Всево болѣе меня нынѣ родители ваши безпокоятъ, боюсь чтобъ печаль объ васъ въ такихъ уже древнихъ лѣтахъ, не привела ихъ ко гробу, что васъ можетъ и больше опечалить, знаю, какъ вы много ихъ любите и почитаете; и для того прошу отписать къ госпожѣ Жервисъ, такое письмо какъ я къ вамъ вчернѣ посылаю, я оное написалъ съ крайнимъ для себя презрѣніемъ, зная, что вы такъ много меня ненавидите. Правда, видя мои поступки иначе и быть не можетъ, но я надѣюсь съ большею для васъ пользою то скоро перемѣнится. И не сумнѣваюсь, что вы исполните сію мою прозьбу, а безъ тово мнѣ ни какова конца въ намѣреніи моемъ учинить не возможно, по чему не обходимо прежде и надобно родителей вашихъ успокоить. А оное увѣряю васъ, вамъ весьма нужно и полезно. Еще повторяя прошу, точно такъ написать какъ я послалъ, не убавляя и не прибавляя ни одного слова, ежели же не такъ на пишите, то я не пошлю къ нимъ, а чрезъ то и лишитесь хорошева успѣху, въ моихъ для васъ полезныхъ предпріятіяхъ. Я вамъ обѣщалъ, что безъ позволенія вашева не поѣду въ тотъ домъ, гдѣ вы нынѣ живете, что и исполню точно ежели узнаю, что вы живете спокойно, и ни какихъ происковъ не будете дѣлать, хотя и весьма, трудно мнѣ то исполнить будетъ. Заключеніе ваше не продолжится долго, для тово, что я вознамѣрился совершенно въ кроткое время увѣрить, что я справедливой
Вашъ и пр.
Вотъ письмо то, которое онъ мнѣ написать велѣлъ.
"Моя дарагая госпожа Жервисъ,
Я весьма искусно обманута, вмѣсто тово, что бы меня отвесть къ родителямъ моимъ, Робертъ меня привесъ въ такое мѣсто, которое мнѣ именовать запрещено, но со всѣмъ тѣмъ не сурово со мною поступаютъ, я для тово пишу къ вамъ, что бы вы ко Отцу моему и Матерѣ сказать послали, они надѣюсь чуть живы съ печали. Я живу изрядно и всегда буду за помощіею Божіею ихъ покорная и доброжелательная Дочь, такъ какъ
Ваша печальная услужница
Памела Андревсъ.
Сіе письмо принуждена была написать какъ велено но въ немъ не позволено мнѣ ни числа ни мѣста назначать; здѣсь весьма тягостна мнѣ нищета моя, она причиною всѣхъ страховъ моихъ и печалей, которые всякой разъ терзаютъ мое сердце, а паче теперь любезной родитель, представляя себѣ трудъ вашъ, которой вы идучи пѣшкомъ имѣли, дабы о бѣдной Дочери вашей провѣдать, и успокоить драгую мать мою. По томъ какъ написала по приказанію господина моего письмо къ госпожъ Жервисъ, написала и къ нему слѣдующее.
Государь мой!
"Ежелибы вы знали всѣ мои страданіи и суровое содержаніе, въ которые вы меня предали, безъ сумнѣніябъ зжалясь освободить меня приказали; что я здѣлала, что такъ не милосердно содержать меня велите: я отъ васъ ни какова добра не могу надѣятся, ни вѣрить всѣмъ вашимъ клятвамъ, памятуя всечасно прошедшіе ваши поступки. И для того не возможно вамъ честнаго и полезнаго намѣренія имѣть, одно только ваше обѣщаніе не ѣздить сюда ко мнѣ въ печальное заточеніе, малой лучь простираетъ, мнѣ надежды.
"Умилосердись, не принуждай бѣдную и несчастливую Памелу дойти до отчаянія и погубить себя вѣчно тѣломъ и душею. Вы государь мой не повѣрите къ какому отважному дѣлу смѣлость меня и довесть можетъ, не взирая на слабость, приличную моему полу, когда увижу добродѣтель мою во узахъ. Поспѣшите меня освободить, не наведите себѣ такъ, какъ знатному человѣку чрезъ поруганіе бѣдной дѣвки, худой славы.
"Я сколько по приказанію вашему, а болѣе, что бы успокоить смущенной духъ родителей моихъ писала къ госпожъ Жервисъ письмо, и думала, что нищета ихъ, доволнобъ спасти могла отъ вашего насилія, также и бѣдную Дочь ихъ.
"Бога ради, государь мой зжальтесь на мои муки и на бѣдственное нынѣ состояніе, позволте мнѣ, хотя къ вашимъ служителямъ возвратится, которые много хвалятъ и благодарятъ вашу къ нимъ милость, кромѣ бѣдной, несчастливой и не утѣшной
Памелы.
Написавъ къ нему письмо показала госпожѣ Жевкесъ, думаю, что откровенность моя ей будетъ пріятна, также и отъ господина письмо писанное ко мнѣ ей показала, чтобъ тѣмъ принудить ее предъ собой быть учтивой, но отнюдь не хотѣла тщеславится ево любовію, однако она нынѣ стала гораздо ко мнѣ ласковѣе. Письмо прочитая, непрестанно меня хвалитъ, хотя всѣ тѣ похвалы мнѣ пріятны быть и не могутъ, по тому, что она часто безчестное намѣреніе своево господина упоминаетъ. Подай Боже, чтобъ она намѣреніе ево честнымъ признавала, я бы избавилась чрезъ то грубыхъ и мерзскихъ ее разговоровъ.
Севодни ПОНЕДѢЛНИКЪ, пятой день моево заключенія и страданія.
Я льстилась съ Иваномъ предъ отъѣздомъ ево поговоришь особливо, но не могла найти случаю, жалость ево подала причину госпожѣ Жевкесъ вздумать, что онъ въ меня влюбился. Пришедъ поутру она мнѣ сказала что онъ ѣдетъ, я просила,чтобъ ево прислать къ кабинетъ мой, въ которой она и сама пошла съ нимъ, онъ также печально со мною прощался, какъ и при свиданіи, я отдала ему свои письма, которые Жекесъ смотрѣла какъ я ихъ печатала, боясь, что не былоль другихъ потаенныхъ писемъ, удивилась и когда Иванъ идучи съ крыльца уронилъ бумажку, я оную такъ скоро подняла, что Жевкесъ и непримѣтила, но мое удивленіе было больше когда я вошедъ въ кабинетъ приложенное здѣсь письмо читала.
"Государыня моя, добродѣтельная дѣвица
Памела,
"Съ превеликою горестію принужденъ я объявить вамъ, что вы обмануты, отъ такой скверной сабаки, какъ я. Я истинно не думалъ, чтобъ это такъ пошло далеко но признаюсь, что въ свѣтѣ такова бездѣльника и плута какъ я нѣту, я всѣ ваши письма казалъ моему господину ибо онъ меня на то употреблялъ, и читывалъ прежде, нежели я отвозилъ ихъ ко Отцу вашему. Правда, что я хаживалъ къ вамъ въ деревню, только не такъ часто какъ вамъ сказывалъ, а какъ скоро я провѣдалъ, что такъ надъ вами учинили, чуть не удавился съ печали. Не удивляйтесь, что я не могу на васъ глядѣть безъ жалости въ совѣсти моей посрамляясь, ибо я мерзской и негодной плутъ довелъ васъ до такова состоянія. Все что я могу нынѣ для васъ здѣлатъ, состоятъ только въ томъ, что вы находитесь въ немилосердыхъ рукахъ, о чемъ васъ и увѣдомляю, чтобъ вы со всею вашей красотою и разумомъ не пропали. Я ей, ей, умру съ печали, какъ услышу ежели вы меня не простите; хотя и надѣюсь, что милость ваша безпримѣрна; однако я самъ себѣ не прощу во вѣки. Между тѣмъ прошу ни кому не открывать, что я сказалъ, вамъ ни какой прибыли не будетъ, хотя кому и скажете, а можетъ быть я въ жизнь мою какимъ нибудь образомъ и заслужу вину свою, въ чемъ васъ и увѣрить могу, лишъ бы только силы моей достало, а желаніе конечно есть услужить вамъ. Послѣдніе ваши три письма господинъ нашъ оставилъ у себя, а я изъ всѣхъ плутовъ первой
Иванъ Арнолдсъ.
"Вы видите, что давно вашу гибель устрояли, берегитесь пожалуйте, госпожа Жевкесъ самой діаволъ, а въ прежнемъ домѣ всѣ вамъ вѣрны, и всѣ васъ любятъ, кромѣ меня плута, о бездѣльникъ, я проклятой!,,
Я не сумнѣваюсь любезные родители, что когда вы станете читать сіе, немало подивитесь. О измѣна человѣческаго сердца! я думала, что Иванъ самой честной и хорошей человѣкъ въ свѣтѣ, и вы объ немъ я чаю то же думали, да и онъ мнѣ всегда васъ хвалилъ; но теперь вижу, что онъ лицемѣръ, измѣнникъ, обманщикъ, и причинитель совершенной моей погибели.
Иванъ Арнолдсъ.
"Вы видите, что давно вашу гибель устрояли, берегитесь пожалуйте, госпожа Жевкесъ самой діаволъ, а въ прежнемъ домѣ всѣ вамъ вѣрны, и всѣ васъ любятъ, кромѣ меня плута, о бездѣльникъ, я проклятой!,,
Я не сумнѣваюсь любезные родители, что когда вы станете читать сіе, немало подивитесь. О измѣна человѣческаго сердца! я думала, что Иванъ самой честной и хорошей человѣкъ въ свѣтѣ, и вы объ немъ я чаю то же думали, да и онъ мнѣ всегда васъ хвалилъ; но теперь вижу, что онъ лицемѣръ, измѣнникъ, обманщикъ, и причинитель совершенной моей погибели.
Онъ столько себя бранилъ, что уже здѣлался мнѣ жалокъ, и я разсуждаю, что знатные и богатые люди найдутъ случай и средство ко окончанію своихъ предпріятій, ни что такъ знать не трудно, какъ сердце вреднова человѣка. Думаю лутче мнѣ таить продерскіе дѣла ево, и ежели будетъ случай всячески въ раскаяніи ево укрѣплять, можетъ быть сіе средство подастъ мнѣ какую нибудь пользу.
Надобно сказать, что Иванъ привезъ въ чемоданѣ все платье, которое покойная госпожа моя и господинъ мнѣ надарили, и сверьхъ тово еще два убора на голову, и кушакъ съ серебромъ, только меня ни что не веселитъ на свѣтѣ. Госпожа Жевкесъ и велѣла внести чемоданъ въ мой кабинетъ, и показавъ, что положено тамъ сказала, что я могу надѣть платье какое хочу, а всего не отдала за тѣмъ, что я получа оное будто изъ дому уйду.
О измѣнѣ Ивановой я впала въ печальное и тягостное размышленіе, и плакала о себѣ и объ немъ горько, видя въ письмѣ ево признаніе, и что давно гибель мнѣ устрояютъ. Видно было, къ чему клонилось намѣренія моево господина; какъ себя ругаетъ бѣдной дѣтина, но всему тому достоинъ тотъ, кто ево употребляетъ. Какой отвѣтъ сей господинъ долженъ будетъ дать предъ Богомъ, что къ своимъ мерзкимъ дѣламъ другихъ склоняетъ, а все только для тово, что бы погубить неповиннаго человѣка, которой ни какой вины не знаетъ, да и причины не подалъ, но со всѣмъ тѣмъ я и нынѣ Бога молила о ево здоровье.
Я не могу понять, какъ знатные господа о себѣ думаютъ, творя такіе гнусные дѣла бѣднымъ людемъ. Но Иванъ имѣлъ причину такъ здѣлать, угождая своему господину, которой ево наградить можетъ. Думать то же надобно и о безчеловѣчной Жевкесъ, которая угождаетъ своему господину, и старается показать ему свою услугу. Ежели онъ меня подлинно любитъ, то можетъ ли то любовію назватся, что хочетъ меня погубить, и учинить также виновну какъ и самъ? Какая прибыль ему отъ того, что такая бѣдная дѣвка какъ я погибнетъ? Говорятъ, что я хороша, то мнѣ кажется, что я въ томъ не виновата, и честной господинъ и служанку добродѣтельную долженъ беречь и любить чистою и непорочною любовію, и для чево такъ много старатся отнять то, что я больше своей жизни почитаю.
Всему сему я не могу надивится, ни кто не можетъ сказать, что тѣ молодые господа имѣютъ другихъ ково искусителей, кромѣ совѣсти ихъ порочной и непотребной привычки, которые ихъ влекутъ въ самую глубину грѣховныя тины. Онъ побѣжалъ отъ меня боясь, чтобы служители невидали предосудительныхъ ево поступокъ, а Тово не боится, Которой вездѣ и все видитъ, и тайну сердца испытуя знаетъ. Но что помогаетъ мнѣ печальное сіе разсужденіе, онъ есть золъ, и будетъ злымъ, но только боюсь, что бы я не была злости ево жертвой, ежели Богъ мою на него надежду и всечасные молитвы захочетъ оставить.
ВТОРНИКЪ и СРЕДА.
Я оба дни для тово совокупно описызаю, что сія злая жена весьма за мною смотритъ, и ни какъ было не возможно писать. Во вторникъ возила меня съ собою въ каретѣ по полю, часто гуляла я и въ саду, но она вездѣ была со мною. Господинъ Вилліамсъ пришедъ къ намъ ходилъ съ нами въ саду. Пользуяся я отдаленіемъ моево пристава, и ободрясь сказаннымъ мнѣ отъ нево въ Воскресенье словомъ, говорила: не можноль государь мой здѣсь на уступахъ между дерномъ, положить когда нибудь къ вамъ записочку. Очень изрядно выдумано, онъ отвѣчалъ мнѣ, и надобно замѣтить сію пирамиду, у меня есть ключь отъ саду, для тово что я сквозь ево хожу въ деревню.
Симъ образомъ принуждена я была зачать съ нимъ мою переписку: ибо нужда многіе вымыслы раждаетъ; я радовалась сама, что такъ мнѣ вздумалось здѣлать. Госпожа Жевкесъ скоро къ намъ возвратилась, а господинъ Вилліамсъ будто продолжая рѣчь свою говорилъ мнѣ, нѣтъ не очень пріятна. Что такое? Что такое? Она спросила? Нѣтъ ни чево, онъ отвѣчалъ, я говорю, что деревня ближняя отъ сюда очень не весела. Конечно не весела подхватила она, по моему мнѣнію самая бѣдная деревня. Естли какія нарочитыя тамъ люди я спросила? И стали мы распространять рѣчь о деревнѣ, чтобъ не подать ей сумнѣнія, по томъ говорили о изрядномъ и пространномъ здѣшнемъ садѣ, напослѣдокъ сѣли на берегу пруда, гдѣ видна была гуляющая въ свѣтлой водѣ рыба. Госпожа Жевкесъ говорила мнѣ, что я могу тутъ удить рыбу, когда я хочу. Пожалуй я ей говорила, принесите мнѣ уду. Нѣтъ сударыня, она отвѣчала, не думайте чтобъ я должности своей не знала. Повѣрьте мнѣ, я ей сказала, ей, ей, я ни чево ненамѣрена худова дѣлать. Позвольте мнѣ сударыня сказать себѣ она говорила, что я еще ни ково на свѣтѣ не знала, у ковобъ умъ такъ былъ остръ и такъ скоро все вдругъ вздумать могъ. Завтре мой свѣтъ станемъ удить. Господинъ Вилліамсъ боясь ее чреззычайно пресѣкъ разговоръ, я пошла прочь, а они поговоря не много растались, и Жевкесъ пришла ко мнѣ скоро.
Я между тѣмъ, пока она не бывала, бросилась въ кабинетъ мой и писала, а какъ скоро она пришла, я за пазуху положила бумагу, и говорила ей: госпожа Жевкесъ, мнѣ надобно бумаги? Вы знаете, что уже я два письма написала. Довольно сказала она, на то одново листа было, поллиста пошло на обвертки, а поллиста на письмы; посмотри какъ я изписала, взявъ показала ей писанныя мною стишки, въ намѣреніи нарочно доказать ей, чтобъ она думала, что только то и пишу сидя. Изрядно она сказала, теперь дамъ вамъ еще бумаги, только кажите мнѣ всегда что напишете. Добро, я думала Аргусъ, я тебѣ покажу тѣже обманы, Аргусъ имѣя сто глазъ, не у стерегъ, какъ же тебѣ съ двумя только устеречь можно.
Она принесла ко мнѣ бумаги и говорила, пожалуй сударыня, здѣлайте мнѣ честь, и покажите какъ вы пишите? Съ радостію я ей отвѣчала, и взявъ перо слѣдующее писала: я бы желала, Чтобъ госпожа Жевкесъ такъ ко мнѣ была милостива, какъ бы я къ ней усердна быть хотѣла. Она посмотря сіе сказала, очень изрядно я надѣюсь, что доволно милости къ вамъ имѣю, что вамъ еще отъ меня надобно? Я ей еще написала, чтобъ она мнѣ сказала за какую вину, я сижу въ заключеніи, и какой конецъ тому будетъ? Что еще далѣе она говорила. Я опять на писала, я бы желала, чтобъ госпожа Жевкесъ мнѣ свое писменное наставленіе показала, по чемубъ мнѣ ее винить или оправдать во всѣхъ поступкахъ ее было можно? Все сіе только для тово писала, чтобъ ей показать, какая я охотница писать, не ожидая ни какова съ ее стороны добра, надѣялась только ее тѣмъ увѣрить, что я ни какова дѣла кромѣ вздору не пишу; ибо она и такъ думала, что я какіе нибудь способы устрояю, будучи всегда молчалива и уединенна. Она хотѣла и еще заставить меня писать. Но я ей говорила, вы не удостоили меня инаго отвѣтомъ. Чево вы боитесь она говорила? Зная, что господинъ мой по чести васъ увѣряетъ о своихъ безгрѣшныхъ предпріятіяхъ. Изрядно госпожа Жевкесъ, подумайте по совѣсти и безпристрасно, скажите мнѣ правду? Можноль тому вѣрить, что господинъ нашъ обѣщаетъ? Безъ сумнѣнія, она отвѣчала. Скажите мнѣ я ей присовокупила, что вы называете честію? Что вы сами думаете она спросила? Стыдъ и гибель я отвѣчала. Тфу, матка, какъ нестыдно, она говорила, ежели вы сумнѣваетесь, о чистотѣ ево намѣреній, я отпишу къ нему, онъ самъ приѣдетъ васъ увѣрить. Ахъ ужасное страшилище! я ей вскричала, не лутчели теперь меня зарѣзать, нежели стращать ево приѣздомъ.
Она еще къ тому прибавила, я знаю, что онъ не приѣдетъ, только ежели бы я была въ ево мѣстѣ, я бы не долго жила тамъ. Что ты говоришъ, я опять вскричала? Что я говорю, она спросила, стараясь дать словамъ своимъ другой разумъ: я говорю, что ежели бы я была въ ево мѣстѣ, я бы приѣхала здѣлать конецъ бѣдамъ вашимъ, учиня васъ такъ щастливу, что бы вамъ больше желать было не можно. Не въ ево то власти, я сказала, что бы меня учинить счастливой, со всею ево знатностію и богатствомъ. Я буду за него молить Бога, ежели сохранитъ мою добродѣтель и отъ пуститъ меня къ моимъ родителямъ.
Какъ скоро она вонъ вышла, я окончала письмо къ господину Вилліамсу въ намѣреніи положить гдѣ мы съ нимъ уговорились, и пошедъ къ ней просилась еще погулять въ садъ. Поздно уже, она говорила, однако ежели вы хотите извольте, Нанонъ (имя горнишной дѣвки) поди за нею и неотставай ни мало.
Я идучи въ садъ нарочно у дверей платокъ уронила, а пришедъ къ уступамъ послала оную дѣвку сыскать оброненой платокъ, сказывая, что не далеко идучи уронила; а между тѣмъ положила письмо между дерну, и дождавшись дѣвку пошла вонъ. Госпожа Жевкесъ со мною встрѣтилась, она такъ много за мною смотритъ, что ни на часъ отлучится не хочетъ. Вотъ и копія съ того письма, которое я писала къ господину Вилліамсу.