И еще — у нас нет возможности, как у англичан, замкнуться со своими богатствами на своем маленьком острове.
Поэтому мы — либо будем существовать, как Империя. Либо не будем существовать никак. Ну вот просто исчезнет само понятие «русский». Будут «москвичи», «смоляне», «тверские» какие-нибудь.
Ребят, это не шутки, этот сценарий давно описан, в том числе и в книгах Бжезинского. Чудес-то не бывает.
И это, ребят, — никакая не политика. Обычная география.
Такие дела…
Не лечится
На самом деле это дико забавная картина: один из «беловежских подписантов», бывший белорусский руководитель Шушкевич, требующий от Российской Федерации ввода танковых колонн на территорию «независимого», благодаря его собственным стараниям, государства. Потому как его законно избранный «наследник» в лице не к ночи будь помянутого Александра Григорьевича Лукашенко — конкретный, значит, тиран и диктатор. И вообще разбойник. Скотина, короче…
Нет. Все-таки эти люди — карлики. Это, похоже, диагноз. Не лечится…
Хотя, если говорить по существу вопроса — бывший белорусский руководитель товарищ Шушкевич, безусловно, прав. Тут кто бы спорил. Окраины русского мира не способны родить удовлетворяющую их население власть вовсе не потому, что люди, живущие на этих окраинах, менее талантливы и образованны, нежели в «материковой» России. Просто есть такое понятие, как центры естественного географического притяжения элит…
Короче. Хрен бы какой д\'Артаньян стал капитаном королевских мушкетеров и маршалом Франции, если б остался в своей Гаскони коров пасти. И даже если б провозгласил «незалежность» своего замка и объявил себя местным корольком, все равно остался бы тем, кем был: независимым державным председателем колхоза — если по-нашему, по-современному. Понимаете?
Честолюбивый и талантливый парень не удовлетворится званием «первого на деревне». Никогда. А тот, кто удовлетворится — вряд ли удовлетворит саму «деревню».
Так что направление русским танковым колоннам товарищ Шушкевич, в принципе, — правильное задает. Но — несвоевременное. Да и не наш метод.
Бессмысленный осколок империи
Высказывания украинских «политиков» об украинском «нейтралитете» и так любимой господином Януковичем «разновекторности» очень давно вызывают смех у самых разнообразных категорий населения, включая, боюсь, даже не сильно ориентирующихся в мировой геополитике потомков одесских биндюжников.
Тут ведь все просто.
Украина не способна быть самодостаточным экономическим конгломератом, это — аксиома.
Причин тому — миллион. И все — абсолютно объективные.
Ну, во-первых, хотя бы потому, что даже неизмеримо большая и могущественная Российская Федерация может считаться таковым только за счет экспортоориентированности своей экономики. Причем, чего уж греха таить, в первую очередь экспортоориентированности чисто сырьевой ее составляющей.
Да, к сырью можно время от времени «пристегивать» разные красивые финтифлюшки, типа продукции отечественного ВПК и, что удивительно, атомпрома (высокотехнологичный атом все равно, по сути, энергия, а значит — сырье). Но для того чтобы промышленность заработала на должном уровне, необходимы прежде всего не внешние, а внутренние рынки, а их-то как раз у России, к сожалению, нет.
Есть такая магическая цифра — триста миллионов. Населения, в смысле.
Так вот, внутренние рынки становятся относительно самодостаточными только тогда, когда население составляет не менее этой отнюдь не с потолка взятой цифры: именно поэтому мы можем говорить о самодостаточных внутренних рынках США и Китая, именно исходя из этих цифр, а не из «империалистической политики Германии», в муках рождается Евросоюз.
У России этих миллионов — просто нет.
У Украины, извините, тем более.
Ну, а остальное — это уже так, по мелочи.
Вот, к примеру, николаевские судоверфи или знаменитый харьковский «Турбоатом» — предприятия, безусловно, мощные. Но без интеграции с Россией — абсолютно бессмысленные просто по сути своей, ибо их и строили изначально, включая в определенную экономическую цепочку.
Даже коммунисты никогда не были такими идиотами, чтобы строить какую-то отдельно взятую и упакованную «прогрессивную украинскую экономику», — это бред не только с точки зрения советской идеологии, но и с точки зрения элементарных экономических законов, которые, к сожалению, не обсуждаются.
Без соблюдения таковых законов те же судоверфи уже фактически превратились в груду никому особо не нужного металлолома — на радость «свидомым патриотам» и прочим мелким жуликам, подторговывающим металлическим ломом.
Нормальная, в принципе, фигня.
Так что Ющенко, безусловно, был прав: никакого такого «нейтралитета» и «многовекторности» нет и не может быть. Это химера.
Либо Украина — в Европе, либо она — в России. Третьего просто не дано.
Только Европа уже вежливо, но твердо сказала свое категоричное «нет», а Россия, в принципе, согласна, но при условии отсутствия всяческих брачных танцев и прочих атрибутов периода юношеских поллюций и ухаживаний.
А сама по себе Украина, к сожалению, особенно после того как фактически по собственной глупости и жадности потеряла «русский транзит» — просто бессмысленный и никому, в принципе, особо не нужный осколок когда-то великой империи.
Вот, к сожалению, и все.
Гений. Парадоксов друг
Вот не знаю, как вас, а меня, честное слово, иногда реально поражают совершенно фантастические открытия, совершаемые, казалось бы, самыми скромными государственными служащими.
Ага.
Полет фантазии у людей куда, как выясняется, круче маршрута многострадальной русской «Булавы» (которая, вроде, наконец-то полетела). А глубина проникновения в суть вещей такова, что совершенно непонятно, почему не им, а каким-то долгоповско-манчестерским сорокалетним засранцам Нобелевский комитет свои непонятные народу премии вручает: какой уж тут к чертям собачьим «графен», тут в каждом движении руки к графину — эпоха, можно сказать…
Вот, к примеру, не так давно «Кристина с удивлением открыла для себя прокладки»… Тьфу!.. Не так давно профессор Янукович, находясь на высокой трибуне, прямо в присутствии журналистов совершил, можно сказать, эпохальней шее открытие: существует опасность поглощения украинской экономики российской.
Не дословно, но — как-то так: был, извините, слишком потрясен развернувшимся на глазах триумфом человеческого духа, чтобы запоминать буквально… Вот, может, мечталось мне, найдется умный человек и объяснит профессору, что принцип международного распределения труда практиковался не только Соединенными Штатами Америки.
Но и, представьте себе, в Советском Союзе тоже до этого как-то дотумкали…
И вообще, Виктор Федорович, поясните, пожалуйста, идиотам, что вы понимаете под «самостоятельной украинской экономикой», если ее еще при постановке технического задания таковой никто ни разу и не планировал в отдельном от России виде?!
Ну, не планировали, и все тут. Такого безобразия, пардон, думаю, даже Никита Сергеевич Хрущев не предполагал. А за все годы «незалежности» Украина умудрилась стать «признанным европейским лидером» только в одной «отрасли» — поставке трудовых ресурсов во все европейские, пардон, бордели.
И я вообще не вижу тут ни малейшего повода для гордости.
Так чего тогда, собственно говоря, опасается профессор Янукович? Того, что заводы, изначально заточенные под взаимодействие с Россией, снова заработают, что ли?! Ну, типа, как николаевские верфи — градообразующее, по сути, предприятие, которое сейчас — руина-руиной и принципиально может работать только под российские заказы: они просто больше никому не нужны в силу причин чисто географических, а России — жизненно необходимы. Поэтому сам простой и медицинский факт существования города Николаева, извините, зависит от «опасности поглощения»: в случае «непоглощения» опасность развеется вместе с городом, и это уже совершенно не смешно.
Вот поэтому я и немного стесняюсь гадать, где именно «российское проникновение» Виктор Федорович признает некоторым образом «опасным»? Да неужто на святое покусились?!
Наверное, думаю, да. Либо на украинских девушек как на постоянно возобновляемый и весьма привлекательный «ресурс», либо — на Донецк.
Хотя Донецк просто так хрен отнимешь у кого. Парни простые, отобьются…
Ну, и так о чем, собственно говоря, спич?! Где опасность-то?!
И единственное, что я понимаю, — это тот факт, что ход и течение мысли этих государственных мужей мне, видимо, не понять уже никогда. У них — просто другой мозг.
Поэтому только и остается восхищаться высокой мощью украинской государственной мысли, умудрившейся не только обнаружить «самостоятельную украинскую экономику», но и броситься на ее защиту.
И потихоньку готовиться к обещающей быть очень холодной зиме.
Проблемы культурной самоиндентификации
Вообще, конечно, это культурно-географическое безумие под названием Украинская держава становится еще шизофреничнее оттого, что все основные события в этом шапито, естественно, проходят в его столице — Киеве, который при всем при этом был, есть и остается типично русским городом; более того — русским региональным культурным центром.
Вот что, простите, может быть бредовее того, когда под антирусскими лозунгами в русском городе Киеве, на его центральной площади собираются люди, для которых, в основном, русский язык является не только родным, но для многих даже единственным?!
А это я вам, между прочим, слегка прилизанный вариант «майдана» описывал…
Вот судите, как хотите, но Киев никогда не был никаким городом, кроме как русским. И дело тут даже не в том, что улицы Киева как говорили, так и говорят по-русски — там даже знаменитое мягкое и «жовиальное» малоросское «гэ» считается вполне себе состоявшимся признаком редкой деревенщины.
Нет.
Не только.
Просто, извините, так исторически сложилось, что Киев даже Петр Великий в состав государства российского возвращал отдельным договором с поляками как «нашу исконную вотчину» и «матерь городов русских» — и никакого отношения эта бумага к другой бумаге, о знаменитом воссоединении России и Украины, не имеет, представьте себе.
И другой русский государь — Николай, возводивший в городе Киеве стены знаменитого на весь русский мир Владимирского университета (в котором, к примеру, сначала на естественнонаучном, а потом на юридическом факультетах учился великий русский религиозный философ Николай Бердяев), неслучайно назвал его в честь своего великого предшественника, крестителя всея Руси. Это его уже потом в имени Шевченко переименовали — при большевиках, естественно.
Ну, а какова была атмосфера в этом прекрасном русском городе до Октябрьского переворота и последовавшей за ним насильственной украинизации, можно легко понять, прочитав замечательный роман киевлянина Михаила Булгакова «Белая гвардия». Там действие происходит как раз в Киеве времен октябрьской смуты, и в этом революционном городе нам не встречается, на удивление, ни одного «этнического украинца», включая Лариосика…
А, нет.
Есть. «Гетман».
Хотя если у этого персонажа, по Булгакову, и есть какая национальность, то она определяется исконно одесским словом «фармазон», и никак иначе. Впрочем, этот фигляр как-то особо Михаила Афанасьевича в данном случае интересовал: он писал трагедию, а не оперетту… Это потом он к этой теме вернется — в лице всевозможных «киевлян» Алоизиев Могарычей и прочей бесовщины, но это уже, простите, тема для совершенно отдельного исследования…
Вот не знаю — найдется ли хоть один «оранжевый герой», который посмеет назвать природных киевлян, писателя Булгакова и философа Бердяева (его отец, кстати, помимо всего прочего, был в Киеве предводителем дворянства), своими?
Вряд ли, думаю. У них — другая культурная интендификация: Шевченко, Украинка, Франко. Сидящие по схронам бандиты под Лембергом. То есть, простите, село.
Ну, наверное, можно понять людей: есть извращения и куда более социально-опасные, в конце-то концов.
Но Киев тут при каких, простите, делах?! Хороший русский университетский город, с красивой архитектурой, древней историей, симпатичными девчонками и исторически ненавистной любому нормальному москвичу футбольной командой.
Тоже, между прочим, еще и заслужить надо.
Мать городов русских, вообще-то.
Так что: не мучьте старушку, верните ее на родину. Она этого шапито, честное слово, не заслужила, несмотря на все окаянства, творимые ее футбольной командой в когда-то очень и очень сильном — совместном — футбольном чемпионате.
Такие дела.
И еще немного об Украине
У меня тут приятель гостил. Хохол, естественно. Их вообще что-то в последнее время на мою несчастную голову — с перебором, я бы сказал.
Недавно вот один из лучших деловых партнеров выдал:
— Вот, Дим, — говорит, нервно прикуривая, — ты, рассказывают, про украинцев плохо отзываешься. А я, между прочим, с Днепра…
— Ну и, — злюсь, — что ж ты тогда со мной, сука такая, по-русски-то разговариваешь?!
— А как я должен еще с тобой разговаривать? — чуть сигарету не проглотил. — По-чукотски, что ли?!
Самое интересное, что мысль попробовать поговорить со мной на «мове» человеку даже и в голову не пришла. Что, в общем-то, конечно и справедливо…
Но этот, что называется, — из «стариков». Из тех, с кем когда-то вместе сдавали первые сессии, пили первый портвейн и целовали первых девушек. В отличие от меня, правда, ставший толковым и более чем востребованным экономистом.
Востребованным, естественно — в России. На Украине он в последний раз, боюсь, еще при советской власти был, когда родители были живы. Что, разумеется, совершенно не мешает человеку любить «малую родину» и постоянно подчеркивать свое «хохляцкое» происхождение. А так, естественно, в России работает. В одном из, скажем так, крупных нефтедобывающих регионов страны, где и служит топ-менеджером одного из, простите за тавтологию, крупных нефтедобывающих предприятий. Я уже говорил, что Мишка, в отличие от меня, — стал толковым экономистом. Вот и работает. А когда прилетает в Москву, то принципиально не останавливается в гостиницах, предпочитая, по студенческой привычке, гостить у друзей, которых у этой скотины, наверное, — ровно половина города, куда он когда-то приехал учиться из своих родных, если мне склероз не изменяет, Черновцов. Есть где деньги на гостиницах сэкономить. Чисто, кстати, по-хохлятски.
Вот.
В этот раз, узнав, что жена улетела в командировку, решил оказать честь моей скромной персоне: Машку он, как человек до сих пор упорно неженатый, по собственному признанию, «немного очкует».
Ну, сидим. Выпиваем, естественно. А что делать? Футбол одним глазом по телевизору посматриваем: чемпионат мира все-таки.
Ну, и заговорили. Сначала, как водится, — о футболе. А потом…
— Слушай, — вздыхает, — мы, украинцы, вообще по жизни какие-то несчастные. Ничего у нас по-своему не клеится. Я вот тут недавно влюбился, кажется. Хорошая девочка, с мозгами. Экономистом у нас работает. Женюсь, наконец-то, наверное, и фигня, что на двадцать лет ее старше, здоровья пока что хватает. А вот тут задумался: а как я детей-то буду воспитывать? Я же по-украински даже то, что знал, забыл. Сделал над собой усилие, купил Лесю Украинку, чисто язык вспомнить. Блин. Не могу понять, то ли от языка отвык, то ли просто говно какое-то. Да что там говорить, если даже про Тараса Бульбу малоросс Николай Васильевич Гоголь писал почему-то по-русски, а не по-украински…
Я хмыкаю. Разливаю.
— Понимаешь, — говорю, — тут все далеко не так просто. Ты вот в детстве на каком языке разговаривал?
— Как на каком?! — теряется. — Ну, на смеси. Разные слова: русские, украинские, другие. У нас это суржиком называют…
— Вот-вот, — смеюсь. — В этом-то все и дело. Ни в одном городе мира люди не разговаривают на чистом литературном языке, это нонсенс. Литературный язык предназначен для письменного общения. В Лондоне, к примеру, аналог вашего «суржика» называют «кокни», и понять его без специальной подготовки не сможет ни один иностранец, даже безукоризненно владеющий литературным английским языком. А вот литературный язык — это уже язык культурного выбора. И вот тут соображай, какой выбирать твоим детям: язык Гоголя и Толстого или Драча с Иваном Франко. Ничего не хочу сказать плохого про второй список, но фигуры, мягко говоря, несколько несопоставимые. Хотя я вообще с трудом могу себе представить литературу, написанную на языке, в котором даже нет слов, обозначающих человеческие гениталии. Культурные люди язык разрабатывали, сразу видно. Не народ. Народу такое доверять нельзя. Да о чем тут говорить: Тарас Шевченко на русском литературном написал, надо сказать, побольше, чем на малорусском. Только вот в России поэтов его уровня по тем временам было пучок за пятачок. А так видишь — заметили и запомнили. Так что не заморачивайся — пусть твоих будущих детей их будущая мать языку учит. Какой получился, такой получится. Она у тебя, кстати, откуда будет? Сибирячка?
— Ага, — опрокидывает в рот стопку своей любимой перцовки и привычно тянется к тонко порезанному салу. — Сибирячка. В общем-то, конечно, из Запорожья. А так — сибирячка, разумеется. Самая настоящая…