Палка!
Он еще быстрее помчался вдоль берега, стараясь не наступать на ветки и вынесенный волнами мусор. Огромная капля дождя шлепнулась ему на спину. Воробушек стряхнул ее и тут же чихнул, потому что следующая капля попала ему прямо на нос. Он уже чувствовал запах палки — странный властный запах, который звал его с той неодолимой силой, с какой писк котенка заставляет мать бросать все дела и мчаться к нему.
Воробушек подбежал к корням дерева, где спрятал свою находку, и выволок ее на берег. Он изнывал от желания снова почувствовать лапами тепло древесины и, прикоснувшись к глубоким царапинам, едва не заурчал от удовольствия. Ему показалось, будто душа его вмиг насытилась, словно желудок после ужина.
— Эта та самая странная палка, которую ты нашел в прошлый раз? — спросила подошедшая Листвичка.
Воробушек кивнул.
— Что ты в ней нашел?
— В ней таится нечто очень важное, — серьезно ответил Воробушек и положил обе лапы на дерево, гладкое, как паутина. Откуда-то издалека до него донесся тихий шепот, похожий на рокот далеких волн.
Лапы безотчетно ласкали глубокие шрамы на древесине. Когда он касался неперечеркнутых меток, его охватывала странная печаль, похожая на боль утраты.
«Эти отметины — как нерассказанные истории».
Дождь застучал по листьям, забарабанил по спине.
— Нужно возвращаться, — встревожилась Листвичка.
— А как же моя палка?
Вдалеке прогремел гром. С озера задул ветер, он шумел и свистел, как рассерженный барсук.
— Мы должны вернуться в лагерь, — быстро сказала Листвичка. — Приближается гроза, слышишь? Надо поскорее уходить.
Воробушек чувствовал, как воздух потрескивает в ожидании скорой грозы. Внезапно сильный порыв ветра едва не сшиб его с лап, отбросив от палки.
— Идем! — крикнула Листвичка.
Волны с шумом накатывались на берег, ветер сбивал с их гребней клочья пены.
— А как же моя палка? — прокричал Воробушек.
Но Листвичка со всех лап неслась в сторону леса.
— Идем! — крикнула она.
Времени, чтобы спрятать палку в корнях уже не было. Ветер рвал шерсть, задувал в уши так, что Воробушек на миг оглох. На него обрушился ливень, и, не выдержав, Воробушек бросился следом за наставницей.
* * *Дождь прекратился, но над оврагом по-прежнему свирепо завывал ветер.
Воробушек лежал на подстилке и слушал, как над его головой шумит и скрипит лес. Листва шипела и кипела, как волны в озере. Но он почти не слышал голосов бури. В голове Воробушка звучал тихий шепот. Его когти ныли при воспоминании о землистом запахе палки. Он перевернулся на другой бок, прижав уши, но шепот никуда не исчез. Воробушек снова перевернулся и взбил под собой мох.
— Почему бы тебе не прогуляться? — сонно пробормотала из своего угла Листвичка. — Ты так вертишься, что разбудишь Пепелинку.
— Ладно.
Воробушек вскочил. Он не мог оставаться в пещере, ему во что бы то ни стало нужно было коснуться своей палки.
Ветер бушевал так, что казалось, будто лес шумит и гудит от странного беспокойства. Воробушек знал, что небо прояснилось, и с вышины ярко светит луна. Он чувствовал, как ее холодный свет заливает его шерсть. У выхода из лагеря он различил шорох колючек.
— Воробушек?
Из туннеля, ведущего к поганому месту, выбрался Львинолап.
Воробушек насторожился. От шерсти Львинолапа пахло ветром. И еще — раскаянием и страхом.
«Он вернулся из леса!» — догадался Воробушек.
— Я… выходил закопать грязь, — соврал Львинолап.
Воробушек прищурил глаза.
«Неужели в нашем племени у всех есть секреты?»
Он ясно чувствовал, что брат отчего-то устал, и захотел испытать его.
— Я хочу прогуляться. Пойдешь со мной?
— Ну… если ты хочешь, — покорно ответил Львинолап.
«Он чувствует себя таким виноватым, что не может отказаться».
Березовик, стороживший выход из лагеря, поднял голову.
— Кто тут?
— Это мы, — ответил Воробушек, смело подходя к кустам. — Мы хотели пройтись по лесу.
— Решили устроить ночную вылазку? — заурчал Березовик. — Как же, понимаю! В вашем возрасте сам был таким, — он говорил снисходительно, как взрослый, хотя братья отлично знали, что Березовик стал воином всего несколько лун тому назад.
Воробушек не стал с ним препираться. Березовик важничал и задирал нос, полагая, будто он умнее всех на свете, но он-то не забыл, как тот хныкал и пищал, занозив лапу.
— Берегитесь лисиц! — крикнул вслед братьям Березовик.
Воробушек поежился. Он до сих пор не мог забыть о том, как выскочившая из кустов лисица напала на них.
— Не волнуйся, — пробасил Львинолап. — С лисой я справлюсь.
Братья молча поднялись на холм и двинулись вдоль гребня.
— Куда идем? — поинтересовался Львинолап.
— К озеру.
Львинолап промолчал. Воробушек настроился на его чувства, но не нашел там даже слабого интереса. Зато наткнулся на какое-то мрачное облако, которое застилало все чувства брата и, подобно зыбучим пескам, засасывало его мысли. Воробушек попытался пробраться в это облако, но не ощутил ничего, кроме смятения и тоски.
Стоило им выйти на открытое пространство, как на них тут же набросился ветер. Он тянул юных котов за усы, лохматил им хвосты, хлестал по бокам, но Воробушек был слишком поглощен мыслями о палке, чтобы обращать внимание на такие мелочи.
Ветер донес до них смешанные запахи Речного племени, племени Теней и воинов Ветра. Воробушек поежился. Неужели война все-таки разразится?
— Ты веришь в то, что племя Ветра собирается напасть на нас? — спросил он брата.
Львинолап прижался к его боку, помогая обойти кроличью норку.
— Не думаю, — ответил он, и в его голосе Воробушку послышалась отчаянная надежда. — Им угрожаем не мы, а Речное племя.
— А как же охота на белок?
— А почему бы им не охотиться на белок? Кажется, Воинский закон не запрещает охотиться на разную дичь. Лес за ручьем принадлежит воинам Ветра, они имеют полное право делать там все, что пожелают!
Сейчас Львинолап говорил не как оруженосец, а как настоящий воитель, и Воробушек мысленно удивился произошедшей с ним перемене. Возможно, брат знает что-то, чего не знают остальные?
Когда лапы их зашуршали по прибрежной гальке, Львинолап словно очнулся от своих мыслей.
— Слушай, а зачем мы сюда пришли?
— Понимаешь, я оставил тут одну штуку, — пояснил Воробушек. — Я хотел закопать ее под корнями дерева, но тут начался дождь, и пришлось бежать. А я не хочу, чтобы ее смыло волнами. Нужно найти ее и припрятать.
— Что за штука-то?
— Палка.
— Палка?
— Угу. — Воробушек повел носом, надеясь уловить запах своего сокровища. — На ней отметины, — торопливо добавил он и снова встревоженно принюхался, не чувствуя ничего, кроме запаха взбаламученной воды. — Я оставил ее где-то тут.
— Как она выглядит хоть?
— Голая, без коры, — сказал Воробушек. — Дерево очень гладкое, а на нем глубокие царапины.
— Понял, — кивнул Львинолап. — Поищи ее сначала там, где оставил, а я пройдусь вдоль берега. Может, ее отнесло ветром.
Воробушек со всех лап бросился вперед. Сердце его бешено колотилось. Он уже не сомневался в том, что его находка исчезла. Он просто знал это, и отсутствие запаха было тут ни при чем… Черная пустота, поселившаяся в его груди, яснее всяких запахов говорила о том, что случилось самое страшное.
Так и есть!
На гальке ничего не было.
Пытаясь не поддаваться страху, Воробушек заметался по берегу, обнюхивая камни. Почему, ну почему он бросил палку на берегу, где ее могло унести волнами? Надо было оставить ее в безопасном месте, а не бежать от дождя, как трус!
— Нашел? — спросил Львинолап, перекрикивая ветер.
— Нет!
Воробышек был уже не в силах сопротивляться панике. «Она пропала!»
— Эта, что ли? — вдруг крикнул Львинолап. Воробушек, не разбирая дороги, бросился к брату. Налетел на кучу веток, сильно поранил лапу, но не почувствовал боли. Хромая, он подбежал к Львинолапу и вытянул нос.
Даже не коснувшись дерева, Воробушек понял, что это ошибка.
— А где царапины? — с неожиданной злобой закричал он. — Я же сказал тебе, на ней должны быть царапины!
— Ладно, ладно, — с раздражением ответил Львинолап. — Нечего орать, я просто хотел помочь.
— Я должен ее найти, понимаешь? — прошептал Воробушек и, сгорбившись, поплелся прочь. «Это все из-за меня, из-за меня!»
Ему казалось, будто он предал кого-то или ужасно подвел, но вот кого? Боль пульсировала в раненой лапе, но Воробушку было все равно. Неужели озеро забрало его палку?
Он снова спустился к воде и зашлепал по мелководью. Он должен найти ее. Под его брюхом плескалась холодная вода, шерсть мгновенно вымокла. Он вспомнил, как упал со скалы и камнем ушел под воду. В тот раз Грач спас его, но с тех пор в сердце Воробушка поселился страх перед водой. И сейчас этот страх кричал в его груди, требуя повернуть обратно.
Он снова спустился к воде и зашлепал по мелководью. Он должен найти ее. Под его брюхом плескалась холодная вода, шерсть мгновенно вымокла. Он вспомнил, как упал со скалы и камнем ушел под воду. В тот раз Грач спас его, но с тех пор в сердце Воробушка поселился страх перед водой. И сейчас этот страх кричал в его груди, требуя повернуть обратно.
«Воробушек!»
Голос был тихий, но он его услышал. Что-то потянуло его за шкуру, затаскивая дальше в озеро. Волны сомкнулись над спиной Воробушка, и он высоко задрал голову, чтобы не намочить подбородок.
«Сюда!»
С каждым шагом Воробушек все дальше и дальше удалялся от галечного берега. Но он знал, что должен отыскать свою палку.
Внезапно он ударился лапой о что-то твердое.
«Вот она!»
Воробушек набрал в легкие побольше воздуха, опустил голову в воду и ухватился зубами за торчащий конец палки. Потом с силой дернул ее вверх. Палка застряла в песке, ему пришлось высунуть голову, глотнуть воздуха и попробовать еще раз.
Чтобы устоять на лапах, Воробушек глубоко впился когтями в песок. Какая же она тяжелая! Он тянул и тянул, так что его легкие едва не лопались от натуги, а палка все равно никак не поддавалась.
Вдруг она с чавканьем вырвалась из песка, утратив свою тяжесть. Воробушек только слегка придержал ее зубами. Лапы его дрожали от напряжения, а в ушах стучало. Воробушек вынырнул на поверхность. Он, держа палку в зубах, стоял, задыхаясь и кашляя, а вода ручьями стекала с его шкуры.
Пошатываясь, Воробушек выбрался на берег.
— Да что ты такое вытворяешь? — Палка с плеском ударилась о воду, потому что Львинолап с силой рванул ее на себя. — Я решил, ты собрался утопиться! Побежал за тобой и вижу — ты тащишь эту пакость! Но она же огромная, как ты собираешься нести ее в лагерь? Мы и вдвоем ее не дотащим!
Воробушек провел лапой по своей добыче, разыскивая метки. Ему было мучительно жалко расставаться с палкой, но он понимал, что Львинолап прав.
— Вот, смотри, — прошептал он, показывая на глубокие рубцы-царапины.
— Ты совсем спятил, вот что я тебе скажу! — пробурчал Львинолап, отряхивая мокрую шкуру. — Отправился в лес среди ночи и едва не утонул из-за этой ерунды! — он фыркнул и отвернулся.
— Я не спятил! — рассердился Воробушек. — Поверь, эта палка очень важная!
«Спасибо тебе, Воробушек. Мы не исчезнем бесследно, пока ты охраняешь нас!»
— Пойдем, — буркнул Воробушек, кивая Львинолапу. — Спрячем ее хорошенько в корнях и вернемся в лагерь.
Глава 11
— Великое Звездное племя! — закричал Уголек, выбегая из папоротников и сердито глядя на Львинолапа. — Как ты мог ее упустить?
Трясогузка, в самый последний миг ускользнувшая из когтей Львинолапа, уселась на ветку дерева и громко застрекотала, предупреждая птиц об опасности.
Львинолап понурил голову. Он почти поймал эту глупую птицу, но сегодня лапы у него были словно каменные.
— Прости, я нечаянно.
После вчерашних похождений с Воробушком он чувствовал себя совершенно измученным. Честно говоря, Львинолап был вне себя от злости. Вчера он нарочно простился с Вересколапкой пораньше, чтобы хоть немного выспаться, но, как назло, столкнулся с братом. Вот кто во всем виноват! Зачем он потащил его в лес, вместо того, чтобы дать отдохнуть?!
— Ты сегодня весь день топаешь, как барсук, — продолжал отчитывать его Уголек.
Из папоротников вышли Долголап с Мышонком, за ними показались Медвянка и Песчаная Буря.
— Да он пыхтит, как еж после зимней спячки! — захихикал Мышонок.
Львинолап наградил его злобным взглядом и отвернулся.
Медвянка сердито махнула хвостом в сторону Мышонка и ехидно пропела:
— Кто бы говорил! Разве не ты недавно упустил белку?
У Львинолапа даже уши вспыхнули от стыда. Не хватало еще, чтобы Медвянка за него заступалась!
— Медвянка права, — сказал Долголап и слегка подтолкнул оруженосца носом. — Кстати, тебе не мешает потренироваться в лазаньи по деревьям.
Мышонок прижал уши и радостно подскочил.
— Ура! Пойдем тренироваться!
— Только не на Небесном Дубе, — крикнула ему вслед Медвянка, но Мышонок только сердито взмахнул хвостом.
Песчаная Буря повернулась к Медвянке.
— А мы с тобой поищем мышей под старым буком.
Уголек выразительно посмотрел на Львинолапа и обратился к Песчаной Буре:
— Не возражаешь, если мы пойдем с вами? После блестящей охоты моего оруженосца тут все равно ни одной птицы не осталось.
Львинолап втянул голову в плечи и зажмурился.
— Конечно, пойдем! — улыбнулась Песчаная Буря, бросаясь вверх по склону холма.
— Не расстраивайся, — прошептала Медвянка, подбегая к Львинолапу. — Я вчера тоже упустила воробья.
Тот сердито засопел и молча помчался вперед, оставив Медвянку одну.
Земля под буком была усеяна пустыми скорлупками. Здесь всегда водилось множество мышей, которые прибегали полакомиться орешками. Львинолап выскочил из окружавших дерево папоротников и принял охотничью стойку.
— Будем надеяться, что тебе здесь повезет, — фыркнул Уголек. — Мы не можем оставить племя голодным!
— Никто не останется голодным! — пробурчал Львинолап. Наставник называется! Только и делает, что попрекает его, лучше бы посоветовал что-нибудь.
— Смотри! — пихнула Львинолапа Медвянка. Между корнями дерева беспечно сидела мышка и, держа в передних лапках орешек, деловито загрызала скорлупу. — Поймать ее будет проще простого. Она так увлеклась, что даже не замечает нас.
— Вот и лови сама! — огрызнулся Львинолап.
Медвянка попятилась и удивленно захлопала глазами.
— Но… я просто подумала, что ты обрадуешься такой возможности.
— Не надо мне помогать! — взорвался Львинолап. За кого она его принимает? За котенка беспомощного?
Но когда Медвянка отвела глаза, он почувствовал себя виноватым. Она ведь предложила это от чистого сердца, потому что хотела помочь! Львинолап отвернулся и впился глазами в корни дуба. Сейчас он поймает эту глупую мышь, и Медвянка сразу поймет, что он извиняется!
Но мышь уже убежала.
Внезапно в нескольких хвостах перед ним что-то зашевелилось. Львинолап припал к земле и, усилием воли подавив усталость, которая наполняла его лапы каменной тяжестью, пополз вперед. Листья снова зашумели, на миг из них высунулся крошечный розовый носик. Львинолап напряг мышцы и приготовился к прыжку.
— Хвост опусти! — прошипел Уголек. Львинолап еще крепче прижал задние лапы к земле, сделал вдох — и прыгнул.
К сожалению, он опять замешкался. Полевка юркнула в корни и была такова. Львинолап понуро обернулся к Угольку, ожидая насмешки или осуждения, но его наставник не сказал ни слова. Он просто отвернулся.
* * *Заметив входящих в лагерь Уголька и Львинолапа, Ежевика поднял голову и задумчиво прищурился, глядя, как наставник молча бросает в общую кучу двух мышей и воробья. Львинолап вернулся с пустой пастью.
— Дичь в лесу не перевелась? — спросил глашатай, подходя к охотникам.
— Ее даже больше, чем мы можем поймать, — ответил Уголек.
Львинолап сжался, ожидая, что Уголек расскажет его отцу, как ужасно он сегодня охотился. Он даже пасть разинул от изумления, когда услышал:
— Из Львинолапа получится отличный охотник. Ему только низкую охотничью стойку надо отработать.
Почему Уголек не сказал Ежевике правду? Зачем он выгораживает его? Не хочет огорчать глашатая?
Ежевика ласково потрепал сына по уху.
— А я-то думал, ты отработал эту стойку до того, как вышел из детской!
«Да что они, сговорились что ли?» — Львинолапа захлестнуло непонятное раздражение. Никто его не понимает! Он еле лапы таскает, а никто этого не замечает! Всем наплевать. Почему они не относятся к тренировкам всерьез? Если Грозовое племя в самом деле готовится к войне, то все оруженосцы должны тренироваться, не щадя сил. Он поднял глаза на Ежевику, но глашатай удалялся, зажав в зубах мышь.
— Ты тоже можешь поесть, — сказал Уголек. — Утро было долгим, ты проголодался.
— А как же тренировки?
— Сначала передохни, — посоветовал Уголек и повернулся, чтобы уйти. — Боевыми приемами займемся чуть позже.
Значит, Уголек все-таки отказался от него! Отлично. Наверное, наставник думает, что напрасно теряет время с таким нерадивым оруженосцем? Львинолап распушился от злости, но гнев его мгновенно иссяк, стоило ему взглянуть на кучу с добычей. Он так устал, что даже есть не мог и мечтал только об одном — лечь и уснуть.
Львинолап свесил голову и поплелся в палатку оруженосцев. Очутившись в прохладном полумраке ежевичных зарослей, он со вздохом облегчения повалился на мох и закрыл глаза.
* * *— Львинолап! — разбудил его громкий крик Ягодки. — Пора на боевую тренировку!