«Комбат», лавируя, показал двух преследователей – стандартные зарубежные седаны.
Глаза Путилина потемнели. Ни дня без приключений. Военное положение, а город зачистить нельзя. Приказ сохранять стабильную обстановку. Руководство только за, лучше в крепости сидеть, народ сам разберется. Злости размышлениям добавил грохот кузовного железа, принявшего очередную порцию свинца. Несколько пуль впились в дверь. Путилин дернул рычаг, жалюзи упали вниз. Пристроившись на боеприпасах, сдвинул полоску бойницы. Руки примерялись к новому оружию. «Вал» полегче, сбалансированнее, как девушка–спортсменка. Мощный патрон из магазина нырнул в нужное место.
- 17, твои двое справа, мой слева. По команде.
— То один справа, то двое! Твоя сено–солома попутал? – Долго татарин серьезным оставаться не мог. – Так мне кого валить?
— Какая тебе разница, лево–право? Где двое, тех и мочи! Давай! – Крикнул Путилин.
Максим насколько возможно резко, в то же время не нарушая порядок в салоне, затормозил.
Капитан просунул дуло в бойницу. Ширина не позволила целиться в оптику. Пришлось потерять драгоценные секунды, наискось поворачивая автомат. Положение тела не слишком удобное. Справа загавкал Мурхабиновский пулемет. Путилин нажал на спуск, выпустил очередь в приближающегося корейца. Отдача легкая, звук ласковый. Штурмовая винтовка обещала быть хорошим другом. Все же непривычность поведения помешала послать все пули в цель. Пара 9–ти мм пчел впились в капот, одна сделала дыру в лобовом стекле вражеского автомобиля. Мускулы сориентировались, следующая очередь ушла в более точном направлении. Лобовое стекло полностью покрылось паутиной трещин. Намечавшаяся дружба с товарищем «Валом» прервалась опустевшим магазином. 20 патронов как с куста. Оружие не совсем оборонительного характера.
Ужаленный автомобиль контролируемо повернул, набирал скорость еще левее. По всей видимости бандиты не пострадали. На таком расстоянии они не опасны.
За спиной Путилин услышал лязг жалюзи, сразу же следом нервирующий звук расплющивания свинца о полоски железа.
— Вован, смотри! – Макс вылупился на экран. На них катил советский хот–род ЗИЛ 130. С пассажирского сиденья выгнулся человек с оружием. В дрянном мониторе трудно разглядеть подробности. Над кабиной воздушным змеем трепыхался флаг. Зеленые оттенки говорили о многом.
— Жуманиязов, сука! – Капитан оценивает обстановку. Лобового столкновения УАЗ не выдержит. Казахи явно обдолбанные, грузовик летит прямо на патрульных.
— Давай вперед! Метров за 50 попробуй увернуться, может, получится!
Хрипнула коробка передач, взвыл двигатель, загруженная буханка набирает скорость. В монитор очень трудно оценить расстояние, зато подальше от реальности. Открыть жалюзи психологически трудно. Путилин из‑за спинки сиденья потянулся к рычагу своей половины.
— Ёб твою нос! – Макс втоптал педаль тормоза.
Завизжали шины, заскрипели барабаны, машину чуть занесло при торможении. Путилин полетел вперед, больно ударился тазом о сиденье. Успел выставить руку, но от удара головой о стекло не ушел. На миг в глазах потемнело, потом, как ни странно, окружающее стало более отчетливым.
В мониторе капитан успел заметить причину резкого торможения. Мурхабиновский «Комбат» на американских шинах резко вывернул перед капотом. В какофонии торможения тяжелым роком прогремела очередь пулемета. Звук отдаляется, приближающийся казахский хот–род скособочился, на покрошенной шине уходит влево. Камера отражает ровный след пуль от колеса через капот в стекло с водительской стороны. Свет монитора в полумраке салона высветил капли пота на лицах спасенного экипажа. Тишину нарушила рация.
— Вы живы там? Что стоите? Быстро за мной!
— Спасибо, Рафаэль, Рустам. – Путилин нажал кнопку ответа.
— Давай, Максим, поехали. Сзади еще трое.
Максим открыл жалюзи, двинул машину вслед за Мурхабиновым.
Морщась от боли в кости таза, Путилин подобрался к задней бойнице.
ЗИЛ перевернулся, перегородил полдороги. Колеса продолжали крутиться, из кабины на зеленую тряпку вылетел автомат, следом выполз пассажир. Возле него остановился один из бандитских автомобилей. В знакомом «корейце» лобовое стекло отсутствовало. С 50 метров капитан разглядел злое казахское лицо водителя. Жесткие черные волосы пассажира под прицелом автомата вряд ли принадлежали славянину. Автомобиль заходит левее. К этому времени Мурхабинов уже свернул и не мог оказать поддержку. Да и самому пора действовать.
Капитан вставил новый магазин, передернул затвор. Оптику снимать нет времени.
Путилин взял автомат в левую руку, ремень на плечо для упора. Правой оттянул рукоятку средней двери, сразу же ухватился за спинку сиденья. Плечом приоткрыл дверь, вывалился на треть. Сухие мышцы напряглись по всему телу. С бедра капитан выпустил очередь по преследователям. Серебристый «Хундай» приблизился опасно близко. Опасно для узкоглазого экипажа. Два десятка пуль, способных и с 200 метров пробить 6мм бронь, изрешетили кузов вместе с телами. И все же казах выстрелил первым. До того, как он попал мясорубку, несколько свинцовых костяшек постучались в дверь УАЗа.
Путилин завалился в салон, дверь при повороте закрылась автоматически. Окутанный паром из пробитого радиатора «Кореец» пролетел вперед.
20 октября день
Протокол расширенного совещания.
Председательствующий — начальник военного лагеря «Волжанин» генерал–майор полиции Ермаков Алексей Иванович
Секретарь — помощник начальника капитан полиции Сверкунов Сергей Александрович
Присутствовали:
Начальник штаба войск – Белов Олег Александрович
Начальник штаба полиции – Николаев Вячеслав Геннадьевич
Начальник тыла – Мамедов Абдыкадыр Абдиллажонович
Начальники территориальных отделов – Куренков Александр Дмитриевич, Бузляков Дмитрий Леонидович, Мокшанов Андрей Викторович, Канюкаев Марат Минахметович.
Гл. врач объединенного госпиталя – Мариничева Елена Александровна.
Начальник криминальной полиции – Чертопрудов Петр Степанович
Начальник внешней разведки – Ерофеев Иван Данилович
Выступали:
Начальник штаба войск:
— нехватка личного состава по охране газо и нефтемагистралей заставляет ставить вопрос о выборе приоритета. Мы не в силах бороться с бандитами, мародерами, диверсантами на двух направлениях. Протяженность открытых участков, большое количество распределительных узлов заставляет задействовать личный состав на дежурствах практически без отдыха. Отмечены случаи дезертирства и помешательства.
Начальник штаба полиции:
— за пределами лагеря сохраняется сложная криминогенная обстановка. Нападения на полицейские патрули с гуманитарным грузом участились, поэтому время поставок изменилось. С 15 октября продовольствие доставляется в ночное время на участки, доступные для населения. Несмотря на информирование о приказе стрелять на поражение независимо от степени угрозы, нападения на патрули продолжаются. Пропускной режим в лагерь усилен, все же имеются факты обнаружения и изъятия наркотикосодержащих веществ у жителей лагеря. Установить способ и лиц, доставляющих наркотики, пока не удалось.
Начальник тыла:
На территории лагеря в настоящий момент расположено 84 здания. Пригодных для жилья с момента окончания боевых действий — 71. Из них 34 переданы для административных целей. Под объединенный госпиталь отдан трехэтажный коттедж на 9 просеке дом 4. Подключены все необходимые коммуникации, свет, вода. Переезд больных завершился 11 октября точно в срок. Под моим контролем происшествий не допущено. Дополнительно из моего резерва для госпиталя выделено 10 тонн солярки для генераторов, 6 тонн бензина для транспорта. Вчера цистерны установлены во дворе коттеджа. Генераторных установок 3 штуки, транспортных средств 3 штуки. По расчетам запасов топлива должно хватить до 20 ноября.
Всего же ГСМ на данный момент при сложившемся потреблении хватит до наступления нового года. Доставка топлива из северного и восточного районов производится с некоторыми трудностями. Сказывается недостаточность охраны. Не хватает рабочих и специалистов. Нефтеперерабатывающий завод трижды пытались захватить китайские диверсанты.
Автопарк насчитывает всего 258 единиц, включая тяжелую бронетехнику. Из них: военных – 8 танков, 26 БТР, полицейских — 84, специальных — 67, гражданских — 73. В ремонте — 52, на ходу — 206.
Продукты питания выделяются по количеству человек в предоставленных списках: военнослужащие — 3700, полицейские — 2150, раненные и больные — 1720, рабочие — 2900, гражданские — 3482, дети — 1037. По моей договоренности с отделом снабжения Трахова нам дополнительно выделено 20 тонн продовольствия. Поставок из федерального центра не поступало. Некоторым образом, помогает бартер с китайской стороной. В целом проблем с питанием нет.
Пленные таджики — все 8 человек — распределены по рабочим бригадам. Я решил разделять нации, хотя живут все под одной крышей. Не хватает жилых домов. Русских рабочих мало. Необходима дополнительная мобилизация.
Гл. врач объединенного госпиталя:
— следует признать, что меры по недокументированной кремации трупов людей и животных остановили развитие инфекционных заболеваний. В последнее время отмечены случаи каннибализма в городе, патрули привозят пострадавших с рваными гниющими ранами. Расход антибиотиков увеличился, запасы не пополняются.
Корректировка действий по обороне, жизнеобеспечению, расходу материальных ресурсов, лечению больных и раненных заняла около часа.
— У кого какие вопросы? — Генерал смотрит исподлобья. Взгляд перебирает эмоции на лицах. Черные глаза Мамедова излучают кавказскую преданность. Николаев что‑то рисует в блокноте, Белов сжал губы, челюсть вперед, Мариничева — глаза блестят, ноздри трепещут – совещания для нее пустая трата времени, когда больных некому лечить.
— Все свободны.
Администрация встала. Начальники служб и подразделений с достоинством задвинули стулья, в тесном кабинете возникла заминка. Двое мужчин остались сидеть по обе руки генерала. Начальник тыла вполоборота топчется последним. В руках блокнот, брови гусеницами, толстые губы проговаривают цифры. Незаменимый работник.
После ухода Мамедова в комнату заглянул секретарь. В ответном взгляде генерала указаний не получено.
Алексей Иванович поднялся. Плечи расправились, позвоночник хрустнул. Проклятый возраст не щадит даже тренированное тело.
— Что же получается, господа офицеры, один Мамедов надрывается, а вы на его горбу в рай хотите въехать? — Два шага до окна, за крючки сдвинул шторы, приоткрыл половинку стеклопакета.
Вместе с лучами солнца кабинет освежился прогретым воздухом. Время высокотехнологичной разведки осталось в прошлом. На огромной территории с разрушенными коммуникациями, анархией в извращенном ее смысле подобных лагерей множество. Волжанин продолжал называться государственным образованием. Принадлежность к государству в названии поддерживало дисциплину, вынуждая обеспечивать порядок на протяжении топливных магистралей. Нефть и газ продолжали гнать в европейскую часть страны, в Европу. Жители лагеря догадывались о прекращении помощи центральных властей. За последний месяц народ сплотился вокруг генерала. Теперь государством считался небольшой участок земли в Предуралье.
— В рай — это хорошо. Только места там уже все заняты. — Двусмысленно выразился начальник внешней разведки.
— Да, без Мамеда как без рук. – Начальник Криминальной полиции посмотрел на свои кисти с шишаками суставов.
Сидевшие напротив мужчины будто смотрелись в зеркало. Даже личные рации лежали на одинаковом расстоянии от края стола. Различие только в цвете полевой формы. Приглядевшись, можно было заметить различие в количестве звезд на широких плечах. Военный разведчик Ерофеев на зеленых погонах носил по три больших звезды уже 2 года. Стремление лично участвовать в боевых операциях сохранило отличную физическую форму в зрелом возрасте.
Майор Чертопрудов стал принимать участие в подобных совещаниях три месяца назад. Прежний начальник КП полковник Алиев сослался на здоровье, вместе с семьей и частью личного состава азербайджанской национальности убыл на родину.
Синяя полевая форма полиции шилась по армейскому образцу в отличие от милицейских кителей. На объемные животы полевка не рассчитана. В лихие времена ценятся личные качества. Из начальника уголовного розыска районного отдела майор взлетел до треугольника лиц, взваливших на себя груз реальной власти. Власти, предназначенной для спасения.
В тесной комнате находились трое мужчин, похожих на тренеров по борьбе. По самообороне и по самовыживанию. А главная сложность, что вместо спортсменов – престарелые, женщины, дети.
Генерал вернулся на место. Тяжело посмотрел на дверь:
— В том то и дело, что эти руки по большей части не из русской задницы растут. Менеджерам нашим управлять нечем стало, к физическому труду — иммунитет.
Ерофеев сдвинул брови, пальцы сжали ремень планшета. Произнес как для себя:
— Не доведет толерантность до добра. Идешь к чурке, бери плетку.
Боевое прошлое позволяло обходиться без чинопочитания. Чертопрудов напомнил реалии:
— Сейчас плеток у каждого таракана по паре. Их бабы до сих пор рожают как из пулемета.
— Разберемся. Если выживем. Что у нас на сегодня? – Алексей Иванович положил ладонь на стол. Разговор перешел в совещание узкого круга первых лиц по сути самоуправляемой республики.
— Итак, господа, что мы имеем на данный момент. Во–первых, федеральный центр в помощи нам отказывает. Я говорю о реальных поставках продовольствия, лекарств, техники и квалифицированных кадров. Их шифровками и предписаниями убежище не построишь. Хотя мы до сих пор выполняем охрану нефте- и газопровода. Здесь у нас вторая проблема: сил для охраны просто физически не хватает. Сколько человек дезертировало за последнюю неделю?
— На удивление мало, товарищ генерал, — отозвался Ерофеев, — всего 12 человек. Видимо, все‑таки костяк у нас здоровый.
— Здоровый, значит. Петр Степанович, сколько выявлено наркоманов из числа сводных отрядов?
— Благодаря агентуре и собственному внутреннему контролю – 21 боец помещен в карантин.
— Выяснили источники приобретения? Географическое происхождение героина?
— Установлено следующее, — в словах Чертопрудова можно не сомневаться, — бойцы лично ни с кем не контактируют, героин находят в различных местах в дозах по 0,5 грамма. Первое время чеки прикреплялись к листовкам, где расписывалось блаженство сладкой смерти против ужасов апокалипсиса. После того, как мы стали сжигать такие находки из огнеметов, тактика изменилась. Листовки, судя по орфографии, набранные в типографиях китайцами, по–прежнему появляются на маршрутах следования патрулей, но наркотики уже так просто не обнаружишь. Химический анализ показал, что героин афганского происхождения. Собственно, другим он и быть не мог. До последнего времени мы не сомневались, что стравливание войск – китайская диверсия. Но за последние две недели чеки с героином обнаруживаются на территории лагеря. Распространители пока не установлены.
— Я так понимаю, у нас проходной двор: проходи, кто хочешь, проноси, что хочешь!
— Товарищ генерал, — спокойно сказал Чертопрудов, — надо реально смотреть на вещи. Идет большая миграция населения. Часть остается в лагере в качестве пополнения рабочей силы. Всех рентгеном не просмотришь. Два раза в месяц меняется охрана блок постов на топливных магистралях. Суточные патрули. Бойцы на пределе. Даже вербовать не надо, бросил чеки перед ногами, кто‑то да соблазниться. Экспресс–анализ давно кончился, собак натравливать – над людьми издеваться.
— Щепетильный, значит! – Генерал повысил голос. – По–твоему, пусть армия разлагается, только, чтобы не обижалась! Чтобы я больше от тебя такого не слышал!
— Не услышите. – Подобострастия в голосе генерал не почувствовал. Майор переглянулся с военным коллегой, спросил:
— Товарищ генерал, не усложняем мы с Траховым? Даже если Вам приходится сдавать оружие перед аудиенцией, при Вашей подготовке совершить физический захват стареющего пьяницы не составит труда.
— Где ты так наблатыкался – «аудиенцией»? – Генерал попытался сгладить недавний окрик. Начальник лагеря прекрасно знал, что его ближайшие починенные работают на износ, забыв про семьи, родственников. Алексей Иванович встал, подошел к окну. Глыба на фоне серого квадратика. В комнате потемнело.
— Надеюсь, никто, — стекло в верхней части запотело, — не сомневается в моих личных качествах.
Генерал повернулся, ладони уперлись в подоконник, погоны пошли вверх.
— Я много раз продумывал ситуацию. Жену, дочь в сторону. Во–первых, система коридоров в бункере предполагает пулеметную точку в конце каждого прохода. Во–вторых, смею вас огорчить, захватить бункер и управлять штатом головорезов никчемный человек не сможет. Виктор Андреевич физически никогда не был Гераклом, но он совсем не трус. Хотя притворяется умело. Далее, не знаю деза, нет, в одном из разговоров Трахов обмолвился о заполнении газом центральной части бункера в случае несвоевременного отключения таймера. С его слов, отключает в одно и то же время каждые сутки. Хорошо, с этим можно разобраться. Самое главное, охрана состоит из людей, каким‑то образом зомбированных мэром. В случае ликвидации Трахова охрана не признает нового хозяина. Безголовая, она с удовольствием пересидит в бункере. В плане материального обеспечения у них есть все. И нет никаких обязательств по части заботы о населении и охране границ.
— Так что, господа, — генерал вернулся на место, — наш план по выманиванию колобка из норки считаю самым верным. С летчиками у ваших людей проблем не возникло?