Бураев в ужасе смотрел, как разворачивается вертолет, как Чума бьет ногой удивленного Пузо в живот. Пузу в пузо, некстати сверкнула мысль. Чума поднимает пулемет из‑под откатившегося бандита, становится в позу киногероев. Сквозь длинную очередь слышны пожелания великому китайскому народу от бывшего заключенного сибирских лагерей.
Это пиздец. Подтверждением здравой бураевской мысли стала ответная очередь. Крупнокалиберный пулемет в своей речи пожелал не вполне законопослушным российским гражданам выполнять требования хабаровского перемирия. Бураев увидел куски влажной земли, взметнувшейся с края насыпи. Сбитую кепку, размолотую голову Гвоздя. Молотком по шляпке, продолжал сходить с ума Алексей. Вспоротое Пузо. Чума следующий. Голени взрываются ниже коленной чашечки. Кости отчетливо белеют в кровавом мясе. Кусочки мышц, костяные крошки врезаются Алексею в лицо. Последним видением становится падение неуемного бандита, в коротком полете тело вспенилось шматками мяса, голова салютовала дурными мозгами.
Бураев покатился вниз, дорогое пальто лоскутами взлетело над лежбищем.
В руке автомат, ноги проскальзывают в грязи. До джипа метров 50. К своему Мерседесу мчатся цыгане. Оглы орет телохранителям вслед. Кому ты сдался, охранять твою бородень. Леха перестал рефлексировать, Ольга и цель в жизни отодвинулись на второй план. Сначала выжить, цель придумать не проблема.
На одном дыхании Бураев покрыл расстояние до автомобиля. Дверь рывком, закрыть – лишнее движение. Автомат спружинил о пассажирское сиденье, рычаг помешал упасть под педали. Слава всем богам, ключ в замке, безмятежно качается брелок. Дрожавшие пальцы превратились в арматуру, глаза сузились, губы скривились в улыбке. В лобовом стекле картина цыганского апокалипсиса. Мерседес наркобарона густо покрывается дырками размером с перепелиное яйцо. Стальная перепелка дырявит автомобиль вместе с телохранителями. Мерседес подлетает на красно–желтом пятне, взрыв отбрасывает Оглы в сторону. Цыган порванным воланом летит в грязь перед Паджеро. Леха уже провернул ключ, с удовольствием придавил педаль, двигатель легко провернул колеса. Чтобы обрести сцепление, пришлось сбросить газ. Джип набирал скорость, далеко справа падал вертолет, в лобовое стекло стукнулась пучеглазая рожа. Кудрявые грязные волосы заслонили обзор. Непостижимым образом Оглы запрыгнул на капот. Леха тормознул, цыган не удержался, съехал под колеса. Педаль в пол, кузов тряхнуло, Паджеро не выдержит двоих! Клочок бороды застрял в сочленениях глушителя, изуродованное лицо утонуло в грязи.
21 октября день
— Чик, и он уже на небесах. Смотри, как наловчился, доктор! — комментировал Кабанов.
— Хирургом бы тебе цены не было!
— Тогда уж патологоанатомом, Дмитрий Петрович. Оживлять пока не научился. — Полянский вытащил стрелу из правого глаза наблюдателя. С глазного яблока на острие свисали нити сосудов, обрывки мышц.
— Прямо в яблочко.
Новоявленный Вильгельм Телль резко опустил руку, глаз соскользнул, кровавый сгусток утонул в черноземе.
— Не человеческое это дело — людей оживлять. — Кабановский зрачок до сих пор не превышал размера кончика иглы. Светло–синие глаза на загорелом лице демонически блестели. Как врач, Полянский сразу догадался о состоянии Кабанова. Наркотическая эйфория последними волнами накрывала сознание. Кабановская воля сосредотачивала усилия на выполнение боевой задачи. Несоответствующая ситуации шутливость — единственный побочный эффект, который приводил в изумление остальных боевиков.
— Господа, мы вам не мешаем? — Свиридов не скрывал раздражения, повернув голову, линию прицела с колена оставил в сторону дороги. Топор в такой же позиции прикрывал спину веселого руководителя. Дуло его старого автомата следило за поворотом, откуда несколько минут назад выехала шестерка. Механик вел машину на третьей скорости, в мирное то время двухполосная дорога не позволяла разогнаться, к тому же поворот на 90 градусов. Сейчас к этому прибавлялась ответственность за жизнь заложников. Кабанов с легкостью отдал бы всю партию, но доверять цыганобандитскому сброду не позволял жизненный опыт.
Юрий Иванович вез в багажнике один из похищенных мешков. Второе яйцо лежало в другой корзине гарантом возможного торга. Таким же гарантом являлся первый пункт кабановского плана.
— Ни в коем случае, товагищ! — Дмитрий понимал, что нужно вести себя серьезнее, но отчасти бравада, отчасти маскировка страха, стремление поддержать боевой дух принимали форму незамысловатых шуток. К тому же проклятый наркотик все еще действовал. Стрельбу из арбалета Кабанов считал баловством, но единственный винтовочный глушитель смотрит сейчас в сторону автомобиля с заложниками. Студент в паре с Семеном обошли левее со стороны дороги. Маскировочные халаты скрывали бойцов в мокрых струпьях кустарника. Единственный, кто мог их обнаружить, в этот момент лежал результатом докторских экспериментов.
Кабанов подобрал рацию, оброненную бандитом.
— Не густо у Бурого с бойцами. Одного на шухере поставил. Зер гут, камраден.
Дмитрий приставил к глазам резину окуляра. Труба тепловизора медленно обвела окрестности. С этой стороны дороги ни одного теплокровного животного. Призраки животных обозначались, когда объектив смотрел на пригорок в 5 километрах. С пригорка отлично просматривалась и простреливалась местность возле «Газели» с заложниками. Так что Дмитрий Петрович не сомневался в породе животин, красными амебами ползующими по насыпи. Теперь шансы на спасение чуть увеличились. За спиной у Топора гранатомет. Штука дефицитная, для особых случаев. К тому же рация на бандитской волне. Можно поблефовать.
Кабанов нажал шумовую кнопку своей Моторолы, убедился в несовпадении частот. Теперь можно говорить свободнее.
— Студент, как обстановка, кого видишь в газели?
— Далеко. Слишком далеко.
— Семен, как обстановка?
— Скрытно приблизится и проконтролировать обмен не можем.
— Проклятье! — Лицо Кабанова превратилось в гранит, шутки закончились. В рацию:
— Иваныч, притормози, сколько сможешь, без подозрений.
— Семен, сближайтесь на расстояние гарантированного выстрела. Если вас обнаружат, заложникам конец. О готовности доложите. Мы прикроем. Как поняли?
— Ясно.
— Вас понял!
Кабанов повернулся к бойцам. Доктор уже отложил арбалет, догадавшись о бесполезности в скором бою. Свирид с Топором обозначили готовность внимать командиру.
— Ситуация: до заложников около 5 км, в 100 метрах от газели 10–12 бандитов. Еще, я думаю, столько же на пригорке обеспечивают прикрытие. Возможно, никакого обмена не планируется, захватят машину с героином, всех порешат. Что сейчас у Бурого в башке, кто его знает. С этой стороны мы под прикрытием насыпи. Наша задача сейчас: приблизится также на расстояние прицельного выстрела, гарантированного выстрела из мухи в группу на пригорке. Топор, понял? С какого расстояния достанешь?
— С 500 метров в яблочко.
— Еще один мичуринец. Все, хватит, рассуждать. За мной бегом марш!
Механик сбросил скорость, левой ногой придавил педаль тормоза. Шестерка подергалась в конвульсиях, остановилась в прямой видимости от пункта обмена. Водитель выходит из машины, нервным движением захлопывает дверь, капот разевает пасть, двигатель обнажил требуху. Цыгане в бинокль наблюдают попытки водителя реанимировать автомобиль.
Семен с напарником, пригнувшись, спешили сократить расстояние. В придорожной канаве чавкала вода, несколько метров по–пластунски в грязи. Одежда приняла действительно маскировочный характер. Главное сохранить оружие в рабочем состоянии, скользя по жиже, студент как жонглер балансировал винтовкой. Вперед! Пот струится в глаза, смешиваясь с грязью, но ладонь сомкнулась на цевье, обмотанном куском ткани.
Трое бывших ментов, врач, помешанный на оружии, бегут молча. На заброшенном поле желтые иголки выжженной травы перемешаны с грязью. Килограммовые оковы налипают на подошвы.
Раздуваются ноздри, кузнечными мехами грудная клетка меняет воздух в легких. В окрестностях Кабановских альвеол прятались остатки табачных смол, Свирид и Топор не курили. Доктор баловался табакокурением в пубертатном периоде, на молодом организме баловство не сказалось каким‑либо серьезным образом.
Кислород сжигает остатки похмелья, растворяет в крови наркоту. У Кабанова заныло сердце – отходняк. Психологическая зависимость. Ее еще можно побороть – слишком важна цель, чтобы соединения нервных рецептов позволили нарушить работу внутренних органов. Усилием воли Дмитрий изгнал боль из сознания.
Леха пытался не обращать внимания на рану. Кровь, пропитавшись, обозначила место перевязки на грязной штанине. Рваный мускул ныл, временами Топор морщился, стараясь не отстать от товарищей.
— Давай муху. Я понесу. – Обернулся Доктор.
— Потом наиграешься, давай, не отставай!
Бойцы пробежали половину расстояния, когда Кабанов присел, поднял руку, кисть сжата в кулак.
— Свирид, посмотри, что там. – Кабанов, прищурившись, смотрел в сторону фиолетового просвета между ватных облаков.
Теперь уже все услышали знакомый звук, тяжело дыша, присели возле командира. Свиридов достал бинокль. Руки подрагивают от напряжения, сразу выровнять дыхание невозможно.
— Ми-8. Похоже, транспортный. Один.
— Принадлежность?
— Сейчас, Петрович, солнце бликует, сразу не разглядишь. – Свиридов вздохнул поглубже, всмотрелся и объявил:
— Китаец.
Дмитрий Петрович с силой выдохнул, в синих глазах облегчение.
— Хорошо, что китаец. Наши сразу стрелять начнут, мы же вне закона для них. Эти, пока перемирие, первыми стрелять не будут. Местные разборки им ни к чему. Положите оружие рядом на землю, подождем, пока пролетит. Топор, припрячь муху на всякий случай. Если что, разбегаемся, огонь из всех стволов.
Угрожающий стук 2000–сильного двигателя разбавляет свист лопастей. Винтокрылая машина движется на прицельной высоте в сторону Казахстана. На зеленом борту красная звезда в разрыве красной полосы. Настороженными взглядами бойцы провожали
Кабанов представил доступную пилоту (или пулеметчику) панораму.
Четыре человека в камуфляже с километровой высоты похожи на лягушек в засыхающем болоте. Впереди по курсу веревка дороги, вдавленная в грязь. Правее на дороге две автомашины, возле одной из них муравьями копошатся люди. На пригорке за дорогой муравьи притаились. Разборки местных насекомых. Угроза ВВС НОАК отсутствует.
Кабанов перевел взгляд с удаляющегося вертолета на остаток пути. Километра полтора до намеченной позиции.
Затухающий стук удвоил частоту. С бандитской стороны глухо залаял пулемет. Спустя секунды частоты утроились ответным рыканием. Крупнокалиберный пулемет с борта вертолета звучал отчетливее.
— Чумаходы, сука! – В ярости закричал Кабанов.
Откуда ему было знать, что Чумаход в банде обретался в единственном числе. Да и тот через мгновенья кусками мяса прекратит свое существование.
Бойцы рванули к дороге кратчайшей дорогой. Обход с фланга, маскировка, скрытность – все это теперь не имело значения. 500 метров, скользя и падая, вверх по склону бежали кабановцы. Четыре вереницы следов на размокшем грунте, брызжет грязь из‑под ботинок. Авиационный пулемет не смолкал во время всего марш–броска. Соло пытались разбавить автоматные очереди. Тяжело дыша, Кабанов припал к земле на краю перед спуском на дорогу. На другой стороне за пригорком взлетел Мерседес, медленно переворачиваясь в желтом пламени. Туда же спускался вертолет, черный дым кругами сопровождал падение.
Черная шестерка мчалась к заложникам. Возле Газели бегали, пытаясь найти укрытие, бандиты. От страха и отчаянья стрельба велась во все стороны.
— Иваныч, стой! — заорал в рацию Кабанов. — Найди Семена! Работайте вместе!
— Семен, слышишь меня? Действуйте втроем по обстановке! Ваша задача — заложники. Ты старший! Как понял?
— Семен понял. — Отозвалась рация.
Шестерка остановилась. В динамике послышались переговоры семеновской группы.
— Леха, достанешь? — Кабанов указал на машину с бандитами за Газелью.
— Далеко. Траектория сложная.
— Овальная траектория! Давай, действуй!
Промедление грозило неминуемой гибелью находящихся в Газели людей.
Тремасов снял с плеча шайтан–трубу. Единственный выстрел, предназначенный для положительной регулировки весов военной удачи.
Похоже, бандиты не знали, что делать. Китайский пулеметчик поразил место нахождения сил прикрытия. Цыгане наблюдали взрыв баронского Мерседеса. Теряя управление, вертолет пулеметной очередью выбил куски земли между Газелью и бандитской Тойотой. Расстреливать заложников то ли не поднимается рука, то ли остается надежда на обмен. Шестерка с вожделенным грузом в зоне видимости, хотя в суматохе бандиты упустили момент, когда машина остановилась. Поврежденный вертолет падал далеко за пригорок. Источник опасности не определен. Не определен и план дальнейших действий. Садиться в машину и скрываться или оставаться под прикрытием заложников? Судя по всему, мнения разделились. Половина залегла вдоль дороги, другие сели в Тойоту. Автомобиль дернул вперед, повернул. В один маневр у бандитов развернуться не получилось.
Топор встал на колено, РПГ на плечо. Нужно отдышаться. Пара выдохов через рот, пока определялся с рисками на линзах оптического прицела. Выстрел. Кабанову показалось, что Леха случайно нажал на спуск. Траектория полета снаряда подтвердила математические способности Тремасова. Или его везение. А может, явление помощи свыше.
Задняя часть автомобиля подпрыгнула, взорвалась. Передняя продолжала двигаться из черных клубов дыма, ускорилась, колеса оторвались от земли, в коротком полете последняя ступень совершила несколько переворотов. До момента приземления свои места покинули куски экипажа.
Кабанов поймал себя на мысли, что результат выстрела вызывает сладострастные чувства. Бросил взгляд на товарищей, не хватало еще, чтоб окончательно в маньяки записали. С открытым ртом, округлившимися глазами Доктор смотрел на взрыв реактивной гранаты. В маньяческом списке пополнение.
— Отлично! – Кабанов обернулся, — теперь Семен справится. Мы зачистим то, что осталось после китайцев. Если надо, их тоже. Вперед!
Кабанов взобрался на склон, линзы тепловизора нарисовали остов машины, неподвижные куски остывающего мяса. Невооруженному глазу представилась более нуарная картина: черный слой грязи вспахан крупнокалиберными пулями, дымит пожухлая трава, трупы с оторванными конечностями, куски тел с запекающейся кровью, оранжевое пламя в искореженном кузове Мерседеса. Оттенок пороховых газов едва заметен сладким парфюмом в смрадном запахе бойни. Горелое мясо, разорванные кишки блестят слизью – даже привычные бойцы ужаснулись мощи вертолетного пулемета.
— Знакомая борода. – Кабанов носком зашнурованного ботинка развернул голову в паленых кудрях.
— Будулай! Точно, вот моя отметина, — дулом автомата отодвинул ворот рубахи, открывая перевязанное плечо. – С богом надо разговаривать, а он туда же — в пацанские разборки полез. Ладно, помянули и будет, пойдем, посмотрим, что нам из Поднебесной прислали.
Пригнувшись, бойцы побежали в сторону дымящегося вертолета. Рельеф местности позволил метров через 300 посмотреть на место падения с пригорка. Вертолет упал в крайне невыгодном для китайцев месте. С противоположной наблюдателям стороны низина заканчивалась сгоревшим в 2010 году полесьем. Часть обугленных деревьев скатились к подножию склона. Редкие черные стволы не позволяли скрытно подняться к вершине. Участок хорошо простреливался с безопасной дистанции.
Кабанов снова позаимствовал у Свирида бинокль.
— Так, у них там деваха суетится, — в первую очередь вычленил наблюдатель, — еще один мэн гражданский в шляпе, двухметровая обезьяна, явно командир, руками машет. Раненных много, пытаются уносить. Боеспособных вместе с девчонкой человек 6–7. Очень хорошо.
— Доктор, займи позицию на том пригорочке, — Кабанов показал на место справа в 200 метрах. – Отрежь им путь в сторону дороги. Короткими прицельными очередями – патроны экономь.
— Мы же, господа, — бинокль возвращается господину Свиридову, — зайдем слева, пока время и пространство работают на нас.
Бойцы перебежали на условленные позиции. Бывшие менты залегли, короткой, но стальной цепью преграждая выход из низины. Кабанов вытер пот с лица грязной ладонью, нажал на кнопку передачи:
— Семен, как обстановка?
— Заложники спасены, потерь нет. – Коротко, по–семеновски.
— Организуй отход, мы скоро будем.
Пулеметная очередь справа. Через минуту в сторону автоматчиков показалась двойка китайцев. Спеназовцы короткими перебежками двигались вперед, дула штурмовых винтовок резко перемещались из стороны в сторону. Бойцы НОАК залегли в удобной, по их мнению, позиции в 200 метрах от необнаруженных кабановцах. При желании разведгруппу можно уничтожить, но Дмитрий приказа не давал. Снова короткая очередь из пулемета. Неужели в сторону дороги прорываются? Семь одиночных выстрелов подряд, Кабанов узнал звук револьверных патронов. Через секунду пулеметная очередь.
— Хитрит доктор. Топор, если сейчас не появятся наши друзья, поспешишь товарищу на помощь.
— Уже идут. – Молодые глаза Тремасова не отрывались от прицела.
«Друзья» имели потрепанный вид. Впереди по–волчьи крутил головой верзила командир, за ним тоже не маленькие бойцы, обвешавшись автоматами, несли раненных товарищей. Гражданские – девушка и мужчина в шляпе замыкали процессию.
— Огонь!
Кабан со Свиридом выстрелили в одного разведчика, комбинация пуль изрешетила тело. Второй спецназовец резко перекатился, пули Тремасовского автомата вспахали примятый дерн.