И так и живут, и борются с собой и окружающими, но что тут поделаешь? Как известно, терпят все, и я терплю. Нужно зарабатывать. Но тогда почему так же суровы и люди обеспеченные, которые, казалось бы, должны сиять благополучием и довольством? А, я понял – у них есть проблемы! Поэтому они такие.
Наверняка, вам часто приходилось замечать вокруг себя людей вечно недовольных – вне зависимости от своего материального и общественного положения. Навскидку сразу могу привести множество примеров подобных людей – и достаточно известных. Но не стану – они и так постоянно мелькают в телевизоре. Так и хочется спросить – чем же вы недовольны, какая такая суровая жизнь вас окружает, что мешает наслаждаться успехом, положением, общественным вниманием и деньгами, в конце концов? Но если их спросить, они приведут бесконечное количество доводов, которые, по их мнению, мешают им радоваться. И первым, наверняка, будет звучать вот это: «Мир несправедлив, и он мне не дал того, на что я рассчитывал/рассчитывала, или он меня предал – а все вокруг виноваты, или мир дал, но не так, или дал – но не до конца».
И самое интересное, что все они почему-то уверены, что мир вообще был обязан им что-то дать – ну как же, они такие необычные, самобытные, талантливые умные, золотые самородки! Часто бывает, что именно «самородков» жизнь и не пускает «наверх» – чтобы смирились и перестали себя считать умнее и красивее всех остальных. На что они отвечают адекватно, начиная считать всех других жлобьем и посредственностями. Ну, как же, их же можно понять – они же родились в семьях профессоров и академиков, видных деятелей культуры и журналистики, в семьях партфункционеров! Они были смышленые, подающие большие надежды, считали себя выше сверстников, работали над увеличением своих преимуществ и над тем, чтобы выделиться и преуспеть в жизни. А тут раз – и совсем не такие умные и красивые, как они, достигают гораздо больших высот! Какая жизненная несправедливость! Какой прононс! Какое не комильфо!
У умных и красивых такое часто бывает – но только потому, что никто рядом не объяснил и не рассказал им, что же из себя представляет мир вокруг. А мир – это набор вероятностей, и правит вероятностями не человек, но Намерение. И оно же указывает путь и поддерживает на этом пути, если он правильный. Или сталкивает с него – если нет.
Мир можно воспринимать по-разному – например, как муравейник, или игру в царя горы, где все лезут по головам, попутно пиная тех, кто оказался внизу. А можно – как миллиарды канавок, или дорожек, или тропинок, или ручейков, как вам будет угодно, и каждый отдельный ручеек, или дорожка, или тропинка создана и предназначена персонально для Вас. Она создана, но одновременно пластична и готова постоянно изменяться – Вы и есть архитектор, проектировщик и укладчик своей собственной отдельной дорожки, и силы, которые нужно для этого приложить, не такие уж и большие.
Для того, чтобы просто получать удовольствие от жизни и ею наслаждаться, требуется совсем немного. Нужно найти дорожку именно для себя, пускай даже она будет вдали от большой политики и битв денежных мешков между собой. Не все выбиваются в крупные начальники и миллионеры, но каждый может найти дорожку для счастья и душевного отдохновения.
Так почему же кругом одни только «суровые будни», как будто мир вот-вот завтра рухнет в колодец и расколется на тысячу мелких кусочков, и мы все будем в этом участвовать? Ничего особенного, все, как всегда – каждый из нас является хранилищем миллионов терабайт социальных программ, подкрепленных еще большим количеством собственных зароков и принципов, которые так нам дороги, но не имеют никакого отношения к реальной жизни.
Если весь наш мир, и все миры, солнца, планеты и галактики, да и сама вселенная, пластичны, текучи, постоянно изменяются, почему мы считаем, что имеем право все время исповедовать одни и те же принципы, перестать меняться, раз и навсегда зациклиться и взять за аксиому какие-то никому не нужные условности, а, точнее, свои навешанные ярлыки и свои аксиомы, придуманные нами самими и только для нас? Не проще ли будет и нам меняться вместе с миром?
Почему молодые более приспособлены и легко принимают правила игры на день грядущий? А потом, живя и потихоньку дряхлея, начинают все чаще и чаще брюзжать: «Эх, раньше время было»? Они утратили свое преимущество меняться и приспосабливаться – они закостенели и перестали радоваться. Они унылы и тяжелы. И с ними не интересно, и всегда можно с точностью сказать, о чем они будут говорить, спорить и кого ругать.
Если в течение жизни не отслеживать и не избавляться от наших собственных зароков и принципов, они начинают жизнь своей жизнью и определяют нашу судьбу за нас и вместо нас. И они делают нас тяжелыми и суровыми.
И если все время твердить, как кругом все плохо и мрачно, так оно и будет. Но только для Вас. Вы же не избавляетесь от мусора внутри Вас, но накапливаете его. И не стоит тогда обижаться на весь мир, когда рядом с собой Вы видите радостные и веселые лица. В Вашей персональной серой суровой действительности виноваты только Вы, и никто другой.
Я пью до дна
Пресыщенность и навязчивость – вот, пожалуй, одна из характеристик, которую я бы дал современной жизни в большом городе, если бы меня, конечно, попросили. И еще – поиск отдушины. И упорная борьба со стрессом.
Борются все. Правда, безуспешно. Не то, что раньше. Вот тут много говорят про лагеря. Наверное, пионерские? Других не застал, уж извините. Поэтому не буду про них ничего писать. Зато знаю, как многочисленные ведущие головные и отраслевые НИИ и просто трудовые коллективы энтузиастов, и доктора, и кандидаты разрабатывали программы отдыха и восстановления, досуга и культурных мероприятий для трудового народа одной шестой части. Которые никто не ценил, и, как оказалось, зря. Тогда государство понимало, что потом лечить себе дороже обойдется. Поэтому и про производственную гимнастику никто не забывал, и отпуски гуляли принудительно. И спортивных секций было полно, и все – бесплатные. Еще и доплачивали.
Сейчас, говорят, прогресс гораздо прогрессивнее, чем тогда – при застое и «принудительном рабском труде» на заводах и в институтах. Что ж, прогрессивным, конечно, виднее. Особенно тем, кто в жизни ничего не делал сам, но может говорить красиво. Но главное ведь не говорить, а чтобы слушали? Или нет?
Вот, говорят, сейчас созданы целые направления и отдельные науки, которые призваны разобраться в том, как же все-таки защититься от стресса, как отгородиться от постоянного давления негатива, сочащегося, кажется, из всех возможных пор нашего существования. Вот и я иногда задаю себе этот вопрос – как защититься? Другое дело, что я пытаюсь ответить на него только для себя.
Стрессу подвергаются все, а жизнь в больших городах, вообще, переполнена стрессом. Стрессовый аспект жизни, в частности, в таком городе, как Москва, абсолютно и многократно влияет на человека сильнейшим образом. Поэтому вопрос о разгрузке человеческой психики от стресса, может, и не являются пока первостепенными, но все к этому идет.
Постоянно можно слышать, что люди стали злыми и агрессивными и готовы друг друга, в прямом смысле, поубивать. И чтобы этого не допустить, осознавая, что переступить черту – не самый лучший выход, пытаются снимать стресс с помощью, например, алкоголя или еще чего похлеще. Свою роль играет и постоянно навязываемая однобокая парадигма успеха – нужно быть лучше, успешнее, быстрее, работоспособнее. И «попытаться взять от жизни все», иначе придет другой и сам – без нас – возьмет все это, а мы будем сидеть и плакать, что денежки-то не идут. А мы-то уже считали себя Леней Голубковым!
Но полноте. Установка добиться успеха во что бы то ни стало – «хватай, пока молодой, и старым тоже попытайся» – явно не способствует нашему расслаблению, но выстраивает психологический капкан, из которого невозможно выбраться, «не откусив себе часть конечности». Когда человек, наконец, понимает, что взять от жизни все не представляется возможным, и даже крошечную часть взять тоже весьма проблематично, на него накатывает депрессия с вероятностью перехода в маразм и навязчивые состояния.
А это уже болезнь, которую необходимо лечить. Нормальная болезнь, основанная на понимании невозможности реализовать потенциал. Сожаления о прожитой жизни. Сожаления об ушедшей жизни. Просто сожаления, и жалость к самому себе. Которые можно победить, только предоставив человеку отдушину или найдя для него новую цель, новый смысл существования.
На самом деле механизм стрессообразования очень прост – при всей своей уникальности и значимости в собственных глазах человек – в плане накопления эмоционально окрашенной информации – представляет из себя просто аккумулятор. И как в любом нормальном аккумуляторе, наш эмоциональный заряд постоянно расходуется и вновь накапливается. Любые события, воспринимаемые нами, либо наполняют нас, либо опустошают.
На самом деле механизм стрессообразования очень прост – при всей своей уникальности и значимости в собственных глазах человек – в плане накопления эмоционально окрашенной информации – представляет из себя просто аккумулятор. И как в любом нормальном аккумуляторе, наш эмоциональный заряд постоянно расходуется и вновь накапливается. Любые события, воспринимаемые нами, либо наполняют нас, либо опустошают.
И наш «эмоциональный аккумулятор» имеет определенную емкость накопления, при превышении которой наступает процесс самопроизвольного выброса или сброса эмоциональных переживаний.
Любая энергия, получаемая нами от общения с окружающим миром, эмоционально окрашена. И если она нас переполняет, нам нужно найти возможность ее сбросить, или, например, передать другому. Разделить с ним бремя обладания этими эмоциями. Чтобы не одних нас они расплющивали. Если же мы находимся в состоянии сильного стресса, то срабатывает еще одни заложенный в нас защитный механизм – эмоциональный ступор, предохраняющий нас от саморазрушения.
Но сильный стресс, слава богу, мы испытываем не часто, а вот нахождение на пограничном уровне скатывания в депрессию – очень распространенное состояние. Из него нужно выходить – но как? Пить антидепрессанты, или пивко по вечерам, или самбуки, или Rom Negro?
Можно, да только не поможет, и, кроме того, установит зависимость, и возникнут проблемы – социальные и со здоровьем. Можно путешествовать, но есть ли такая возможность? И возвращаться из путешествий не очень приятно. Так что неплохо бы было поискать что поближе. Начать писать картины или книги, или, например, бегать трусцой. В общем, завести хобби – а лучше, хобби и полезное, и приятное.
Построить дом, вырастить дерево, воспитать сына, дочь, дочь, сына, внуков, правнуков, если получится. И подумать о душе – почему бы и нет, собственно? Ведь своя же душа – что хочу, то и ворочу. Ворочу, ворочу, ворочу……………………………………..
Тем более, что дан другими
– Что ты наделал? Ты же все, все разрушил! Больше такого никогда не будет! Ты это понимаешь? Я больше никогда не смогу тебя простить! Все, я ухожу! Au revoir! Не звони и не пиши! Найду лучше, чем ты! Подлец! Какой подлец!
Подлец, говорите? Может быть, но что же произошло? Так, разрушил или создал? Разрушил отношения, создал свободу для себя, или просто создал новые отношения, которые отличаются от прежних? Что такое разрушение, что такое созидание? Разрушение – одна из форм созидания или разновидность хаоса? А созидание – упорядочивание или отказ от других возможностей?
«Правитель, который захватывает вольный город и не разрушает его, совершает громадную ошибку», – утверждал всем известный политолог эпохи возрождения. И подразумевал создание основы для нового – полностью отличного от предыдущего. Здесь разрушение – непременное условие для создания прочного фундамента для новой жизни, новых социальных отношений, новой философии, новой мифологии.
«И на камнях растут деревья» – и даже вместо камней.
Абсолютное ли зло разрушение, и абсолютное ли благо созидание – вот в чем вопрос. И даже по-другому, уйдя от абсолюта. Всегда ли разрушение – зло, всегда ли созидание – благо? Как понять, что черное, что белое? И почему всегда выигрывает черно-белая середина?
Есть состояния, когда все понятно. Например, на войне, когда там – враг, а здесь – мы. Но война есть война. Она особенна и не может быть показателем, хотя и обнажает каждого. Повседневная же дилемма созидания-разрушения актуальна совсем не в плоскости отношений между защитниками и захватчиками, а в области повседневной жизни, эволюционных этапов развития отдельных обществ и целых эпох.
Если все уверены, что эволюционный путь развития – самый безболезненный, почему же происходят революции, и льется кровь? Или, чтобы понять значение эволюции, сначала должна произойти череда революций, когда общество выплескивает накопившийся потенциал неконтролируемого разрушения? Что, общество хочет раз за разом упиваться революционной свободой, свободой от себя самого, разрушая себя и заново восстанавливая, но уже на других условиях? «Свежий ветер»? «И пусть скорее грянет буря!»?
А, может, это просто результат серости существования верхушки общества? Ведь революцию в России продвигали отнюдь не бедные. Получается, от скуки? Да, была Франция и ее беднота. Но может ли бунт голодных перерасти в революцию без управления им грамотными ораторами, интеллигентами, аристократами? Без того, чтобы впереди стояли философы, ученые, мыслители, развившие идеи революции и покорившие если не всю «народную массу», то очень многих ее представителей?
Но, отвлекшись от общественных процессов, попробуем самим себе задать вопрос – разве не мы сами являемся носителями эволюционного и революционного, созидающего и разрушающего начала в самих себя? Разве не мы сами – причина любых социальных явлений, разве не мы сами страстно желаем свободы и порядка одновременно, разве не мы сами стараемся привнести максимальную размеренность и максимальную вседозволенность в свою жизнь? Что в нас есть такого, что делает нас не похожими на роботов, которые созданы для выполнения заданных программ – либо порядка, либо разрушения? Почему мы бросаемся из крайности в крайность, ищем целостность и гармонию внутри себя и не можем найти? И когда нам кажется, что мы ее нашли, она оказывается только миражом, который расплывается перед глазами?
На короткий миг, прикоснувшись к гармонии в себе, мы ощущаем, что познали мир и его справедливость и благость, и уже в следующий момент нечто сомневающееся и пугающееся в нас начинает сомневаться и пугаться и отскакивает прочь от этого нашего состояния. Так что же в нас такое, что постоянно нам мешает?
А ответ прост – жизнь. Именно жизнь делает нас непредсказуемыми и предсказуемыми, радостными и печальными – это жизнь во всех ее проявлениях вертит нами, как хочет, и мы одновременно созидаем и разрушаем, разрушаем старое, созидаем новое и тотчас наоборот, созидаем старое и разрушаем новое, и нам неважно – мы разрушители или созидатели, если мы чувствуем движение жизни.
Если ты чувствуешь движение жизни, ты можешь идти, смело разрушая и смело созидая, ты живешь полноценной жизнью и не заботишься о будущем. Но – осознания краткий миг! Толчок жизни необходимо усмирить, свободу необходимо контролировать, перенаправив потребность в разрушении на созидание. В противном случае, потребность в разрушении, скованная социальными институтами и необходимостью жизни с себе подобными, уйдет вовнутрь и начнет пожирать своего творца. А выплеснутый посыл на созидание без реальных результатов оставит лишь горечь и разочарование. Созидание-разрушение, как полюса одного целого, и «магнитная стрелка», вращаясь, может остановиться и зафиксироваться на одном или на другом, или застыть посередине.
Созидание-разрушение – части одного, но первое приветствуется, второе – карается. Созидание-разрушение – граничные состояния, поддающиеся контролю, но в этой системе разрушение – нижняя точка, и от нее – путь только наверх – к созиданию. Разрушение – точка потери энергии и точка потери жизни, разрушение – точка, с лету преодолев которую, можно все потерять.
Осторожно, вы попадает в область разрушения! Осторожно, вы попадаете в область саморазрушения! Осторожно, осторожно и еще раз осторожно! И выходите из пике! Вверх – к созиданию и осмысленности существования!
Мы созданы в результате созидания и естественного отбора, в результате миллионов лет эволюции. Мы созданы в результате борьбы за выживание, все в нас протестует против разрушения, а наша потребность в саморазрушении – лишь результат смещения нашего восприятия из фиксированной позиции под действием внешних сил. Область, в которую сдвигается наше восприятие, нам не известна, она нам неподконтрольна и устрашает. Мы не можем ее понять. И это отсутствие контроля и понимания и является сигналом к саморазрушению.
Саморазрушение противоестественно, но благо, есть разум. Который его оправдывает. Он разрушает, созидая. Он никогда не согласится разрушать, не имея впереди созидательной цели. И даже убивая самого себя, он надеется на лучшее, и что все его действия имеют какой-то смысл. А в результате часто оказывается, что он просто не знал. Что ж, ему простительно. В конце концов, он всего лишь саморазрушился, не осознавая, что побудительной причиной явилась всего лишь распрямившаяся пружина скрытой в нем жесткой фиксации восприятия. Так что, лучше созидайте!
Но, впрочем, может быть, не стоит писать и говорить в который раз уже?
Ведь каждый знает, что, на самом деле, жизнь есть кино
Про нас, про них и про него.
И что смотреть кино гораздо интересней в одиночку.