— Друзья у нас на хвосте, «пятерку» видишь? Пасут от самого дома.
— Что будем делать? — тревожно спросил Серега, кости у него, видно, еще болели.
— Сейчас к универмагу подъедем, войдем внутрь, потом отвезешь девочек. Помнишь, как мы играли? Сможешь оторваться?
— Смогу. А ты куда?
— А я их попасу. Пора знать, с кем дело имеешь.
Через пятнадцать минут мы по всем правилам отрывались от «хвоста». Припомнив ловкий трюк, Серега как будто смог уйти от докучливых соседей и вздохнул с явным облегчением. Я же никакого облегчения не испытывала: Денис, вольно блуждающий где-то, вызывал смутную тоску и беспокойство, его следовало держать на глазах. Тут Серега затормозил возле пятиэтажки.
— Ну, вот, — сказал он, — приехали.
Мы поднялись на второй этаж, Серега отпер дверь, и мы оказались в однокомнатной квартире, меблированной какой-то рухлядью, пахло плесенью и гнилью, зато в прихожей красовался телефон.
— Это что ж такое? — изумилась Люська, перспектива жить здесь ей, как и мне, не улыбалась.
— Денис велел здесь ждать. — Было ясно, других предложений у Сереги нет и быть не может. С появлением брата он переменился, от его крутости ничего не осталось, он стал тем, кем и был: добродушным, не очень взрослым и забавным парнем. То, что теперь за все отвечает Денис, его, безусловно, устраивало. В общем, он был солдатом при хорошем командире. Так как командир вполне мог оказаться в стане врагов, за Серегой стоило присматривать. Это спокойствия тоже не прибавляло.
Мы протосковали часа два, когда вдруг зазвонил телефон. Серега вышел в прихожую и снял трубку.
— Да, — это единственное слово, которое он произнес. Что говорили ему, понять было невозможно, в комнату он вернулся совершенно потерянным, буркнул:
— Ждите здесь, — и пошел из квартиры. Мы бросились вдогонку с вопросами, но он лишь повторил:
— Ждите здесь. — Я сомневалась, что он нас слышит, таким очумелым он выглядел.
— Что за черт! — выругалась Люська, падая в кресло. — Куда его понесло? И что, интересно, нам делать?
— Ждать. И ради бога, не скули вслух. У меня голова разболится.
Люська просьбе вняла и еще два часа вела себя вполне сносно. Потом мы нашли карты и стали резаться в «дурака». За этим занятием нас и застал Денис.
— Твой братец куда-то сбежал, — сообщила Люська.
— Я знаю, — ответил Денис, устраиваясь в кресле.
— Может, он еще где подрабатывает?
— Не думаю, скорее всего ему просто трудно вернуться.
— Интересно, — заметила Люська, а Денис, по очереди поглядев нам в глаза, сказал:
— А теперь давайте поговорим серьезно. Что вы взяли в машине?
— В какой? — удивилась Люська, удивление она слегка переигрывала.
— В той самой машине, из-за которой начался этот бардак.
— Какими ты словами бросаешься, — сокрушенно заметила Люська, — нехорошо.
Денис извлек из куртки пистолет и сказал, улыбаясь как-то по-особенному подло:
— Вот этой штукой я тебе все зубы выбью, если будешь дурочку из себя строить. На эти игры времени нет.
То, что он обращался к Люське, меня несколько утешило, однако ненадолго: много ли зубов у Люськи? Денис продолжал сидеть в кресле, строго глядя на нас, Люська заерзала.
— Еще один тупица, — как-то вяло сказала она, — чего это все лезут к нам с этой машиной? Хоть бы кто поинтересовался, а знаем ли мы, о чем речь?
— Я вам сейчас объясню ситуацию, — терпеливо начал Денис. — Полтора часа назад мне сказали, что если вы в течение двух дней не вернете то, что взяли из машины, Серега будет возвращен домой частями. Людей, которые сказали мне это, я немного знаю и верю им на слово. Кстати, как они выманили его отсюда?
— По телефону позвонили.
— Ясно, — усмехнулся Денис, — сказали: «Твой брат у нас», и он понесся сломя голову.
— Вот-вот, а должен был сидеть здесь и нас охранять, — заметила Люська, держалась она молодцом, хотя во взгляде читалось томление. — И ты, между прочим, обещал нас от неприятностей избавить, а не от зубов.
— Мне очень жаль, — опять усмехнулся Денис, — но обстоятельства изменились.
— Вот и верь людям после этого…
— Если не возражаете, мы поплачем вместе, только несколько позже. А пока меня интересует то, что вы взяли из машины.
— Нас это тоже интересует, — вмешалась я, — может, ты перестанешь тыкать в нас пистолетом и выслушаешь?
Денис кивнул, однако пистолет не убрал, а я изложила нашу версию. Он слушал внимательно, неотрывно глядя мне в глаза, чужие взгляды меня никогда не смущали, по-моему, я все изложила вполне искренне.
— Звучит неплохо, — согласился Денис, — но есть нюанс. Парни, с которыми вы были, пустились в бега.
— Что ж тут удивляться? Ты видел, как твоего братца отделали? И им, наверное, досталось. Дуракам разве докажешь, что ты возле машины две минуты был и ушел? Вот и бегают пареньки.
— Может, оно и так, только вам придется убедить меня в этом.
— Как это? — не поняла Люська.
— Хочу проверить, как долго вы будете придерживаться этой версии.
— Мне твои выходки надоели, идиот, — грозно сказала Люська и, поднявшись с дивана, пошла к Денису. — Стреляй, ковбой.
— Не подходи к нему, — заорала я, но опоздала. Не меняя позы, Денис выбросил вперед кулак, он пришелся Люське в живот, она рухнула на колени, хватая ртом воздух, лицо мгновенно посерело от боли. Денис поднялся и пошел ко мне, на ходу извлекая из кармана наручники, я решила, что дергатъся бессмысленно, и через пару секунд оказалась прикованной к батарее. Денис вернулся к Люське, которая все еще не могла отдышаться, связал ей руки ремнем за спиной и подтянул к другой батарее. Люська пару раз все-таки смогла достать его ногой, пользы от этого не было, но моральное удовлетворение доставило. Совершив этот подвиг, Денис прошелся по комнате, насвистывая мотивчик, и извлек утюг, включил его в розетку и сел в кресло. Я стала смотреть на жизнь без оптимизма, а Люська ерзать.
— И чего это ты делать собрался? — мрачно спросила она.
Он молчал, минут через десять взял утюг, подошел к Люське, схватил ее за волосы левой рукой, а правой поднес утюг к лицу.
— Объясняю, красавица. Сейчас я тебя так пропечатаю, с красивой мордахой простишься навеки.
— Я ж тебя, гада, в тюрьме сгною, — ответила Люська.
— Возможно, но рожа твоя от этого лучше не станет.
— Козел, твою мать! — рявкнула Люська, голова ее дернулась, а я заорала. Спина Дениса скрывала от меня происходящее, когда я вновь увидела Люську, никаких увечий на ее лице не наблюдалось, но смотреть на нее было страшно: она дико материлась, вращала глазами, плевалась и странно поскуливала.
— Уйди, гад, — наконец произнесла она нечто членораздельное, — подавись, гнида, чтоб тебе эти деньги костью в горле застряли.
Я с облегчением вздохнула.
— Развяжи, — продолжала бушевать Люська.
— Нет, — покачал головой Денис, устраиваясь в кресле, — сначала ты мне все расскажешь.
Люська заревела злыми, беспомощными слезами.
— Господи, — запричитала она, — за что мне это? Да меня инфаркт хватит.
— В машине были деньги?
— Ага, — шмыгнула она носом, — деньги, полудурок, там двести пятьдесят «лимонов». Ты можешь представить, сколько это?
— Где они?
— На Танькиной даче зарыты, под рябинкой, в железном ящике. А ты чего сидишь, как чурка? — неожиданно накинулась она на меня.
— А я тебе с самого начала говорила: оставь деньги, ничего, кроме неприятностей, от них не будет.
— Говорила, говорила. Господи, да что ж это за издевательство такое, и не попользовались.
— Бог дал, бог взял, — философски заметила я.
— Удивляюсь я некоторым…
— Так, базар потом устроите, а сейчас поехали на дачу.
Денис отомкнул наручники, потом и Люську освободил, она сразу же заныла:
— Денис, ты ж парень неглупый, прикинь, там на всех хватит, а? Поделим.
— Я тебе что, про брата не рассказывал?
— Так придумай что-нибудь, мужик ты или нет? Выручим Серегу, ведь такие деньги… по восемьдесят три тыщи триста тридцать три рубля, да еще с копейками. Ведь совсем неплохо, а?
— Думай, чего говоришь. Серега у них.
— Так выручим, а? Мы поможем.
— Что я, охренел совсем? Какой от вас толк?
— Ну, кое-что и мы можем. Вот Танька, к примеру, говорит, что если я на кого сяду, то непременно раздавлю.
— Заткнулась бы ты, а?
— Сумма и в самом деле значительная, — вмешалась я, — и у нас есть двое суток, что-нибудь придумаем. Мы понимаем, основная работа ляжет на тебя, бери сто пятьдесят, а нам сто, ну?
— Чего это ты нашими деньгами швыряешься? — зашипела Люська.
— Лучше пятьдесят, чем ничего, — огрызнулась я.
— Пусть подавится, — заревела Люська. — Грабь, сволочь, бери сто пятьдесят.
Однако любовь к брату стоила дороже. Торг продолжался в машине по дороге на дачу, хватаясь за сердце, Люська отдавала двести, я смирилась с судьбой и в прениях не участвовала.
На даче я пошла камин растапливать, а Люська, сунув Денису лопату, стеная и охая, пошла в сад, но сразу вернулась.
— Пойдем вместе, поддержка нужна, не пережить мне этого. С моими-то нервами.
Втроем мы подошли к рябинке и замерли: торчала она из земли как-то криво и подозрительно.
— Господи, — ахнула я, а Люська заскулила, пританцовывая рядом.
Денис стал копать и быстро наткнулся на металлический ящик, поднял его чересчур легко и открыл. Ящик был пуст. Лично меня это не удивило, однако я охнула, а Люська осела на землю.
— Ограбили, — взвизгнула она и тут же на меня накинулась:
— Твоя идея: зароем, зароем. Зарыли. Господи, такие деньги из-под носа увели. Да где же справедливость на свете?
— Только не говори, что без тебя обошлось, — огрызнулась я.
Люська вдруг завращала глазами, пошла пятнами и заорала, обращаясь к Денису:
— Ах, он сволочонок, ах он… да кто бы мог подумать, ведь дурак дураком…
— Ты о чем это? — не понял Денис.
— О чем? — окончательно разъярилась Люська. — О твоем говнюке-братце, чтоб ему сдохнуть, ворюге. Охранник, его мать, бандит с большой дороги.
Я всерьез испугалась, что Люську хватит инфаркт.
— А он здесь при чем? — рявкнул Денис.
— Он деньги уволок.
— Что? — заорала я. — Какого черта ты ему сказала? Я же предупреждала, молчи, забудь об этих деньгах.
— Да не говорила я, — скулила Люська. — Я его сюда привезла…
— Зачем?
— Как зачем? Ты ж сама сказала, он только и годится, чтоб с ним на даче выходной провести.
— Боже мой, и ты все разболтала?
— Я? Да как тебе такое в голову пришло?
— Он что, мысли твои прочел или деньги сквозь землю увидел? — орала я, забыв про Дениса, да и про все на свете.
— Нет, — вдрут жалобно сказала Люська. — Я просто на них посмотреть хотела. И ямку раскопала. Ночью. Я думала, он спит. А этот гаденыш не спал, как видно, и меня выследил.
— Дурища, — простонала я, — корова здоровая! — Я подпрыгнула и вцепилась Люське в лицо, она взвыла и дала мне затрещину. Затрещина была красочной, но совершенно безобидной, из чего я заключила, что инфаркт Люське не грозит. Я заревела, сев на землю, Люська хлопнулась рядом, мы обнялись и, орошая землю слезами, стали утешать друг друга. Денис стоял рядом и хмуро взирал на нас. Минут через пять он сказал:
— Кончай базар, пошли домой.
Мы поплелись к домику, трогательно подцерживая друг друга. Через пять минут мы пили чай молча, Люська только однажды всхлипнула и прошептала:
— Вот и отмечталась…
— Говорила я тебе, — тихо заметила я. — Одни неприятности…
Денис смотрел на огонь, потом сказал мрачно:
— Времени у нас в обрез…
— Какого еще времени? — подозрительно спросила Люська.
— Двое суток, чтобы вытащить Серегу.
— Еще чего, — взвилась она. — По мне так пусть ему кишки на коленку намотают, грабитель, так поступить со мной…
— Ладно, не заводись, — вмешалась я и на всякий случай извлекла из сумки газовый пистолет, с ним у камина мне стало теплее.
— Чем скорее мы его вытащим, тем лучше, — не обращая на нас внимания, заметил Денис.
— И даже не думай об этом, — ответила моя подружка. — Да после того, что он сделал, я палец о палец не ударю, чтобы ему помочь.
— И какая нам от этого выгода? — осторожно спросила я. При слове «выгода» Люська насторожилась и уставилась на Дениса. Тот усмехнулся.
— Вытащим Серегу, деньги поделим.
— Как? — спросила она.
— Поровну.
— Твоему ворюге-братцу доли не давать. Пусть «спасибо» скажет, что мы его из дерьма вытащили, по мне так там ему и место.
— Послушай, — повернулась я к Денису, — но если деньги у Сереги, может, он дома давно? Не похож твой братец на товарища Камо, может, ему, конечно, утюг в лицо не тыкали, но уж и по головке вряд ли гладили. Значит, денежки у законных хозяев, а братишка твой гуляет.
Денис усмехнулся, усмешка его мне не понравилась.
— Только не говори, что его все равно убьют, — нерешительно заметила Люська. — Да что ж это за люди такие…. — помедлив, добавила она, как видно, робкие чувства шевельнулись в ее обширной душе. Люська заскучала. — Ох, чует мое сердце, не будет от всего этого толку, и денег не получим, и сами пропадем.
— Ты еще заплачь, — съязвила я.
— Может, и заплачу. Слезы стресс снимают, а у меня он такой, что на десятерых хватит. С моими-то нервами.
— Конечно, с твоими нервами, а у меня вроде и нет их вовсе.
— Нервы у тебя есть. Только ведь ты юродивая, прости господи, для тебя ж деньги ничего не значат. Так, платьице к празднику купить да колбасы копченой. У тебя ж фантазия убогая. Муж вон зовет кенгуру смотреть, а ты алкашей за гроши штопаешь.
— Я клятву давала, и ты, между прочим, тоже, а сидишь в ларьке.
— Вы заткнетесь когда-нибудь? — вмешался Денис. — Надо о деле думать.
— Какие теперь дела, — махнула рукой Люська, я, однако, проявила интерес.
— Хотелось бы для начала узнать, где твой брат. Ты сказал, что с этой публикой знаком. Денис кивнул.
— Где находится Серега, мы узнаем, для этого надо поговорить с одним человеком.
— Так в чем дело? — встрепенулась Люська.
— В том, что просто так он вряд ли заговорит.
— О господи, опять утюги, — вздохнула она, а я сказала:
— Не тяни, если есть какой-то план, выкладывай.
План у Дениса был. Вполне осуществимый план, если не считать того, что на любом этапе нам могли свернуть шею.
— А нельзя это сделать как-то попроще? — засомневалась я.
— Нельзя, — отрезал Денис, а Люська принялась ворчать:
— Конечно, весь риск наш. Что, если на знакомых нарвемся? И поминай как звали. Если так и дальше пойдет, деньги будем делить в зависимости от личного вклада.
— Будем, — усмехнулся Денис.
— Ты прекрати так ухмыляться, — сказала Люська, — а то из дела выйду. И так тебе веры никакой, жулики вы, и ты, и твой братец.
— Так, — поднялся Денис, — пока нам необходимы две вещи: машина и бутылка водки.
Машину Денис позаимствовал на стоянке возле универмага, бутылку купил в ларьке. Незаметно подкрался вечер, но до темноты было еще далеко. Нужный нам дом находился на Стрелецкой, эта почти что деревенская улица едва ли не в центре города, но отделена от всего мира оврагом, заросшим коллективными садами, которые почему-то до сих пор не извели. На угнанной машине Денис съехал под мост, с трудом преодолел четыреста метров до первого дома и остановился. Потом слил бензин в канистру, прихваченную из своей машины, и махнул нам рукой. Мы сверху наблюдали за его действиями, сидя в его машине. Увидев, как Денис махнул рукой, мы перекрестились, заперли машину и пошли вниз.
— А если возле дома машины нет, — спросила Дениса Люська, — и весь твой дурацкий план насмарку?
— Тогда врите что угодно, — ответил он.
Мы сделали по приличному глотку водки, Денис для верности слегка обрызгал этой жидкостью нам куртки, теперь запах от нас был, как от ликеро-водочного завода.
— Ну, двигайте, — напутствовал нас Денис, и мы двинули.
Подошли к дому К2 4 и с облегчением увидели возле калитки новенькую «девятку».
— Ну, хоть в этом повезло, — заметила Люська и толкнула калитку.
В саду залаяла собака.
— Хозяева, — заорала Люська, — дома кто есть?
— Чего орешь, звонок есть, — сказала я и нажала кнопку звонка.
Послышались шаги, и через пару секунд мы увидели здоровущего парня с наголо бритой головой, вид у него был зверский.
— Привет, — пьяно ухмыльнулась Люська, — помоги нам, а?
— Чего надо? — неприветливо спросил парень, Люська ткнула меня в бок кулаком, я выпорхнула вперед и, улыбаясь во всю ширину рта, стала рассказывать про машину и бензин. Парень слушал без интереса.
— Бензина нет, — сказал он, — сам бак сушу.
— Да нам ведро, — не унималась Люська, — дотянуть до гаража. Мы заплатим, сколько скажешь. Помоги.
— Чего там, Витек? — раздалось рядом, и в поле нашего зрения появился еще один парень. Я облегченно вздохнула: по его физиономии было видно — он жуткий бабник. Парень с ходу заулыбался и влез в разговор:
— Где ваша тачка?
— Да вот здесь, за вашим домом.
— Плесни девчонкам бензинчику.
— Мне самому только-только до заправки доехать.
— Не жмотничай. Канистра есть?
— Должна быть, — усмехнулась я, и мы вчетвером потопали к машине. Может, канистра и была в багажнике, но ключа у меня не было.
— Ты ключ видела? — спросила я Люську, шаря руками по полу, я задела бутылку, она упала, а я чертыхнулась.
— Я тебе ключи давала.
— С ума сошла? Они в замке торчали. В карманах посмотри.
Минут десять мы вчетвером искали ключи и, естественно, не нашли.
— Может, возле вашего дома выпали? Мы вернулись к дому, поискали там. Я страшно расстроилась, Люська злилась.
— Чего теперь делать, мне отец голову оторвет, — ныла я.
— Тачку здесь нельзя бросать, — заметил парень, тот, что бабник, звали его Игорь. — Разграбят. Надо ее как-то к дому подогнать.