В замке Лорш Калларда сидела, вцепившись в спинку кровати, и зачарованно смотрела, как на этой самой кровати бьется в корчах ее сестра. Если бы у нее остались силы, она, забыв свое обещание и даже то, ради чего оно давалось, бросилась бы вон с душераздирающим криком. Но ужас приковал ее к месту и запечатал уста. В висках покалывало – она и понятия не имела, что это одно из побочных воздействий магического поля. И тут она внезапно увидела, как зашевелились пальцы на левой ноге Нисады…
Голубой самоцвет повис в воздухе рядом с головой Арзаля. Еще одно движение – и к нему прибавился бледно-оранжевый…
…нога сестры медленно согнулась в колене…
В руках Арзаля уже была целая горсть драгоценных камней, извлеченных из тела Нисады – бриллиантов, голубых сапфиров, розовых герийских аметистов, топазов, подобных отсветам огня. Он жонглировал ими, и, взлетая в воздух, они стали превращаться в цветы – розы, ландыши, лилии. Один за другим Арзаль бросал эти цветы в толпу. Стоило кому-нибудь их схватить, как они исчезали, но тем не менее из зала тянулись новые и новые женские руки. Тай тоже рискнула схватить цветок – голубую сейю, которая не таяла в ее руках целых пять секунд, успев овеять лицо сладким ароматом…
Внезапно Нисада выпрямилась и замерла, вытянувшись в струнку, с вскинутыми над головой руками. Замерла и музыка. В навалившейся тишине руки Арзаля вошли ей в спину напротив сердца… нет, в том-то и дело, Тай видела и поняла – вошли чуть ниже, а внутри спустились еще ниже, почти к пояснице! Через минуту в черных перчатках пульсировал ярко-алый рубин размером как раз с человеческое сердце. Тело Нисады снова стало реальным телом девушки в обтягивающем серебре – и это тело беззвучно осело к ногам Арзаля, а потом медленно-медленно начало растворяться…
…Нисада повернулась, потерла кулаком глаза, села на постели… а потом на глазах у ошеломленной Лар резким движением свесила с кровати свои мертвые ноги и встала! Чуть не упала с непривычки, но устояла, сделала шаг, другой – и рухнула в объятия Калларды.
– Получилось, сестренка!!! Даже мышцы кое-как слушаются – все, как мне обещали! Конечно, разрабатывать их надо изо всех сил, но ведь хожу! Хожу!
– Тише! – Лар проворно зажала ей рот ладошкой. – Всех перебудишь, а тебе еще четыре дня скрываться! Значит, и в самом деле бывают на свете чудеса…
Арзаль резко подбросил рубин вверх, к потолку. Дойдя до верхней точки своего полета, камень исчез в ослепительной вспышке, а на ладонь мага упал золотисто-оранжевый персик с коричневым бочком, сочный даже на вид. Все зрители как-то сразу осознали, что, в отличие от цветов, этот плод, будучи брошен в толпу, не растает.
И лишь сейчас Тай, до того поглощенная невиданным представлением, буквально в трех шагах от себя заметила Урано – на этот раз одетую в лиловое с серебром, но вполне узнаваемую. Арзаль оказался абсолютно прав – захватывающее действо не могло не привести охочую до любой театральности Супругу Смерти в первые ряды зрителей.
Тай боялась, что знаний, которые Урано получила в Солетт, хватит ей, чтобы понять суть творящегося на сцене – но, судя по выражению лица волшебницы-недоучки, это было не так. Вот и замечательно…
Теперь все глаза были прикованы к золотистому плоду, такому соблазнительному… Кому он достанется?
Арзаль поднял персик в руке, неторопливо обвел взглядом толпу – это было понятно даже под зеркалом – и уверенным движением бросил волшебный плод прямо в ладони Урано. Тай могла бы поклясться, что в этот миг глаза под темным стеклом вспыхнули закатным светом.
Урано, словно не веря своему счастью, покачала персик в ладонях, поднесла к лицу, улыбнулась Арзалю с претензией на обворожительность – и жадно вонзила зубы в сочную мякоть.
Солеттский маг поклонился (одна Тай видела, сколько усталости в этом поклоне) и стал растворяться в воздухе так же медленно, как перед тем Нисада.
– Я и не ожидала, что будет так великолепно! Мы, конечно, все обговорили, я знала, куда иду, но то, что ты устроишь настолько красивое зрелище…
Через двадцать минут после окончания представления Арзаль нагнал Тай в полутемном коридоре. Маска-зеркало была у него в руке, открыв смуглое широкоскулое лицо с каплями пота на лбу, освобожденные от зажима волосы повисли слипшимися прядями, снятые перчатки торчали из-за пояса.
– Прав был Тиндалл, когда говорил, что ты – искуснейший из Ювелиров…
– Козел я горный обыкновенный, – устало перебил ее Арзаль. – Так выложиться из одной любви к искусству, ради принципа…
– Сейчас я готова сделать для тебя все, что в моих силах! – заверила его Тай. – Что хочешь, то и проси – заработал!
– В самом деле? – Арзаль усмехнулся, но как-то вполсилы – настолько был вымотан. – Тогда, прекрасная Тайах, позвольте еще раз воспользоваться вашим убежищем. Да не дергайтесь вы так, мне ваши тайны совершенно не интересны. Просто если я не усну здесь, в Замке, хотя бы часа на три, для восстановления сил, то не сумею даже выйти отсюда без чужой помощи… собственно, уже не сумел.
– Тогда идем, – кивнула Тай, в этот момент начисто забывшая о своей неприязни к солеттским магам вообще и Арзалю в частности. – Воистину ни одно доброе дело не остается безнаказанным.
Когда они прошли сквозь фреску с цветущим деревом и оказались в красной комнате, та была пуста. В том, что после представления Нисада выпала в дневной мир и этой ночью в Замок уже не вернется, Тай нисколько не сомневалась. Но вот куда подевался Берри? Вроде бы даже в толпе у сцены не было видно его кошачьей морды. Хотя не исключено, что он попросту облекся в какой-то иной, более человеческий образ… Так или иначе, распоряжаться кроватью друзей Тай не посмела и через зеркало провела Арзаля в зеленую комнату.
– Ложись, – указала она на покрывало цвета древесного мха. – Хочешь, принесу чего-нибудь выпить?
– Не откажусь, – Арзаль присел на ложе и начал расстегивать пряжки на башмаках.
Тай принесла из соседней комнаты кувшин с вишневым соком, который они с друзьями обычно пили в Замке вместо вина, поставила его на мраморный столик и, усевшись на пол рядом с ложем, стала смотреть, как Арзаль мелкими глотками прихлебывает багрово-красную жидкость. По-хорошему, стоило бы уйти и не беспокоить гостя… но она отчего-то медлила. Больше трех лет прошло с той ночи, когда она последний раз вот так сидела в этой комнате и наблюдала за тем, кто лежит на ложе.
Тогда, в последнюю ночь, Тиндалл избрал облик одного из лордов ее собственного народа, какими те были до прихода салниров: одежда в бежево-золотистой гамме, длинные белокурые волосы с темными корнями, выдающими, что они осветлены в подражание властителям Драконьих островов… Этот образ до сих пор то и дело вставал перед глазами Тай – чуть склоненная к плечу голова, теплый взгляд внимательных глаз из-под серебристой маски, – и тоска, которой нет и не будет утоления, снова поднималась со дна души тяжелой вязкой мутью…
– Да, это я перестарался, – рассеянно проговорил Арзаль, обращаясь вроде бы даже не к Тай, а к самому себе. – Я-то думал пуститься в путь следующим же утром, но, похоже, придется выждать еще день-два. Куда я поплыву такой обессиленный…
– А куда ты собирался плыть? – спросила Тай просто из вежливости – надо же поддержать разговор, если собеседник начал первым.
– В Солетт, куда же еще? Да только сезон штормов уже на подходе. Одна надежда, что в этом году он слегка задержится – все вроде на это указывает, но мало ли…
– Так пережди его и пускайся в путь зимой, – посоветовала Тай. – Ждала твоя Высокая коллегия эту Аметистовую книгу шестнадцать лет, подождет и еще полгода.
– Высокая коллегия, может быть, и подождет, – Арзаль прищурился. – Вот только я не намерен гнить в этой башне лишние полгода – теперь, когда полностью реабилитировал себя! Хватит, насиделся на исторической родине!
– Что значит – «реабилитировал»? – не поняла Тай.
– То и значит, прекрасная Тайах, что я загремел в отставку из-за кражи этой книги и даже не надеялся как-то это исправить, поскольку Урано отлично знала меня в лицо, а моя магия в пределах Скалистого острова вообще не работает. Так что еще неизвестно, кто кого должен сильнее благодарить – вы меня или я вас.
– Это что же получается… – Тай потребовался добрый десяток секунд, чтобы переварить услышанное. – Получается тогда, что Урано…
– Совершенно верно, я и был ее наставником, – подтвердил Арзаль. – Как же я клял себя все эти годы за излишнюю благожелательность! Вот и верь после такого в людей…
– Что ж ты сразу не сказал нам?! – Тай вскочила на ноги и нависла над лежащим Арзалем. – Ведь если бы Джарвису не показалась подозрительной ее Замковая морда и он не додумался покопаться у нее в мозгах, мы бы и концов не нашли! Так и отирались бы до сих пор вокруг Черного храма, не зная, с какой стороны зайти!
– Ох ты! – вскинулся Арзаль. – Вот это и в самом деле был серьезный просчет. Подумать только, на каком волоске все висело… А я, идиот, был настолько озабочен тем, как создать вам личную мотивацию, что даже не подумал…
– Какую еще мотивацию? – жестко и отрывисто спросила Тай. Заслышав такой ее голос, нерадивые помощницы в лаборатории начинали дрожать, гадая, куда бы спрятаться от неминуемой грозы.
– А это уже была подача Канды. Где-то за полгода до первого нашего разговора пожаловался я ей на жизнь, а она, умнейшая женщина, возьми и скажи, что если кому из Ювелиров и по плечу сей подвиг, то только вам, прекрасная Тайах – ничьего другого упрямства на это не хватит. Но я имел представление о том, что обстоятельства вашей дневной жизни близки к непреодолимым. Значит, чтобы преодолеть их, вы должны были сами захотеть добыть эту книгу. Очень сильно захотеть. Поэтому, когда зашла речь о недуге Нисады, я понял, что грех упускать такой шанс…
– Но я же шла за книгой ради Нис! И знай, что тебе она нужна не меньше, все равно пошла бы…
– В этом-то все и дело, – вздохнул Арзаль. – Вам она была совершенно не нужна. Неужели, прекрасная Тайах, вы считаете, что за триста лет я не имел достаточной практики? Да, не спорю, воздействие было тяжелейшее – одно расстояние сколько сил съело, – но вполне стереотипное. Все формулы для него я давно могу воспроизвести, будучи разбужен посреди ночи. Так что, если бы ваша попытка не увенчалась успехом, я исцелил бы Нисаду и без книги. Потом сочлись бы как-нибудь…
– И на кого бы ты скинул проклятье? – в голосе Тай зазвенела сталь. – Мы ведь отдали тебе Урано лишь потому, что знали, какая это мразь!
– Отдали? Я сам ее взял! – нехорошо рассмеялся Арзаль. – Хотя, впрочем, действительно отдали. Без вас я и не подозревал, что она бывает в Замке, где властен Элори, а не Черный Лорд, и мне под силу до нее дотянуться. Но вообще это входило в мои обязанности – не просто вернуть украденное, но и покарать воровку. Есть вещи, которых Солетт не прощает. Однако я почему-то вообразил, что совместить это с исцелением нашей коллеги будет и удобно, и справедливо. Признаю – был неправ. Кучу сил дополнительно сжег на весь этот антураж. Надо было сделать дело где-нибудь в тихом уголке, а с Урано разбираться уже потом, по-свойски…
– Получается, ты послал меня почти на верную гибель, только чтобы вернуть себе утраченное положение?! – не помня себя от ярости, Тай замахнулась, чтобы отвесить солеттскому магу пощечину. – Ах ты, сволочь! Так вот что за двойное дно было на самом деле у твоей магии!
– Стой, сумасшедшая! – Арзаль еле успел перехватить ее руку, от волнения утратив свое снисходительное обхождение. – Какая верная гибель? Ну потолкались бы вы в стены храма и ушли ни с чем – только и всего.
– А Сонкайль в зеркале? – Тай рванулась, пытаясь освободиться из захвата. – А плоть, которая должна была стечь с моих костей?
– Да не стекла бы с твоих костей никакая плоть! Тебе и того убитого парня не полагалось видеть, до сих пор гадаю, откуда он там взялся! Ты же Ювелир! Потому я и послал именно тебя, а не нанял какого-нибудь знаменитого вора…
– При чем тут Ювелиры? Я же не в Замке эту книгу похищала, а вполне себе в дневном мире!
От неожиданности Арзаль разжал захват.
– Так ты даже не знаешь, что на любого, кто ходил с Элори к алтарю, не действует сила ни одного из живых богов?!
Рука Тай, уже почти коснувшаяся щеки Арзаля, замерла в полете, а потом и вовсе безвольно упала.
– Потому-то и сам Элори над нами не властен, а отнюдь не по какому-то договору! – торопливо добавил Арзаль, еще не веря, что гроза миновала.
– Тиндалл мне об этом не говорил, – выдохнула девушка.
– И имел на это полное право. Ты же тогда еще не была Ювелиром…
Отступив к стене, Тай долго смотрела на мужчину, лежащего на покрывале цвета мха, и мало-помалу ненависть в ее взгляде сменялась отвращением.
– По крайней мере, теперь я это знаю, – наконец произнесла она. – А сейчас подведем итог. Как бы там ни было, но то, чего я от тебя хотела, ты исполнил. Поэтому, во-первых, от своего слова я не отказываюсь: сейчас я уйду, и спи, сколько понадобится, а потом убирайся. Во-вторых, крокодил меня задери, если я еще когда-нибудь свяжусь с тобой! И в-третьих, за то, что посмел меня обмануть, ты выполнишь одно мое требование.
– Чего же вам угодно потребовать, прекрасная Тайах? – Арзаль тоже успел вернуть себе душевное равновесие.
– Не бойся, лишнего не запрошу. Всего лишь найди мне ублюдка, который пятнадцать лет назад наложил заклятие на сына таможенника Заглара из Менаэ-Соланна. Где хочешь, найди – и по возможности принеси мне голову этого гада. Только тогда я поверю, что ты меньшая дрянь, чем остальные солеттские маги.
Джарвис проснулся от голоса Тай, громко и недовольно прозвучавшего прямо у стенки шатра:
– Где тебя демоны носили всю ночь, морда котовья?!
– Извини, Тай, – донесся в ответ виноватый голос Берри. – Очень неудобно получилось. Я, как всегда перед Замком, зашел в свое основное тело – надо же его кормить время от времени. Поел, сходил куда надо… и тут такая головная боль навалилась, что хоть кричи. Прямо в глазах потемнело. Ни уснуть не дает, ни сосредоточиться, чтобы рывком назад в Замок выскользнуть. Я уж перепугался, что так насовсем и застряну в основном теле… Только когда в оконце посветлело, все-таки прорвался. Смотрю – в Замке никого из вас уже нет, в убежище тоже, а на столике записка лежит, анатаорминским угловым письмом: «Прости, если сумеешь. Арзаль». Тут у меня совсем сердце в пятки ушло – неужели исцеление сорвалось?!
– Не беспокойся, – мрачно уронила Тай. – Исцеление прошло по высшему разряду. Ты много потерял, пропустив это зрелище.
– Тогда за что он просит прощения? И почему у тебя такой вид, словно ты семь дней подряд вставала с левой ноги?
– Ты мне лучше вот что скажи, жертва монаршего произвола, – произнесла Тай с издевкой. – Было ли тебе известно, что на Ювелиров не действует сила ни одного из богов?
– Что-о? – изумление в голосе Берри было не только безмерным, но и совершенно неподдельным. – Первый раз об этом слышу! Где ты такое узнала?
– В Луррагской Орде! – отрезала Тай. – Арзаль и сообщил, причем с таким видом, будто изумлен, что я не знала этого раньше. Но если Тинд, по его же словам, имел право не ставить меня в известность, пока я не ходила к алтарю, то от кого еще я могла бы это узнать? По всему выходит – только от тебя. Не от Крейда же, я с ним и общалась-то всего раза четыре, и уж тем более не от Ланшена. Оч-чень интересно получается…
– Погоди… – перебил ее Берри. – Элори посвятил меня где-то за год до того, как я познакомился с Тиндом. И весь этот год я думал, что нас таких всего двое – я и Ланшен. Ты же знаешь, Элори обычно не привлекает к работе на себя более одного человека за раз, и только Ланшен постоянно отирается среди его свиты… Но Тиндалл-то мог не знать, что я до сих пор не в курсе, вот и не говорил ничего – решил, что мне и до него все разъяснили!
– Похоже на правду, – протянула Тай. – Ланшен охотно сообщает только разные гадости, вроде того случая с Ранасьет. А остальные думали, что за год кто-нибудь уж наверняка успел тебя просветить, и потому молчали. Но до чего же хреново, что мы не знали этого раньше!
– А в чем дело?
– В том, что Арзаль поимел нас всех, как петух куриный выводок. А потом еще взял и признался в этом от полноты души.
Эти слова Джарвис услышал, уже натягивая сапоги и вылезая из шатра.
– Давай-ка излагай по порядку, – потребовал он у Тай, которая возилась у костра. И та, не переставая пошевеливать палочкой пекущиеся в золе коренья, принялась излагать все, что случилось этой ночью в Замке…
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ, в которой Тай со товарищи разыгрывают фарс на зависть традиционному алмьярскому театру
Казалось бы, после ночи исцеления Нисады у всех участников этого безумного похода должно было прибавиться воодушевления – на деле же вышло как раз наоборот. Как ни убеждали Джарвис и Берри свою предводительницу, что, если вдуматься, двойная игра Арзаля не причинила никому из их компании никакого вреда, удар по ее самолюбию оказался слишком силен. Тай замкнулась в себе и все оставшееся время пути до замка Лорш лишь односложно отвечала на вопросы.
Берри держался более приподнято, но на дне его глаз затаилась какая-то странная тревога. Джарвис, попытавшийся расспросить о ее причинах, получил в ответ лишь невнятное: «Сам не знаю, в чем дело, просто навалились дурные предчувствия. И не по поводу Нисады, упаси небеса… а по какому, не могу сказать».