Внезапно из бокового переулка, слишком узкого для кареты, выехали четверо верховых и перегородили проезд. В руках у одного Джарвис заметил взведенный арбалет.
– Стоять! – приказал рыжеволосый детина в берете со сломанным пером – похоже, предводитель.
В ответ Хольран вместо того, чтобы натянуть вожжи, вскинул кнут, желая хлестнуть лошадей в надежде прорваться. Но не успел кнут опуститься на лошадиные спины, как звонко щелкнула тетива арбалета – и Хольран повалился наземь, зажимая рану в боку.
Джарвис упустил несколько драгоценных секунд, поскольку сейчас его меч, как на грех, был не на поясе – он сам приторочил его к седлу, чтобы не мешал сборам. Тем временем арбалетчик, отбросив свое оружие, уже соскакивал с лошади.
Принц выхватил меч – пусть не Зеркало, но все-таки прекрасный длинный клинок островной ковки, которому заведомо уступали ковыряльники нападавших – и вдруг ощутил за своей спиной чье-то присутствие… может быть, услышал какой-то шорох, лязг… На одной вбитой в мышцы выучке, плохо понимая, что делает, но веря интуиции, Джарвис резко пригнулся. Еще один арбалетный болт пролетел совсем рядом с его плечом и вонзился в шею лошади Берри, судя по всему, прямо в артерию – брызнул фонтан крови, животное упало и забилось в агонии.
Быстро обернувшись в ту сторону, откуда прилетел болт, принц обнаружил пятого нападавшего, подкравшегося с другой стороны переулка. Копыта его лошади были обернуты тряпками, поэтому разбойнику удалось подобраться практически бесшумно. И это яснее ясного сказало Джарвису, что нападение не случайно – кто-то ждал здесь, и ждал именно их, а не просто первую попавшуюся жертву… Враги Нисады? Карета-то ее!
Тело само собой перешло в боевой режим. Перекинув меч в левую руку, принц рванул с пояса кинжал. Конечно, до настоящего метательного ножа ему далеко, но все-таки при желании его можно использовать и таким образом, баланс позволяет… Самый опасный из них, видимо, Сломанное Перо… или нет? В любом случае он главарь, его и надо выбить первым.
Рыжий вскинул руку, наверное, желая что-то скомандовать своим, но тут кинжал Джарвиса вонзился ему в ключицу. Более не отвлекаясь на него, принц в два лошадиных прыжка оказался рядом со вторым арбалетчиком и покончил с тем несколькими ударами меча – оружие разбойника оказалось короче, чем копия Зеркала, и не послужило надежной защитой.
Однако первый арбалетчик уже вскочил на низенькую подножку кареты, рывком распахивая дверцу. Еще один верховой прикрывал его, не слезая с коня. Простонав сквозь зубы, Джарвис рванулся на помощь Тай, но путь ему преградил третий верховой – чернявый, с обломанными передними зубами. И, миллион морских чертей ему в задницу, это оказался мастер клинка почище того, с которым принц когда-то разделался на барже у Пьющей Лошади! Зато сейчас, в сумерках, у Джарвиса было еще одно неоспоримое преимущество – ночное зрение морской расы.
…Выглянув из кареты, Тай быстро подсчитала нападающих и поняла, что хотя бы один из них к ней прорвется. Да, реакция у Джарвиса быстрее, чем у простого смертного, но даже ему не под силу разделиться надвое. А значит, рассчитывать только на него было бы верхом неосторожности.
Еще до того, как эта мысль полностью оформилась у нее в мозгу, девушка кинулась к своей укладке, лежащей рядом на сиденье. Где – здесь или в той, которую все-таки удалось затолкать в багажный ящик?! Собирались-то второпях, уже и не вспомнить, что где… Вот он, слава небесам!
Вовремя – дверца кареты распахнулась.
– А ну вылазь, красотка! – раздался сиплый голос головореза. Разумеется, Тай не поняла его слов, но интонация говорила сама за себя.
– Не дождешься! – выдохнула она, быстро отшатываясь вглубь кареты.
– Куда?! – разбойник быстро наступил сапогом ей на платье, видимо, решив, что девушка намерена сбежать через противоположную дверцу. Тай рванулась, раздался громкий треск ткани – но в ее руке уже был анатаорминский нож. Не раздумывая, столь же быстро, четко и уверенно, как и все, что делала, она вонзила его прямо в глаз нападающему, вогнав по самую рукоять. Разбойник умер, так и не поняв, что с ним случилось.
Тем временем Джарвису удалось, поднырнув под выпад чернявого, полоснуть его по запястью, защищенному лишь раструбом плотной кожаной перчатки. От обычного вайлэзского клинка это была неплохая защита – но не от стали, выплавленной долгоживущими. Зеркалом, с его странной магией, принц мог бы совсем отхватить кисть противнику, сейчас же только задел сухожилие. Но вполне хватило и этого – чернявый выронил меч, и следующий выпад Джарвиса без всяких помех прошел ему в сердце.
Принц метнулся к карете – чтобы увидеть, как из нее вываливается еще одно мертвое тело, прямо под ноги оставшемуся в живых разбойнику. Тот, вынужденный делить свое внимание между девушкой в карете и надвигающимся долгоживущим, замешкался, еще не поняв, что остался один, и Джарвис первым же ударом добрался до его горла.
– Тебя не ранили? – выговорил принц, заглядывая в карету и с трудом переводя дух после схватки.
– Нет. Только платье порвали, – Тай нагнулась, приподнимая полуоторванный лоскут серо-зеленой ткани. – Крокодил его задери, какую вещь испортил, скотина! Это же теперь не зашить, только выбросить!
– Крокодилу после тебя делать уже нечего, – Джарвис даже усмехнуться не смог. – Чем ты его?
– Ножом Урано, – коротко бросила Тай. – Надо же, как и когда пригодился…
– Тогда посмотри, что с Хольраном, – попросил Джарвис. – Я уложил всех, но до этого ему успели всадить арбалетный болт меж ребер. Ты, как неролики, должна в этом разбираться…
Не говоря ни слова, Тай, как была, в рваном платье, вылезла наружу и склонилась над слугой Нисады.
Джарвис поднял голову – и увидел, как раненый рыжий, о котором он позабыл в пылу схватки, со всех лошадиных копыт удирает по переулку.
– А, с-сволочь! Уйдет ведь! – Тай тоже заметила беглеца. – Останови его, Джарвис!
«Как его остановишь?» – хотел возразить принц. Сломанное Перо уже удалился на приличное расстояние, а конь Джарвиса, в отличие от хозяина, не обладал реакцией долгоживущего. Вдобавок вокруг суматошно метались другие кони, потерявшие хозяев и сходящие с ума даже не столько от побоища между людьми, сколько от агонии своего собрата, прежде носившего на себе Берри.
В отчаянии Джарвис устремил на беглеца неистовый взгляд, от души желая тому присохнуть к мостовой – и вдруг…
Все осталось прежним – ржали разбойничьи кони, стонал Хольран, чьи ребра ощупывала Тай, хлопали ставни в окнах окрестных домов. Вот только рыжий и его лошадь застыли в темнеющем вечернем воздухе, словно статуя какого-нибудь короля на площади – конь поднимал ногу в остановленном движении, всадник замер на полдороге, не вернув себе равновесия, но и не свесившись из седла окончательно…
Джарвисом еще владела боевая горячка, не позволяющая тратить на удивление слишком много времени. Не думая о том, как могло такое случиться, он пустил коня в галоп и через минуту поравнялся с рыжим.
Стоило ему протянуть руку, хватая Сломанное Перо за воротник, как разбойник и его конь снова ожили. Но теперь толку от этого было немного – Джарвис сбросил рыжего наземь, сам соскочил следом и, навалившись коленом на грудь противнику, приставил к его горлу обнаженный меч.
– Ты их главный? – произнес он, с трудом сдерживая ярость. – А ну отвечай, чьи вы люди? Кто заплатил вам за княжну Лорш?
– Не я, – сквозь зубы выдавил Сломанное Перо. – Кинк, черный, которого ты уделал. Вот же сука – сказал, магии у тебя почитай что вовсе нет, одно боевое умение… И на хрена мне что-то говорить, если ты все равно меня в живых не оставишь? – он попытался плюнуть в лицо Джарвису, но тот снова успел уклониться. – Режь, нелюдь, чего ждешь?
– Ты не понял, урод, – Джарвис решился применить угрозу, которую прежде уже был вынужден использовать раз или два. – Если ты все мне скажешь – вот тогда я тебя действительно зарежу, так же легко, как твоего Кинка. А если будешь упрямиться… тоже убью, но уже по всем ритуальным правилам, и пойдет твоя душа на корм Непостижимым. Даю тебе полминуты, выбрать, что больше нравится, а потом приступаю.
Глаза рыжего расширились – как и все наемники, он умел не бояться смерти, но был невероятно суеверен.
– Нас послал секретарь патриарха, – выговорил он, бледнея. – И не за княжной, про нее вообще речи не было, а за твоей хозяйкой. Сказал – взять живой и привести, а не получится, так хотя бы убить. И тебя тоже лучше бы убить, но она важнее – тебя разрешили в крайнем случае выпустить, а ее ни под каким видом. Мол, ведьма она, каких и на свете-то не бывает. Да только темнит он что-то – за ведьмами мы обычно в мундирах ходим, по всей форме, а не режем их в переулочках втихую…
– Значит, вы… – начал Джарвис.
– Из гвардии патриарха, – торопливо закончил Сломанное Перо, боясь еще сильнее разозлить «нелюдя». – Официально. А кроме того, люди его преосвященства Лаймарта. За вами уже второй день слежка. Подняли нас по тревоге, прибегаем на постоялый двор – а вас и след простыл. Скачи тут, расспрашивай, куда поехала старая здоровенная колымага с парой вместо четверки… Хорошо, что вы не по всем улицам проехать можете, а то так и не догнали бы… – он осекся. – Лучше б не догнали, все одно толку не вышло. Теперь я все сказал. Давай режь, да по-честному…
– Значит, вы… – начал Джарвис.
– Из гвардии патриарха, – торопливо закончил Сломанное Перо, боясь еще сильнее разозлить «нелюдя». – Официально. А кроме того, люди его преосвященства Лаймарта. За вами уже второй день слежка. Подняли нас по тревоге, прибегаем на постоялый двор – а вас и след простыл. Скачи тут, расспрашивай, куда поехала старая здоровенная колымага с парой вместо четверки… Хорошо, что вы не по всем улицам проехать можете, а то так и не догнали бы… – он осекся. – Лучше б не догнали, все одно толку не вышло. Теперь я все сказал. Давай режь, да по-честному…
– У меня все честно, – холодно бросил Джарвис, пытаясь переварить услышанное. – Убирайся к своему Единому, и поживее!
Удар меча оказался столь силен, что перерубил рыжему шею.
– Может, все-таки останетесь? – Нисада просительно заглянула в глаза Тай. При разнице подруг в росте это получилось у нее очень убедительно. – Я так расстроюсь, если вас не будет на нашей свадьбе!
– Прости, Нис, не останемся, – негромко ответила Тай, перетряхивая свои вещи. – Ты сама видишь, у меня земля горит под ногами. Причем, обрати внимание, ситуация один в один та же, что на Анатаормине – нужна им только я, а все прочие… как там выразился Арзаль?.. неопасные соучастники. Поневоле заподозришь, что за всем этим стоит одна и та же рука. Вот только чья? Хотела бы я знать, от кого этому Лаймарту стало известно, что я вообще существую на свете!
– И все равно в тот срок, в какой ты хочешь, свадьбы не получится, – напомнил Берри. – Не забывай, для всех прочих я все-таки помер – значит, отец в трауре до самого зимнего солнцестояния. И узаконить мое положение он сможет тогда же, никак не раньше, иначе это вызовет подозрения. Получается, до весны мы с ним в Лорш отправиться не сумеем. Да и тебе, боюсь, до осеннего бездорожья не уехать – Хольран встанет на ноги лишь через полтора месяца, а править лошадьми не сможет еще дольше. Если бы Тай не остановила вовремя кровь, он вообще бы не выжил…
– А оставаться здесь до весны нам и без его преосвященства не резон, – закончила Тай.
– Я сам хотел бы задержать вас подольше, – вздохнул Берри. – Да и отцу вы тоже понравились… Но такова сила вещей.
– До чего же жалко… – протянула Нис. – Я так мечтала выйти замуж осенью, сразу после сбора винограда! В эту пору крестьяне сами женятся – гуляли бы мы вместе со всеми деревнями, и все бы нас поздравляли… Знаете, как это было здорово в детстве! Музыка, молодое вино, пляски у костра… Жаль только, я с ними плясать не могла – они сажали меня в круг, надевали венок и водили вокруг хороводы, а я только в ладоши хлопала. Зато как я на лошади прыгала через костер – видели бы вы!
– Значит, поженимся осенью, только не этой, а следующей, – подвел итог Берри. – Ничего страшного, подождем. Теперь-то я от тебя никуда не денусь, – он приобнял девушку за плечо. – Все равно большую часть года мы проведем вместе, а любовью, в конце концов, можно пока заниматься и в Замке. Что мы теряем?
– Наверное, ничего, – вздохнула Нисада. – Только все равно… как-то это нечестно. Вот уедешь ты, Тай, и снова мы будем видеться с тобой лишь по ночам. А днем – может быть, больше никогда в жизни!
– Благодари небеса, что хоть так свиделись, – с нарочитой небрежностью произнесла Тай. – А Замок был, есть и пребудет всегда, и пока он стоит – я тоже буду с тобой. Хочешь, возьми на память еще и это, – она протянула Нисаде анатаорминскую расческу с полыми зубьями. – Будешь свои волосы укрощать, а то ты теперь правящая княгиня, не к лицу тебе ходить растрепой.
– Спасибо, Тай, – Нисада отложила расческу в кучу других дареных вещей, где уже находились плетеный пояс, двойной гребень с жемчугом, пара баночек, некогда принадлежавших Урано, а также шелковая рубашка и черная нижняя юбка от меналийского платья. («Как я это буду носить, даже если перешью? У нас же под верх принято надевать нижнее платье, а не юбку с рубашкой!» – «Ничего, введешь новую моду. У тебя на это наглости хватит».)
– И вот это тоже брать не буду, швырни на хрен в печку! – голубоватое облачение неролики и головной платок полетели на пол, поверх останков серо-зеленого платья – лоскуты от его подола как раз пригодились на то, чтобы перетянуть ребра Хольрану, пока Джарвис ездил за помощью. – В монастыре новое выдадут, а на обратном пути мне и дорожной одежды хватит… Ну вот, Джарвис, а ты говорил – третья укладка, вьючная лошадь! Все уместилось, даже лучше, чем было! Нож повешу на пояс, плащ накину сверху, а все остальное уже запаковано – хоть сейчас седлай коней. А ты, Берри, не забудь проследить, чтобы эта бешеная женщина завтра же отправила домой письмо – да не с восторженными воплями о том, как дядюшка получил по заслугам, а с сухим изложением событий. В крайнем случае, сам надиктуешь. Только сердечного приступа у ее мамаши вам сейчас и не хватало!
То, что его опять постигла неудача, Лаймарт осознал лишь наутро, когда не вернулся ни один из людей Кинка. Поиски были недолгими – пять трупов, раскиданных в живописном беспорядке, обнаружились на перекрестке улицы Суконщиков и переулка Сухая Ветка. Но это не давало ни малейшей зацепки, куда скрылась проклятая карета – путь от постоялого двора до перекрестка отнюдь не являлся кратчайшей дорогой к каким-либо городским воротам.
На всякий случай Лаймарт приказал узнать на всех заставах, не проезжала ли через них такая-то карета и такие-то люди. В напряженном ожидании прошел весь день – и лишь поздно ночью пришло известие, что долгоживущий и меналийка в мужском костюме миновали Лаумарские ворота перед самым их закрытием. Оба ехали верхом, никакой кареты с ними не было, никаких иных спутников – тоже.
Это означало одно: дела Миндаль с княжной Лорш полностью завершены, и она уходит в направлении, которое считает безопасным, наверняка зная, что в Анатаормине ее не ждет ничего хорошего, а значит, идти на запад или на юг нет смысла.
Послать погоню? Очень велика вероятность, что эта погоня сгинет точно так же, как и отряд Кинка – но, в отличие от него, бесследно. А у него не так много действительно хороших людей, чтобы рисковать ими попусту. К тому же два всадника и быстрее, и подвижнее, чем тяжелая карета. Что мешает им пройти какими-нибудь лесными тропами, минуя все потенциально опасные места?
Казалось бы, следовало лишь радоваться, что исчадия Хаоса сами уходят из его владений, не натворив ничего сверх уже случившегося. Но, во-первых, упустив эту женщину, Лаймарт терял единственный козырь против мерзкой отступницы от путей Единого, Нисады Лорш, к которой после публичного оправдания в соборе уже невозможно было подступиться, не подрывая устои веры в глазах обывателей. А во-вторых – и это самое главное – секретарь патриарха не желал мириться с поражением, тем более таким сокрушительным. Им овладел самый настоящий охотничий азарт. Меналийка по имени Миндаль должна была оказаться в его руках – или умереть.
А для того, чтобы это осуществить, оставался лишь один способ, столь же ненадежный, сколь неприятный. Что ж, даже проводник воли Единого – такой же раб своего бога, как и прочие, и ради воссияния мощи Его обязан смирять свою гордыню…
Медный шарик зазвенел о базальтовое зеркало, ненавистное имя слетело с губ Лаймарта каким-то вороньим карканьем. Не странно ли – так ненавидеть того, кого прежде не видел ни разу в жизни?
Ничуть, если этот нечестивец дерзостно присвоил себе частицу силы самого Единого! Такое не должно жить!
Прошло минут пять, прежде чем по другую сторону круга из тумана выступил человек. Лаймарт ожидал увидеть седого старика с окладистой бородой – но перед ним, словно в насмешку, стоял мужчина сорока, от силы сорока пяти лет, с волосами, светлыми от природы, а не от возраста. Простая темно-красная ряса, цепь на груди, белый шарф с бахромой, коим опоясывают епископа в знак принятия сана – и неприкрытая издевка в серых, как северные озера, глазах.
– Какая встреча! – язвительно произнес прибывший. – Неужто завтра уже конец света, раз господину тайному советнику вайлэзского патриарха зачем-то понадобился злоименный еретик?
– Не юродствуй, Эрдан, – жестко бросил Лаймарт. – Бывают обстоятельства, в которых приверженцы Порядка обязаны переступить через свои разногласия и объединить усилия во имя общей цели.
– И какая же из твоих целей может оказаться для нас общей? – с еще большей издевкой произнес тот, кого назвали Эрданом.
– Борьба с эмиссарами Хаоса, – отчеканил Лаймарт. – Пусть ты и не служишь более моему господину, однако же отправляешь на костер женщин, уличенных в мерзостном сношении с его главным оппонентом.
– Женщин, посредством которых Хаос увеличивает энтропию мироздания, – уточнил Эрдан.
– Значит, ты признаешь, что такая женщина, оказавшись на территории, на которую распространяется твоя власть, должна быть схвачена и подвергнута суду? – переспросил Лаймарт, сделав вид, что полностью понял собеседника.