– Правильно мыслишь, Мухомор! Поблагодари бога, что у тебя есть такой друг. Я тут из медной проволоки сварганил несколько колец. Одно из них совпало с размером Наташиного пальца, а вот самое маленькое по диаметру, может, и Ленке твоей подойдёт.
И Сергей из бездонного кармана своей куртки, как фокусник, вытащил ещё один маленький целлофановый пакетик. Там лежало пять колечек, скрученных из медной проволоки. Я их осмотрел и выбрал самое маленькое. Хотя мне показалось, что для безымянного пальчика Лены и оно будет великовато. Но это ерунда, после примерки его можно будет и уменьшить. Я совсем уж разошёлся в своих романтических фантазиях, решив, что без футляра вся значимость и торжественность вручения кольца могла исчезнуть. Думал я недолго, в голове молнией сверкнула мысль, как можно выйти из этой ситуации.
Зажав в руке выбранное мной кольцо, я, уже предвкушая реакцию Лены и предстоящий разговор с ней, начал привычным тоном командовать Серёгой:
– Давай тащи сюда наш рыбацкий чемоданчик.
В нём лежит несколько пластмассовых упаковок с крючками. Крючки переложим в пакетики, а эти упаковки будем использовать как шкатулки для колец. А то негоже как-то на свадьбу дарить кольца просто так. После того как распишемся, устроим настоящую свадьбу. Сухое вино у нас ещё осталось, а шоколадка заменит праздничный торт. Эх, погуляем, парень!..
Подготовка к предстоящей свадьбе, особенно красивая идея – использовать коробочки из-под крючков в качестве шкатулок для колец, всё это весьма увлекло Сергея. Поэтому он, нисколько не обидевшись на мой командный тон, бодро направился вниз, доставать чемоданчик с рыболовецкими принадлежностями.
Минут через десять дверь прохода в трюм распахнулась, и оттуда выбрался Сергей с нашим рыбацким чемоданом в руке. Но в рубку вошёл он не один, за ним следом появился Виктор. Ему надоело находиться в женской компании, а спать было неохота, особенно под рулады храпящего Василия. Мы наперебой стали рассказывать Виктору о нашей задумке. Наверное, ему стало завидно, тем более после моего сообщения о том, какой у нас будет стол на этой двойной свадьбе. Поэтому после небольшого замешательства он заявил:
– А знаете что, ребята, Бог любит троицу? Поэтому свадьба будет не двойная, а тройная. Мне тоже выделяйте кольцо. Вот сейчас пойду и сделаю предложение Вере. Думаю, она не откажется, тем более у нас с ней уже всё было. Но свадьба в этом деле совсем не помешает, а только подбавит парку Верочке. Хотя она отчасти и феминистка, но под дланью замужества, думаю, станет понежнее. Может, хоть на время забудет своё хирургическое прошлое. А то, зараза, любит покомандовать мужиками. А буду её мужем, покажу, кто в доме хозяин!
Мы с Сергеем горячо поддержали решение Виктора и пообещали всеми силами помочь ему в таком благородном деле, как укрощение строптивой Веры. После этого вместе приступили к разработке предстоящей операции, заодно присвоив ей кодовое наименование – «тройная свадьба». Наконец наш тайный план был утверждён, и началась его реализация.
Во-первых, были подготовлены три шкатулки с кольцами для наших избранниц. Затем Витёк с Серёгой направились в кают-компанию. Они должны были направить ко мне Лену, не допуская во время моего объяснения с ней появления в рубке других людей. После этого на вахту должен был заступить Виктор, а мы уже должны были направить к нему Веру. У Сергея с Наташей к тому времени было всё решено, ведь именно она была инициатором введения в нашей очень маленькой да ещё образовавшейся при весьма трагических обстоятельствах общине такой архаичной формы, как институт брака. Вещь, заведомо смешная для нынешних условий, но, чёрт возьми, что-то в этом было.
Минут через пять после того, как ребята скрылись внизу, в рубке появилась Леночка. Я сразу же закрепил рычаг руля, помог ей выбраться из люка и захлопнул его дверцу. После этого обнял мою малышку и стал целовать. Закрытый люк, а особенно то, что я, прислонившись к двери, намертво запер её, придало Лене уверенности, и она со страстью начала отвечать на мои поцелуи. Она справедливо ожидала, что я, как обычно, заберусь шаловливыми ручонками глубже ей под куртку. Но произошло нечто другое. Немного отстраняясь от неё, я вытащил из кармана коробочку, торжественно припал на одно колено и протянул эту шкатулку ей. Открыв её, она изумлённо ахнула, на щеках появился румянец, а из глаз потекли слёзы, да какие. А я, дожидаясь, когда она откроет крышку шкатулки, воскликнул:
– Милая Леночка, я так тебя люблю и хочу видеть тебя, мою звёздочку, на своём небосклоне вечно. Прошу, выйди за меня замуж! Это колечко является символом моей бесконечной любви. Скажи мне да, а то я так и буду вечно стоять на коленях, пока наш «Ковчег» не врежется в ледяную стену.
Мои слова поддержал и Оззи, он уселся рядом и требовательно гавкал, глядя на Лену. Такого двойного натиска она не выдержала. Почти выкрикнув слова согласия, Лена почему-то сразу же от меня отвернулась и прильнула к стеклу, как будто ни разу не видела эти уже всем нам ненавистные проплывающие мимо отвесные стены ледяного каньона. Мне стало нестерпимо жалко это милое, беззащитное создание, стоящее на фоне безжизненных ледяных глыб. И я, напрочь забыв придуманный мной заранее, специально для наших наивных подруг, смешной и пафосный сценарий, вскочил и отчаянно обнял эту бесконечно родную мне девчушку. Лена повернулась, затем, обняв меня, спрятала своё заплаканное личико у меня на груди и разрыдалась уже по-настоящему. Мне оставалось только слегка поглаживать её по голове, да говорить ласковые слова. С запозданием я сообразил, чем могу прекратить эту истерику. Достал из кармана уже заготовленную шоколадную дольку и молниеносно отправил её в приоткрытый рот плачущей Лены. Эффект воздействия был довольно смешным – такой серьёзный плач прервался в одну секунду, и сразу же раздался изумлённый возглас:
– Что это? Шоколад? Обалдеть можно!
– Ха! Это ещё что! Вот когда у нас будет свадьба, ты по-настоящему распробуешь его.
– Какая свадьба? Ты что, издеваешься надо мной? У нас и продуктов-то осталось только на несколько дней. А ты – свадьба!
И снова очередной неожиданный поворот женской логики невероятно развеселил меня, в этом случае – мгновенный переход от пафосных рыданий, соответствующих торжественности момента, к весьма практичным заботам. Один-один, подумал я. Но вслух с невозмутимой серьёзностью произнёс:
– Продукты продуктами, а свадьба свадьбой! Ты посмотри только, с какой скоростью мы двигаемся к югу. За эти дни прошли, наверное, уже тысячи полторы километров. Сама же должна чувствовать, что стало гораздо теплее. Да мы на одной пшенице ещё дней десять сможем продержаться, а кроме неё ещё есть картошка, и про собачье питание не забывай. Я уже пробовал грызть эти гранулы, и, знаешь, очень даже ничего. Вкуснее, чем пшеничная каша без тушёнки. Попробуешь, и тебя за уши от этих гранул не отдерёшь. Так что, мы ещё с месяц сможем прокантоваться на наших запасах. А за месяц при таком ходе мы уже на экваторе окажемся. А там пальмы, кокосы – ешь, не хочу!
– Твоими бы устами да мёд пить.
– А что, разве я был не прав, что предложил плыть по реке? Да если бы мы сделали по-другому, например, двигались бы на «Кировце», у нас бы давным-давно топливо кончилось, и сейчас мы бы уже вмерзли в этот лёд. А так солярки у нас больше двух тонн, и даже ещё бензин остался. Сидим, можно сказать, балдеем, и даже о свадьбах думаем. Так что, кисуль, решайся. Вон, Сергей с Натальей завтра собираются жениться. Хорошо бы и нам вместе с ними. Сама говоришь, продуктов осталось мало. Вот и я тоже думаю, что подряд несколько свадеб мы не осилим. Не хочешь же ты, чтобы у нас, вместо праздничного блюда, в тарелки были только гранулы собачьего корма.
– Ох, умеешь же ты, Миш, голову задурить. Да согласна я хоть сейчас идти с тобой под венец. И не нужно было устраивать этого представления в стиле дешёвых постановок провинциальных театров. Ишь ты, герой, просящий руки дамы своего сердца, стоя на коленях. Если бы я тебя не знала, точно бы послала к чёрту. Нашёл наивную простушку! Что ты, как в чеховской пьесе. Мог нормальным, человеческим языком изложить, чего ты хочешь.
– А-а-а… Вот я и говорю, что хочу! Тебя хочу, моё солнце! И хочу не просто так, а в извращённой форме. Чтобы у тебя была справка о том, что ты моя жена, а в идеале ещё и фата надета на голову. Вот это, я понимаю, секс бы получился! Можно сказать, нетрадиционный – сейчас же больше думают, где бы побыстрей перепихнуться, и никаких чтобы последствий. А нам не нужно беспокоиться о последствиях. Если и будут дети, то это уже от Бога.
– Ладно, извращенец ты мой любимый, пойду у тебя на поводу. Надену фату и… если, конечно, ты её мне предоставишь.
И Леночка неожиданно ехидно захихикала. Меня это нисколько не смутило, и я, наигранно напыжась в ответ, произнёс:
– Ладно, извращенец ты мой любимый, пойду у тебя на поводу. Надену фату и… если, конечно, ты её мне предоставишь.
И Леночка неожиданно ехидно захихикала. Меня это нисколько не смутило, и я, наигранно напыжась в ответ, произнёс:
– А что? Возьму и предоставлю! У нас в «Газели» метра четыре белой москитной сетки есть. Чем тебе не фата? Из этого куска даже три фаты получится, как раз столько, сколько на трёх невест нужно. Будете у нас как на картинках, только лучше.
– Какие ещё три фаты, ты же говорил, что замуж выходит только Наталья?
– А, может быть, Витьку удастся обломать и твою сестру? По крайней мере, желание такое у него есть, дело за Верой. Как думаешь, согласится она выйти за него замуж?
– Во, Верка, молодец! Сказала, что обломает парня недели за две, и вот вам, пожалуйста – он уже у её ног. Конечно, согласится! Витя ей нравится, и к тому же она уже давно хочет замуж. И о ребёнке мечтает – ей даже ночами младенцы снятся.
Мы ещё минут десять обговаривали вопросы по организации завтрашней свадьбы. И в основном это были рассуждения Лены, во что ей одеться. Так как варианта было всего два, то и обсуждение получилось весьма коротким. К тому же моя обязанность вахтенного не располагала к длительным и подробным обсуждениям.
В том месте, где мы в данный момент проходили, река делала изгиб, и чтобы оставаться в центре фарватера, пришлось поработать рулём. В последнее время на поверхности воды появились ледяные глыбы, но, слава богу, они в основном держались у берегов. Хотя некоторые из них выплывали и на фарватер. Уже три раза наш «Ковчег» таранил льдины. Хорошо, что они были небольшие, а уголок, приваренный на носу нашего корабля, был мощным, поэтому пока все эти тараны обходились без проблем, хотя каждый раз заставляли нас изрядно поволноваться. После первого столкновения мы как «напомаженные» бросились готовить единственное спасательное средство на нашем «Ковчеге». Это была наша с Серёгой рыбацкая, двухместная резиновая лодка. Мы её надули и оставили на палубе, привязав к одной из стоек ограждения. Понятно, что она вряд ли смогла бы хоть кому-нибудь помочь, но это хоть чуть-чуть притушило страхи наших девушек.
Закончив рулить, я заговорщицки подмигнул Лене, пригладил её растрёпанные волосы и сказал:
– Ну что, моя принцесса! Мы с тобой вроде всё обговорили, теперь нужно дать возможность и Виктору уломать твою твёрдокаменную сестрёнку. Давай договоримся так – сейчас ты идёшь в кают-компанию и передаёшь Вите, что я его жду на смену вахты. Пока Вере ничего не говори. Я приду и попрошу её подняться в рубку, чтобы осмотреть разболевшуюся руку Витька. Она уйдёт, а ты сможешь поговорить с Наташей о завтрашней свадьбе. Можете хоть до утра болтать. Но в одиннадцать часов вы должны быть готовыми к церемонии бракосочетания.
– Прямо так уж и церемонии?
– А ты как думала? Всё будет на самом деле! И подписи в журнале «Актов гражданского состояния» с выдачей официального свидетельства о браке, и музыка Мендельсона, и фотографии на память, а самое главное, жаркие поцелуи супругов. Ну ладно, нам, конечно, здесь с тобой хорошо, но время моей вахты уже подошло к концу. И тебе нужно идти за Виктором.
Поцеловав Лену, я отошёл к рулю, а она покорно, с несколько растерянным видом направилась в кают-компанию. Через несколько минут в рубку поднялся Виктор. Мы с ним переговорили о наших планах, и я направился в трюм, выпроваживать наверх Веру.
После того как она поднялась в рубку, нас с Сергеем буквально атаковали наши новоиспечённые невесты. У них сразу возникло миллион вопросов и пожеланий к проведению предстоящих свадеб. Шум стоял страшный, а его ещё солидно поддерживал Вася. Он, невозмутимо продолжая храпеть во сне, непрерывно насаждал вокруг себя оглушительные трели. Картина была ещё та. Поэтому появившаяся минут через пятнадцать Вера некоторое время молча озабоченно наблюдала за нами, но потом и сама живо включилась в общую сумбурную беседу. И уже через некоторое время именно она начала управлять ходом дискуссии. Так и не дослушав моего сообщения, как будет проходить обряд бракосочетания, в своей грубоватой манере заявила:
– Ладно, мальчики, вы, конечно, ребята ушлые и можете женскому полу запросто задурить мозги, но в предстоящих хлопотах ни черта не понимаете. Идите лучше наверх, в свой мужской клуб и не мешайте нам подготавливаться к завтрашнему дню. И ещё, Миш, ты вроде говорил, что имеется материал для фаты? Вот и неси его сюда!
От непрерывного женского гомона у нас уже начали плавиться мозги, поэтому мы с радостью оставили кают-компанию в распоряжение наших дам и храпящего Василия. Уже находясь на безопасном расстоянии от нашего милого курятника – в рубке, мы злорадно подшучивали над нашим трактористом. Ведь когда он проснётся, вокруг него все мужики уже будут женаты. Ничего себе ощущеньице. Серёга, ухмыляясь, предложил:
– А давайте ему из старой телогрейки и тренировочных штанов сошьём тряпичную бабу, только с такой он может вахту держать – ибо не разведён, а значит, не имеет право при живой жене снова жениться. К тому же храпит. Да и кандидаток уже нет. Так что выбор невелик – или мозоль, или тряпичный имитатор. Га-га-га…
И мы тупо ржали над нашим бедным Васьком. Наконец, сквозь смех я всё-таки смог произнести несколько слов в его защиту:
– Да хватит его гнобить. Парень самый несчастный из нас. Ведь он не просто бабу на Земле оставил, а мать своего ребёнка.
Не ожидающие такого поворота мысли ребята приумолкли, гогот прервался.
– К тому же он единственный из нас курил, а табака в ближайшие несколько тысяч лет, как видно, не предвидится. Даже листья, из которых он пытался делать самокрутки, и те мы пустили на жратву. Так что, кроме всего прочего, у мужика ещё и никотиновая ломка. Тяжело всё это выдерживать, поэтому хорош его клевать. Слава богу, что он ещё верующий, а без этого было бы совсем беда. Ладно, мужики, пошёл я на тряпичный склад, доставать москитную сетку. Серёг, достань-ка из шкафа аккумуляторный фонарь.
Найдя материал для будущих свадебных нарядов, я передал их девушкам. При этом мне даже не дали пройти в кают-компанию. Вера, приняв пакет с отрезом москитной сетки, отправила меня обратно к ребятам в рубку. Там нам и пришлось находиться до самого вечера. Скучно не было. Мы без конца травили анекдоты и разные смешные истории. А когда к нам наверх был изгнан Василий, то начали подшучивать и над ним. Особенно над тем, что он один теперь остаётся без женщины.
Вася недолго был ошарашен таким стремительным изменением устройства нашей общины. Он постепенно втянулся в общий шутливый трёп и вскоре выдал свой очередной перл, заявив:
– Смейтесь, смейтесь, салаги, но помните, что смеётся тот, кто смеётся последним. Может быть, лет через двадцать я окажусь в самом выгодном положении. Сами должны понимать, сейчас вы женитесь, и у вас пойдут дети, а через двадцать лет появятся молоденькие невесты. А тут я, пятидесятилетний холостяк в полном расцвете, так сказать, нерастраченных сил. Так что полегче, братва, со своим будущим зятем. Значится, беречь меня надо для ваших будущих дочерей!
– Да кому ты нужен будешь, старый пердун, – ухмыльнулся Сергей, – у девчонок и сверстники появятся!
– Нужен, не нужен, это как сказать! Вон, почитай научные книжки, там сказано, чтобы род не выродился, ни в коем случае нельзя заниматься кровосмешением. А народу-то у нас мало, так что придётся и мне поучаствовать в деле продолжения рода.
Василий засмеялся и победно всех оглядел. Конечно, никто не принял его слова серьёзно, но шуточки по поводу того, что он один остался бобылём, прекратились. Поболтав ещё немного, мы, наконец, дождались приглашения на обед-ужин. И оставив на вахте Сергея, направились в кают-компанию, принимать вечернюю дозу пшеничной каши. Сегодня по графику была она без тушёнки, но зато после каши должен был быть настоящий чай. А не так, как вчера – отвар из какой-то травы (по ощущениям – полынь с ароматом навоза).
На следующий день подъём был поздний, аж в девять часов утра. Несмотря на то что встали на два часа позже, чем обычно, я еле-еле продрал глаза. Вчера уж так получилось, что мы сидели и болтали до трёх часов ночи, а потом я, уже лёжа в постели, не мог уснуть ещё часа два. Но, несмотря на бессонную ночь, забортная ледяная вода и двадцатиминутная зарядка быстро привели меня в боеспособный вид. А утренняя пшеничная каша, вкупе с наставлениями девушек, заставили меня полностью перейти в работоспособное состояние.
И вот в одиннадцать часов дня я, переодевшись в парадную одежду (джинсы, чёрная водолазка и повязанный на шее шёлковый платок Лены), важно рассевшись за столом в кают-компании, принимал нашу первую пару. Это были Сергей и Наташа. На столе у меня лежали: большая общая тетрадь (ставшая теперь журналом Актов гражданского состояния) и выписанное заранее свидетельство о браке (написал я его фломастерами, печать была изготовлена Сергеем). Когда эта пара встала передо мной, трудно было удержаться от смеха. Ну не тянула вся эта обстановка, включая наряды, на настоящую свадьбу. Несмотря на то что из динамика плеера звучала музыка Мендельсона. Диск с этой музыкой я когда-то давно купил ради прикола. Под него очень хорошо шло спиртное в нашей студенческой компании. Жених и невеста глупо хихикали в такт музыке, впрочем, как и находящиеся в этом же зале свидетели (Виктор и Вера), а также почётный гость – Лена. Хорошо хоть ещё один, самый колоритный член нашего коллектива, Василий – нёс сейчас внеочередную вахту. Но я, не обращая внимания на балаганную атмосферу и соответствующие наряды клиентов, встал и серьёзным голосом произнёс заготовленные с помощью Сергея ещё с вечера слова. Потом вручил им кольца и, дождавшись, когда новобрачные и свидетели распишутся в журнале, без тени улыбки на лице поздравил жениха и невесту.