После этого такую же процедуру провёл и с другой парой. Затем, уступив Сергею место у стола, сам занял место жениха. Но к этому времени уже никто не хихикал, всё как-то само собой плавно перетекло в торжественное и серьёзное русло. Когда мы перешли к свадебной фотосессии, раздался громкий, настойчивый звонок. Это означало, что вахтенный заметил какую-то опасность и срочно вызывал всех наверх. Не сговариваясь, мы так дружно бросились к дверям кают-компании, что на лестнице образовалась небольшая давка.
Глава 7
Первым в рубку ворвался я, и первое, что меня ошеломило, – на месте не оказалось вахтенного. Инстинктивно я глянул в боковое окно, то, что я увидел, сразу выбило меня из равновесия. Привычной ледяной стены не было. Куда хватало взгляда, тянулась серая, каменистая равнина. Приглядевшись, я увидел на ней многочисленные озерки, кое-где белели пятна не совсем растаявшего льда и снега. Повернувшись к носу судна, я смог немного перевести дух. Там, у носового паруса возился Василий. Вот он взмахнул ножом, перерезая последнее крепление паруса к нижней рее, и брезент, удерживаемый только креплениями к тросу, забился на ветру. Заметил я и то, что нас очень близко снесло к берегу. Ещё несколько минут, и мы упрёмся прямо в ледяные глыбы, плывущие вдоль берега. Опять инстинктивно я посмотрел на рычаг руля. Он был укреплён в крайнем положении так, чтобы судно держало направление на середину реки. И только после этого ко мне начало приходить понимание сложившейся ситуации.
Правильность моей догадки подтвердил и забравшийся в рубку Василий. Он ещё от двери закричал:
– Ну, ёжкин кот, Миха, направление ветра вдруг резко изменилось, и мы чуть-чуть не столкнулись с берегом! Слава богу, я успел убрать большой парус, а у носового отрезать лямки.
Василий сделал всё, что мог, но наш «Ковчег» продолжал медленно приближаться к опасным ледяным глыбам. Медлить было нельзя, и я, как настоящий капитан в критической ситуации, начал громко выкрикивать приказания:
– Васёк, давай быстро иди, запускай двигатель погрузчика. Остальные, хватайте шесты у борта, будете ими отталкиваться от льдин.
Все, включая девушек в свадебных нарядах, бросились выполнять распоряжения. Опыт по отталкиванию здешних мини-айсбергов мы имели. Уже не раз нам приходилось отгонять их от увешанных покрышками бортов нашего ковчега. До сегодняшнего дня ни одна ледяная глыба не ударила нам в железный борт. По резиновым покрышкам – было дело, у одной даже разорвало боковую часть, но чтобы напрямую зацепило наш ковчег, этого мы не допускали. Вот и сейчас метрах в семи от плывущих у берега ледяных глыб двигатель погрузчика заработал, гребные колёса закрутились, и мы медленно начали отгребать от этих смертельно опасных для нашего корабля, ледяных осколков.
Я с облегчением перевёл дух и скомандовал всем идти переодеваться в нашу повседневную рабочую одежду. Сам пока остался вместе с вахтенным в рубке. Боковой ветер продолжал дуть, и даже без парусов нас могло снести к берегу. Одному оставаться на вахте было пока рано. Сначала нужно на гребных колёсах выйти на середину реки и окончательно убрать все паруса. А чтобы полностью свернуть большой парус, кому-нибудь нужно было забраться по верёвочной лестнице на мачту и, уже сидя на верхней рее, делать это вручную. Наша конструкция не позволяла полностью механизировать этот процесс. Снять носовой парус было гораздо проще – отвязывай ремни крепления к тросу, и брезент спокойно можно было стянуть.
Почти час мы выбирались на середину фарватера. За это время Сергей слазил на верхнюю рею и полностью скатал большой парус, а мы с Виктором убрали носовой брезент. И только после этого смогли спокойно осмотреться. При этом, конечно, прежде всего выискивали на проплывающей мимо каменной равнине следы жизни. Но даже намёка на присутствие зелёных пятен растительности там не было, не говоря уже о наличии каких-нибудь животных. Правда, когда я в бинокль оглядывал панораму по правому борту, мне показалось, что вдали я заметил плато, покрытое зелёными пятнами. Но об этом я не стал пока никому говорить. Зачем заранее обнадёживать народ. Если растения в этом мире существуют, то завтра мы их наверняка увидим. Ведь факт же, что стало теплее, и ветер уже не обжигал ледяным дыханием.
Дождавшись, когда двигатель погрузчика заглушили, я направился переодеваться сам. Хотя работать в свадебном наряде было удобнее, чем в моей неизменной штормовке. Но единственную пару выходной, чистой одежды надо было беречь, другой не было.
Когда вернулся, все, включая девушек, занимались подготовкой снастей для рыбалки.
«Быстро же Серёга замутил народу мозг», – подумал я, но переубеждать никого не стал, что ещё рановато закидывать снасти.
«Пускай порезвятся на свежем воздухе, – сказал я сам себе, – всё лучше, чем сидеть в душной кают-компании».
Недовольство моё вызвало только то, что вахтенный вместе со всеми занимался подготовкой лесок и крючков. Но он делал это так по-детски самозабвенно, что я не стал его отвлекать. Пришлось самому занять место вахтенного, взять бинокль и осматривать фарватер. И не зря, километрах в пяти по фарватеру река разветвлялась, обтекая с двух сторон каменный остров. Объявлять тревогу, конечно, не стоило. До каменной скалы, являющейся форпостом этого острова, при нашей теперешней скорости плыть нужно было не меньше часа. Но я всё равно вызвал в рубку вахтенного и указал ему на этот остров.
Оставив Василия у руля, сам пошёл помогать Сергею забрасывать с кормы ковчега две импровизированные удочки. Это было что-то наподобие донки, но с поплавком из пустой пластиковой бутылки. После того как удочки были заброшены, мы перешли на носовую палубу, чтобы наблюдать за приближающимся островом. Минут через тридцать опять пришлось заводить двигатель погрузчика. Без гребных колёс было затруднительно сделать манёвр, чтобы чётко войти в самую широкую протоку, обтекающую этот остров.
Как только по нашему левому борту из воды выросли обрывистые берега острова, ветер стих. И установилась просто райская погода. Было тихо, тепло (+12 градусов), хотелось радоваться жизни. Такого внутреннего комфорта я не чувствовал уже очень давно. Наконец-то из сердца ушёл самый большой мой страх, который поселился в нём с самого начала нашего плаванья. Больше всего за всё время нашего безумного плавания я боялся водопада. Почему-то мне казалось, что эта река, покидая ледяной панцирь, покрывающий землю, будет вести себя вроде Ниагары. Я, в отличие от других, тайно радовался шуму, издаваемому маленькими водопадиками. Ведь это давало нам возможность не услышать заранее рёва большого водопада и умереть неожиданно, заранее не мучаясь в ожидании неминуемой смерти, когда понимаешь, что любые усилия бесполезны. Но Бог нас хранил, и теперь я наслаждался полным ощущением жизни. К тому же с сегодняшнего дня я женат, и по всем канонам нам полагается медовый месяц.
Вспомнив о своей женитьбе, я тут же подошёл к Лене, стоявшей у самого ограждения борта, и обнял её. Стесняться окружающих уже было не нужно, и я мог спокойно насладиться её близостью. Первый раз за время нашего романа она не вздрагивала, опасаясь любопытных взглядов окружающих, а доверчиво прижималась ко мне, правда, так и не отрывая взгляда от проплывающих мимо каменных стен острова. А там начали появляться картинки весьма оптимистического вида. Изредка в каменных расщелинах появлялись места, покрытые нежно-зелёным мхом. Увидев это в первый раз, мы пришли в неописуемый восторг. Потом просто стояли и считали, сколько этих зелёных островков появится в течение десяти минут.
Но, как говорится, не бывает бочки мёда без ложки дёгтя, и жизнь не замедлила подкинуть нам эту гадость. Чтобы не забывали, что не на курорте. Меня кто-то укусил, что-то типа комара, только это что-то было мельче и злее. Скоро уже все нервно отмахивались от этих насекомых. Стойко мы отбивались от этих кровопийц минут пять, но потом были вынуждены скрыться в рубке, плотно прикрыв за собой дверь. Только Оззи остался на палубе, видно, они его не так уж и сильно доставали. Сначала в помещении было хорошо, противный гнус остался снаружи. Но минут через десять эти гады начали проникать и в рубку, в основном через проём, вдоль которого двигался наш рычаг руля.
Но за десять минут жизни без гнуса мы уже успели договориться, как ограничить его перемещение. Основную лепту в решение этого вопроса внесла Вера. Она, непрерывно расчёсывая покусанные места, заявила:
– Да-а… А я рассчитывала оставить на память свою свадебную фату. Думала, в старости буду хвастаться перед внуками, какой у них был щедрый дедушка, подарил на свадьбу такую шикарную вещь. Но, видно, не судьба! Если от этих кровопийц не загородиться, то ведь до смерти загрызут. Так что, девчонки, пошли вниз, будем делать накомарник для вахтенного, занавеску на дверь в трюм и, на всякий случай, на дверь в кают-компанию.
Но за десять минут жизни без гнуса мы уже успели договориться, как ограничить его перемещение. Основную лепту в решение этого вопроса внесла Вера. Она, непрерывно расчёсывая покусанные места, заявила:
– Да-а… А я рассчитывала оставить на память свою свадебную фату. Думала, в старости буду хвастаться перед внуками, какой у них был щедрый дедушка, подарил на свадьбу такую шикарную вещь. Но, видно, не судьба! Если от этих кровопийц не загородиться, то ведь до смерти загрызут. Так что, девчонки, пошли вниз, будем делать накомарник для вахтенного, занавеску на дверь в трюм и, на всякий случай, на дверь в кают-компанию.
– Вы не забудьте ещё сделать чехлы из москитной сетки на вентиляционные трубы, – крикнул я вслед уже спускающимся вниз девушкам.
В ответ услышал возглас Лены:
– Сделаем, муженёк!
И заливистый девичий смех. Серёга, закрыв дверь за девушками, повернулся ко мне и возбуждённо произнёс:
– Миха, ты понимаешь, что означает появление гнуса?
– А то, что накрылись «медным тазом» наши брачные ночи в рубке, – ответил я, усмехаясь.
– Тупица! Кто о чём, а нарик о зелье! Понимаешь, если эта мошкара здесь летает, она должна кого-то жрать и ею самой кто-то тоже питается. Закон жизни! Значит, в этом районе можно найти и настоящую дичь. Да и рыба должна быть. Пойду я, пожалуй, проверю наши снасти.
– Да подожди несколько минут! Пойдём лучше вниз, поможем поскорее накомарники сделать, а потом я вместе с тобой пойду проверять наши удочки. Забыл, что ли, нашу традицию, я должен первый проверить донку – тогда улов нормальный будет. А когда ты первый суёшься – на крючках обычно всегда пусто бывает.
В кают-компанию вместе с нами спустился и Виктор, только Василий, несущий вахту, мужественно остался кормить гнус. У нас с Серёгой головными уборами являлись тропические солдатские шляпы. Вот к их полям мы и закрепили москитную сетку. Заняла эта возня минут пятнадцать. Кроме того, что мы сделали защиту для себя, из запасной шляпы изготовили накомарник и для вахтенного. Для Виктора москитной сетки не хватило, да у него и не было нормального головного убора.
Поднявшись в рубку, с уже надетой на голову противомоскитной шляпой, я остановился, поражённый видом Василия. Тракторист, развалившись на мягком сиденье, блаженно загорал, невозмутимо подставив своё лицо лучам, бьющим прямо на него из бокового окна. Москитов не было и в помине, впрочем, как и острова, мимо которого мы плыли последние часа полтора. Русло реки опять расширилось, и до каждого из противоположных берегов было не меньше километра. Вошедший за мной Сергей с ходу задал вопрос вахтенному:
– Вась, а куда ты девал всю мошкару? Ты что, ею подкрепился? Кто вас знает, сельских механизаторов, может быть, вы питаетесь мошкой, как кит планктоном! Га-га-га!
– Сам ты кит! – обиженно вскрикнул Василий, но потом уже нормальным тоном продолжил: – А мошку, наверное, ветер выдул. Как только «Ковчег» проплыл остров, он стал дуть с прежней силой. Вон, даже нас немного сносит. Приходится чуть ли не постоянно рулём работать. Да! После того как мы выплыли из ледяной трубы, на вахте теперь не похалтуришь. Если бы не такая широкая река, запросто можно было в берег впаяться.
– Серёга не кит, Васёк, он слон, но тоже существо большое и беспардонное, – вступил я в разговор, – поэтому не обижайся на парня. Он хороший!
Дружно посмеявшись над моими словами, мы с Сергеем сняли шляпы, повесили их на вешалку и вышли из рубки.
Неправильное поведение привязанных к леске полулитровых пластиковых бутылок я заметил сразу. Крикнув Сергею, чтобы он срочно нёс сачок, я начал руками выбирать леску у одной из удочек. Несомненно, на крючке сидела какая-то добыча. И по тому, как дёргало и водило леску, рыбина была там о-го-го! Подвёл я её к борту нашего «Ковчега» грамотно, не менее профессионально сработал и Сергей. Подвёл сачок под самую рыбину и одним движением вытащил её на палубу. Да-а!.. Это был настоящий улов, с такой рыбиной не стыдно было бы и сфотографироваться для нашего рыбацкого альбома. Для него мы отбирали только фотографии с выдающейся добычей. Нужно было, чтобы рыбина весила не меньше трёх килограммов, а длиной была сантиметров пятьдесят. Этот экземпляр весьма подходил для пополнения коллекции в нашем фотоальбоме рекордов.
– Серёг, ты видал этого монстра, – воскликнул я, – не пойму, что это за зверь такой?
– Да вроде на омуля похоже, но таких больших я никогда не видел!
– Омуль, говоришь, значит, вкусный должен быть, зараза! Ладно, по башке я его долбанул, но на всякий случай нужно посадить на кукан эту рыбину. Давай неси из рубки кукан и безмен, а я пока этого монстра покараулю.
Глядя на наш улов, я с нестерпимой грустью вспомнил прошлое. Те счастливые времена на нашей уютной Земле, когда мы выезжали на рыбалку в низовье Волги. Только там можно было добыть нечто подобное по размерам. Да и то таких оковалков мы ловили считанные разы. А уж если попадалась такая рыбина, то мы проводили целый ритуал по празднованию такого улова. Оба некурящие, но чтобы умаслить повелителя глубин, мы обязаны были раскурить кубинскую сигару и выпить по бокалу виски. На Волгу мы всегда брали с собой две сигары и бутылку хорошего виски. Да… Где теперь те времена?..
Наконец Сергей принёс безмен и связку куканов. В первую очередь мы, конечно, взвесили нашу добычу. Это был наш рекорд, весом омуль оказался без малого четыре с половиной килограмма. Окрылённый такой удачей, я начал аккуратно вытягивать вторую леску. И на второй леске нас ждал хороший подарок. И не простой, а двойной. На двух крючках было по омулю. Конечно, не таких больших, как первый, но если сравнивать с нашими прошлыми рыбалками, весьма значительных. Весом одна рыбина была больше двух килограммов, а вторая немного не дотягивала до полутора.
При виде такого богатства мой желудок непроизвольно начал издавать плотоядные, хрюкающие звуки. Как распорядиться полученным уловом, мы думали недолго. Только Серёга воскликнул: «Коптилка!» – как я его тут же безоговорочно поддержал. С другими мы даже и не подумали советоваться. Наши, теперь уже жёны, были насквозь урбанизированными дамами. И что они могли понимать в приготовлении только что пойманной рыбы! Пускай сидят там, в трюме, и не мешают готовить настоящий кулинарный шедевр. В наш план мы посвятили только Виктора, поднявшегося узнать, что творится наверху, ну и, конечно, Васька.
Отправив назад в кают-компанию Виктора, чтобы он продолжал морочить голову девчонкам о неимоверных тучах гнуса, летающих в рубке и на палубе, – мы приступили к реализации нашей задумки. Во-первых, разожгли костёр в стоящей на носовой палубе обрезанной бочке. Для этого не пожалели обрезков полового бруса. Потом, пока Сергей чистил рыбу, я занялся снабженческими операциями. Нужно было найти в трюме коптилку, а самое главное, раздобыть соль и специи.
Хорошо, что все приправы и специи, попавшие вместе с нами в этот мир, находились в «Газели». Это делало нас с Сергеем как бы номинальными хозяевами всего этого богатства. И, соответственно, никто кроме меня не имел доступа в закрывающийся на ключ шкафчик, висевший в предбаннике нашего бывшего кун-га. Там хранились семена, специи, алкоголь и другие мелкие, но весьма нужные вещи, включая, например, иголки и нитки. Сейчас, конечно, разделяющая перегородка была снята, и предбанник слился с общим помещением кают-компании. Поэтому, чтобы незаметно вытащить соль и приправы, пришлось пойти на некоторую хитрость.
Для антуража надев шляпу с москитной сеткой, я ввалился в кают-компанию. Тяжело отдуваясь, хитро избавился от неизменных вопросов девушек, воскликнув:
– Уф… как у вас здесь хорошо! Жалко, что нужно идти обратно, кормить этих кровопийц. Но что делать? Один вахтенный сейчас с управлением «Ковчега» не справится! Уж очень часто приходится маневрировать между этими островами.
– А что это от тебя дымом пахнет? – принюхавшись, спросила вездесущая Вера.
– Так это… Гнус ещё злее стал! Теперь даже руки из карманов не вытащишь, сразу кидаются, как стая голодных собак. Единственное спасение – дым. Вот мы и разожгли костёр, чтобы хоть немного разогнать тучи насекомых. Хотя вся палуба в дыму, но всё равно без накомарника туда лучше не выходить. Витюх, ты лучше пока тоже здесь сиди, успеешь ещё покормить кровопийц, когда примешь у Василия вахту.
Поплакавшись, я открыл шкафчик и начал в нём копаться. Девушки с интересом за этим наблюдали. Но всё-таки Лена, не выдержав, спросила:
– Муж – объелся груш, а что ты там ищешь?
– Да был тут где-то репеллент! Хочу взять его наверх, чтобы хоть руки обмазать, – ответил я под начинающееся хихиканье девчонок. Уж очень их развеселило звание, которым меня наградила Лена. Чисто дети. Пользуясь их неуёмным весельем, полностью отвлекшим внимание от моей персоны, я рассовал по карманам соль, специи и плотно закрыл шкафчик.