– Кто-то платит, – покаялся он, – кто-то – нет. Артисты, которые «де-факто» являются звездами, как правило, денег не платят.
– А Вы можете сделать из человека звезду? – решила я помочь подросткам всей страны. – Например, человек из Уренгоя написал песню, Вам она понравилась, и Вы делаете из него суперзвезду, потому что у Вас есть механизмы влияния.
– Ну, ценность механизма влияния в самом его наличии. А если серьезно, то мы декларируем невмешательство в деятельность музыкального менеджмента радиостанций, – отвертелся от ответственности Краев. —
Я могу позвонить практически любому музыкальному менеджеру радиостанции, многих я знаю лично, но я никогда не буду просить за какого-нибудь артиста или песню. То есть мы, в данном случае, просто техническое звено, которое работает настолько эффективно, что устраивает и артистов, и радиостанции.
На мой вопрос, может ли он и его детище быть первоисточником раскрутки песен, Игорь просто кивнул. Видимо, экономил батарейки в диктофоне.
А я не унималась в борьбе за счастливое будущее гипотетически взятого парня из Уренгоя:
– Парень в Уренгое написал гениальный хит – что Вы делаете?
– Хит – это некая состоявшаяся категория, – вежливо пояснил акула шоу-бизнеса акуленку. – Нельзя сказать, что всякая гениальная песня станет хитом. Мы не раскручиваем и не продвигаем, мы – техническая структура, но мы – очень эффективная техническая структура. Менеджеры радиостанции сами принимают решение о том, пройдет ли песня в эфир. И если песня талантлива, то ее обязательно заметят на радио. У нас, как правило, появляется в пределах пятидесяти новых песен в неделю. Скачивают треки четырехсот радиостанций, начиная от московских и заканчивая русскоязычными вещателями где-нибудь в США или Германии. Наша целевая аудитория очень узкая, всего несколько сот человек. Но эти люди управляют огромной аудиторией в десятки миллионов радиослушателей. И мы часть этой цепочки. Причем в своем секторе мы, можно сказать, монополисты.
В надежде, что антимонопольный комитет книжек не читает, а только пишет, спешу сползти со скользкой темы. И заползаю на основную:
– Можно ли в России стать мультимиллионером от шоу-бизнеса?
– Да, я думаю, что мультимиллионеров достаточно в российском шоу-бизнесе: артисты, продюсеры, руководители компаний, всего десятки человек.
Интересуюсь, как он сам докатился до такой жизни.
– Очень стандартно. Когда я еще был молодым и красивым...
Ах, какая кокетка, знает ведь, что могу его фотографию разместить в книге и все увидят, что он – молодой красивый и сейчас.
– ...Я со школы занимался музыкой, пел и играл на клавишных инструментах. После школы я занимался этим и в университете. Потом очень много работал на студиях, в музыкальных коллективах средней руки, но объездил весь тогда еще Советский Союз и приобрел достаточно большой концертный опыт. Потом я несколько лет работал на студиях, а потом и на радио. Сначала в качестве независимого продюсера, потом в качестве ведущего и, наконец, в качестве программного директора. Это было в Крыму. Была такая радиостанция «Крым Радио Рокс». Мне в какой-то момент стала интересна эта сфера, и я туда полез, не имея никакого опыта. В итоге стал программным директором радиостанции. Это была очень интересная работа. Когда я приехал в Москву, у меня уже было несколько смежных профессиональных «пластов»: студийная работа, продюсерская работа, работа музыканта, работа на радио и т. д. Собственно, как наш проект – это результат этих моих знаний и накопленного опыта. И работаем мы очень эффективно именно потому, что хорошо понимаем, что необходимо всем участвующим в процессе сторонам.
Взываю к его адвокатским чувствам и напоминаю о злопыхателях, которые говорят, что попса – это примитивно, музыка в две ноты, то есть всячески хулит и ругает российский шоу-бизнес.
– Мне кажется, что все достаточно естественно развивается, так же как и везде.
– А что, Моцарта, когда он был молодой и живой, тоже современники считали производителем популярной музыки, его тоже ругали и критиковали?
– Я не вижу чего-то такого, чем российский шоу-бизнес на этом этапе отличался бы от европейского или американского шоу-бизнеса некоторое количество лет назад. Есть, конечно, какая-то специфика, но в целом все повторяется. Если говорить об американском шоу-бизнесе, он по-другому структурирован, другое законодательство, другая музыка. Они развивались гораздо дольше. История их FM-радиовещания – больше полувека, а у нас и двадцати лет нет еще. Менталитет у людей разный, это нормально. А что касается музыки, плохая она или хорошая, – это дело вкуса. Я не слушаю наши радиостанции.
Я стараюсь не слушать ту музыку, которую мы дистрибьютируем. Я уже взрослый человек и могу себе позволить слушать радио редко и только по работе.
Ну вот, договорились. Игорь не любит и не слушает музыку, которую распространяет в массы.
– Ту музыку, которую мы дистрибьютируем, – подтвердил мои опасения Краев, – в большинстве случаев я не слушаю. Может быть, это связано с возрастом, может быть, с тем, что я давно занимаюсь музыкой и уже ее как бы «объелся». Если говорить о Моцарте: что люди, слушающие «Европу плюс» или «Русское радио», знают о Моцарте? Ничего. В лучшем случае на память придет первая часть его 40-й симфонии. А мне в 40-й симфонии нравится не первая часть, а третья, менуэтная и финальная четвертая часть. У меня в машине есть диск с этим произведением Моцарта, я слушаю вторую часть – когда тяжелое настроение, а когда повеселее – третью и четвертую. Вот и все. В этом отличие. Тот продукт, который мы предлагаем, – это массовый продукт, радиостанции работают на массу. Две третьих радиостанций, с которыми мы работаем, имеют формат CHR (Contemporary Hit Radio) – это современная поп-музыка, где сорок—пятьдесят позиций эфирятся с умопомрачительной ротацией до восьми раз в сутки!
Нормальный человек, который десятки лет занимается музыкой, не может это слушать. Поэтому, если мы говорим о Ваших или моих музыкальных пристрастиях, – это одна история. Если мы говорим о бизнесе – это другая история. Например, в студиях на «Европе плюс» я встречал плакаты, на которых написано что-то вроде: «Любимую музыку ты слушаешь дома, а здесь ты на работе!» Это естественно, поскольку «горячая» ротация по семь-восемь проходов песни каждый день в течение пяти-шести недель – это технологическая необходимость. Именно таким образом программный директор и музыкальный редактор радиостанции укладывают в мозги большого количества людей ту музыку, которую считают актуальной в данный момент. Формат CHR – это большая часть радиостанций, которые вещают не только здесь, в России и странах СНГ, но и в Европе. Формат радио «Европа плюс» – CHR Top 40. И кстати, формат «Русское радио» – то же современное хит-радио, но только с локальным, так сказать, репертуаром.
Но это же ужасно. Человеку, который, работая, часто слушает радио, например, водителю, тяжело слушать одну и ту же песню сто раз. Чем оправдан этот формат?
– Этот формат позволяет эффективно продвигать музыку, – заявила безжалостная шоу-бизнес-машина голосом Игоря. – С точки зрения аудитории, любимая радиостанция – это станция, в эфире которой часто крутится та музыка, которая ей нравится.
И реклама появляется только тогда, когда у радиостанции есть аудитория.
Предлагаю погадать на кофейной гуще – что произойдет с шоу-бизнесом в будущем?
– Ну, суть не изменится... А вот в технологиях есть очень интересные вещи, которые будут актуальные через несколько лет. Об этом мало кто знает. Например, интернет-радио знают и слушают, но интернет-радиостанции – это дубли эфирных радиостанций. Московскую «Европу плюс» можно слушать по всему миру. Но есть уже и отдельные интернет-вещатели. В связи с тем, что беспроводные сети развиваются в крупных мегаполисах, технология настолько быстро идет вперед, что, возможно, через несколько лет интернет-вещание будет занимать очень большую, если не подавляющую долю рынка радиовещания в целом. В чем отличие отдельного интернет-вещания, не дублирующего эфир какой-то станции? В том, что, когда мы слушаем радио, у нас очень ограниченные возможности: если нам не нравится то, что играет в эфире, мы можем переключить на другую радиостанцию или выключить, но мы не можем выбирать. А в интернет-вещании возможна чрезвычайно высокая степень интерактивности. Например, поет тот же Киркоров, и вот эта его песня Вам не нравится, Вы нажимаете определенную кнопочку и выкидываете ее вообще из своего «плей-листа». А если Вы слышите песню, которая Вам нравится, то интернет-вещатель может предложить Вам похожие песни, Вы слушаете и выбираете те из них, которые захотите послушать в дальнейшем.
– Здорово! Сам себе создаешь свое радио!
– Здорово! Сам себе создаешь свое радио!
– Совершенно верно, – обрадовался Игорь, что блондинка его поняла. Но на всякий случай, видимо, стереотипно полагая, что «светлая голова» и «девушка со светлыми волосами» – это не одно и то же, повторил: – Сам создаешь и сам управляешь. Это очень перспективное направление, думаю, что в ближайшие год-два мы его внедрим.
– Если у Вас скачивают песни, то Вы артисту выплачиваете его трудовые копеечки? – мне хотелось быть спокойной за шоу-миллионеров.
– Схема такова: радиостанция получает от нас новую музыку бесплатно, человек от радиостанции заходит под определенным паролем и берет новую песню. У радиостанции – мы стараемся на это влиять – должны быть договора с организацией, которая управляет авторскими правами и организацией, которая управляет смежными правами.
Девушка со светлыми волосами попросила, как будто бы для некоторых невсепонимающих читателей, уточнить разницу между авторскими правами и смежными правами.
– Авторские права – это права композиторов и поэтов, а смежные права – это права тех, кто эти песни поет и кто записывает фонограмму, то есть, рекорд-компании. Права рекорд-компании, которая записала песню, – это смежные права, права исполнителя, который песню спел, или музыкантов, которые ему аккомпанировали, – это тоже смежные права. Почему станции должны платить в эти два направления? Потому что, если они платят только авторам, тогда они должны рассказывать в эфире, из каких нот состоит мелодия, и читать стихи песен. Но они же используют фонограммы, а фонограммы – это объект смежных прав.
– Радиостанции честно всегда платят исполнителям?
– Нет, не честно и не всегда, – обнажил Игорь страшную правду российского шоу-бизнеса. – На территории других государств, например Украины, действуют другие организации, но, как правило, мы убедительно просим партнеров, чтобы у них были такие соглашения. Мы не можем их заставить, но периодически мы проводим компании, настоятельно прося заключить такие соглашения. Несмотря на это, есть такие радиостанции, у которых эти соглашения заключены, но которые не платят. Но постепенно становится все больше радиостанций, которые делают отчисления как авторам, так и владельцам смежных прав. Нас это радует, потому что это нормальный легальный процесс.
А еще Игорь рассказал мне по секрету, кто в шоу-бизнесе главный!
– Вы слышали, может быть, о Московском государственном университете управления в Выхино, в Москве, где готовят в том числе и продюсеров. Я, как и некоторые другие деятели российского шоу-бизнеса, читаю там свой раздел, он касается использования интернет-технологий в шоу-бизнесе. Так вот, первым делом я у студентов спрашиваю: «Ребята, скажите, какая целевая аудитория у молодого артиста?» Они начинают фантазировать, высчитывать возраст, социальный статус мальчиков и девочек... А я им говорю, что главная целевая аудитория артистов – это музыкальные редакторы и программные директора нескольких десятков, в лучшем случае – сотен радиостанций. Именно от них зависит, услышат ли этого артиста миллионы мальчиков и девочек, а также тётечек и дядечек.
И еще несколько слов о шоу-бизнес-тенденциях.
– Самая горячая тема для большинства людей и для значительной доли профессионального сообщества в шоу-бизнесе – это переход дистрибьюции музыки с физических носителей (в основном компакт-дисков) в Интернет. Их это волнует, потому что это реальные и очень большие деньги. Через некоторое время Интернет перейдет в следующую стадию, он станет в десятки и сотни раз быстрее. Поэтому мы говорим, что через несколько лет произойдет технологический прорыв в области Интернета. Например, сейчас получить письмо с вложениями на десять мегабайт для кого-то проблема, для кого-то нет. Через несколько лет по сети будут «летать» гигабайты. Через некоторое время доля вещателей в Интернете будет увеличиваться, а потом они займут доминирующую позицию. В связи с интернет-вещанием «по заказу» и в связи с активным развитием сервисов типа «Youtube», где можно выкладывать видео. Youtube.com – очень известный сервис, который Google купил за миллиарды. На этом сервисе человек размещает видео, которое он часто сам и произвел. Если видео интересное – его смотрит куча народа. Таким образом, ситуация будет меняться и в коммерческом интернет-вещании. А именно, барьеры в виде рекорд-компаний, продюсеров, «нравится – не нравится», «пойдет – не пойдет» в значительной степени будут отмирать. В ситуации, когда в качестве посредника между производителем музыки и слушателем становится Интернет, очень многие структуры постепенно теряют актуальность. Условно говоря, если артист сам может принести свою новую песню на интернет-радиостанцию и эта песня понравится, то благодаря интерактивности этой интернет-радиостанции ему будет уже не нужна эфирная радиостанция. Будут меняться и схемы работы, и схемы распределения финансовых потоков, а это, согласитесь, очень важно.
Получается, что только парикмахеры останутся без изменений в шоу-бизнесе. Этот бизнес самый перспективный, потому что он – вечный. Как и его технологии. А вот все остальное развивается со страшной скоростью. Страшно даже представить: телевизор перейдет в компьютер, радиоприемник перейдет в компьютер, газеты и журналы тоже.
Я вздрогнула и перевела разговор на более приятную тему – сплетни:
– С кем дружите, с кем водку пьете?
– Дима Маликов, например, звонит не мне, а моей помощнице Лене Куниной, – пояснил Игорь свою серо-кардинальную дискретность, забывая, что Дима Маликов нормальный мужчина и предпочитает общаться с девушками. – Очень многие артисты знают меня заочно, и я этому только рад. Когда Филипп Киркоров поздравлял нашу компанию с четырехлетием, а мы его праздновали красиво, дорого, валютно, он несколько раз меня назвал по имени, и мне было очень неудобно, потому что я не публичный человек. Я люблю тихо управлять процессами. По-человечески мне симпатичны некоторые артисты. Мне симпатичен Киркоров, потому что, при всех сложностях и минусах карьеры суперзвезды, каковой он является, он десятки лет остается хорошим артистом. Боря Моисеев – нереально умный и очень креативный, он не такой певец, как Киркоров, но фишка в том, что он артист. Артист – это не то что просто певец, когда артист выходит на сцену, у зрителей начинают мурашки по спине бегать. При этом он может петь совсем мимо. Или под фанеру.
– Тем более что с развитием научно-технического прогресса и появлением компьютера можно вообще не напрягаться... Так же, как фотомодели с появлением фотошопа стали нормально питаться.
– На записях его, конечно, подтягивают, и на концертах он вживую, как правило, не поет, но он очень хороший артист. Я был с ним в некоторых ситуациях, когда какие-то люди морщили лбы, пытаясь что-то понять, приходил Моисеев и говорил: «Это нужно сделать так, а это – так, это называется так, а это – так». И все говорили: «Боря, ты гениален». Мне очень нравится Ева Польна, очень нравится то, что они делают с Юрой Усачевым, это рассчитано на хороших, умных людей, к которым я себя причисляю, и мне очень близко их творчество. Мне нравится то, что делают ребята из «А-Студио». Мне нравится то, что делают Паша Есенин и Эрик Чантурия со своими ребятами из «Hi-Fi».
– А правда, что Паша Есенин сам поет, а на гастроли по городам и селам ездят ребята? – посплетничала я.
– Я свечку не держал, – открутился Игорь. – Много чего говорят. Я ни разу не был в студии на записи, поэтому не могу сказать, кто поет: Митя, Тимофей, Паша или девочка. Девочка у них в любом случае поющая. Да и потом, о чем мы говорим? Они хорошие артисты, это главное. Плохие артисты тоже могут пробиться наверх, но надолго они там не задерживаются.
– Кстати, давайте поговорим об этом, – журналист во мне наступил коленом на нежное горло деликатности. – Я понимаю, что Ваша дипломатичность имеет основания, но если мы будем только хвалить людей, никто не поверит в нашу искренность и объективность. Поругайте, кого не жалко.
– Мне всех артистов жалко. Я сам был артистом и знаю, что люди говорят, что звезды, дескать, зажрались, требуют на гастролях какие-то безумные «люксы», «мерседесы» и т. д. А теперь представьте, что Вы сидите дома на диване, смотрите телевизор, в соседней комнате Ваши дети играют, а люди, которым уже за тридцать и за сорок, мотаются как проклятые по «пырловкам», живут в непонятно каких гостиницах, спят каждый день в очередной не понятно какой койке, и это неотъемлемая часть их работы. Это одна сторона. И вторая сторона, которая касается звезд: люди, которые выходят на сцену, общаются с большим количеством поклонников, зрителей и слушателей, очень много и очень быстро начинают понимать о жизни, о людях. Они безумно устают через какое-то время, потому что морально старятся быстрее, чем обычный человек. Я с огромным уважением отношусь к Софии Ротару или к Алле Пугачевой. Они работают уже десятки лет, и мне их жалко. Потому что все хорошее и все плохое, что может быть в жизни, у них уже было лет двадцать назад. Я недавно прочитал интервью с Михалковым-старшим, который написал гимн, ему девяносто с чем-то лет. Его спросили, что он хочет, и он ответил: «Чтобы поскорее все это закончилось». То есть он давно устал от жизни.