– У нас есть подозрения...
– И только? Нам необходимы факты. Железные доказательства. А то, что доносят информаторы, мне и так отлично известно. Я дам вам еще два дня. Два! И ни днем больше. Достаньте мне эту Епифанову хоть из-под земли. И с доказательствами!
Шакалюков грозно поднялся из-за стола, опираясь руками на его гладкую поверхность, и оба подчиненных проделали то же самое. Никогда прежде они не видели майора в таком взвинченном состоянии.
* * *Направляясь к нужному подъезду, Лена не обратила внимания, стоит ли во дворе машина Арканова. Она вообще не замечала никого и ничего вокруг. Ей даже не пришло в голову предварительно позвонить Тимофею.
Лифт оказался занятым, и Лена устремилась вверх по лестнице, перешагивая через две ступеньки.
Когда она оказалась у квартиры Тимофея, дыхание девушки сильно сбилось. Она вдавила пальцем кнопку электрического звонка и не отпускала ее минуты полторы. Однако никто не откликался. Она позвонила еще раз и еще...
– Ну где он шляется?! – в отчаянии вскричала Лена.
Арканов был нужен ей сейчас как воздух. Если не выяснить, что там произошло с ключами от квартиры Мелихова и как вообще мог произойти подобный казус, так хотя бы посоветоваться. Решить, что ей делать дальше, самостоятельно Епифанова была не в состоянии.
Трясущимися руками она выудила из сумочки мобильный телефон и быстро набрала номер Тимофея. Секунд пять-шесть вслушивалась в длинные, заунывные гудки, пока ей не показалось, что она слышит еще какой-то посторонний звук. Но не из телефона...
Лена отвела трубку от уха. Звук доносился из квартиры Арканова. Девушка прижалась к двери и теперь уже совершенно отчетливо уловила играющую внутри композицию саундтрека к фильму Квентина Тарантино «Криминальное чтиво». Именно такая мелодия была установлена у Тимофея на нее. Лена поспешно сбросила вызов. Музыка за дверью оборвалась.
– Уснул он там, что ли?
Игнорируя звонок, Епифанова заколотила кулаком по железной двери. Удары получались гулкими и, по мнению девушки, способны были разбудить кого угодно. Однако Арканов по-прежнему никак не реагировал.
Чисто машинально Лена коснулась металлической ручки и слегка потянула ее вниз. Механизм поддался, и дверь отворилась внутрь. Епифанова быстро перешагнула порог, миновала прихожую и замерла на месте как вкопанная. Рвущийся наружу крик подкатил к горлу, но каким-то неимоверным усилием воли Лена сумела его остановить. Она зажмурилась, надеясь, что, когда снова откроет глаза, ужасная картина исчезнет. Но чуда не произошло. Девушка вновь увидела Арканова.
Тимофей лежал в кухонном дверном проеме лицом вниз. Его белоснежная рубашка, надетая поверх обнаженного тела, была обильно пропитана кровью, но даже на этом багровом фоне отлично просматривались множественные пулевые ранения. Кафель на полу тоже был залит кровью. Сомневаться в том, что перед ней труп, Лене не пришлось. Успевшая запечься кровь и начавшийся запах разложения явственно свидетельствовал о том, что Тимофей был убит не менее суток назад. Возможно, вчера вечером или позавчера.
Лена почувствовала, что ее сейчас стошнит. Бегом бросившись в ванную комнату, девушка рухнула на колени и склонилась над унитазом. Рассыпавшиеся волосы коснулись белого керамического покрытия. Ее вырвало.
* * *– А я только-только из спортзала, – сказал Мелихов, пропуская в квартиру своих гостей. На нем была спортивная майка и адидасовские трико на широкой резинке. – Привет, Игорек! Привет, Виктор! Проходите, ребята, – Петр Павлович по очереди поприветствовал вошедших за руку. – А я вас ждал несколько позже, – он бросил взгляд на циферблат наручных часов-секундомера. – В это время я всегда занимаюсь спортом. Как говорил Марк Твен, здоровье – это когда приходится есть то, чего не хочешь, и делать то, что не любишь. Я ненавижу все эти железки, гантели, штанги. Но... Дело привычки. Приходится поддерживать свой дух в спортзале. Уж извините, теперь будете лицезреть меня потного и в мыле.
Петр Павлович не стал дожидаться, когда гости снимут с себя верхнюю одежду. Он сразу прошел в гостиную. Игорь Алексеев, известный киноактер и продюсер, и не менее знаменитый драматический актер Виктор Ивленко снимались практически во всех фильмах Петра Павловича. Оба они часто бывали в доме режиссера.
– Голодные? – прокричал Мелихов из зала. – Вика сегодня приготовила потрясающий ростбиф с наршараби и тельное из рыбы. Я ее уже отпустил, но стол накрыт.
– Нет-нет, Петя, мы из ресторана, – ответил Алексеев. – А вот кофейку я бы выпил. Витька, по-моему, тоже не прочь...
– Тогда иди на кухню. Сам вари. Да, кстати, ребята, – в полный голос продолжал Мелихов, – я уже принял решение насчет фильма. Я не буду выставлять картину в Каннах. Хочу заявить ее на Венецианский фестиваль.
– Ты это точно решил? – Голос Виктора перемежался с позвякиванием посуды на кухне.
– Разумеется! Потому что эта премия – конъюнктурная штука. Сегодня проблемы в странах бывшего соцлагеря, а значит, премию получит чех или режиссер из Югославии.
– Не знаю, – задумчиво возразил Ивленко. – В прошлом году ты то же самое говорил. Однако же фильм прошел.
– В прошлом году Россия и не выступала против Евросоюза, – веско заявил Мелихов. – Вот если бы ты пришел ко мне на час раньше, я бы тоже не стал с тобой пить кофе, потому что я в это время всегда занимаюсь спортом.
В комнату вошел Алексеев с двумя чашками кофе.
– Ну, мы бы тебя подождали, – возразил он.
– Об этом и речь, разумеется. Было не время! Я сейчас вложу в раскрутку картины деньги и силы. Но почти наверняка знаю, что фильм не пройдет, – продолжал отстаивать свою точку зрения Петр Павлович. – Ради чего тогда все усилия? Просто ради шумихи? Мне на старости лет это неинтересно.
В это время в коридоре раздался звонок. Мелихов встал.
– Пилотные кадры у меня в «дипломате», – сказал он. – Начинайте просмотр без меня. Я сейчас вернусь.
Режиссер вышел из гостиной. В коридоре его уже ждал телохранитель.
– Аслан?! Какие новости? – Петр Павлович вывел кавказца на лестничную клетку. – Я не один. Почему ты без звонка?
– Прошу прощения, Петр Павлович. Я вам звонил на мобильный, но вы трубку не брали...
– Да ладно. Что у тебя?
– Я должен был вам сказать... – кавказец переминался с ноги на ногу. – Похоже, девочка клюнула. Она была у Арканова. И это нам на руку.
– Разумеется, на руку, – согласился Мелихов. – Кто видел ее?
– Никто... Не думаю, что кто-то заметил, как она приходила к нему. Я уверен, вскоре нарисуется у вас снова. Так что... она наша.
– Хорошо сработано, – одобрил Петр Павлович. – Кстати, кто занимался ликвидацией? Все надежно?
Он уже взялся за ручку двери, чтобы вернуться в квартиру.
– Мои люди, – ответил Аслан. – Стопроцентно. Работали профессионалы. Не волнуйтесь, Петр Павлович...
* * *– Ты решила вернуться, милая? А говоришь, я слишком самонадеянный...
Выражение лица Епифановой заставило Константина замолчать. Вид девушки действительно оставлял желать лучшего. Косметика растеклась по лицу, волосы растрепаны, одежда помятая. Климов невольно отступил от входной двери. Лена молча прошла внутрь, привалилась к стене, сползла вдоль нее и, закрыв руками лицо, не в первый раз за последние два часа разрыдалась.
– Эй! Что с тобой? – Константин опустился возле нее на корточки. Положил руки девушке на плечи и слегка встряхнул ее. – Да не реви ты! Тебе не идет реветь... Что случилось, Лена? На тебя напали?
Она отрицательно покачала головой.
– Нет? Тогда что?
– Мелихов... – Епифанова глотала слезы.
– Что «Мелихов»? При чем тут Мелихов?
– Он меня... вычислил...
Климов нахмурился. Уж он-то прекрасно мог понять, что, если на тебя вышел клиент, которого обчистили, ничего хорошего в этом нет. Скорее наоборот. Но насколько серьезна ситуация?
На время оставив расспросы, к которым Лена, судя по ее состоянию, была просто не готова, Константин помог ей подняться и провел в гостиную. Усадил гостью на диван, а сам расположился рядом. Некоторое время они оба молчали. Лена не переставала плакать, спрятав лицо в ладони.
Климов поднялся с дивана и скрылся в кухне. Налил стакан теплой минеральной воды. Всего на долю секунды его взгляд задержался на телефонном аппарате. Позвонить Алине и отменить встречу? А то она так и будет сидеть в «Альбионе»... Константин махнул рукой. Ничего с ней не случится.
– Держи, – он протянул Епифановой стакан с водой.
Лена покорно взяла минералку и выпила ее маленькими, но торопливыми глотками.
Он снова сел рядом с ней.
– Ну а теперь рассказывай, – предложил Климов.
– Все из-за этого портсигара, – сказала она.
– Это я уже понял. Давай по порядку, – сдержанно произнес Константин.
Все еще всхлипывая и вытирая слезы с лица, девушка поведала ему о тех событиях, которые произошли с ней после того, как они расстались в ресторане. О том, как ее преследовал неизвестный, как затащили в машину, о разговоре, который у нее состоялся с Петром Павловичем... Климов слушал Лену молча и внимательно. Старался не упустить ни единого слова, хотя суть стала понятна едва ли не сразу. Обычная стандартная подстава. Но вот с чьей стороны? И зачем?..
Когда Лена дошла в своем повествовании до того места, как обнаружила труп Арканова, Климов удивленно вскинул брови. Тимофей в его представлении был подозреваемым номер один. Резонно стало бы предположить, что идея подставить его и Лену принадлежала именно Арканову. Но его убийство... Это уже совсем дерьмово. Подстава с мокрухой...
Епифанова замолчала. Слез уже не было.
– Ты руками там ничего не трогала? – спросил Климов.
– Где?
– В доме у Тимофея.
– Не знаю... Да и какое это уже имеет значение!..
– Не скажи...
– Я и так по уши в неприятностях, Костя.
Климов не мог не отметить, что даже без косметики и с заплаканным лицом Лена не потеряла своей природной привлекательности.
– Где я возьму эту чертову картину для Мелихова? Или необходимую за нее сумму? Это же бешеные бабки!..
– Надо полагать...
– Ты ведь не брал у него ключи от квартиры?
– Нет! Конечно, нет! О чем ты говоришь, Ленок? Я...
– Прости, – ее глаза вновь увлажнились. – Я просто не знаю, что и думать. Влипла я капитально...
Климов подался вперед и коснулся пальцами ее лица. Легким воздушным касанием смахнул слезы. На его губах появилась улыбка. Но не такая, какую она видела в ресторане или раньше. Грустная улыбка.
– Не ты влипла, а мы, – произнес он.
– Мы? – удивилась Епифанова. – А ты-то здесь при чем? Мелихов ведь наехал только на меня. Тебя он даже и не видел...
– Я знаю. Но не в моих правилах бросать напарников на произвол судьбы. Это было наше общее с тобой дело, а значит, и последствия его для нас тоже будут общими. Ты пришла, рассказала мне...
Лена гордо вскинула голову.
– Я пришла не для того, чтобы ты разделил со мной участь. – В ее голосе засквозили нотки высокомерия, и это заставило Климова улыбнуться еще раз.
– Нет? А зачем тогда?
Она смутилась.
– Я не знаю... Мне не к кому было больше пойти... Некому было рассказать.
– Ясно. – Он обнял ее и притянул к себе. Лена не стала сопротивляться. Сегодня у нее не было на то ни сил, ни желания. – Но тебе не нужно меня ни о чем просить. Я и сам все отлично понимаю. И сам принимаю решения. С двенадцати лет, между прочим. Мы будем выкручиваться из дрянной ситуации вместе. И это мое окончательное слово, милая.
– Но как? – Лена слегка отстранилась и подняла на него красные от слез глаза. – Как мы будем выкручиваться? У тебя есть какие-то идеи? Или мы просто подадимся в бега? В Штаты? В Европу?
– Нет, убегать мы никуда не будем, – серьезно ответил Климов. – Во всяком случае, пока.
– Тогда что же?
– А вот это надо обдумать.
Константин встал и принялся нервно расхаживать по комнате из угла в угол, заложив руки за спину. Епифанова молча наблюдала за ним со стороны. Ей хотелось хлебнуть еще минералки, но попросить Климова об этом она не решалась.
Наконец он остановился и щелкнул в воздухе пальцами. Большого оптимизма в глазах у Климова не наблюдалось, но Лена поняла, что какая-то идейка в голове у ее недавнего напарника все-таки созрела.
– Что?
– Я не думаю, что Мелихов – такой уж дурак, – издалека начал Константин. – Наверняка он отлично понимал, что таких денег у тебя нет. И картины нет. Даже если ты способствовала ее похищению, относительно дальнейшей судьбы полотна заказчики посвящать тебя не стали бы. Значит, ему не нужны от тебя ни деньги, ни картина...
– Что же ему тогда нужно?
– Сотрудничество, – Климов полез в карман за сигаретами. – Я так думаю. Насколько я слышал, Мелихов – коллекционер... Но не все можно купить официально, милая.
– Перестань называть меня «милая», – не удержалась от возражения Лена.
– Хорошо, не буду. Сейчас речь не об этом. – Он закурил. Резко и нервно. – Готов поспорить, у Мелихова созрела мыслишка склонить тебя к сотрудничеству.
– К какому еще сотрудничеству? – Епифанова еще плохо соображала и никак не могла ухватить то, к чему клонил Климов.
– К такому же, как и с Тимофеем. Только в более крупных масштабах.
– То есть опять кражи?
– Они самые.
– Так, может, он сам и осуществил эту подставу? – предположила Лена.
– Очень может быть. – Климов придвинул ногой стул и опустился на него верхом. – Я считаю, мы должны позвонить этому типу и поговорить с ним. Назначить встречу, а там... Глядишь, что и выплывет. В конце концов, это же не с ментами иметь дело.
– Ты думаешь?
– Попытка – не пытка, – философски изрек Константин, не замечая того, что пепел с его сигареты падает на пол. – У тебя есть идеи получше?
– Нет.
– Тогда...
Он вынул из нагрудного кармана рубашки мобильник и принялся набирать на нем какие-то цифры.
– У тебя есть номер его телефона? – подозрительно прищурилась Лена.
– Откуда? Я звоню на киностудию. Сейчас увидишь. Выуживать информацию – это мой конек, милая.
Епифанова не стала в очередной раз его осаживать, хотя это обращение «милая» коробило ее до глубины души. Но сейчас имелись вопросы и поважнее, которые, кстати, согласился решить именно Константин. Лена испытывала по отношению к нему чувство благодарности. И хотя по-прежнему ничего еще не было сделано и ничего не решено, но после общения с ним ей стало немного легче.
– Здравствуйте, – голос Константина, когда он заговорил по телефону, стал немного ниже и приобрел приторные нотки. – Могу я поговорить с директором по кастингу?.. Да, актер. Пятнадцатой категории... Я не готов обсуждать с вами эти вопросы. Мне нужен директор по кастингу... Нет проблем, подожду сколько необходимо.
Он подмигнул Лене. Она улыбнулась ему в ответ.
– Можно еще минералки? – шепотом спросила девушка.
Константин указал пальцем на кухонную дверь. Епифанова поднялась с дивана.
Глава 9 Достижения искусства и методы борьбы с ними
– Поворачивай, сука! Вот тварь! Какого хрена ты за руль-то села, шалашовка? – сидя на заднем сиденье в служебной «девятке», бессмысленно ругался Шакалюков на растерянную молодую женщину, которая пыталась завести мотор своего «Ситроена», ставшего поперек дороги.
– Все равно не успеваем, Сергей Валерьевич, – невозмутимо произнес водитель. – Вы посмотрите, какая пробка впереди. Авария, наверное... Даже если эта баба со своей тачкой сейчас исчезнет, мы в «Катюшу» попадем в лучшем случае к двум....
– Без тебя знаю. Не умничай! – прикрикнул на него Шакалюков.
Он вышел из машины. Прикурив сигарету, майор начал нервно прохаживаться, пытаясь сообразить, как выйти из сложившейся ситуации. Утром ему позвонил Триполин и назначил встречу на Ленинградском шоссе в кафе «Катюша». Дача полковника находилась в десяти минутах ходьбы от кафе. Ничего хорошего Шакалюков от этой встречи не ждал, но не прийти на нее майор не представлял для себя возможным ни при каких обстоятельствах. Теперь, чтобы попасть на встречу вовремя, Шакалюкову нужен был как минимум вертолет. Понимая, что он попал в безвыходное положение, майор достал из кармана телефон и набрал номер Триполина.
– Чем порадуешь, Сереженька? – Услышав после длинных гудков слащавый голос полковника, Шакалюков растерялся так, как будто на его звонок мог ответить кто-то другой.
– Леонид Михайлович, я на Ленинградке застрял. Здесь авария... Минимум часа два проторчу. Мы можем нашу встречу перенести? Я, конечно, понимаю...
– Что? – Триполин зло рассмеялся. От этого смеха полковника у Шакалюкова по спине пробежали мурашки. – Ты что, забыл, с кем разговариваешь? Ты кем себя возомнил, чтобы встречу со мной переносить? Ты, дружочек мой, что-то путаешь... Ну, чего молчишь?
– Поверьте, Леонид Михайлович, если бы была возможность, я бы пешком пришел...
– Ну так иди, – прервал оправдания Шакалюкова Триполин.
– Простите... – прошептал сбитый с толку майор.
– Прощаю. Ладно, давай по делу. Что с девицей?
– Я все делаю... Весь город перерыл. Я...
– Так ты что встречу хотел переносить, чтобы себя нахваливать? – жестко проговорил Триполин. – Где девица?
– Не знаю, – Шакалюков нервно сглотнул. – Исчезла из поля зрения... Но я найду, Леонид Михайлович. Я землю рыть буду...
– Будешь, Сереженька, будешь. – Вновь спокойно перебив эмоциональные оправдания Шакалюкова, Триполин выдержал паузу и со вздохом продолжил: – Я к тебе, Сереженька, хорошо отношусь, но ты дело тормозишь. А дело серьезное. Много людей в нем заинтересовано. Много людей над этим делом работают и все друг от друга зависят. Все, как звенья в цепи, накрепко сцеплены... У тебя есть сорок восемь часов, чтоб девицу найти! Понял? И не расстраивай меня, Сереженька. Не будь слабым звеном. В данном деле цепь остается, а слабое звено просто заменяется.
Услышав короткие гудки отбоя, Шакалюков отключил телефон и положил его в карман. Открыв дверцу машины, майор буквально заполз на заднее сиденье. Он чувствовал дикую усталость. Тело его не слушалось. Собрав остаток сил, он прошептал:
– Поехали.
– Куда? – беззаботно рассмеялся водитель. – Мы в этой пробке надолго замурованы. Целая цепь из машин. А мы в ней очередное звено... Так что не выбраться.