– Думаете, это они пытались убить Лизу? Но зачем?! – перебил детектива Лоран.
– Погодите, сейчас дойдем и до этого. Итак, мы знаем: Лиза приехала именно к Шарбонье в гости. Беременная. Мы знаем также и то, что за время пребывания в их доме у Лизы, на восьмом месяце, случились преждевременные роды.
По большому счету, Лиза должна находиться в «матернитэ», в родильном отделении вашей клиники, вместе с малышом. Или, если все в порядке, то дома у своих добрых друзей, верно, доктор? Однако она обнаружилась в горах с разбитой головой, и какой-то тип, как вы нам рассказали, собирался ее похоронить в выкопанной им яме. Ребенок же при этом отсутствует… Зато у Шарбонье в доме как раз присутствует младенец! Факт третий.
– Думаете, это Лизин?!
– Предполагаю. Вы не знакомы с доктором Шарбонье?
– Нет. Он живет, по вашим словам, в Ружере, это довольно далеко от меня. Но фамилию слышал… Он, кажется, гинеколог.
– Точнее, гинеколог-акушер, как большинство гинекологов в нашей стране. АКУШЕР, подчеркиваю. Он мог легко принять роды у Лизы дома, и даже… Это только гипотеза, но тем не менее: он мог преждевременные роды спровоцировать!
– Чтобы… Вы хотите сказать, чтобы завладеть малышом?
– Я не видел в доме у Шарбонье других детей. Конечно, это не означает, что их не существует в природе. Их могли отправить куда-нибудь на каникулы. Но не исключено, что эта пара бездетна и попросту решила завладеть младенцем, – таких историй сотни, если не тысячи!
– Значит, билет в Италию… Это не случайно!
Лоран вскочил и зашагал по тесному номеру.
– Они не хотели, – продолжал доктор, – чтобы границу Франции пересекла беременная женщина! Приехавшая к тому же к ним в гости! Ведь им бы пришлось оформлять для нее приглашение… А там указываются все данные, и приглашающей стороны, и приглашенной! Это преднамеренно, Реми! Они с самого начала собирались завладеть ребенком! А Лизу убить!
– Я бы не стал так торопиться в выводах. Хотя нас с Ксенией насторожил еще один странный момент: в Ружере никто Лизу не видел. Это означает, что в город девушка не выходила, все время оставалась на вилле, хотя гостила она у Шарбонье почти месяц…
– Вот почему у нее такая белая кожа, и это при нашем-то солнце! – возбужденно проговорил Лоран. – Ее держали взаперти! Они Лизу не выпускали с виллы, чтобы никто не узнал, что у них гостит беременная женщина из России!
– Или она неважно себя чувствовала… – возразил Реми.
– Вы сами верите в то, что говорите? – посмотрел на него Лоран в упор.
– Нет. Но исключить такой расклад тоже нельзя.
– А тот факт, что ее ударили по голове?
– Лоран, – вступила Ксюша, – а вдруг это несчастный случай? Мало ли, Лиза упала, ударилась головой, а они испугались, что она умерла… Потому и нам с Реми солгали, что Лизу в глаза не видели… Вот Лиза проснется и расскажет нам, как было!
– И вместо того, чтобы вызвать врачей и жандармерию, Шарбонье отвезли ее в горы? И поручили какому-то бомжу ее закопать?! Ну, нет, все это было преднамеренно, и в обратном вы меня не убедите!
– Я и не собираюсь, – усмехнулся Реми. – Я связал между собой кусочки информации, выстроил из них цепочку. А вы делаете выводы, которые напрашиваются.
– А вы их не делаете, нет? – с напором проговорил Лоран.
– Я тоже, коль скоро выводы «напрашиваются»… Просто я осторожнее. У нас есть пробелы в информации, отчего трактовка каких-то событий может оказаться неверной.
– Вы сами сказали: Лиза прилетела к Шарбонье – это раз; они при этом сделали все, чтобы ее никто не увидел, не узнал о ее существовании, – два; у Лизы случились преждевременные роды – три; ее ребенок у Шарбонье – четыре! И пять: Лизу собирались закопать в горах, с глаз подальше! Какая тут еще трактовка возможна?!
– Например, что Лизин малыш умер во время родов. А в доме Шарбонье находится их собственный ребенок, – спокойно ответил детектив.
– Между прочим, у Лизы нет молока. И это довольно странно. По ее конституции… я хочу сказать, что у нее хорошо развитое, здоровое тело… Молоко должно было прийти!
– Я не уловил, – признался Реми. – Что из этого следует?
– Ей сделали укол, чтобы остановить лактацию! Потому что они хотели отобрать у нее ребенка!
– Или потому что он умер… – тихо напомнила Ксюша. – А у Шарбонье в доме их собственный…
Некоторое время висела тишина. Лоран открыл мини-бар и достал оттуда мини-бутылочку с виски. Плеснул себе и вопросительно посмотрел на своих собеседников. Ксюша и Реми отказались.
Добавив в стакан льда, Лоран, отпив, произнес:
– Тогда надо узнать, рожала ли мадам Шарбонье, как ее…
– Анн.
– Я завтра же попробую навести справки!
– Отличная мысль. Это уже будет факт. А не наш домысел… Пока вернемся к человеку в вашем саду. Вы его не разглядели, я понял. Но можете сказать, высокий был человек или среднего роста?
– В какой-то момент он распрямился… да, высокий.
– Винсент Шарбонье тоже высокий.
– Но зачем ему было следить за Лораном, если, как ты говоришь, он считал, что Лиза мертва и похоронена? – удивилась Ксюша.
– Ты забыла, Лоран нам рассказал, что они с Лизой вернулись к сторожке, а там…
– А, да! Значит, это сделал Винсент Шарбонье: и домик прибрал, и от трупа мужичка избавился?
– Больше некому. Любой другой человек вызвал бы жандармов, и тогда…
– И тогда бы Лоран с Лизой увидели желтую ленту, которой обычно огораживают место преступления!
– То есть он понял, что Лиза жива! И разузнал через знакомых – он ведь врач, у него должны быть знакомые в больнице! – что занимаюсь русской пациенткой я, – добавил Лоран.
– И он забрался на виллу, чтобы… Убить Лизу? – спросила Ксюша.
– Или чтобы своими глазами увидеть ее живой и невредимой, – строго ответил детектив, верный своему принципу.
– Да ладно вам, Реми! – Лоран покрутил стакан, и кубики льда звонко застучали по стеклу. – Вы ведь понимаете, что живая Лиза для него опасна! Даже если он в курсе, что у нее пост– травматическая амнезия, он ведь отлично понимает, что память может к ней вернуться в любой день! И тогда она все расскажет.
– Из этого не следует, что он забрался в ваш сад с намерением Лизу убить! – рассердился Реми.
– Ага, – ехидно отозвался Лоран, – он желал лишний раз полюбоваться ее стройной фигурой!
– Это могло быть всего лишь разведкой. С тем, чтобы подумать, как дальше быть…
– Как получше Лизу убить! Нет, убрать, это так называется!
Лоран снова разогнал звонкие кубики в стакане.
– Весьма вероятно. Тем не менее он вас не выследил до первой гостиницы. Я внимательно смотрел по сторонам и когда мы ехали туда от медицинского центра, и когда я забирал вас из отеля: слежки не было!
– Потому что он нас потерял! Мы выехали с виллы на рассвете, он нас просто упустил!
– Если бы он решил Лизу убрать, то вряд ли покинул бы свой пост… Когда у нас будет вся информация на руках, мы узнаем точно.
– А когда она у нас будет?
– Я надеюсь, что Лиза… Как долго она спать будет?
– До утра.
– Значит, завтра она нам расскажет то, что вспомнила. А недостающее восполнит жандармерия.
– Ну что ж, подождем. И вы увидите, что я прав!
– Я в этом почти не сомневаюсь.
– Почти! – усмехнулся Лоран. – Вы непробиваемы, господин детектив.
– Я просто люблю логику. А для нее нужны факты. Проверенные.
– Ладно, ваша взяла… Погодите, а как это связано с другой русской девушкой? Которая в озере утонула? Вы сказали, что вышли на Лизу в связи с расследованием этого преступления!
Реми описал, как они с Ксюшей поднялись на скалу и убедились в том, что девушку столкнули в воду. Как в кафе на центральной площади Вилльгарда они узнали, что за Ириной приезжал на машине «Пежо-307» мужчина. Машину эту пока установить не удалось. Возможно, она принадлежит Анн Шарбонье…
– Не думаю, – перебил его Лоран. – Она бы купила себе тачку попрестижнее: гинеколог-акушер, имеющий частный кабинет, зарабатывает очень хорошо, и вообще люди тут живут небедные. Да и Ницца недалеко: ее миазмы доходят и до нас.
Ксюша при слове «миазмы» взглянула на доктора повнимательней. В этом слове содержалась негативная оценка, за которой, соответственно, стояла точка зрения. Явно отличная от большинства, которому хорошо то, что престижно.
– В таком случае он мог взять машину напрокат. Или рассудить точно так же, как и вы, Лоран: поехать в автомастерскую и взять машину на время ремонта! Много их там у вас?
– Вряд ли. Я знаю две. Тут ведь население невелико: сколько вилл, столько и семей.
– Неважно, жандармерия этот «Пежо» найдет.
– Надеюсь. Но продолжайте, прошу вас…
…Поиски так бы и зависли на том, что Ксюше удалось разузнать в кафе, вновь заговорил Реми, но на следующий день в полицию Ниццы обратился молодой человек, друг Ирины, и заявил о ее пропаже. По его словам, она уехала к кузине. И детектив принялся за поиски оной кузины: иначе бы он не смог докопаться до причин гибели Ирины и до убийцы.
Теперь же картина полностью вырисовывается: накануне Ирина с Лизой созвонились и договорились о встрече. Этой же ночью Лизу с проломленной головой Шарбонье отвез в горы и велел мужичку закопать труп. Почему он решил, что Лиза мертва, мы пока не знаем.
На следующий же день встал вопрос о кузине, которая собиралась навестить Лизу… А Лизы-то уже нет! Он нашел номер Ирины в телефоне Лизы и позвонил ей. Предложил встретить на центральной площади.
– Лиза и сама могла предложить, еще накануне! – вмешалась Ксюша. – Тут ни за что не найти нужный дом! Шарбонье мог сразу вызваться встретить Ирину на площади и привезти к Лизе! Только на следующий день его планы изменились…
– Или он сразу так и планировал! – заметил Лоран.
– Возможны все варианты, – согласился Реми. – Как бы то ни было, он заманил Ирину на скалу и столкнул ее в озеро.
– Одно убийство потянуло за собой другое… – произнес доктор. – Существуют дороги, с которых невозможно свернуть, единожды ступив.
На этой фразе он снова удостоился любопытного взгляда Ксюши.
– Это ловушка, в которую довольно часто попадают недальновидные преступники, – кивнул Реми.
– Что-то вы на этот раз обошлись без своих любимых слов: «полагаю-предполагаю»! – иронически заметил Лоран.
– В данном случае я не вижу никакой иной возможной трактовки фактов. Ирина направлялась к Лизе, это факт. Приехать за нею на площадь и окликнуть по имени мог только Винсент Шарбонье. И мотив имелся лишь у него.
– Вы хороший сыщик, Реми, – поднялся Лоран. – Если у меня когда-нибудь возникнет нужда, я непременно обращусь к вам!.. Не пойти ли нам поужинать, а?
Время подкатило к одиннадцати вечера – стандартный час закрытия большинства французских ресторанов, – и им предложили только холодные закуски, поскольку плита уже была выключена и даже вымыта.
Они наскоро поели и вернулись на второй этаж. И только тут сообразили, что Лиза спит в номере Ксюши и Реми.
– Давайте я перенесу ее на руках, – вызвался Лоран.
Реми окинул взглядом его фигуру: пожалуй, сможет.
– Зачем такие сложности? – ответил он. – Оставайтесь в нашей комнате, а мы переночуем в вашей. Только возьмем свои вещи, а вы заберите ваши.
Когда закончилось переселение, а также обмен ключами и пожеланиями спокойной ночи, Реми вдруг остановил доктора.
– Нужно условиться назавтра. В котором часу сбор?
– Давайте в девять, за завтраком.
– Не годится. Лиза ведь должна рассказать нам то, что вспомнила, – это не для посторонних ушей!
– Хорошо, тогда в половине десятого приходите к нам.
– Идет. А часов в одиннадцать двинем в жандармерию.
Лоран, который уже открывал дверь, вдруг выпустил ручку и уставился на детектива.
– Вы сказали: в жандармерию?!
Реми приложил палец к губам, давая понять, что доктор говорит слишком громко. Затем жестом пригласил его проследовать в комнату.
– Что вас так удивило? – спросил он внутри, плотно закрыв дверь. – Я ведь уже об этом говорил: мы должны сообщить о покушении на Лизу! И всю информацию, связанную с убийством Ирины… Кроме того, только официальное следствие сможет провести обыск у Шарбонье, сделать генетическую экспертизу, чтобы установить, чей ребенок находится в их доме, найти «Пежо-307», провести аутопсию трупа пастуха – словом, восстановить полную картину событий!
– То есть Лиза должна рассказать о том, что она убила этого клошара[11]?
– Она защищала свою жизнь.
– Ее все равно могут приговорить! «С учетом смягчающих обстоятельств»!..
– Сомневаюсь.
– Вы только и делаете, что сомневаетесь, месье детектив! А точно сказать вы можете?!
– Нет. Доводить ли дело до суда, это будет решать следователь прокуратуры. Но вы ведь засвидетельствуете – помимо рассказа самой Лизы, – что она находилась в пограничном состоянии сознания… или как там у вас это называется!
– А если они все-таки решат передать дело в суд?
– Лоран, чего вы от меня хотите? Гарантировать я ничего не могу – я частный детектив, а не прокурор. Но не сообщить обо всех этих событиях мы не можем! Более того, это единственная гарантия безопасности Лизы: если Шарбонье вынашивает планы по устранению Лизы, то остановить его может только арест!
Лоран молча покачал головой. Затем наклонился к холодильнику, выудил из него еще одну маленькую бутылочку виски и в точности повторил недавнюю процедуру – с той лишь разницей, что на этот раз он никому напитки не предложил.
– Послушайте, не стоит воспринимать все так мрачно! – проговорил Реми, подходя к холодильнику.
Виски там больше не было, зато обнаружилась водка в такой же маленькой бутылочке. Он отлил половину в стакан, добавил апельсинового сока.
– Тебе налить, Ксю?
Ксюша помотала головой. Ситуация напрягалась, и ее это беспокоило. Она очень хорошо понимала опасения Лорана, но… Но и Реми был прав! При этом мужчины никак не желали прийти к согласию, и это было очень обидно.
Реми отпил и сел у стола, Лоран устроился в кресле по другую его сторону.
– В крайнем случае, Лоран, – подчеркиваю, в крайнем! – вы найдете ей хорошего адвоката. Вы человек небедный, а Лиза, как мне показалось, вам небезраз… Впрочем, это меня не касается.
Лоран саркастически засмеялся и, приподняв стакан, словно чокался с детективом в воздухе, произнес:
– Она мне небезразлична, верно. Именно поэтому мы с ней никуда не пойдем! Я куплю ей билет в Москву… И себе тоже! Она моя пациентка, я обязан проследить за ее восстановлением! – снова засмеялся он.
– Если Лиза скроется от следствия, то уже никогда не сможет вернуть своего ребенка, имейте в виду. Шарбонье сядут за решетку, оба. Но мальчик попадет в детский дом. А там его усыновит какая-нибудь семья… Вы даже не сможете узнать, кто именно.
– Сашенька… Лиза все забыла, даже в своем имени не уверена, но помнит, как назвала сына! – Лоран, прищурившись, посмотрел сквозь стакан на настольную лампу. – А если Лиза окажется за решеткой, куда попадет Сашенька?!
Он умолк, допивая виски. Ему никто не ответил: вопрос был риторическим, ответ на него знали все: туда же.
– Как только Лиза проснется, – вновь заговорил доктор, – мы отсюда уедем. Надеюсь, вы нам препятствовать не будете?
– У меня нет такого права, – устало произнес Реми.
– Хоть в этом мне повезло! – съязвил Лоран и встал. – Полагаю, что нашу беседу можно считать законченной.
Реми ответил не сразу. Он бы предпочел вовсе не произносить этих слов, но…
– Дело в том, что я… Лоран, я обязан сообщить органам правопорядка о преступлении, о котором мне стало известно. ОБЯЗАН.
– Иными словами, даже если мы с Лизой не пойдем в жандармерию, то вы пойдете без нас?
– У меня нет выбора.
– Выходит, я должен пожалеть о том, что доверился вам?
– Это вам решать, – сухо ответил Реми.
Ксюша прижала ладони к лицу. Муж был прав, и Лоран был прав… Оба они были правы, и непонятно, совершенно непонятно, как обе правды примирить! И это было невыносимо.
– Реми, – прошептала она из-под рук, – Реми, а вдруг Лизу действительно отдадут под суд?!
Но он не ответил. Ему не в чем оправдываться. Он намеревается сделать то, что надлежит сделать. И по закону, и по совести!
Лоран направился к двери.
– Спокойной ночи, Реми, спокойной ночи, Ксения. Не говорю: «до встречи», поскольку надеюсь с вами больше никогда не встретиться…
С этими словами он покинул их комнату.
Ксюша проводила его глазами. Ей хотелось догнать его, объяснить, что муж просто выполняет свой долг, что нужно это понимать, что нельзя, неправильно на него обижаться!
Но она осталась сидеть на месте. Бесполезно. Лоран спасает Лизу – так, как он это понимает, – что вызывало у нее отчасти восхищение… И одновременно – обиду. За его непонимание Реми. Он умный парень, этот Лоран, он должен был понять, что…
Нет, бесполезно. Все знают – и она, и Реми, и Лоран, – что следственные органы могут ошибиться, что могут оказаться пристрастны… Передач вон по телевизору сколько о судебных ошибках!
– Реми, – произнесла она тихо, – Реми, Лоран прав. По-своему, но прав. Он оберегает девушку, которую любит.
– Ксю, ты мне открыла истину! – хохотнул муж.
– Не обижайся на него.
– Я не обижаюсь.
– Но ты был так… так холоден с ним!
– А мне следовало встать на колени, что ли?
– Нет, конечно…
Ксюша растерянно умолкла. Реми допил водку с апельсиновым соком и встал.
– Нам придется рано вставать, мон кёр, – он посмотрел на часы. – Уже за полночь. Лиза может проснуться очень рано, ведь Лоран дал ей снотворное в… Кажется, это было около восьми вечера, а?
– Примерно.
– Восемь плюс восемь, итого четыре утра. Возможно, из-за снотворного она проспит дольше, до пяти. Но я уверен: как только она проснется, Лоран начнет собираться. А нам нужно выехать им вслед.