Но как ни соблазнительна была эта идея, что-то подсказывало Кире, что это далеко не так.
Итак, Леся осталась в модельном агентстве, чтобы затем приступить к выслеживанию таинственного маньяка. А Кира отправилась в офис своей фирмы «Орион». Это была туристическая компания, которая вот уже несколько лет исправно снабжала подруг как хлебом, так и маслом к нему. Благодаря собственному детищу подруги теперь были достаточно независимы финансово и могли позволять себе маленькие, но приятные вещи вроде поездки на Новый год на Бали, сумочки от Гуччи и духов от Диора. Ну и отдельного коттеджа за городом, где все было устроено по их вкусу и желанию.
В офисе все кипело и шумело. Начался разгар летних отпусков, и все приличные граждане желали куда-нибудь поехать. Да не просто так, а со всеми чадами и домочадцами. Работы было много всегда. К тому же с каждым годом российский турист становился все опытнее и придирчивее. Его уже не устраивала банальная Турция, хоть даже с безумным количеством звезд и полным сервисом. Люди хотели изюминку.
Люди хотели экзотики. Они хотели отдыхать так, чтобы все им завидовали. В диких уголках мира, где не ступала нога человека, но при этом чтобы там обязательно был пятизвездочный сервис. Поэтому работы в «Орионе» было под завязку. Но зато и платили за такие туры гораздо больше.
Девочки с трудом справлялись с неслыханным наплывом клиентов. И Кира тут же включилась в работу.
О Лесе она вспомнила лишь под конец рабочего дня. Мимолетно удивившись, почему подруга до сих пор не отзвонилась ей и не доложила о ходе слежки за Оленькой и ее маньяком, Кира сама набрала знакомый номер. И с возрастающей тревогой вслушалась в длинные гудки. Леся трубку не брала.
– Хм, странно!
Кира набрала номер Оленьки. Но и та тоже не пожелала выйти на связь. Это обеспокоило Киру еще больше. И она стала прикидывать, что могло случиться с этими двумя. По всему выходило, что ничего хорошего. Конечно, можно было бы позвонить Оленькиной маме, узнать у нее, где дочь. Но по понятным причинам Кира не стала звонить Татьяне Ивановне.
К чему пугать женщину, если еще толком ничего не известно? Возможно, Леся с Оленькой просто находятся в транспорте или в другом шумном месте и не слышат телефонных звонков.
– Подождем, – решила Кира. – Подождем и увидим.
Но, чтобы не сидеть сложа руки, чего Кира очень не любила, она решила смотаться домой к Марианне.
– Подруги – подругами, любовники – любовниками, а соседей еще никто не отменял, – пробормотала она. – Очень может быть, что мне и повезет. И в соседках у Марианны окажется какая-нибудь любопытная особа, которая всюду сует свой нос.
И Кире повезло! Просто невероятно и феноменально. В соседках у Марианны оказалась прямо-таки классическая старая сплетница. Седые волосы, затянутые на затылке в тугой пучок, глаза чуть навыкате, и в них совершенно неуемное желание знать все и про всех.
При одном взгляде на эту особу Кира ее возненавидела. Такие особы лезут в вашу жизнь, даже не снимая грязной обуви. Портят и пачкают там все, к чему прикасаются. Приятными их никак не назовешь. Но, с другой стороны, Кире с ней не жить. А для следствия эта особа может быть весьма и весьма полезной.
Кира тетке тоже совсем не понравилась. Но и она со своей стороны усмотрела выгоду в появлении незнакомой девушки. И решила повременить с принятием окончательного решения.
– Ах, вы к Марианночке! – сладко улыбнувшись, пропела эта пожилая тетка, показав все свои вставные зубы. – А ее нет!
– Я знаю, – кивнула Кира. – Ее похитили!
Глаза у тетки хищно сверкнули, она ахнула. А Кира поняла, что одним выстрелом ловко подбила дичь. Теперь оставалось только достать сачок и втянуть добычу к себе на корабль.
– Как похитили? Кто?
– Если бы мы знали, – вздохнула Кира. – Может быть, вы нам подскажете?
– Я?! – насторожилась тетка. – Почему именно я? И потом… кому это нам?
– Нам – это частному сыскному агентству.
– Частному?
В словах тетки послышалось недоверие ко всему частному. Такие, как она, доверяют исключительно государственному. При этом совершенно не желая замечать очевидных вещей. Частник может лишь слегка пощипать ваш карман, в то время как государство спокойно наложит лапу на все ваши накопления. Такое уже происходило во времена перестройки и во время революции, наверное, еще раньше тоже случалось. Теперь можно только надеяться, что власть в стране не надумает меняться. И простые люди получат хоть немного покоя.
– Видите ли, милиция не принимает к производству дело об исчезновении Марианны, – поспешно принялась объяснять тетке Кира. – Они говорят, что девушка просто загуляла. Но это не так! Марианна очень обязательный человек. И если она не вышла на работу, и дома ее тоже нету, значит, вывод один! Ее похитили!
– Да, да, – забормотала тетка. – Она мне рассказывала… жаловалась… советовалась. Ах, бедняжка, бедняжка! Такая молодая и уже похитили!
Но тут же она спохватилась:
– Что же это я вас прямо на лестнице-то держу! Заходите ко мне! Поговорим, обсудим. Мне есть что вам рассказать.
И закрыв за Кирой дверь, не забыв запереть ее на все замки, она еще и подергала ручку. И лишь убедившись, что все в порядке и дверь прочно закрыта, повернулась к Кире и прошептала:
– Дело в том, что я видела ту машину!
– Какую машину?
Кира тоже невольно перешла на шепот. Так они и шептались, словно две заговорщицы.
– Машину, которая следила за Марианной. Впрочем, я вам лучше все покажу.
– Показать – оно всегда нагляднее.
– Пойдемте со мной.
И поманив Киру за собой, тетка привела ее на маленький балкончик, с которого был хорошо виден весь двор.
– Вон там она стояла! – протянув руку в сторону ровной шеренги тополей, произнесла тетка. – Машина эта! Я еще внимание на нее обратила, потому что машина чужая. У нас во дворе ни у кого такой нету. А она один раз приехала, второй раз, третий. Согласитесь, это странно. Сначала я думала, что это какой-то знакомый приезжает за кем-то из жильцов нашего дома. Но потом я поняла, что в машину никто не садится. И не выходит из нее никто. А сама машина уезжает со двора лишь после того, как из дома выйдет Марианна.
– А Марианна? Она в эту машину садилась?
– Нет. Никогда! Даже не подходила к ней.
– А машина уезжала со двора следом за Марианной?
– Да. Как только Марианна выходила из дома, машина тоже трогалась с места.
– Как странно!
– Еще бы не странно! Мне это сразу же не понравилось. И я даже сказала о своих наблюдениях Марианночке.
– А что она?
– Расплакалась! – с удовлетворением произнесла тетка. – Сказала, что и сама заметила эту машину. И что ей страшно. И что я только подтвердила ее самые худшие подозрения! Сказала, что в милиции ей не верят и даже слушать не хотят. И я посоветовала ей обратиться к частному детективу.
– Марианна так и сделала, – вслух подумала Кира. – Но, увы, дойти до конторы детективов так и не успела. Ее похитили по дороге!
– Ой, какой ужас!
– Скажите, а вы можете что-нибудь сказать про ту машину? Например, цвет, модель или хотя бы марку.
– Это был «Опель», – без малейших колебаний заявила тетка. – «Опель Вектра». Не новый. У моего племянника такая машина, поэтому я хорошо знаю эту модель. Так вот, машине было уже лет тринадцать, а то и пятнадцать. Но выглядела она хорошо. Недавно покрашена, стекла тонированы, все хромированные детали блестят. В очень хорошем состоянии была машина. У моего племянника не такая. У него и коррозия уже задние дуги съела. И в других местах ржавчина проглядывает. Да еще машина у него голубая, на таком цвете ржавчина особенно хорошо видна. А черный цвет куда практичнее в этом плане. Никакой грязи на нем не видно.
Значит, «Опель». Что же, хоть какая-то зацепка. Но оказалось, что тетка еще не исчерпала запасов своих сведений.
– Между прочим, я и номер заметила. Сказать его вам?
Кира даже ушам своим не поверила. Неужели бывает такое везение? А соседка, между тем рыская по квартире, продолжала говорить:
– Я и Марианне его сказала. Когда мы с ней решили, что ей необходима помощь профессионала, я ей и продиктовала этот номер. Да где же он? Куда запропастился? Ведь была же бумажка с номером! Я точно помню, что была!
И замерев посредине комнаты, тетка недоуменно воскликнула:
– Отлично помню, что положила бумажку с номером вот в эту вазочку!
Кира внимательно уставилась на хрустальную вазочку с сухоцветами. В них торчало несколько визиток и еще какие-то клочки и обрывки, густо исписанные мелким почерком хозяйки. Видимо, тетенька использовала эту вазу не только в качестве украшения комнаты, но и для сугубо практичных целей.
– Вот тут бумажка лежала. Желтенькая такая.
– Может быть, вы отдали ее Марианне?
– Нет. Марианна номер переписала, а бумажку мне вернула.
– А вы куда ее положили?
– На место!
– То есть в вазу?
– Нет. Марианна номер переписала, а бумажку мне вернула.
– А вы куда ее положили?
– На место!
– То есть в вазу?
– А куда же еще!
– Но тут ее нету.
– Вижу. Сама не понимаю, куда она могла подеваться!
И женщина недоумевающим взглядом обвела квартиру.
– Прямо мистика какая-то, честное слово!
– Возможно, ветром унесло? – предположила Кира. – Или кошка утащила? У вас есть кошка?
Кошки у женщины не оказалось. У нее была аллергия на кошачью шерсть. Ветра в доме не могло быть, потому что хозяйка очень боялась сквозняков. Да и бумажку она положила на самое дно вазочки. Тем не менее желтенькая бумажка с заветным номером машины исчезла.
– Как же так? – недоумевала женщина. – Куда же она… А-а-а! Вспомнила!
– Что? Что вы вспомнили?
– Нина Георгиевна ко мне вчера заходила. Спрашивала рецепт моих фирменных голубцов с томатным соусом. Ну я не стала скрывать, все ей продиктовала. И писала она на желтенькой бумажке. Ах, негодная! Мало того что голубцы мои теперь своему Ваньке тушить будет, так еще и мои записи себе присвоила! Вот ведь правильно говорят, не делай людям добра – не получишь зла!
И с этими странными словами женщина решительно устремилась к дверям.
Глава 6
Нина Георгиевна оказалась высокой жилистой старухой с большим носом и пышными усами под ним.
– Галина, дорогая! – басовито пропела она. – Какая еще желтенькая бумажка? О чем ты говоришь?
– С рецептом моих голубцов!
– Да я ее давно выкинула в мусор.
– Как?! – дружно ахнули Кира и ее проводница.
– Ну да! Я переписала рецепт, а бумажку выкинула. Дала Ване мусор и поручила ему отнести его на мусорку.
– Но там на другой стороне должен был быть номер!
– Были какие-то циферки, – невозмутимо кивнула Нина Георгиевна.
– Зачем же ты их выкинула?
– Не знаю. А что? Вам очень нужна эта бумажка?
– Нужна! – снова воскликнули Кира с Галиной хором. – Очень!
– Тогда мы можем ее поискать, – с воодушевлением произнесла Нина Георгиевна. – Вообще-то я подозреваю, что Ваня до сих пор до мусорки еще не дошел. И пакет с мусором так и стоит у него в комнате.
И осторожно пройдя к дальней двери, Нина Георгиевна засунула туда голову.
– Так и есть, – констатировала она, вновь приняв вертикальное положение. – Спит наш Ванечка. А мусор рядом стоит. Еще с утра ему поручение дала, а он до сих пор его не выполнил. Вот бездельник!
Но Кира была совершенно счастлива. Побольше бы таких славных лентяев! Честное слово, от иных лентяев больше проку, чем от самых что ни на есть инициативных граждан!
Ванечка оказался вполне упитанным усатым молодым человеком, далеко не студенческой внешности. По виду ему уже стукнуло тридцать, и стукнуло хорошо. Но когда он открыл свои мутноватые глаза, Кира увидела в них совершенно детское выражение – непосредственность и, пожалуй, даже наивность. Да и Нина Георгиевна не стала ругать своего сына или внука за медлительность. Она лишь погладила Ванечку по голове и тяжело вздохнула.
– Молодец, мальчик. Поспал? Ну теперь скоро кушать будем.
– А что? – оживился Ваня. – Что я буду кушать?
– Вареники.
– Вареники-и-и… – скривился Ваня. – Не люблю-у-у… Они с творогом! Кислые! Тетя Нина, а можно мне курочку? Я курочку очень люблю.
– Курочка у нас вчера была.
– Тогда сосиски!
– А сосиски ты утром на завтрак ел. Нельзя кушать одно и то же постоянно. Меню должно быть разнообразным.
– Ну тогда сделай мне яичницу! Ты знаешь, как я люблю! С колбаской!
Нина Георгиевна тоже вздохнула.
– Если поешь моих вареников, то я дам тебе твои чипсы.
– Чипсы! – мигом подскочил на диване Ваня. – Ура! Мои любимые!
– Ну, иди, иди на кухню, дорогой. Я тебе там уже все положила.
Ванечка унесся прочь, а Нина Георгиевна в ответ на вопросительный взгляд Киры с очередным вздохом сказала:
– Ванечка – сын моей младшей сестры. Он хороший мальчик, но, увы, в своем развитии остановился на уровне восьми-десятилетнего ребенка. И это еще счастье, что он способен сам себя одевать и ухаживать за собой. Конечно, работать он не может. И после смерти его отца я пригласила сестру переехать ко мне. Таким образом мы сэкономили на сиделке для Ванечки. Я сижу с ним, а сестра в это время работает.
Из коридора донесся топот мужских ног, и в комнату ворвался Ванечка. Рот и щеки у него были перемазаны сметаной, но глаза сияли в предвкушении обещанного ему лакомства.
– Тетя Нина, я все съел! – заявил он. – Где чипсы?!
Получив заветный пакетик, он не спрятался в угол. Вовсе нет, прежде чем приступить к поеданию чипсов, Ванечка обошел всех женщин и каждой дал по одной чипсине. И каждый раз он спрашивал:
– Хочешь еще?
А ведь пакетик у него в руках был совсем маленький. Крупному и физически хорошо развитому мужчине там чипсов было на один укус. И Ванечка явно их страшно любил. Но тем не менее Ванечка не пожадничал. И оделил всех тем, что он считал лучшим лакомством на свете.
Поступок дурачка так растрогал Киру, что она чуть не прослезилась. Бывают же такие люди! Пусть и не умные, но такие светлые и добрые! Неудивительно, что сестры не захотели отдать ласкового и привязчивого дурачка в приют, а возятся с ним, жалеют и балуют. И, кажется, совсем не считают свою жизнь каким-то особенным подвигом.
Тем временем Нина Георгиевна высыпала мусор из пакета на аккуратно подстеленную газетку и принялась в нем рыться. Наконец заветная бумажка нашлась. Она немного намокла с одного края. И чернила слегка расползлись. Так что одна цифра была совсем неразличима – то ли восемь, то ли шесть, а может быть, что и три или вовсе двойка.
Но в остальном номер зловещей черной машины читался хорошо. Кира поблагодарила добрых женщин за их помощь и, сжимая в руках заветный номер, поспешила к себе домой. Ванечкины чипсы раззадорили ее аппетит. И сейчас девушка не могла думать ни о чем другом, кроме как о вкусном и обильном ужине.
Ворвавшись домой, Кира первым делом воскликнула:
– Привет всем! Вот я и дома!
Но вместо ожидаемого появления Леси и кошек ей навстречу выползли Лисица и его сестра – Цветик. Лисица выглядел недовольным. А Цветик мило улыбалась и… молчала. Впрочем, причина недовольства Лисицы быстро выяснилась, когда он сварливым тоном спросил у Киры:
– Мы ужинать сегодня вообще будем или как? Между прочим, мы с Цветиком еще и не завтракали, и не обедали.
– Почему? – удивилась Кира.
– А кто нам приготовил?
– Кто? А вы что, сами безрукие?
– Я не умею. А Цветик… Она… Она тоже не может.
– Почему?
– Она не может подходить к плите, и все тут.
Кира пожала плечами. Выяснять, почему Цветик не может подходить к плите, она не стала. Возможно, это было каким-то образом связано с теми сектантами, в лапы к которым попала Цветик. Возможно, это были огнепоклонники, которые только поклонялись огню, но не готовили на нем? И теперь Лисица опасается, что вид пламени в горелках вновь напомнит Цветику о ее сектантском прошлом?
Это была лишь одна из версий, но Кира не стала долго зацикливаться на этой теме. Она была и сама страшно голодной и поэтому хорошо понимала раздражение Лисицы. Правда, одно она не могла взять в толк: если Цветику возбранялось приближаться к огню, то почему сам Лисица не взял приготовление еды на себя?
Но лишние знания – лишние печали. Поэтому Кира ограничилась тем, что плюхнула на сковородку целый десяток яиц, добавила туда сыра и колбаски, порезала белый хлеб толстыми ломтями и сочла, что приготовления к ужину закончены.
– Идите к столу! – позвала она.
И была приятно изумлена той скоростью, с которой брат и сестра смели всю яичницу до крошки. Лисица закидывал в себя огромные куски и постоянно что-то говорил. Цветик ела молча, как-то неумело орудуя вилкой.
Пока они наедались, Кира с интересом разглядывала их, пытаясь найти схожесть в их чертах. Но двух более несхожих людей ей видеть до сих пор не приходилось. Лисица, как и следовало из его прозвища, был худым, подвижным и интенсивно рыжим. А Цветик была миниатюрной блондинкой. Блондинкой? Это еще был вопрос. Ведь волос на голове у девушки не было совершенно. Впрочем, как у многих светловолосых людей, у Цветика также почти не было бровей и ресниц, что и позволило сделать Кире такие выводы.
Во время еды Цветик что-то восхищенно попискивала, но, повинуясь взгляду брата, сразу замолкала. Хорошо уже то, что девушка оказалась не немой. Впрочем, Кира так и не поняла, что хотела спросить у нее Цветик, потому что вернулась Леся. Она тоже была голодная и слегка не в духе. И первым делом подсела к столу. Не обнаружив на нем ничего съестного, она расстроилась еще больше.
– Яишенку? – услужливо предложила ей Кира. – За три минуты сварганю!
Леся лишь кивнула. И Кира снова встала к плите. Попутно она разбила пару яиц и в мисочки для Фантика и Фатимы. Кошки обожали сырые яйца, но Леся, которая отвечала в доме за питание не только людей, но и животных, избегала им их давать. Якобы яйца – слишком тяжелая пища для пожилых котов.