– Хорошо, молодец! Теперь по порядку – ты знаешь, кто убил Лину в первый раз и пытается убить ее вновь и вновь?
– Конечно, – гоблин растянул губы в ухмылке. Прозвучало это скорее так: «Конэээшнооо». Чикерс стремительно пьянел.
– Ну так говори!
– Это все она, я пытался ее остановить, да, кажется, не вышло, а жаль… – Эта фраза в оригинале звучала совсем иначе, но я решил сразу перевести ее на доступный для восприятия язык, дабы не тратить лишних сил. – Стрекоза, голубая стрекоза!
– Какая еще стрекоза? Чикерс! Соберись!
– Собран, как сноп сена! Сутки, есть всего лишь сутки! Не забудь! Иначе – конец…
Что значит сутки? На что? Я совершенно не понимал, о чем он, собственно, толкует, но внезапно мне помог Степка.
– Значит, у нее еще есть время? – странно спросил он, а гоблин, к моему удивлению, энергично закивал головой.
– Есть, есть, да-да-да! Сутки! Водки бы, командир?
– Нет уж, хватит! – я еле сдержался, чтобы не врезать ему по пьяной морде. Гад, вот же гад! Обманул меня, напился со стакана! Конечно, до этого он тоже принял изрядно, но кто же знал…
Хм, кстати, идея! Я отозвал Степку в сторону и шепнул ему пару слов. Он округлил глаза, но ушел в кухню без разговоров и вскоре вернулся, держа в руке стакан, наполненный чистой, как слеза, жидкостью.
У Чикерса затряслись руки сильнее, чем у алкоголика со стажем.
– Дай ему! – щедро велел я.
Степка подал стакан гоблину и на всякий случай отошел в сторону. Чикерс выхлебал его двумя крупными глотками, после чего прислушался к ощущениям, выпучил глаза и навзничь рухнул на диван.
Физиология у гоблинов была иная, и пусть синий гоблин не являлся тождественным элементом общей системы, но я решил, что стандартная мера пробуждения пойдет ему на пользу, попросив Степку налить стакан уксуса вместо водки.
Чикерс внезапно сел на постели, уставившись на меня кристально чистым взором.
– Спрашивай и уходи! – скорее приказал, чем попросил он. Но меня устраивал любой вариант, при котором мои вопросы обрели бы наконец ответы.
– Хорошо. Вопрос первый – кто убил Лину?
– Она сама.
– Что за бред? Не ври мне, ты ведь только что сказал, что знаешь!
– Я знаю. И знаю, что нападения на нее не прекратились!
– Откуда ты знаешь? Кто напал на наш офис?
– Она сама – Лина. Остатки ее мозга посылают сигнал всем, до кого она может достучаться. Она все же была Видящей, силы у нее есть, Дар тоже не самый слабый. Спроси ее!
– Лина? – Я не совсем понимал. – Даже если предположить, что это ее рук дело, возникает вопрос – зачем?
– А как ты думаешь, командир? Жить девке осталось пара часов, шансы на спасение тают. Я бы не удивился, если бы и правда на вашу дурацкую контору упал с неба ядерный фугас. Выбора у нее нет, понимаешь?
Я не понимал.
– Какого выбора?
– Время! Все дело в нем! Если в течение суток обряд не завершится, то тело не возродится или не переродится, смотря что выбрал кандидат. Если бы я успел раньше, все сложилось бы иначе…
– Чикерс! Я прошу тебя! В двух словах, без трепа, расскажи, что же произошло!
Маленький гоблин внимательно посмотрел на меня и, видимо, почувствовав, что я дошел до последней стадии, понятливо покивал головой.
– Хорошо. Вкратце. Мелюза должна была обновиться. На самом деле ей пятьсот лет, скоро умрет, хотя выглядит на все двадцать пять! Она выиграла право, она и должна была совершить обряд. Камень – он работает не часто, раз в сто-двести лет. Сколько точно – никто не знает, но и ждать желающих не было. О нем знали только мы трое: я, Мелюза и Лина. Мы все подготовили для феи, собрали ракушки, нашли нож, и, главное – кусок Омфала, он был всегда при Лине. Оставалась малость – убить Мелюзу и возродить ее. Все должно было по плану пройти легко, но не вышло.
– А при чем тут нападения на офис?
– Командир, ты так и не понял? Лина сама убила себя, чтобы переродиться, но мой порошок помешал ей. Она застряла в теле зомби, так и не умерев, а значит, и перерождения ей не видать…
Вот же, твою мать! Ситуация! До меня постепенно начало доходить…
– Ну а как же танк? Ведь Лина не знала, куда ее везут?
– Не знаю, о чем речь, но, командир, кто же в городе не знает расположение вашей конторы?
Он был прав. Наш адрес знал каждый, не считая, конечно, обычных людей. Сутки! Я уже слышал сегодня эту цифру, ровно столько времени было у желающего переродиться на совершение обряда.
– И ты хочешь сказать, что у Лины нет выбора?
– Конечно, – гоблин даже позволил себе улыбнуться. – Еще два часа – и она умрет окончательно. Думаю, вам стоит ожидать чего-то особенного!..
Я дернулся на месте, не зная, бежать ли сразу к машине или сделать что-то еще?.. Телефон! Не ловит, как я и думал. Срочно в офис, главное – успеть!
– Меня-то отпустите! – вовремя напомнил Чикерс. Еще бы чуть-чуть, и я выскочил бы из этого дома, так и оставив гоблина, прикованного к ножке кровати. Конечно, при желании он сумел бы освободиться, но мог и умереть от голода и похмелья, а жестокостью я не отличался.
– Давай договоримся так, – заявил я, отстегивая наручники. – Чтобы с этого момента я о тебе никогда больше не слышал! Comprenez-vous?
– Oui! – подтвердил Чикерс. – Вполне!
– Вот и славно. Прощай!..
И, увлекаемый новой волной жизненного прилива, я подхватил Степку и покинул дом, оставив маленького синего гоблина наедине с его печалями, надеждами и дальнейшей судьбой.
– Мы его так и бросим? – Степка озабоченно оглядывался на дом.
– Конечно, он нам больше не нужен. Да и не до него сейчас в принципе. Слышал же, как дело повернулось. Надо в офис спешить, а то всякое произойти может…
– Это я понял, у меня вопрос о другом…
– Спрашивай, – я отпирал неподатливые ворота, пытаясь оттащить створку как можно дальше в сторону, чтобы иметь возможность спокойно выехать.
– Мне непонятно, почему он сбежал в деревню и не помог Лине? Ведь, по его словам, он любил ее!
Мы сели в машину, я завел мотор и тронулся с места. Радость моя, прелесть! Послушна и верна!..
– Гоблины – странный народ, запомни это. Чикерс явно преследовал во всей этой истории свои цели, он пытался заполучить Лину, но у него не вышло. Девушка досталась Зельдену. Или сама его выбрала, тут уж неважно. Тогда Чикерс сбежал в первый раз – скрылся в больнице, очень удобный способ. Потом эта ситуация с Омфалом – посвященных было только трое, среди них Чикерс, покинувший больницу незадолго до развития событий. Они хотели вернуть Мелюзе молодость, но в итоге все пошло не так. Умерла Лина, потом воскресла, но Чикерс бежал во второй раз. Испугался? Затем гибнет фея. Почему? Откуда там взялся возубра? А Чикерс опять прячется в больнице, но на этот раз я его там отыскал, и он вновь бежит, теперь из города…
– А не могла ли Лина прислать возубру к Мелюзе? Раз она умела приманивать разных тварей…
– Может быть, – я задумался. – Но с какой целью?
– А что, если она хотела отомстить? Зачем еще пытаться убить подругу…
– Отомстить? За что?
– А может быть, не Лина убила себя, а ей все же помогли?
Я со всех сторон попытался рассмотреть предположение. Мы уже выехали на шоссе, ведущее к Чертанску. Я ехал быстро, но аккуратно – дождь мешал разогнаться как следует. Крупные капли били в стекло, дворники едва справлялись.
– Ты думаешь, что Лину убила Мелюза? А потом наоборот, Мелюзу убила Лина? Любопытно!
– Дядя Лис, а ведь получается, что, если мы запустим сердце Лине, то поможем ей! Она умрет, но потом оживет, переродившись? Правильно?
– А ведь это идея! Молодец, Степан! Вот что значит свежий подход и непредвзятый взгляд на вещи. Оживить, чтобы умерла естественной смертью, – и обряд завершился! Гениально!
Степка скромно промолчал, нисколько не сомневаясь в своем природном таланте. Я в его возрасте был такой же, только мне не повезло с учителями…
Я опять попробовал набрать номер. Связи все не было, хотя мы уже приближались к городу. Как видно, мешала гроза, а не удаленность деревеньки Третий завет от вышек связи.
Движение на трассе было оживленное, но никто особо не гнал из-за дождя, который усиливался по мере приближения к городу. На открытых местах ветер с силой бил в бока машины, пытаясь перевернуть нас, но я держался настороже.
В самом городе стало чуточку спокойнее: по крайней мере, от сильного ветра нас защищали дома, но вот дождь пошел еще сильнее, ограничив видимость двадцатью метрами. Я снизил скорость, насколько возможно, и ехал теперь почти на ощупь.
Связь все не появлялась, но я уже ничему не удивлялся.
– Посмотри-ка, дядя Лис!
Мы выехали на широкий проспект, где видимость была чуть лучше.
Но я послушно повернул голову туда, куда указывал Степка, и увидел вдалеке, на другой стороне реки, наше здание, приткнувшееся у музея.
Мне показалось или на самом деле было так – со всех сторон к офису ползли багровые тучи. Те, что уже добрались до места, соединялись в одно целое, но не расползались вновь в стороны и не уплывали по ветру, а нависали прямо над корпусом, прорываясь тяжелыми грозовыми зарницами, пока, к счастью, достаточно редкими.
– Так, Степан! Я сейчас торможу на углу, ты выходишь и едешь на трамвае или маршрутке домой. Понял? Вот тебе деньги! И не спорить!
Он упрямо покачал головой.
– Я с вами!
– Ты пойми, там опасно. Все это неспроста. Чикерс, видно, не ошибся – Лина творит большое волшебство!
– Я никуда не пойду!
Вот ведь упрямец! Не выкидывать же его из машины, да и времени на это нет. Придется рискнуть.
– Хорошо, но как подъедем, держись рядом со мной!
– Конечно, дядя Лис, – послушно ответил Степка. Эх, избаловал его Вик, никакого реального уважения к возрасту и статусу. Издевается ведь надо мной, паршивец, а не подкопаешься!..
Мы влетели на стоянку красиво, остановившись прямо напротив входных дверей. Может, уже пора начать давать уроки экстремального вождения всем желающим? Хотя до Чингиза в этом деле мне далеко.
Судя по числу машин, припаркованных рядом, собрались все, кроме шефа и, конечно, Вика.
Что ж, тем лучше! Вместе и смерть не так страшна, тем более что я не верил в могучие силы Лины – раз уж она себя убить толком не смогла, то и нас не сумеет.
Мы ворвались в комнату, как отряд коммандос. Я впереди с «Глоком» в руке, Степка на шаг позади, без оружия, но готовый дорого продать свою жизнь.
И застали абсолютно домашнюю сцену, безо всякого намека на терзающие меня мрачные подозрения.
Все сидели за столом у стены и мирно пили чай вприкуску с печеньем. Дыру в полу, оставленную кротом, прикрыли брезентом, сверху кто-то бросил пару досок крест-накрест, обозначая опасное место. В остальном же обстановку бюро восстановили: стулья расставлены, бумаги собраны, мусор прибран.
Идиллия, честное слово! Вот только гроза над нашей головой не предвещала ничего хорошего!
– Чаи, значит, гоняем? – тоном революционного балтийского матроса вопросил я и для наглядности потряс «Глоком» в отсутствие «маузера», отмахиваясь другой рукой от крупной мухи, норовившей попасть мне в глаз. – А вы хоть знаете, что в мире творится?
– А что-то еще случилось? – невинно захлопала ресничками Оля. – Ты нашел свою машину?
– Нашел. – Я подошел к столу, взял в руки первую попавшуюся чашку и отхлебнул теплого чая, нисколько не стесняясь.
Такая бесцеремонность не была у нас принята, поэтому Брайн сразу вскочил на ноги, а Чингиз занял оборонительную позицию у двери. Степка воспользовался этим и занял место Брайна за столом, так же без стеснения отхлебнув из его кружки.
– Где враг? – отрывисто спросил Чингиз, выглядывая в окно и не находя искомой цели, которую можно было сокрушить.
– Если в общем – то наверху, а если в частности – то рядом, – запутал я ситуацию и отпил еще глоток чая.
Чингиз тут же просканировал своими способами небо и присвистнул.
– Проворонил. Моя ошибка!
– Ты не виноват, – успокоил я его тревожную душу на всякий случай. А то мало ли, бывали прецеденты, один раз он тоже вот так признал, что виноват, а потом едва не ушел в монахи, чтобы там, в дальнем монастыре, трудом и потом искупить ошибки. Едва мы его перехватили по дороге, да и то, если бы не шеф, то у тибетцев в полку бы прибыло. – Гроза – лишь следствие, причина же сидит в нашей камере…
И тут за окном громыхнуло, да так, что затряслись кружки на столе, упал автопортрет Леонардо со стены, а Оля оглушительно взвизгнула.
– Начинается, – мы со Степкой тревожно переглянулись. – Поспешим!
Так как никто, кроме нас, не знал, в чем, собственно, дело, то все послушно двинулись следом. Я же шел к камере, прихватив по дороге тот самый жертвенный нож со стола, которым уже один раз закололи бедную Лину. Или которым она закололась самостоятельно, тут еще разобраться надо…
Она так и сидела в камере, прикованная к решетке и в наморднике. Я открыл дверцу и безбоязненно вошел внутрь.
– Ты бы поосторожнее там, – посоветовала Лена. – Все же зомби, если укусит – проблем не оберешься! Да и не прокормить тебя потом, так что…
– Я буду очень осторожен, – пообещал я, и тут же мощный удар сотряс все строение, бросив меня прямо на Лину. Это второй разряд попал прямиком в дом. На секунду погас свет, потом включился аварийный внутренний генератор. Я же едва успел притормозить, остановив свое падение буквально в десятке сантиметров до дружелюбных объятий зомби.
– Лис!
Оля в волнении заломила руки, но, увидев, что со мной все в порядке, сделала вид, будто кричала не она.
Жужжание мухи над головой раздражало. Все, больше не отвлекаюсь ни на что!
Я взял кинжал в руку и занес над головой Лины.
– Ты ведь этого хотела? – Заглянуть в ее глаза оказалось очень просто, но никакого отклика там я не обнаружил. Взгляд девушки выражал лишь злобу и голод, но ни капли разума.
Вариантов я видел два: либо зарезать ее жертвенным кинжалом, который был настолько напитан ее кровью, что вполне мог лишить ее посмертия, либо оживить Лину, как рассказывал Брайн, чтобы она тут же умерла. Честно сказать, я склонялся к первому варианту, слишком уж много неприятностей доставила нам эта особа, чтобы думать о том, как ей помочь. Проще покончить с проблемой раз и навсегда!
Решено, один удар – и кончено!
Я решился и нанес удар.
– Стоять!
Голос шефа не узнать было сложно, тем более, когда он отдавал приказ. Моя рука с ножом замерла сама собой, так и не успев ударить зомби.
Я обернулся и обозрел чудесную картину, достойную кисти талантливого автора.
Яхонт Игоревич фон Штарк стоял в дверях в черном кожаном реглане до щиколоток и черной же кепи. С одежды стекала вода, но его это нисколько не смущало.
В руках шеф держал обычный собачий поводок, на втором конце которого находился присмиревший и вполне дружелюбный возубра.
Обе головы чудовища глуповато улыбались во все стороны. Левая голова вдруг потянулась вниз и принялась длинным языком вылизывать собственное седалище. Я так и представил композицию на своей стене, прямо напротив холодильника: хозяин и его верный пес после охоты – этюд!
– Шеф?
– А кого вы ждали, инспектора Скотланд-Ярда Лейстреда?
– Нет, но откуда у вас он?
Шеф самодовольно усмехнулся.
– Ты о возубре? Я поймал его тут неподалеку, когда парковал машину. Кажется, он планировал войти внутрь здания и убить здесь всех!
Вышеупомянутый возубра громко икнул и улегся прямо на пол.
– Это все Лина, – попытался я объяснить. – Она вызывала сюда тех, до кого смогла дотянуться. Танкисты, крот и возубра – ее работа!
– Да? – Яхонт Игоревич недобро посмотрел на меня. – А ты не забыл, что возубра вовсе здесь и не появлялся?
– Конечно, я помню, он убил фею и сатира, но, думаю, Лина отправила его туда в целях мести!
– Мести? За что же?
– Очевидно, Мелюза знала все с самого начала, но не предприняла никаких действий, чтобы выручить Лину. Поэтому зомби разозлилась и велела возубре убить ее! Заодно пострадал и Скиртос, но тут уже не повезло мужику – пригрел жену-стерву, сам виноват…
– Так, допустим. Про Омфал я уже в курсе, мол, восстановит в лучшем виде, вернет молодость или изменит сущность. С этим понятно. Но зачем Лине, молодой девушке, пользоваться его свойствами?
– Этого я не знаю. Можно ее пробудить и спросить! Пару минут она продержится, этого должно хватить…
– А не лучше ли для начала поговорить с другой заинтересованной персоной, кстати, присутствующей здесь?
Брайн принял боевую позу, Чингиз отскочил к двери. Поздно! В любом случае, проворонили, а значит – виноваты.
И не важно, что даже сейчас я не видел никого, кроме членов нашей группы, возубры и Лины в клетке. Раз шеф сказал, что у нас гости, значит, так оно и есть.
– Мадемуазель, точнее, правильнее сказать – мадам, не могли бы вы уже показаться в своем более привычном нашему взору облике? – спросил шеф, немыслимо быстрым движением поймал летающую над головами муху и резко бросил ее вниз, на пол.
Муха, потерявшая ориентацию в пространстве, ударилась о землю и в тот же миг обернулась моей знакомой, несравненной феей Мелюзой, живой, обнаженной и прекрасной, только слегка растерянной.
– Оля, принеси, пожалуйста, нашей гостье что-нибудь надеть! – приказал шеф. И, когда через пару минут на фею накинули слишком длинный для ее роста плащ, временно пожертвованный Олей, шеф довольно кивнул и продолжил: – Отлично, теперь можно и поговорить! Мадам, вы не против?
Мелюза уже не улыбалась, как днем. Напротив, смотрела на нас исподлобья, скривив в некрасивой ухмылке пухлые губы.