– Да вот, думаю вытащить тебя отсюда.
– А может мне и тут хорошо.
Блин… Зануда шестиглазая.
– Ну хорошо, тогда сиди, хрен с тобой. А я пошел, – не выдержал я.
– Ладно, ладно, – примирительно пробасил Кузнец. – Другому бы не поверил, что он сможет просто так уйти, притащившись сюда через половину Зоны. А тебе я верю, у тебя дури хватит. Только как ты собрался меня отсюда вытаскивать? У Орфа в баре целая армия. Всю его шайку Зона за каким-то хреном перетащила сюда из Чернобыля вместе с этим чертовым баром. Решетку ты тоже не выпилишь, услышат, да и пилить ее очешуеешь. А стены тут советской постройки, в два кирпича.
На это я не ответил, лишь порывшись в разгрузке извлек из отдельного кармашка укупорку патронов, на которой никаких обозначений не было, кроме одной надписи, выведенной маркером от руки: «Бетонобой».
Слыхал я краем уха, что есть у «КС-23» крайне редко используемые боеприпасы – бронебойные, кумулятивные и даже вот такие, бетонобойные. Артиллерия же ж, не хухры-мухры.
В общем, развернул я ту укупорку, снарядил карабин дефицитными патронами и сказал:
– Слышь, Кузнец. Отойди-ка подальше да в угол забейся поплотнее.
– Принято, – прозвучало из глубины камеры. Хорошо, хоть не стал мозгоклюить, вопросы задавать типа «зачем?» и «почему?». А то на кухне слева как-то подозрительно тихо вдруг стало. Может, услышали чего?
Но маскироваться больше резона не было. Отошел я на пару шагов, да и шарахнул из своего карабина прямо в стену, точнехонько под решетку с характерными пятнами…
Признаться, такого эффекта я не ожидал. В ладонь толкнула нехилая отдача, значительно сильнее, чем от обычных патронов с катречью. А в стену будто металлическим ядром для сноса зданий долбанули.
Решетка вместе с нехилым куском кирпичной кладки выломилась из стены и улетела внутрь камеры. Ай да ружжо у меня! Не зря я на нем остановился, когда выбирал между ним и «РМБ-93»! Хотя, у любого оружия есть свои достоинства и недостатки, но как бы я Кузнеца из застенка выковыривал, если б не было у меня в руках эдакой пушки? Правильно, никак.
Отверстие в стене образовалось приличное, вполне достаточное, чтоб в него пролез человек. Но, памятуя о габаритах шестиглазого, я на всякий случай стрельнул еще раз, пониже, выломав из стены еще один нехилый фрагмент. Вот, теперь точно пролезет. Если поторопится, конечно, а то на кухне после моей пальбы образовалась мертвая тишина. Которая вот-вот должна была взорваться воплями – шок от неожиданной пальбы проходит довольно быстро у тех, кто долгое время живет в Зоне. Иначе б они просто в ней не выжили.
– Ты закончил? – раздалось из облака кирпичной пыли.
– Ага, – отозвался я. – Вылезай, да поскорее.
И он вылез…
Увидев то, что появилось из пролома в стене, я немедленно вскинул свой «КС-23».
Потому, что это был не Кузнец.
Я ожидал увидеть того же монстра, которого оставил лежать раненным на полу его дома. С тремя мощными лапами-ногами, тремя огромными, перевитыми венами руками, которым любой стероидный качок позавидует, и соответствующим богатырским торсом, из которого торчала длиннющая, почти полуметровая шея, которую венчал самый натуральный мозг, большой и перевитый извилинами, из которого, игнорируя все законы природы, росли шесть тончайших мышечных пучков, оканчивающихся глазными яблоками без малейшего намека на веки и ресницы. Кстати, рот был расположен на груди мутанта. В общем, жуть да и только.
Таким я запомнил Кузнеца со времени нашей последней встречи. Но из пролома в стене вышло нечто другое. Можно было и не стрелять второй раз, это чудище свободно пролезло бы и в тот пролом, что образовался после первого выстрела.
Это однозначно был мутант. Жилистый, гибкий, словно свитый из канатов. Длинные руки, длинные ноги, и тех, и других – по две, как у обычных людей. Шея длинная, но в меру. На шее – голова. Жуткая, если честно. Лысая полностью, без намека на волосы где-либо. Большой безгубый рот. Носа нет – просто гладкое место там, где положено быть носу. И глаза, расположенные в ряд по всему черепу. Два на тех же местах, что и у людей. И пара – на висках, прямо над отверстиями в черепе, надо полагать, заменяющими уши. Короче, если по честноку, мой давний трехголовый друг Мутант по сравнению с этим уродом был писаным красавцем.
– Ты кто? – спросил я, направляя в грудь мута ствол «КС-23».
– Тот, кого ты искал, – усмехнулся урод. – Что, «Бритва» твоя не работает?
– А… откуда ты знаешь? – слегка опешил я.
– А иначе зачем бы ты сюда приперся? – хмыкнул мутант. – Если я тебе понадобился, значит, что-то стало не так с ножом, который я отковал вместе с присадкой, которую ты добыл для него, если помнишь.
Про присадку – «серебристую паутину», добытую мной на Живом болоте, – знали лишь трое.
Я, Кузнец, и клон профессора Гебхарда, кости которого, думаю, сейчас гниют где-нибудь на свалке острова Хильча. Или же он сейчас сам заправляет на том острове, а на свалке разлагается труп настоящего профессора. Впрочем, так или иначе, чудо, вылезшее из пролома, знало слишком много для того, чтобы не быть Кузнецом. Впрочем, я на всякий случай удостоверился:
– Что ты разрезал перед тем, как отдать мне «Бритву»?
– «Пустышку», – вздохнул мутант. – Еще вопросы?
Про «пустышку» знали только я и Кузнец. Больше у меня сомнений не было.
– Держи, пригодится, – сказал я, протягивая мутанту АКСУ. – По ходу, сейчас начнется.
И правда, началось.
В решетчатом окне кухни появился глаз. Большой, злобный, с вертикальным зрачком как у рептилии. Потом глаз исчез, и на его месте меж прутьями просунулся ствол автомата. Ай, как негостеприимно!
Ну, я не долго думая, и долбанул в стену пониже ствола из своего карабина. Если в тебя собрались стрелять, самое разумное – это выстрелить на опережение.
Эффект оказался предсказуемым. Выломанная из стены решетка ухнула внутрь помещения вместе с куском стены. И со стволом, разумеется, хозяин которого сначала завизжал как резанный, а потом завыл, жутко и протяжно. Но тут уж извините, господин мутант, я в вас вообще стрелять не хотел. В отличие от.
Правда, в проломе немедленно появилась еще одна рожа с переразвитыми скулами, на краях которых находились внимательные глаза без век. Знакомая харя. Бармен Орфа, похожий на рыбу-молот, неторопливо-медлительную с виду, но, тем не менее, хищную и опасную. Помнится, в первое знакомство эти глаза меня прям за секунду расчленили, расфасовали и отправили получившиеся части по назначению – что-то на кухню, что-то в морозильник, а наименее аппетитное – свиньям и собакам, или что там у этих мутантов водится на заднем дворе бара для утилизации остаточного биоматериала.
Но на этот раз в руках у бармена были не стакан и полотенце для протирки оного, а автомат «Вал», оружие на коротких и средних дистанциях неприятное до невозможности – разумеется, если оно находится не у вас в руках, а у вашего противника. И ствол этого самого «Вала» медленно, но верно поднимался на уровень моей переносицы.
Я вообще не любитель убивать, если на то нет острой необходимости. Но когда собираются убить меня, я ни разу не пацифист, а совсем наоборот. В патроннике моего «КС-23» оставался последний патрон, совершенно не предназначенный для поражения живой силы. Но на перезарядку оружия у меня времени не было.
В общем, выстрелил я от бедра – и попал. В голову мутанта. Бетонобоем…
Результат оказался впечатляющим. Бармен продолжал целиться в меня из своего «Вала», но получалось это у него неважно – автомат сильно повело в сторону. Оно и понятно. Неудобно целиться в противника, когда у тебя нет головы, которую начисто снесло с плеч. Только осколок позвоночника торчит из развороченной шеи, да фонтанчики темной крови прыскают вверх, в такт ритму все еще работающего сердца.
– Ходу! – прорычал за моей спиной Кузнец. – Сейчас тут будет вся их кодла!
Это можно было и не озвучивать. Я уже слышал возмущенный рев мутантов в глубине здания. Еще минута от силы, и из бара наружу выплеснется разъяренная толпа вооруженных мутов.
Мы ломанулись через кусты, надеясь скрыться за зданиями раньше, чем по нам начнут стрелять.
Но не получилось…
Позади раздались несколько выстрелов, и над нашими головами засвистели пули. Пока еще выпущенные не прицельно, но это дело поправимое. Выдохнуть, взять эмоции под контроль, поймать на мушку бегущую цель, и…
У нас было еще секунды две-три от силы, и тут Кузнец продемонстрировал интересное.
Он бежал чуть впереди меня, длинные ноги позволяли. И я разглядел на его затылке еще два глаза. Ну да, тогда у него их шесть над мозгом покачивались, а сейчас гармонично так расположились на черепе. По кругу. Два спереди, два по бокам, и два сзади. Очень удобно, всегда видно абсолютно все, головой крутить не надо. Только вот, наверно, спать – не очень. Так или иначе, но подушка хоть один глаз да отдавит.
Но это было еще не все.
Оказалось, что суставы Кузнеца не имеют ограничений в подвижности. По крайней мере, суставы рук точно. Потому что он легко так крутанул ими над головой вместе с автоматом – и принялся палить в ответ. Назад. При этом продолжая бежать вперед. Ибо лишние глаза на затылке и резиновые руки в подобных ситуациях очень даже неплохое подспорье. Офигеть в общем. Сколько вижу мутантов на зараженных землях, столько не перестаю удивляться безграничной фантазии Зоны в плане создания жутких, гротескных, но, тем не менее, жизнеспособных организмов.
Впрочем, анатомические особенности Кузнеца нам не сильно помогли. По-любому отстреливаться на бегу – дело неблагодарное. Оружие трясет, как следует не прицелишься, и сам ты продолжаешь оставаться удобной ростовой мишенью, пусть даже с глазами на затылке. Поэтому когда пуля просвистела возле моего уха, слегка опалив мочку раскаленным воздухом, я рявкнул:
– Ложись!
И лично подал пример, шлепнувшись на пузо и проехав по инерции на нем сантиметров двадцать. Впрочем, я тут же развернулся на сто восемьдесят, одновременно переводя СВД из положения за плечом в боевое.
Конечно, городской придорожный кустарник не лучшее укрытие для стрелка, но хоть силуэт размывает, усложняя противникам прицеливание. Поэтому мы с Кузнецом шустро откатились в кусты и принялись отстреливаться.
Можно сказать, что нам повезло.
Противники наши были изрядно поддатыми, и по этой причине экстремально смелыми. Они неслись за нами плотной толпой особей в тридцать, стреляя на бегу и матерясь так, что, наверно, в Дитятках было слышно. Были бы потрезвее, наверняка сообразили спокойно принять положение для стрельбы с колена, пару раз нажать на спуск – и больше ни за кем не надо было б бежать.
Но момент они упустили.
За что и поплатились…
За две секунды я выстрелил дважды – и двое мутантов с разбегу протаранили асфальт простреленными головами. Справа от меня грохотал одиночными автомат Кузнеца, и результаты этой стрельбы были не менее впечатляющими. Если не более.
Автоматная пуля (как и винтовочная) на расстоянии до пятидесяти метров шьет живое тело навылет, оставляя в нем отверстие относительно небольшое по диаметру. Но к прокаченному артефактами АКСУ это ни в коей мере не относилось. Его пули проделывали в телах мутантов рваные, кровавые, сквозные дыры, сквозь которые можно было просунуть руку.
При этом выглядело это так: бежит себе мут, раззявив пасть в злобной гримасе, и вдруг останавливается, почуяв неладное. Опускает взгляд – и оружие невольно вываливается из его лап. Удивительно наверно увидеть в своей груди сквозную дырищу, словно просверленную земляным буром. Потом, понятное дело, приходила боль, и мутант падал, тщетно пытаясь зажать лапами поток кровищи, хлестанувший из раны…
Я такое тоже видел впервые. Что самое удивительное, при эдакой разрушительной силе пули Кузнеца не имели останавливающего эффекта. То есть, их скорость была просто невообразимой. Думаю, такими боеприпасами без разницы что вражьи тела, что танки насквозь прошивать…
Я опустошил свой магазин, и пока перезаряжал винтовку, Кузнец продолжал весьма эффективно вести огонь на поражение. Потом я начал стрелять снова, и мой напарник (по-другому уже не скажешь) тоже смог сменить магазин, без церемоний вытащив его из моей разгрузки. Это правильно. В бою всякие там реверансы, типа «нельзя ли в вас патронов позаимствовать?» – лишние. Это после боя можно налить товарищу стакан за то, что патронами выручил. А можно и обойтись – сегодня он тебе помог, завтра ты ему. И каждый раз считаться за помощь такого рода – в общем-то, тоже лишнее. Если, конечно, это реально твой товарищ, а не неясный хмырь, пытающийся за твой счет в рай въехать…
После того, как муты за считаные мгновения потеряли половину личного состава, хмель из их голов выветрился на удивление быстро. Пристяжь Орфа попадала на асфальт и сосредоточила огонь на кустах, за которыми мы скрывались. На наши головы посыпались веточки и колючки, срезанные пулями. Еще немного, и струи свинца нащупают нашу позицию – откровенно говоря, очень и очень неважную.
– Давай за мной! – рявкнул Кузнец, сноровисто отползая за угол ближайшего здания. На мой взгляд, маневр не очень удачный. Отстреливаться из-за угла дело гиблое. Обойдут дом, и расстреляют с двух сторон.
Был и второй вариант – бежать между домами, но мне такое тоже было не по душе. Конечно, на войне и заячьи маневры годятся, если есть возможность уйти от превосходящего количества вражьей силы. Но я уже видел, как в окнах близлежащих зданий мелькают чьи-то тени – не иначе, стрельба разбудила тех, кто так любит живую, теплую кровь. Уже было понятно – Чернобыль-2 не вымер. Город-призрак просто спал до той поры, пока на асфальт не плеснуло кровью, и ее запах не разнесся по переулкам меж домами…
Дьявол, похоже, ничего не оставалось, как реально бежать за Кузнецом, так как выхода в данной ситуации я не видел. Зато услышал, как хлопнула невдалеке подъездная дверь. Потом еще одна… Из домов выбегали любители свежей крови, чтобы присоединиться к погоне.
М-да, признаться, я не был готов к подобному повороту событий. А к какому был готов? Как всегда, сунуть башку в пекло, и дальше расхлебывать по ситуации? Это мы запросто, это по-сталкерски, это мы умеем. До поры до времени…
Все эти мудрые мысли роились у меня в голове, пока я мчался рядом с шестиглазым мутантом, стреляя во все, что двигалось впереди, выскакивало из подъездов, высовывалось из окон, шевелилось на крышах. Совесть меня не мучила: каждая из фигур – что человеческих, что мутантьих, – появлявшихся в поле моего зрения, была вооружена, и пыталась это оружие направить на нас с Кузнецом. Просто я старался стрелять быстрее, и у меня это пока что получалось.
Кузнец тоже стрелял – в своей манере. Бежал вперед, а стрелял назад. Удобно, блин, в наше неспокойное время иметь глаза и на лице, и на затылке… Слишком уж много желающих выстрелить в спину – что в Зоне, что на Большой земле. И в прямом, и в переносном смысле…
Мы бежали какими-то кривыми, тесными переулками, которые вряд ли могли быть в настоящем Чернобыле-2, меж двухэтажных домов с двускатными крышами, которым самое место в старых кварталах Киева, а не в военном городке. И я видел, что Кузнец бежит не наобум – он явно знал дорогу. Поэтому я, не задавая лишних вопросов, бежал рядом и стрелял, стрелял, стрелял, на ходу перезаряжая винтовку…
Наконец мутант свернул в очередной тесный переулок – и остановился. Понятное дело, почему он так резко замер на месте.
Между домами колыхалось марево, едва заметное при солнечном свете. Вернее, не просто марево, а несколько едва заметных, чуть мерцающих сгустков неведомой энергии, повисших в нескольких сантиметрах над асфальтом. Очень они напомнили мне жуткую аномалию «Слепой гром», которую выдает лишь незначительное локальное искажение реальности, эдакое дрожание пространства, словно горячий воздух в полдень над железной крышей. Только эти почти невидимые сгустки были побольше размерами, примерно метра два в диаметре. И было их в этом переулке довольно много, штук десять наверное.
Никакой сталкер будучи в здравом уме в «Слепой гром» не сунется, тем более в такой здоровый. Погибнуть не погибнешь, а ослепнешь гарантированно. Загремит, загрохочет, долбанет по перепонкам так, что искры из глаз посыплются. И те искры будут последним, что ты увидишь на этом свете…
Однако Кузнеца, похоже, не пугала перспектива остаться без своих многочисленных гляделок. Он шагнул вперед и… начал аккуратно пробираться меж сгустками искривленного пространства. Что он делает? Может, ему в камере, когда я бетонобоем стену вынес, все-таки кирпичом по башке прилетело?
– Иди за мной, след в след, – хриплым от напряжения голосом проговорил Кузнец. – Конечно, если хочешь остаться в живых.
Я был не против пожить еще немного, тем более, что уже хорошо слышал вопли разъяренных мутантов у себя за спиной. Меньше минуты, и они будут здесь. И бежать некуда. Позади вход в этот треклятый переулок, а впереди Кузнец, на полусогнутых пробирающийся меж аномалий…
А, была не была! Когда выхода нет, надо просто идти хоть куда-нибудь. И тогда, возможно, выход отыщется. Если же стоять столбом, то, естественно, ни о каком выходе не может быть и речи.
И я пошел…
От аномалий веяло холодом. Вернее, не «от», а «из», словно они были широченными вентиляционными трубами, сквозняк из которых пробирал до костей. Причем это был не ветер, нет. Скорее, легкое движение воздуха, от которого кровь стыла в жилах, словно эти аномальные «трубы» вели прямиком в Хельхейм, скандинавский ледяной ад…
Но шестиглазому, похоже, этот адский холод был по барабану. Он шел медленно, останавливаясь возле каждой аномалии и словно принюхиваясь к ледяному сквозняку. Хотя, на мой взгляд, стоило бы поторопиться, ибо вопли позади нас становились все громче.