Мисс О’Хара вернулась из душа вся в мелких капельках воды и тут же нырнула под одеяло к мужчине-хозяину. Если бы Фарид Хаким знал, что ее снимки и видеозапись пикантного танца с торжества эфенди Абу-Фараха были подсунуты Насралле не конкурентом Расланом, а анонимным местным агентом американских спецслужб – причем источником пикантных материалов стала сама Дженнифер, укравшая из особняка бывшего мужа миниатюрную сферокамеру, – он наверняка впал бы в ярость и, скорее всего, в приступе бешенства попытался бы задушить проклятую шлюху.
К счастью, он так никогда этого и не узнал, и это спасло его от тяжких телесных повреждений со стороны обученной боевым искусствам американки.
Вот уже сутки грузовой терминал «Хатами XII» стоял на ушах. Ожидалось прибытие транспорта того же класса, что и «Олимпик», который должен был доставить подарок от правительства Соединенных Миров – внушительный обелиск, символизирующий нерушимую дружбу между американским и арабским народами. Король Абдельмаджид уже рассыпался в благодарностях и пообещал установить обелиск на одной из центральных площадей столицы в знак особого уважения к стратегическому союзнику.
После едва не случившейся на терминале трагедии и полицейского расследования было проведено тщательное техническое обследование оборудования, и эксперты признали, что в дальнейшем невероятное стечение обстоятельств, подобное тому, которое чуть не привело к грандиозной катастрофе, практически невозможно. На орбитальной станции провели внеплановый ремонт, кое-какую аппаратуру заменили совсем, после чего терминал заработал снова: мало того, что его технический простой приносил государству немалые убытки, так еще подключился и политический фактор – подарок Соединенных Миров оказался слишком велик, поэтому принять его мог только терминал с достаточно большим шлюзом и разгрузочными воротами, то есть тот, который был способен разгрузить гигантский сухогруз «Олимпик». Поскольку транспорт был уже в пути, возник бы скандал, если из-за технических неполадок ему пришлось бы возвращать обелиск на Буш Старший.
Для спуска обелиска на поверхность Панеконта была изготовлена специальная транспортная клеть, которую с помещенным в нее подарком должны были доставить с орбиты три шаттла. Встречать обременительный подарок прибыл один из ближайших соратников короля Абдельмаджида, министр иностранных дел Саид аль-Мустафи. С американской стороны на церемонии передачи обелиска присутствовал сенатор Эдвард Джейкобс, которому через несколько дней вместе с послом Соединенных Миров полагалось открывать этот самый обелиск, уже установленный на предназначенном для него месте.
В связи с ответственным мероприятием, а также прибытием высокопоставленных лиц двух государств спецслужбы прочесали весь терминал сверху донизу. В назначенный час все сотрудники терминала находились на своих местах, старательно изображая служебное рвение. Возле разгрузочного шлюза столпились журналисты, собираясь запечатлеть исторический момент, когда американский обелиск будет подан через шлюз в трюм орбитальной станции. На решетчатом пандусе у противоположной стены ангара в окружении телохранителей и чиновников рангом пониже стояли аль-Мустафи и Джейкобс, наблюдая за суетой персонала станции.
Один из охранников внешнего оцепления в дальнем коридоре, полуобернувшись, наблюдал, как тяжелый черный памятник медленно вползает в распахнутые грузовые ворота. Во имя Аллаха, до чего же уродливая штука – огромный каменный штык, косо срезанный с одного конца. Впрочем, могло быть и хуже – ходили слухи, что сначала хотели прислать памятник, изображающий бабу с факелом в руке. Это в правоверную-то страну, строго чтущую завет Пророка не изображать людей и животных! И ладно бы это был воин с саблей или плазмометом, а то – баба с факелом. Что за идиоты!..
– Эй, парень!
Гвардеец чуть не подпрыгнул от неожиданности. Он резко развернулся, ткнув разрядником в пузо огромному светловолосому ремонтнику в замызганном комбинезоне. Да как этот кяфир смеет шляться по коридорам, когда всем сотрудникам терминала, не задействованным непосредственно в погрузке обелиска, было строго-настрого велено сидеть в своих кубриках и носа не высовывать наружу?!
Однако трехэтажная брань, которую он собирался излить на голову проклятого неверного, мгновенно замерзла у него на языке, когда он увидел то, что бережно сжимал в руках ремонтник.
Это был неровный брусок зеленоватого материала, изготовленный словно бы из змеиной кожи. Между пальцев светловолосого на поверхности бруска виднелась латинская маркировка, до боли знакомая любому мужчине, служившему в армии. В боковую поверхность бруска был вкручен металлический патрон с поблескивающим светодиодом.
– Там у вас, похоже, какие-то важные дела, и я бы не хотел тебя отвлекать, приятель, – дружелюбно проговорил ремонтник, – но у меня тут патернамитовый заряд.
– Бомба! – гаркнул охранник, обретя дар речи.
Через несколько мгновений в коридор выскочили еще несколько гвардейцев, и кяфир оказался в кольце нацеленных на него стволов.
– Ну да, бомба, – спокойно кивнул ремонтник. – Нашел, когда копался только что в коллекторе силового поля. И я ее уже обезвредил.
Охранник, к которому он обращался с самого начала, с облегчением перевел дух. Действительно, светодиод на взрывателе патернамитового заряда не функционировал – он взблескивал лишь в свете ламп в коридоре. Однако бравый швед Улоф Йоханссон не позволил ему расслабляться долго и поспешно прибавил, пока гвардейцы не завернули подозрительному типу руки за спину:
– Эту-то я обезвредил, но из нее торчит вот эта штучка по имени «радиовзрыватель «Джо-055М», а такие часто используют для создания взрывной сети. Взрывающаяся мина приводит в действие другую, которая находится вне пределов детонации первой, и так до тех пор, пока не сработают все заряды, заложенные в разных местах. Так что в машинном зале вполне может быть еще тонн пять патернамита. И если он взорвется – мало не покажется никому.
Среди агентов и гвардейцев, охраняющих высокопоставленных гостей и место разгрузки обелиска, началась паника. Это была особенная паника – военная, тихая, деловая. Информация о возможном теракте быстро распространилась по коммуникаторам среди гвардейских офицеров и агентов «Аламута», осуществлявших охрану арабского министра и американского сенатора. Было очевидно, что взрыв планируется в те мгновения, когда обелиск окажется в разгрузочном терминале и мистер Джейкобс символически передаст его эфенди аль-Мустафи. Это был самый эффектный для совершения теракта момент – все камеры будут направлены на высокопоставленных гостей и сумеют зафиксировать взрыв во всех деталях. Информационный повод окажется первоклассный. Также понятно было, что немедленно эвакуировать вип-персон и журналистов либо начинать поиск заложенных мин нельзя – тогда злоумышленники, видя, что их план срывается, сразу приведут в действие адскую машину.
Полковник Азам, руководивший охраной высоких гостей, распорядился немедленно доставить к нему виновника переполоха. Выслушав его сбивчивый рассказ, поинтересовался:
– Вы можете хотя бы приблизительно прикинуть, где располагаются другие заряды? Наши люди проверяли и опечатывали все коллекторы и электрические шкафы – значит, мины укрыты где-то в конструкциях самой станции.
– М-м-м… ну, если бы мины ставил я, то расположил бы их здесь, здесь и здесь, – Йоханссон быстро показал пальцем на раскрытом адъютантом полковника электронном планшете уязвимые места станции. – И, в принципе, даже приблизительно представляю себе, как их можно было бы замаскировать.
– Шайтан! – Полковник Азам стиснул зубы. – Если эти заряды сработают, нам всем конец! И ведь это может произойти в любой момент!..
– Ну, вообще-то не в любой, – заметил виновник переполоха. – Я ведь как только обнаружил бомбу, так сразу закольцевал пятый волновод и направил всю энергию во внутренний канал. А «Джо-055М» работает на принципе прерывания питания, причем очень хорошо защищен от перегруза. Поэтому сейчас эти террористы могут сколько угодно давить на свои кнопки – прерывания питания не произойдет. Энергия на входе взрывателей слишком велика, так что даже если клеммы разойдутся, тут же образуется вольтова дуга.
– Вот как? – удивился полковник. – Значит, взрыв нам не грозит?
– Нет, – качнул головой ремонтник и добавил: – Пока я не разомкну волновод.
– Такое возможно? – Азам быстро кинул взгляд на одного из своих помощников, видимо, специалиста по технической части.
– Так точно, эфенди, – отозвался тот. – Нам известен такой способ обезвреживать мины.
– Откуда же вы все это знаете? – полковник снова повернулся к Йоханссону.
– Да сдуру записался как-то в армию, – поведал тот. – В саперы-взрывники. Только долго я там не удержался, – смущенно признался он, – выгнали, черти. У них там пить нельзя, работа больно ответственная. А не пить я не могу, уж извините…
– Да сдуру записался как-то в армию, – поведал тот. – В саперы-взрывники. Только долго я там не удержался, – смущенно признался он, – выгнали, черти. У них там пить нельзя, работа больно ответственная. А не пить я не могу, уж извините…
Через четверть часа мины, заложенные на терминале, были обезврежены. Высокопоставленные гости были спешно эвакуированы со станции, и дальнейшая разгрузка обелиска проводилась уже без их участия.
Улоф Йоханссон, бывший помощник механика с транспорта «Айленд Рок», сидел на мягком диване в салоне роскошного правительственного шаттла напротив министра иностранных дел Саида аль-Мустафи.
– Мне бы вернуться до конца смены, господин министр, – смущенно проговорил швед, не зная, куда девать свои огромные ручищи. – Там ребята без меня не справятся…
– А вы не только отважный и умелый, но еще и ответственный человек, – улыбнулся аль-Мустафи. – Не беспокойтесь о своих коллегах, у них сегодня будут другие заботы. Терминал будет закрыт на весь день для проведения следственных мероприятий. Что касается вас, то я умею быть благодарным, тем более к человеку, который спас мне жизнь. Я хотел бы сегодня вечером дать торжественный прием в вашу честь, а затем предложить вам хорошо оплачиваемую службу в своем ведомстве.
– Это что – дипломатом?! – удивился Йоханссон. – Я и языков-то не знаю!
– Нет, разумеется, не дипломатом, – засмеялся министр. – Скажем, для начала бригадиром ремонтников. На «Хатами» вы на прекрасном счету, вас считают знатоком техники. А нам в орбитальном дворце очень не хватает толковых и преданных технических специалистов.
– Во дворце?! – Швед совсем обалдел. – В орбитальном королевском дворце?! Вот это да! В жизни бы не подумал…
– Так вы согласны, мистер Йоханссон? И можете быть уверены в моей дружеской протекции, когда для вас настанет время переходить на следующую ступень карьерной лестницы.
– Это все так неожиданно… – Улоф помотал головой. – И очень заманчиво. Но нет, господин министр, как хотите, а придется мне отказаться.
– Почему же? – поинтересовался аль-Мустафи. Этот неловкий грубый мужлан, только что спасший его от смерти, чрезвычайно забавлял министра.
– Пью много, – простодушно сознался швед. – А у вас ведь нельзя. У вас там наверху строго с выпивкой, говорят, Пророк не велит. А мне без этого никак.
– Мистер Йоханссон, – проговорил министр, – на новом месте работы вы утонете в выпивке. Причем в бесплатной. Правда, вам придется обещать, что вы не стаете злоупотреблять на рабочем месте, иначе даже я не сумею защитить вас от увольнения.
– Я согласен! – торопливо выдохнул Улоф. Предложение было не из тех, над которым стоило слишком долго раздумывать.
После камерного вечернего приема в честь доблестного ремонтника, а также тщательной проверки силами «Аламута», выявившей всю подноготную этого типа, каждый его шаг с момента прибытия на орбитальный терминал «Хатами», все его привычки и контакты, которых, кроме застарелого алкоголизма, обнаружено практически не было, – министр аль-Мустафи распорядился перевести его к себе в сектор. По официальным каналам через американских военных раздобыли даже его личное дело, которое подтвердило, что рядового Йоханссона изгнали из армии без выходного пособия за беспробудное пьянство, однако до этого он успел зарекомендовать себя гением электроники.
В итоге швед оказался в святая святых, в орбитальном королевском дворце, где тоже довольно быстро приучил всех к своим странным привычкам. Впрочем, местные службы безопасности оказались осведомлены о них заранее, еще при изучении его подноготной, так что доступ ко всей электронной и силовой сети сектора оказался для него значительно облегчен…
Глава 14
– Салям алейкум, мистер Сименс. Да продлит Аллах бессчетно ваши дни.
– Припадаю к вашим стопам, Ваше Величество, – почтительно отозвался Сименс, так, как обучили его перед началом аудиенции королевские специалисты по дворцовому этикету.
Монарх принимал доблестного американца, спасшего жизни нескольких десятков подданных Аль-Сауди и иностранных туристов, в тронном зале старого дворца, поражавшем воображение своей роскошью и богатым убранством даже на фоне пышных интерьеров отеля «Бахир». Обычно Его Величество Абдельмаджид Сауд проживал в орбитальном дворце, который по его указанию был построен на геостационарной орбите над столицей и обошелся королевству в половину годового бюджета. Однако на этой неделе Абдельмаджид пребывал в столице – это была та единственная неделя в месяц, которую он посвящал делам: традиционный разнос королевскому совету с переворачиванием столов он уже учинил, дать ежегодный торжественный прием для армейской элиты еще только собирался, а в перерыве между неотложными делами планировал отправиться на охоту в джунгли Панеконта – король был заядлым охотником и на орбите этого удовольствия оказался лишен.
Мистер Джебедайя Сименс был почтителен, но совершенно спокоен. Непредвиденное происшествие в зоопарке лишь приблизило его встречу с монархом, а не породило ее. Согласно первоначальному плану, ему вскоре и так полагалось быть представленным Абдельмаджиду – либо через отца госпожи Дахаб, которая оказалась совершенно очарована новым любовником и фактически была завербована им втемную, либо при помощи обширных знакомств полковника Акмаля, либо посредством одноглазого министра Шарифа, хотя последний способ был самым сомнительным – Абдунасер по-прежнему был предельно осторожен и наверняка не желал, чтобы его имя каким-либо образом ассоциировалось с мистером Сименсом, поскольку тогда в случае провала миссии американца их ждали бы соседние камеры в секретной подземной тюрьме «Аламута», расположенной в глубоких многоуровневых подвалах старого королевского дворца.
Накануне Джебедайю долго готовили к аудиенции, посвящая во все тонкости этикета, а затем отконвоировали в один из дворцовых покоев, где его встретил за огромным столом красного дерева худой мужчина средних лет с лицом аскета и острыми колючими глазами – Адиль Азулай, всемогущий глава тайной службы «Аламут».
– Стало быть, вы глава коммерческой фирмы, – проговорил хозяин кабинета, поприветствовав гостя и предложив ему сесть.
– Крупной коммерческой фирмы, – уточнил Сименс, с удовольствием устраиваясь на стуле перед огромным столом.
– Приехали к нам отдохнуть и развеяться? – Холодным взглядом генерал пристально изучал собеседника.
– Вот именно. – Джебедайя подчеркнуто игнорировал повышенный интерес к своей персоне.
– Почему вы прибыли на планету почти без багажа?
– Мне кажется, это мое дело, – беззаботно улыбнулся американец.
– И все-таки?
– Я всегда путешествую налегке. Все необходимое приобретаю уже на месте, а когда уезжаю, оставляю в подарок работникам отеля. У меня достаточно средств, я могу себе это позволить.
– Безусловно. С какой целью вы познакомились с полковником Акмалем?
– Без всякой цели. Случайно. Мы пересеклись за одним игровым столом, мне было скучно, поэтому я охотно принял предложение полковника выпить по окончании игры.
– Понятно. С госпожой Дахаб вы тоже познакомились случайно?
– Да, вышло очень забавно. Наше знакомство началось с того, что полковник Акмаль нечаянно уронил меня на нее. Мило, вы не находите?
– Ясно. А король?..
– Послушайте, допросите по этому поводу короля, хорошо? Отчего ему вдруг пришла в голову такая блажь – устроить мне официальный прием. Может быть, потому, что я спас несколько десятков человек, черт возьми?!
– Любезный мистер Сименс! Возможно, все именно так, как вы рассказываете. Однако имейте в виду: вести разведывательную деятельность в королевстве Аль-Сауди очень вредно для здоровья.
– Никогда в жизни не вел разведывательной деятельности. Говорят, это страшно весело, а?
– Не сомневаюсь. Весело, и еще как. Знаете, многие весельчаки из иностранных разведок пытались втереться в доверие еще к старому монарху Абдалле. Для них это закончилось плачевно. Никто их больше не видел.
– Для чего вы мне это рассказываете? Я ведь не весельчак из иностранных разведок.
– Так, на всякий случай. Для общего развития. Вдруг подобные весельчаки выйдут на вас, привлеченные вашим знакомством с королем.
– Ну, у меня достаточно здравомыслия, чтобы послать их к черту.
– Или вам самому взбредет в голову продать выгоды своего привилегированного положения третьим лицам…
– А! Стало быть, вы мне все-таки угрожаете?
– И в мыслях не было. Просто дружески предупреждаю.
– Ох, какой дивный скандал выйдет, если у вас вдруг исчезнет без следа известный промышленник, американский гражданин и личный знакомый монарха! Какой удар по туристическому бизнесу, если в Аль-Сауди даже вип-гости не могут чувствовать себя в безопасности! Какой удар по отношениям с ближайшим союзником!..