В учебном центре у них был тренинг по рукопашному бою в плотных средах. Стремительные удары под водой малоэффективны – толща жидкости сопротивляется движению, гасит кинетическую мощь, искажает вектор. Для того чтобы вырубить противника в воде, нужно временно забыть свято заученное правило опытного бойца, что хороший удар – это быстрый удар. В плотной среде разгонять кулак нужно постепенно, плавно раздвигая среду, чтобы максимальной скорости он достигал не в начале движения, а уже непосредственно перед контактом с противником. Обмен сокрушительными ударами под водой превращается в обмен тычками в активные точки и нервные узлы, тем более что вытянутый палец вода тормозит меньше, чем кулак.
К сожалению, Дженнифер сейчас находилась в очень неудобном положении для того, чтобы уверенно попадать в нервные узлы соперницы. Она, правда, несколько раз ткнула щепотью за спину, пытаясь вслепую нащупать болевой центр на теле противника, но так и не добилась успеха. На суше она уже давно стряхнула бы с себя эту грымзу, но здесь ей не на что было опереться, здесь невозможно было как следует размахнуться. Сцепившиеся женщины только кувыркались в воде, словно в невесомости.
Поскольку мисс О’Хара все время подавалась назад, пытаясь ухватить вцепившуюся в нее со спины мымру, и непроизвольно барахтала при этом ногами, их крепко сплетенная парочка понемногу дрейфовала по бассейну спинами вперед. В какой-то момент Дженнифер вдруг уперлась в тело убийцы, не в силах больше сдвинуть его с места, и ей стало ясно, что они врезались в стенку бассейна. Стерва за плечами американки, не разжимая захвата, в очередной раз подняла голову над водой, ухватив порцию воздуха; Дженнифер это пока не удалось ни разу, и в голове у нее уже начинало мутиться от удушья. Однако теперь мисс О’Хара получила столь желанную точку опоры и готова была перевернуть землю.
Первым делом она развернулась всем корпусом и резко дернулась в сторону стенки бассейна. Соперница, поймавшая ее шею в жесткий локтевой захват, крутанулась вместе с ней и от души приложилась локтем о твердый кафель, расколов одну из плиток. Ее руку наверняка прострелил жесточайший мышечный спазм, так что стальная хватка на горле американки немедленно ослабла. Дженнифер скользнула вверх, избавляясь от смертельных объятий, вынырнула и, коротко глотнув воздуху, нанесла мощный удар затылком в лицо той, которая только что пыталась ее убить и, ошеломленная нестерпимой болью в локте, все еще висела у нее за спиной.
Удар вышел на загляденье. Голова стервы с ускорением откинулась назад и вошла в соприкосновение с твердым бортиком бассейна. Раздался глухой стук, и обнаженная женщина, с которой только что доблестно сражалась мисс О’Хара, беззвучно ушла на дно.
Чертыхнувшись, Дженнифер нырнула следом.
Разумеется, это оказалась Аиша. А что, были какие-то сомнения? О’Хара выволокла ее с глубины за волосы, подняла голову над водой и, ухватив под мышки, перевалила на бортик. Разумеется, она с большим удовольствием оставила бы эту дрянь на дне бассейна, но начинать свою головокружительную карьеру в гареме министра внутренних дел с убийства его старшей жены было бы не самым удачным ходом. Через кусты уже ломились встревоженные евнухи, как обычно прохлопавшие все самое интересное.
– Что случилось? – спросил старший евнух Ахмад у Дженнифер, пока два его помощника старательно пытались привести Аишу в чувство.
– Не знаю, – невинно пожала плечами мисс О’Хара. – Она вдруг ни с того ни с сего забилась в воде. Меня лягнула… Судороги, наверное.
Старшая жена эфенди аль-Халиля наконец захлопала мокрыми ресницами, и Ахмад адресовал тот же вопрос ей.
– Я… потеряла сознание, – слабо отозвалась та, испепеляя соперницу взглядом. – Мне стало плохо. Кажется, я ударилась головой…
– Так все и было? – строго спросил евнух у Дженнифер.
– Вроде бы да, – пожала плечами О’Хара.
Ахмад поднял взгляд, обвел им девушек, которые находились поблизости и могли видеть, что именно произошло. Те опускали глаза, старательно кивали – да-да, все именно так и было. Несчастный случай. Никто не хотел встревать в разборки доминант – пусть безумные госпожи сами разбираются между собой.
– Исмаил, Салават, проводите почтенную Аишу к доктору, – распорядился Ахмад, закончив это импровизированное первичное дознание.
Молодые евнухи захлопотали над старшей женой, ухватили ее под руки и осторожно повели к выходу из общего зала. Забросив руки на бортик и болтая ногами, американка задумчиво смотрела им вслед.
– Тебе конец, подружка.
Дженнифер подняла голову. Рядом с ней, свесив красивые голые ноги в воду, сидела Ингрид.
– Зря ты ее вытащила, – с сожалением проговорила шведка. – Надо было там и оставить. Рано или поздно она тебя убьет. Ей больше терять нечего. После того что ты с ней тогда сделала, ей дорога одна – в рабыни. И разумеется, другие доминанты, которым она всегда была поперек горла, не станут ее щадить и быстро засекут до смерти. Нет, до смерти вряд ли, хозяин потеряет к ней интерес и выставит из гарема гораздо раньше, когда у нее на коже станут появляться рубцы. Но здоровье ей попортят однозначно, да и карьеру поломают. Она будет пытаться убить тебя, пока не добьется своего. Я не знаю, каким образом тебе тогда удалось пристегнуть ее к кресту, – возможно, ты действительно крутая штучка. Только твои боевые навыки тебе все равно не помогут. Сегодня ночью, когда ты заснешь, она задушит тебя шелковым шарфом.
– Спасибо, я уже догадалась, что спать сегодня не рекомендуется, – сосредоточенно проговорила мисс О’Хара.
– Ты не сможешь бодрствовать всю ночь. К утру ты успокоишься и уснешь, и тогда она доберется до тебя. Или на следующую ночь. Или на следующую – какая разница? Сейчас твой единственный шанс – чтобы тебя взяла под защиту сильная доминанта. Если эту ночь ты проведешь в моей постели, под моей защитой… – Глаза Ингрид чуть увлажнились. – Эта стерва побоится сунуться ко мне, и ты окажешься в безопасности… Почему ты хрюкаешь, детка?
– Я смеюсь, – пояснила Дженнифер. – Притормози-ка, красавица, не гони лошадей. Полагаю, я сама сумею о себе позаботиться.
– Послушай, девочка, тебе один раз удалось шарахнуть это чудовище башкой о бортик бассейна, и ты возомнила о себе невесть что. Говорю тебе, это настоящая ведьма. Она повесит тебя на своем кнуте и скажет, что ты покончила с собой. Уже бывали случаи. Подумай как следует, я два раза свою защиту не предлагаю, это слишком дорого стоит.
– Спасибо за щедрое предложение, но я воздержусь пока.
– Ну, воздержись. – Ингрид мелодично засмеялась. – Надеюсь завтра утром увидеть тебя в добром здравии. Хотя шансов у меня маловато, конечно. – Она игриво брызнула ногой в лицо Дженнифер и, пока та возмущенно утиралась, ушла по своим делам.
Глава 16
– Но вы явно скучаете, друг мой, – заметил монарх, передавая одному из егерей дымящийся плазмомет.
Королевский охотничий катер мчался низко над джунглями, пригибая работающим гравиприводом молодую поросль. Лесное зверье, перепуганное гигантским летающим хищником, разбегалось во все стороны, ломая кустарник, и пряталось в зарослях. Однако от смерти это животных не спасало – свесившись с двух сторон катера в открытые дверцы, король Абдельмаджид и его драгоценный гость лупили по юрким ящерам и клыкастым антилопам из ручных плазмометов. На почтительном расстоянии за ними следовал второй катер с егерями, который при помощи гибкого троса с захватом на конце собирал трофеи.
В королевской машине, кроме охотников, находились также четверо егерей, менявших картриджи плазмометов, и личный телохранитель монарха по имени Касым.
– Я привык к другой охоте, Ваше Величество, – вежливо сказал Сименс. – Уничтожать животное с воздуха – в этом мало удовольствия. Нет азарта и привкуса адреналина.
– Что ж, – усмехнулся монарх, – пешая прогулка по джунглям в конце нашего маршрута тоже предусмотрена.
– В этом немногим больше риска, – пожал плечами Сименс. – Выходить против хищника с оружием, которое одной очередью способно положить целую стаю с расстояния в несколько десятков метров… Это неспортивно. В этом нет подлинного духа охоты.
– Никто не охотится очередями, – недовольно заметил монарх, – это действительно глупо. Однако у охотника должна быть гарантия на тот случай, если он даст промашку первым одиночным выстрелом. Это ведь охота, а не поединок, верно?
– Вот именно это я и имею в виду. У зверя нет ни малейшего шанса. Охотник либо выиграет, убив его с одного выстрела, либо проиграет, позорно промахнувшись, но после этого все равно убьет зверя очередью. В любом случае человеку ничего не грозит. Я не люблю такую охоту. Адреналин – вот что я ценю в жизни превыше всего. Но разве можно получить свою порцию адреналина, отчетливо осознавая, что тебе абсолютно ничего не грозит? Ведь так может охотиться даже женщина.
– Вот именно это я и имею в виду. У зверя нет ни малейшего шанса. Охотник либо выиграет, убив его с одного выстрела, либо проиграет, позорно промахнувшись, но после этого все равно убьет зверя очередью. В любом случае человеку ничего не грозит. Я не люблю такую охоту. Адреналин – вот что я ценю в жизни превыше всего. Но разве можно получить свою порцию адреналина, отчетливо осознавая, что тебе абсолютно ничего не грозит? Ведь так может охотиться даже женщина.
Монарх пристально, без улыбки смотрел на гостя. Ему явно не нравилось направление разговора. Прямого оскорбления пока еще не прозвучало, однако глупый американец подобрался к этому на минимальное расстояние. Егеря испуганно притихли.
– Настоящий боец должен выходить со зверем один на один, чтобы шансы их были равными, – вдохновенно рассуждал между тем Сименс. – Только такая схватка украшает настоящего воина и дарит ему ни с чем не сравнимое ощущение благородной рискованной битвы.
– Что ж, мистер Сименс, – проговорил Сауд, – в таком случае во время вылазки в джунгли вам вместо плазмомета дадут ручной разрядник. Вы довольны?
– Не вполне, – беспечно заявил американский плейбой, словно не замечая встревоженных взглядов егерей. Похоже, он действительно был поклонником адреналина – в том числе и в общении с королевскими особами. – Разрядник – все равно чересчур серьезное оружие даже против самого опасного хищника. Это слишком длинные когти и слишком острые зубы, которые поражают на расстоянии. Выходить против зверя один на один даже с разрядником – плебейство. В этом случае зверей должно быть не менее пяти, и тогда шансы, пожалуй, уравниваются.
– Что ж, – чуть насмешливо произнес монарх, указывая в иллюминатор, – возможно, эта группа хищников удовлетворит вашу жажду адреналина?
Внизу, в покрытой травой низине, две крупные стаи рапторов-цефеидов делили охотничьи угодья. Беженцы, вытесненные со своей территории недавним извержением вулкана, претендовали на лакомый участок, принадлежащий другой банде. От таких заявок старожилы пришли в ярость, готовые отстаивать свои земли до последнего. В настоящий момент обе стаи готовились к смертельной схватке: твари энергично загребали грунт лапами, трясли головами и возбужденно рычали, стоя метрах в ста друг перед другом. Нападать пока никто не решался, но схватка должна была начаться в ближайшие минуты.
– Мне кажется, это прекрасный адреналин для опытного охотника – встать между этими двумя стаями с разрядником и попытаться остановить их, – вкрадчиво проговорил монарх.
– Я же искатель приключений, а не самоубийца, – пожал плечами Сименс.
– Даже если я прикажу?
– Увы, у меня другой сюзерен, и я вправе выполнять только его приказы.
– Честно говоря, вы, американцы, всегда удивляли меня своей способностью служить выборному монарху из простолюдинов. Разве это не признак варварства?
– Многие знаменитые царские династии были основаны простолюдинами, совершившими деяния легендарного масштаба. Как вы уже справедливо заметили ранее, великие подвиги далеко не всегда совершаются монархами.
В салоне глидера царила гробовая тишина. Этот американец уже наговорил себе на два эшафота и, если будет продолжать молоть языком, наговорит на третий.
Тем не менее монарх вдруг милостиво улыбнулся.
– Что ж, мистер Сименс, – торжествующе проговорил он, – стало быть, и ваша храбрость имеет свои пределы. Похоже, она равняется трем десяткам цефеидов, не так ли?
– Повторюсь, Ваше Величество: я охотник, а не самоубийца. Звери с двух сторон, и я при всем желании не смогу сдержать их. Но если бы у меня был опытный напарник, который прикрывал бы мне спину, я не отказался бы попробовать.
Глаза монарха хищно полыхнули: он снова поймал этого выскочку за язык.
– Что ж, мой друг, у вас будет напарник, – ласково пообещал монарх, переводя взгляд с одного егеря на другого. Те смотрели сурово, но не поддавались панике: умереть по приказу монарха было для них высшей наградой. – У вас будет напарник, дорогой Джебедайя, и вы с ним сейчас постараетесь сдержать две стаи разъяренных цефеидов. Вы же не станете забирать свои слова назад, ибо это не подобает мужчине и воину?
– Разумеется, не стану, Ваше Величество, – кивнул американец. – Только заметьте, я сказал: опытный напарник. Сидящие в этом катере представляются мне вполне опытными охотниками – если охотиться с глидера и с плазмометом, стреляющим очередями. Только это не тот опыт, который требуется в данном случае. Здесь нет человека, которому я доверил бы прикрывать себе спину.
Егеря позеленели от ужаса. Их не пугала перспектива выйти вместе с мистером Сименсом против стаи хищных ящеров, но дерзкие слова неверного повергали их в шок.
– Правильно ли я понял, – ледяным тоном проговорил монарх, – что мне вы тоже отказываете как в опыте, так и в мужестве?
– Ваше Величество! – панически зашептал телохранитель Касым. – Ваше Величество!..
– О нет, я не собираюсь, конечно, ставить Ваше Величество на одну доску с егерями, – Сименс почтительно поклонился, – однако королевская жизнь слишком ценна, чтобы рисковать ею ради таких пустяков. Когда я говорил, что здесь нет человека, которому я мог бы доверить спину, я мысленно сразу вынес благородного монарха за рамки данного множества. По-моему, это очевидно.
– Стало быть, вы готовы выйти против ящеров вдвоем со мной? – Абдельмаджид не дал ему уклониться от темы. – Не опасаетесь, что я струшу или не сумею прикрыть вам спину? Хватит уже вилять, мистер Сименс! Отвечайте, да или нет!
Егеря вконец забыли, как дышать. Очередная дерзость американца, которая сейчас последует, станет последней соломинкой, которая сломает спину верблюду. Возможно, его и не казнят, но то, что он очень серьезно пожалеет о своих опрометчивых словах, – неизбежно.
Однако наглец, подняв взгляд на монарха, внезапно произнес:
– Я был бы счастлив, Ваше Величество, если бы мне довелось выйти вместе с вами против этих опасных тварей.
Несколько мгновений егеря терпеливо ожидали, пока скользкий, как змея, американец переведет дух и продолжит: «Однако я не могу сделать этого, потому что…» Тем не менее секунды текли, а Сименс разворачивать свою реплику не спешил. Напротив, он ласково улыбнулся и чуть склонил голову, давая понять, что мяч теперь на стороне Абдельмаджида. Егеря один за другим с изумлением поднимали на него расширившиеся глаза, осознавая по очереди, что король попал в расставленную им же самим ловушку.
Глаза монарха, напротив, сузились. Ему оставалось либо принять вызов, либо потерять лицо в присутствии многочисленных свидетелей, пусть и неблагородного происхождения. Впрочем, Абдельмаджид вполне мог казнить всех свидетелей своего позора, начиная с Сименса. Однако проклятый американец все рассчитал точно: на такое король пошел бы едва ли.
– Что ж, – решительно проговорил монарх, – желание гостя – закон для саудита. Если эта охота сделает вас счастливым, я готов подарить вам счастье.
– Ваше Величество!.. – жалобно возопил Касым.
– Десять плетей по возвращении домой, – холодно проронил монарх, не отрывая изучающего взгляда от Сименса, и тот даже недоуменно поднял бровь, прежде чем понял, что последняя реплика относится не к нему. – Возможно, это научит тебя почтительности. Ну, живо! Снаряжение и разрядники с полными батареями – мне и моему драгоценному гостю!
Егеря бросились исполнять приказ. Побледневший Касым торопливо зашептал что-то на ухо монарху, не отводившему глаз от безмятежного лица гостя; не дослушав, Абдельмаджид досадливо отпихнул телохранителя:
– Что ты несешь! Мистер Сименс – убийца-камикадзе?! Повтори это ему в лицо, и когда он решит наказать тебя, я даже пальцем не шевельну! Итак, мой друг, вы готовы?
– Да, Ваше Величество.
Через три минуты охотники спустились на грунт при помощи двух длинных лебедочных тросов. Сажать катер монарх запретил, чтобы не распугать цефеидов – они и так уже задирали головы, озабоченно поглядывая на зависший высоко над ними огромный непонятный объект.
Высокие ботинки охотников погрузились во влажный мох, скрытый густой травой. Щелкнули карабины, и освобожденные от груза тросы взмыли ввысь. Королевский катер пополз в сторону, сделал вираж и, в соответствии с указаниями короля, ушел к дальним холмам. Ничто не должно было помешать грядущей монаршей охоте.
Цефеиды поначалу шарахнулись в разные стороны, однако быстро сообразили, что численный перевес за ними. По-птичьи наклоняя головы набок, хищные ящеры с любопытством разглядывали пару двуногих самоубийц, решивших встать у них на пути. Обе стаи даже забыли ненадолго о своей смертельной вражде, объединенные внезапно проснувшейся видовой солидарностью.
Отсюда, снизу, ситуация выглядела немного не так, как из иллюминатора катера. Крошечные фигурки ящеров превратились в подвижных хищников размером с тигра, с огромными зубастыми пастями и непрерывно перекатывающимися под кожей внушительными мускулами. Ни один из цефеидов ни мгновения не пребывал в покое: они все время перемещались, поворачивались, вспрыгивали на поваленные, покрытые плесенью стволы деревьев, разбросанные в траве. Однако все это движение пока происходило вдоль границ невидимой окружности диаметром метров в шестьдесят, в центре которой стояли Джебедайя и Абдельмаджид.