На что ловятся рьяные последователи замысловатых оккультных течений, сектанты и прочая фанатическая братия? На бонусы, конечно же. В самом деле, трудно ожидать, что некий условный сферический прихожанин в духовном вакууме будет настойчиво посещать службы, исполнять обряды и усердно молиться только для того, чтобы потом вот так вот взять и умереть. Или, паче чаяния, угодить в инфернальные сферы в качестве кулинарного полуфабриката. Нет, если уж расшибать лоб и умерщвлять плоть — то чтобы потом всенепременно гурии (опционально — джинны и ифриты) и либо билет на ковчег, либо сертификат о сверхспособностях и звание адепта восьмидесятого уровня. И распирающее ощущение собственной эксклюзивности. Вот это другое дело, вот за это можно и душой пострадать, и червячка плоти заморить.
Евдокия Петровна (назовем ее так) в церковь зачастила последние лет пять. Раньше все как-то было не до того: семья, работа, дача. Но, выйдя на пенсию, она неожиданно для себя обнаружила, что образовавшийся избыток времени нечем заполнить, кроме постоянных размышлений о смысле жизни и тщете всего сущего. И если у Иммануила Канта подобные рассуждения вылились в несколько томов геморроя для будущих студентов философских факультетов, то у Евдокии Петровны перо и бумага никогда не ассоциировались с клапаном для стравливания ментального давления. Максимум — расписаться за получение пенсии или оставить инструкции мужу, что купить. Засада, словом.
Потом кто-то подсказал, что спасение и утешение надо искать в Боге. В итоге духовный вакуум оказался заполнен, свободное время — тоже, а в глазах Евдокии Петровны зажегся огонек рвения новообращенного. Единственное, о чем ей постоянно переживалось, — это о бесцельно и греховно прожитых годах. Вон, бабульки в церкви уже десятилетия клерикального стажа имеют, их-то небось в рай с ветерком доставят. Да и благостностью от них веет такой, что тошно не только чертям, но и случайно подвернувшейся бесстыжей молодежи.
В итоге было решено наверстать упущенные годы за счет интенсивных молитв. Дело пошло веселее. Немного расстраивал муж, нехристь окаянный: от церкви шарахался, как черт от ладана, посты категорически херил на корню, заявляя, что святым духом питаться будет, когда окочурится, и только в такой последовательности. Пасху, правда, отмечал очень старательно. Отказ в доступе к телу пережил хоть и с матерными комментариями, но сравнительно безболезненно.
Гениальность третьего закона Ньютона в том, что действует он в любой сфере и на любом уровне, и если слишком долго и упорно долбить и домогаться в потустороннем направлении, то оттуда могут дать сдачи. Правда, некоторые считают это озарением и ниспосланием. Так и Евдокия Петровна: нет, чтобы подвергнуть кристаллизовавшуюся в мозгу мысль конструктивной критике — она приняла ее как откровение свыше. А откровения критике не подлежат. Даже если это откровенная бредятина.
Ты — светоч, было сказано в откровении. Отдельно, для лиц, не имеющих высшего образования, потусторонние силы пояснили — то есть как лампада. Пока лампада горит, тьма бессильна. Пояснение для лиц с конкретно-наглядным складом мышления: тьма — это не только отсутствие света, но и, по совместительству, Дьявол. Что, никаких ассоциаций? Ну, там — aliis inserviendo consumer,[55] не? Горящее сердце Данко? Ну, хотя бы «вместо сердца пламенный мотор»? Девочка, ты где вообще училась? Ох, и тяжко с вами! Ладно, забудь. Короче: пока лампада горит (то есть ты веришь), Дьявол (то есть тьма и зло) тебе не страшен. Что непонятно? Все, вперед, к исполнению.
Как и следовало ожидать, Евдокия Петровна все интерпретировала по-своему. Раз она лампада, то ей нужно что? Нет, помимо фитиля. Правильно, лампадное масло. Началась планомерная скупка церковных запасов этого продукта. И употребление — лампаду-то надо заправлять! Эмпирическим путем была установлена оптимальная доза — двести миллилитров в сутки. Поначалу процесс шел туго: масло не лезло, просилось обратно; будучи все же проглоченным, старалось сбежать через заднее крыльцо, да и сама Евдокия Петровна на фоне этих страданий была раздражена не меньше своего толстого кишечника. Зато перемены к лучшему не заставили себя долго ждать.
В теле появилась необычайная легкость, а в душе — необычайный подъем. Ставший уже хроническим понос никоим образом не омрачал радужного настроения. Еще бы: Дьявол и все демоны ада устрашились такой артиллерийской подготовки и с позором отступили. Плюс, судя по внутренним ощущениям, произошел апгрейд и левел-ап. Стали прорезаться сверхспособности: мало того, что сон стал уже не нужен, так и в теле потекла особая, чистая энергия света. Теперь можно было переходить от оборонительных действий к карательным рейдам в инфернальные регионы.
Планы были нарушены мужем. Его совершенно не устраивало, что супруга передвигается строго по треугольнику «постель-холодильник-туалет» и потеряла в весе уже больше пятнадцати кило. Попытка уточнить, не является ли профузный понос новым тайным оружием церкви, привела к открытию, что летающие сковородки тоже бывают. Прибывшему экипажу барбухайки был продемонстрирован холодильник, полностью забитый освященным церковным продуктом. С большим трудом Евдокию Петровну удалось убедить, что, если она вся изойдет на лампадное масло, то это будет не столько холивар, сколько замысловатый суицид, что само по себе грех. А в отделении так сытно кормят…
Отругал больного за хамское поведение на приеме — он тут же побежал и нажаловался главврачу. Не успел получить от главврача по шее — больного уже госпитализировали: слишком смачно материл заведующую аптекой и слишком много чем грозил. Однако справедливость все же есть.
Лекция для пацифиста
На протяжении всей жизни человек ставит перед собой немало вопросов. Я не имею в виду имбецилов и фанатиков, но они скорее исключение, чем правило. Вопросы у каждого разные, сообразно уровню интеллекта, одухотворенности и кругу интересов. Кто-то хотел бы знать, есть ли жизнь после смерти и стоит ли заморачиваться с моральными комплексами, чтобы обеспечить себе бонус на следующем круге бытия. Кого-то мучит когнитивный экономико-топографический диссонанс: он никак не может понять, что делают деньги не в его кармане и каким «цып-цып-цып» они приманиваются. Кто-то имеет список вопросов непосредственно к Творцу, что вполне объясняет упорное нежелание последнего показываться на людях. Только вот готов ли вопрошающий услышать ответ? И если да, то в какой форме?
Игорь (предположим, что его зовут так) с некоторых пор предпочитает быть очень умеренным в интересах и вопросы мирозданию формулирует предельно аккуратно. Дело в том, что когда-то он, как положено настоящему русскому интеллигенту, упорно домогался ноосферы — мол, кто виноват, что делать и вообще — какого хрена? Ноосфера ли отозвалась, или же подсознание не выдержало, глядя на духовные терзания хозяина, а только ответ он получил. Четким, хорошо поставленным голосом. Точнее, несколькими голосами. Прямо внутри черепной коробки.
Кто виноват, спрашиваешь? Сейчас покажем. Что делать? Мочить козлов. Нет, дорогой товарищ Игорь, никаких диспутов, дебатов и прений. Ты же спрашивал? Ты же мучился? Вот тебе четкие указания, вот виноватые в бедах России вообще и твоих в частности. Бери, что у тебя там есть, и пошли воевать за светлое будущее. Что значит — нет стволов? А что есть? Топор? Эх, горе луковое, кто же так матчасть готовит! У этой страны потрясающая способность к трансректальному способу действий, причем любых! Ладно, ладно, только наточи как следует. То есть как это — пацифист?
Чувствуя, что агитационные мероприятия вот-вот поимеют эффект, Игорь вызвал себе спецбригаду. Так состоялось его первое знакомство с психиатрией. Голоса оказались упорными и несколько раз за все эти годы пытались таки отрядить бойца на холивар, но Игорь неизменно предпочитал вовремя сдаться. В отделении, конечно, не курорт, но всяко лучше, чем потом объясняться с правоохранительными органами.
И ведь зарекался не вопрошать больше ничего этакого заумного, но разве можно справиться с любопытством? Вот и задумался недавно Игорь над тем, как же все в этом мире устроено. Ответ пришел на удивление быстро — хотя чему удивляться, дорожка-то протоптана. Все в этом мире, вещал голос, живое. Вот что ты сейчас в рот потянул? А ну положи немедленно! Каннибал хренов! Этот бутерброд живой! А ты его зубами! Да, живой хлеб и не менее живая колбаса! И с водой там поаккуратнее, она тоже живая. Сколько выпил, столько чтобы и вернул, а то я тебя знаю: мало того, что мочой отдавать будешь, так еще и пару стаканов захомячишь! Дышать можно. Но не затягиваться!
А вообще все вокруг тебя состоит из мельчайших людей. Каких атомов! Сам ты атом! Мирный. За топор не знаешь с какой стороны взяться, пацифист интеллигентствующий. Ты слушай дальше. Стол, стул, пол — это все огромные сообщества маленьких людей. А ты, гад такой, на них давишь!
Нет, левитации научить не могу. А ты ходи помягче, сиди поменьше. Думаешь, им приятно испытывать давление твоей пятой точки? Лежать можно — так вес равномернее распределяется. Другие? А что другие? Решил улучшить мир — начни с себя!
Игорь перестал есть, пил воду только по крайней необходимости, по полу ступал очень мягко и произнося извинения на каждом шагу. Большую часть времени лежал и слушал лекции. К исходу недели голоса добрались до истоков. Материя, важно поведали они Игорю, состоит из атомов воды и воздуха. Того аж подбросило.
— Нет, вы представляете — атомов воды и атомов воздуха! — возмущенно жаловался он Оксане Владимировне. — Ну хоть бы химию прочитали, прежде чем меня донимать! Я ведь по химии на олимпиадах школьных побеждал! И ведь послушался — вон, целую неделю голодал, весь истощал и во рту как стадо бегемотов пропоносило! А ведь я почти им поверил! Положите меня, а то я снова за себя не ручаюсь! И боюсь теперь — вдруг они еще что-нибудь придумают?
Пациенты запасаются лекарствами, чтобы не ездить с дач и из деревень лишний раз в течение лета. Прием стал ощутимо более интенсивным.
Смена клиентуры
Удивительная вещь привычка! С одной стороны — нужная в хозяйстве штука: не надо каждый раз заново придумывать, как ходить, готовить, чем заниматься на работе (нет, я не только о перекурах). С другой стороны, ты даже не замечаешь, как понемногу оказываешься в ее власти. Отключили на время ремонта горячую воду — а рука так и тянется открыть второй кран, отечественные фабрики давно перешли на выпуск самотлеющих сигарет (селитру, что ли, добавляют?), а пальцы продолжают разминать сигарету перед тем как прикурить — а ну как тянуться не будет? Сразу должен оговориться: кому-то эта история может напомнить анекдот, но в том-то и дело, что она реальная. Видимо, так анекдоты и рождаются.
Водители в нашей спецбригаде всегда подбирались довольно примечательные: спокойные, невозмутимые, крепкие — все-таки отечественная техника предназначена для тех, кто одним пинком и двумя комплиментами способен поставить на место гусеничный трак, над субтильными же существами она издевается как может.
С чувством юмора у них тоже обычно все было в порядке. Как-то раз мужики со спецбригады отправились на охоту. Попросили Бориса, водителя, подбросить их и заодно поохотиться в компании. На подъезде к прудам их остановил охотнадзор. Все мужики, кроме Бори, показали охотбилеты и лицензии.
— Ну, а ты? — спросил инспектор у сидевшего за рулем Бориса.
— Гав! Гав! Я — спаниель-водитель! — бодро ответил тот.
— Проезжай, — махнул рукой инспектор.
После очередной реформы часть водителей, к великому сожалению, со спецбригады ушла — кто в другие медицинские организации, кто инструктором по вождению: профессионалы нужны всегда. Ну, почти всегда. В спецбригаде стали появляться новые лица. А с ними не замедлили случиться и новые казусы.
На вызов, о котором пойдет речь, спецбригада отправилась, даже не успев толком познакомиться с водителем — надо было срочно забирать больного после попытки суицида. Поехали, посмотрели, было принято решение не искушать судьбу и доставить пациента в больницу — уж там ему самоубиться вряд ли позволят. Тот оказался молчалив и подавлен, но отказываться от эскорт-услуг благоразумно не стал, и вся компания в гробовом молчании погрузилась в салон барбухайки.
На полпути к психбольнице один из санитаров вдруг обнаружил, что уровень никотина в крови упал до критической отметки, а насчет запаса сигарет он не подсуетился. Какие проблемы, купить сигарет — секундное дело! Он протянул руку, постучал водителя по плечу и попросил:
— Слышь, командир, ты во-он у того ларька тормозни, я только курева возьму.
И чуть не оказался верхом на рычаге переключения скоростей. Реакция водителя была совершенно непредсказуемой. Он вильнул к обочине, вдарил по тормозам и заполошно заорал:
— ААААААА!!! КТО ЗДЕСЬ?!!
Уже много позже, когда внезапно начавший чувствовать проблески вкуса к жизни пациент был сдан с рук на руки приемному покою, а барбухайка взяла курс на базу, водитель прояснил ситуацию. Оказывается, раньше он работал на машине, которую среди медиков называют труповозкой. Работа простая: подъехал по адресу, где скончался больной, тебе в салон загрузили тело на носилках, довез до морга — тело выгрузили.
— Вы понимаете, мужики, со мной НИКТО НИКОГДА НЕ РАЗГОВАРИВАЛ ИЗ САЛОНА!!! А тут — еще и рукой по плечу! Блин, я думал — будет в крыше новый люк! Это же самый страшный из моих кошмаров!
— Ты это… привыкай к живым, — сочувственно промолвил санитар, вертя в руках с такими приключениями добытую пачку сигарет с надписью «Курение убивает». — Твои бывшие клиенты, они хоть и спокойнее, но с нашими как-то душевнее.
На улице так хорошо, что хочется вынести стол со стульями под какое-нибудь дерево и продолжать прием там.
Главная по воздуху
Как показывает практика, завладеть ресурсами — не только цель большинства стратегических компьютерных игр, но и способ стать жутко богатым и страшно влиятельным. А что делать, если все теплые места уже заняты? Как вариант, устроить мировую войну. Или хотя бы революцию. Можно, конечно, банально нанять киллера или, что не менее банально, завести на кандидата в ушельцы уголовное дело, но это уже как-то мелко, по-детски. Существует еще один интересный способ. Можно сделать платным ресурс, которым доселе все пользовались на халяву. Есть, конечно, риск, что прибьют, но зато как кудряво может получиться!
Соня (назовем ее так) работала на заводе простой кладовщицей, хотя в глубине души считала, что достойна лучшей доли. А еще она имела твердое мнение, что судьба не только слепа, но вдобавок еще и слабоумна. И это не считая общей сволочной наклонности ее, судьбы, характера. Видите ли, всяким набитым дурам и вертихвосткам всё — и мужиков богатых, и местечко с приличным окладом, сплошная синекура, и чрезвычайно своевременно покойную свекровь с хорошим наследством. А ей, при всем богатстве внутреннего мира и тонкости душевной организации, — обычного работягу-штамповщика (одно хорошо — навык безостановочной штамповки глубоко въелся в подкорку) и его невмеручую мамашу с одним радикулитом и двумя огородами. Словом, если бы пришлось выбирать себе эпитафию, Соня заказала бы высеченную в мраморе фразу: «Fortuna est padla».
И вот однажды, придя на завод, Соня вдруг поняла, что на самом деле ее рабочее место не здесь. И что вовсе она не кладовщица, а главная по воздуху. В масштабах всего города. И приступила к исполнению служебных обязанностей. Первым делом был проинспектирован склад. Состояние воздуха на складе пришлось признать неудовлетворительным, о чем охреневшее начальство было тут же извещено. Сумма налагаемого штрафа и вовсе лишила их дара речи. Следующими жертвами воздушной инспекции стали два соседних производства. Причем за состояние воздуха в туалетах был получен отдельный нагоняй. Пока успевшие огрести хватали ртом обложенный штрафом воздух, Соня уже покинула территорию завода и отправилась вдоль шоссе к близлежащей ТЭЦ. Клубы дыма и пара, извергаемые в атмосферу гигантскими трубами, повергали главную по воздуху в глубокую печаль и не сулили начальству предприятия ничего хорошего.
К счастью для руководства ТЭЦ, спецбригада подоспела довольно быстро. Примерный азимут им выдали, а гордо удаляющуюся прямо по полю фигурку рассмотреть было несложно. Хорошо, что барбухайка делалась именно как санитарная машина для полевых условий. Съехав с дороги, доблестный экипаж пустился в погоню.
— Что вам нужно? Я главная по воздуху! По всему городу! — возмутилась Соня, когда ее удалось догнать. — У меня еще столько дел, а вы мне не даете работать!
— Так за вами прислали! — нашелся Денис Анатольевич, которому совсем не улыбалось применять силу и пытаться усадить больную в машину против ее желания. — У нас в мэрии совещание, а вы отсутствуете! Так ведь и прогул могут поставить! Безответственно подходите к обязанностям.
— А вы кто такие? — удивилась Соня.
— Главный по ду… э-э-э… то есть по интеллектуальным ресурсам, вот. А это мои коллеги.
— Главный по средствам иммобилизации, — представился один санитар.
— Главный по методикам принуждения, — открылся второй.
— Хорошо, только с поля пробу сниму, — смилостивилась Соня. Она с шумом втянула воздух, прислушалась к внутренним ощущениям. — Пойдет. На твердую троечку. Все, едем, нечего заставлять мэрию ждать. Только потом меня надо подбросить на химзавод, у меня наверняка найдется к ним парочка вопросов! Да, и уже пора поднять вопрос об оплате за пользование воздушной средой! Прейскурант прикинем на месте.