Получив за быструю езду обещанные премиальные, извозчик поклонился:
– Вы очень щедры, месье; надеюсь, вам будет сопутствовать удача. А если не будет, – улыбнувшись неожиданно широко, продолжил: – и вы продуетесь до исподнего, то обещаю подвести вас бесплатно.
– Спасибо, голубчик, – отозвался Варнаховский.
Элиз, поправив шляпку, подхватила его под руку, и они уверенной походкой завсегдатаев казино зашагали по широкой мраморной лестнице прямо в распахнувшиеся разом двери.
В огромном зале на первом этаже стояло несколько столов: у стены играли в покер, а столы для европейской рулетки стояли посередине. Варнаховский с Элиз направились туда, где как раз принимались ставки.
Крупье, худой и щеголеватый молодой человек в черной жилетке и с красной бабочкой на длинной тощей шее, глянув на обступивших игроков, громким голосом произнес:
– Делайте ставки, господа!
Игровой стол, расчерченный на красные и черные поля, притягивал взгляд. Зеро был зеленого цвета и отстоял немного в сторонке.
– На какую цифру мне поставить? – с надеждой спросила Элиз, посмотрев на Леонида.
Азарт и возбуждение девушки передались и ему. Хмыкнув, он невольно подумал: «Не иначе, как в предвкушении большого выигрыша».
– Ставь на цифру «двадцать», – посоветовал Варнаховский.
Согласившись, Элиз поставила фишки в центр поля.
Крупье, крутанул рулетку. Выигрыш выпал на цифру «девятнадцать».
– Какая жалость, я проиграла! – в отчаянии воскликнула девушка, как если бы оставила на кону целое состояние.
– Детка, тебе не стоит так волноваться, – улыбнулся Леонид. – Я бы советовал тебе поставить на тот же самый номер. Уверен, что тебе повезет.
– И сколько же мне назначить?
– Поставь золотой.
– Боже, ты просто расточительный!
– Для тебя мне ничего не жалко.
После того как ставки были сделаны, крупье крутанул барабан. Стрелка остановилась на цифре «двадцать».
– Я выиграла! – в восторге произнесла девушка.
– Ну, вот видишь, милая, тебе везет не только в любви, но и в азартные игры. Я всегда знал, что ты приносишь мне удачу. Чего же ты медлишь, забирай свой выигрыш.
– Прошу прощения, мадам, – произнес стоявший рядом итальянец со шрамом на правой щеке, – но вы ошиблись.
Скупо улыбнувшись, он уверенно сгреб фишки.
– Это что еще за наглость? – шагнул вперед Варнаховский, чувствуя, как грудную клетку распирает гнев. – Это по какому такому праву?!
Аккуратно уложив фишки в карманы, итальянец едко скривился:
– А вы, собственно, кто такой, любезнейший?
– Вас, видно, не учили правилам хорошего тона, – подавляя в себе ярость, проговорил Леонид. – Придется преподать вам короткий урок.
Размахнувшись, он отвесил итальянцу оплеуху по щеке, тотчас налившейся краской.
– Пошел вон, милейший! Надеюсь вас больше здесь не увидеть.
– Ах, вон вы как! – шипя от ярости, проговорил итальянец.
Сунув руку в карман, он вытащил револьвер. Поручику вдруг подумалось, что никогда прежде он не видел оружие столь близко от своего лица. Из черного, показавшегося в этот момент необычайно огромным ствола потянуло нестерпимой кислятиной. Смерть заглянула в его зрачки, пытаясь отыскать страх. «Не дождешься, проклятущая!» – скрипнул зубами Варнаховский.
Не то в последний момент рука итальянца дрогнула, не то он сам чуток отстранился в сторону, но выпущенная пуля лишь горячим дыханием обожгла кожу у самой шеи и со зловещим шлепком воткнулась в противоположную стену, вырвав огромный кусок штукатурки. Помещение тотчас наполнилось пороховой гарью, игроки, стоявшие рядом, бросились врассыпную. Раздался женский визг, заложивший уши. Второй и третий выстрелы, прозвучавшие один за другим, прошли в опасной близости от самой головы, раскрошив в щепы дверной косяк.
– Я убью этого наглеца! – орал итальянец, потрясая пистолетом.
– Остановите его! – закричал кто-то отчаянно за спиной.
Подскочивший швейцар толкнул итальянца под локоть, и выбитый пистолет, ударившись о ножку стола, отскочил к самому окну.
На обезоруженного итальянца тотчас налетели подоспевшие швейцары. Заломив ему руки за спину, они вжали его лицом в пол, разбив губу. Продолжая отчаянно сопротивляться, бузотер что-то кричал, пока кто-то огромный и с широкой грудью, как у борца, не заставил его умолкнуть, крепко тряхнув за шиворот.
Итальянца поставили на ноги. С разбитой губы на белоснежную рубашку стекала кровь, карие глаза наполнились злобой.
– Мы еще с вами встретимся, – прошептал итальянец.
– Нисколько не сомневаюсь в этом, – хмыкнул Варнаховский. – Не знаю вашего имени, любезный… Но вы бы уж примочки поставили, а то всю физиономию раздует.
Скандалиста увели.
Подошел управляющий, тот самый с широкой грудью. Наверняка преуспел в занятии французской борьбой.
– Месье, приношу вам свои извинения за случившееся. Прежде в нашем заведении подобного не наблюдалось. Этот господин непременно будет наказан.
– Кто он?
– Граф Перуцци, иногда он заходит в наше казино.
– Куда вы его увели?
– В контору. Мы проведем тщательное расследование произошедшего инцидента, а потом передадим скандалиста жандармам. А уж они проводят его до границы с Италией. Отныне для него наше казино будет закрыто!
– Приятно слышать. Но неужели вы думаете, что можете отделаться невразумительными извинениями? – нахмурился Варнаховский.
– Чего же вы хотите?
– Моя дама сейчас пребывает в шоковом состоянии. Ведь как-то вы должны компенсировать наши душевные затраты.
Управляющий на мгновение задумался, после чего спросил:
– Как долго вы намерены пробыть в Монте-Карло?
– Полагаю, неделю.
– Прекрасно! В вашем распоряжении номер в нашей гостинице. А еще вы получите бонус в пятьсот франков ежедневно.
– Если вы так настаиваете…
– Мы настаиваем! Позвольте узнать ваши фамилии?
– Супруги Варнаховские.
Вытащив блокнот, управляющий чиркнул несколько слов.
– Номер ждет вас. Сейчас я отправлю посыльного.
– Насколько он хорош? – продолжал хмуриться Леонид.
– Это лучший номер в нашей гостинице. Особенно хороша спальня с большой кроватью.
– Хм… Надеюсь, так оно и будет в действительности.
– Приятного вам отдыха, господа.
Поклонившись, управляющий удалился.
– Видишь, в казино работают весьма приятные люди. Они не только поселят нас в шикарной гостинице, но еще и дадут нам денег на игру. Где же можно такое увидеть?
Элиз Руше выглядела взволнованной.
– Боже мой, Леонид, о чем ты говоришь? Тебя же могли убить! У меня нет никакого желания играть… Во всяком случае, не сегодня…
– Впереди у нас целая неделя. Так что у нас будет достаточно времени, чтобы пустить казино по ветру.
– Ты слишком самоуверен. Прежде этого не удавалось никому.
– Пойдем в номер. Мне не терпится испытать нашу кровать. Так ли она хороша, как о ней сказал управляющий.
Отель располагался по соседству – всего-то пересечь ухоженный сад. Перед высокой стеклянной дверью стоял гладко выбритый швейцар в синей ливрее и с золотыми пуговицами. Широко распахнув дверь перед посетителями, он привычно заулыбался. Невольно возникло впечатление, что для него не было большего счастья, чем встречать клиентов гостиницы. В холле, одетый в черный фрак, их встретил молодой человек лет двадцати пяти.
– Управляющий казино сказал, что для нас забронирован номер.
– Супруги Варнаховские?
– Они самые, – кивнул Леонид.
– Пожалуйста, возьмите, ваш номер на втором этаже, – протянул молодой человек ключ с номерком. – Очень надеемся, что вам у нас понравится.
– Мы тоже на это рассчитываем.
– Знаете, то, что здесь с вами произошло, это просто омерзительно! Поверьте мне, у нас никогда подобного не случалось. Мне очень жаль! Надеюсь, что проживание в отеле как-то сгладит ваши впечатления о нашем гостеприимном казино.
– Я тоже на это надеюсь, – сказал Варнаховский, поднимаясь по широкой мраморной лестнице.
Рядом, прижавшись к его плечу, шла Элиз. Выглядела она совершенно покорно, что нравилось ему невероятно.
Прошли в номер, состоявший из трех смежных комнат, одна из которых была спальной. Кровать была спрятана под широким красным балдахином с кистями. В изголовье кровати пирамидой сложены два ряда подушек. Надо полагать, для разного рода увеселительных упражнений.
Через большие высокие окна в комнату проникал лунный сумрак, окрашивая в серебро паркетный пол.
– Кажется, я очень устала, – присела на краешек кровати Элиз. Протянув обе руки, девушка негромко проговорила: – Подойди ко мне, я соскучилась по твоему теплу.
Шагнув, Варнаховский коснулся ее колена, показавшегося ему необычайно горячим.
– Элиз, – прошептал он, мягко положив ладони на ее плечи, – родная, я сделаю все, чтобы ты была счастливой.
– Я это знаю, – прикрыла глаза Элиз.
– Я это знаю, – прикрыла глаза Элиз.
Неожиданно в дверь негромко постучали.
– А это еще кто? – нахмурился Варнаховский.
– Давай не будем открывать. Мы заняты.
– Не возражаю, – впился он в губы девушки.
Стук повторился. На этот раз он прозвучал несколько громче, надо полагать, от назойливых посетителей не отделаться.
– Они будут стучаться, пока мы им не откроем, – предположила Элиз, слегка отстранившись.
– Пойду, взгляну на этого наглеца, – решительно поднялся Леонид и быстрым шагом направился к двери.
Отомкнув замок, он увидел на пороге коридорного, выглядевшего крайне сконфуженно.
– Послушайте, – едва скрывая накатывающую ярость, заговорил Варнаховский, – я уже принял от вас извинения и думал, что на этом все закончится. Что вам сейчас от меня нужно?
– Извините, месье, – еще более смутившись, ответил коридорный, – но я к вам совершенно по другому поводу. Дело в том, что двое молодых господ попросили передать вам свои визитки, они желают встретиться с вами. Возьмите, месье.
Леонид был слегка озадачен. В Монте-Карло он прибыл впервые, знакомствами не был обременен. Тогда что же это за господа? Весьма интересно!
Варнаховский взял визитки. Первая принадлежала графу Скиапарелли, а вторая – князю Джакометти.
– Эти господа не сказали, что им угодно? – еще более удивившись, спросил он.
– Они сказали, что дело частное и все передадут при личной встрече с вами.
Обернувшись, Леонид увидел, что из комнаты вышла Элиз. Ее лицо было встревоженным.
– Где они находятся?
– Внизу, месье.
– Что ж, пускай проходят. Я их жду.
Коридорный тотчас удалился, мелко постукивая каблуками по широкому коридору.
– Ты знаешь этих господ? – подошла Элиз.
– До сегодняшнего дня об их существовании даже не подозревал.
– Что им нужно?
– Вот сейчас мы и узнаем.
В дверь негромко постучали.
– Входите, господа!
В гостиничный номер уверенно прошли два господина. Один был плотной позитуры и среднего роста; другой – худосочный, сутулый, с узким подбородком и строптиво торчащим кадыком на тонкой шее. Оба были одеты в черные вечерние фраки, на головах такого же цвета полуцилиндры; в ладони у толстяка изящная тонкая трость, инкрустированная золотыми вставками, с прямой рукоятью (явно не прогулочного образца), а в руке тощего господина трость была из черного дерева с костяным набалдашником. Господа представительные, от них так и тянуло аристократизмом, деньгами и… неприятностями.
– Вы господин Варнаховский? – спросил толстяк.
– Совершенно верно, а вы, я полагаю…
– Граф Скиапарелли, – слегка приподнял крепыш широкий раздвоенный подбородок, показывая оплывшую шею.
– Князь Джакометти, – представился второй, слегка притронувшись двумя пальцами к цилиндру.
– Чем обязан, господа?
– Господин Варнаховский, час назад состоялся инцидент с нашим другом графом Перуцци… – слегка растягивая слова, заговорил князь.
– Полноте вам, – великодушно отмахнулся Леонид, – я принимаю извинения графа. Будем считать, что произошло всего лишь досадное недоразумение, а потом за произошедшее извинился уже администратор гостиницы. Так что забудьте!
Губы князя скривились в едкой улыбке.
– Господин Варнаховский, вы не дослушали нас. Речь не идет об извинении. За то оскорбление, что вы нанесли графу Перуцци, он вызывает вас на дуэль.
– Изволите шутить?! – невольно вырвалось у Варнаховского.
За спиной негромко ахнула Элиз.
– Дело обстоит весьма серьезно.
– Это какой-то особый итальянский юмор, о котором я не имею чести знать?
– Вы напрасно иронизируете, – вновь сухо заговорил князь Джакометти. – Когда речь заходит о чести, то шутки здесь просто неуместны. Я вам дословно передаю слова графа Перуцци: «Подобное оскорбление может быть смыто только кровью!» Можете назначить день и час, где должна состояться дуэль. Мы также оставляем за вами право выбора оружия.
– Весьма великодушно с вашей стороны! – закипел Леонид. – Однако повод для дуэли мне кажется более чем странным. Если меня не подводит память, именно этот человек хотел меня застрелить. Только благодаря счастливой случайности я разговариваю с вами – три пули прошли рядом с моей головой! Ни о какой дуэли не может быть и речи. А таким господином, как ваш граф Перуцци, должна заниматься полиция.
– Значит, вы отказываетесь принимать его вызов? – сурово спросил князь.
– Разумеется, ни о каком удовлетворении не может быть и речи! Таких людей, как ваш приятель, во всех странах называют убийцами и передают в руки правосудия.
– Если вы отказываетесь драться на дуэли с графом Перуцци, моим другом, в таком случае вам придется драться со мной, – приподнял голову князь Джакометти.
– Вот как, весьма любопытно. И какова же будет причина?
– Я считаю себя оскорбленным вашим отказом.
– В таком случае я буду ждать вас послезавтра у себя в Ницце вот по этому адресу, – протянул Варнаховский визитку, слегка поклонившись. – А теперь, господа, оставьте меня и не портите мне ужин.
– Не смеем вас более беспокоить, – откланялись гости.
– Честь имею, – закрыл он дверь за ушедшими.
– И что теперь? – взволнованно спросила Элиз.
– Это дуэль, дорогая, – спокойно ответил Леонид. – Одной больше, одной меньше, только и всего! Жаль, что нам не удалось побыть в этом райском уголке неделю. Но, надеюсь, управляющий еще предоставит мне такую возможность… разумеется, если я останусь в живых.
– Не говори так! Я не переживу, если с тобой что-нибудь случится! – воскликнула Элиз.
– Не беспокойся, милая, авось и обойдется.
Глава 20 Дуэль
На следующий день Варнаховский с Элиз отбыли в Ниццу. Оба были неразговорчивы и явно расстроены. Капитан яхты с расспросами не лез, полагая, что всему виной неудачная игра в казино. Проживая в Ницце, на своем веку он повидал немало проигравшихся, а судя по тому, что русский не торопился прыгать со скалы головой в море, следовало полагать, что проигранные деньги были не последними. Так что наживет еще! В его положении лучше всего стоять на борту яхты и смотреть вдаль. Море успокаивает. Если он и дальше будет столь бездарно тратить свои капиталы, то ему придется заложить свою яхту вместе с экипажем.
О худшем думать не хотелось. Загрузив на борт ящик «Вдовы Клико», Варнаховский с супругой уже четвертый час кряду не покидали свою каюту – заливать горе с такой прехорошенькой женщиной всегда приятно.
Наконец Леонид поднялся на палубу. Выглядел он помятым.
– Сэр, через три часа мы подойдем к Ницце, – отрапортовал капитан.
– А пошло оно все к дьяволу! – пожелал Варнаховский и, махнув рукой, шатающейся походкой направился обратно. Неожиданно он приостановился и, держась за дверь, позвал капитана: – Мартин!
– Слушаю, сэр!
– Я вот что хотел у тебя спросить, как ты отнесешься к тому, что скоро у тебя поменяется хозяин?
– Я успел к вам привыкнуть, сэр. Мне было бы очень жаль.
– Хорошо… Вижу, что ты на моей стороне.
– Сэр, я бы не рекомендовал вам больше играть в рулетку.
Варнаховский невольно хмыкнул.
– Спасибо, капитан. Я непременно воспользуюсь вашим советом.
Хлопнув дверью, он скрылся в каюте.
* * *Местом для предстоящего поединка решено было выбрать небольшой приморский городок Ментон, находящийся на границе с Италией. Расположенный на остроконечной горе, спускавшейся амфитеатром к морю, он представлял собой прекрасное место для возможного упокоения. Посмотрев на плещущееся вдали море, Леонид с усмешкой подумал: «Наверняка многие хотели бы помереть в таком краю. Вот только не каждому это удается. Так что у тебя, господин Варнаховский, для этого имеются весьма хорошие шансы».
Спустились по крутой горе, по обе стороны засаженной лимоновыми рощицами, мимо православного храма Святой Девы и Святого Николая, построенного на деньги русских князей. А уже оттуда покатили по берегу, выбирая для дуэли пустынное место.
Кавалькада из представительных экипажей растянулась на добрую версту. В первой ехал князь Джакометти, во второй – граф Скиапарелли, в третьей – доктор, в четвертой – сам Варнаховский со своими секундантамии графом Виктором Тучковым и отставным полковником Михаилом Кондратьевым, а в остальных пяти – приятели и сослуживцы князя Джакометти.
Со стороны могло показаться, что господа отправились на пикник, о чем свидетельствовали хорошенькие лица двух молоденьких девушек, ехавших в последней карете. Несколько раз до слуха Леонида доносился их оживленный разговор и веселый смех: предстоящий поединок воспринимался хорошенькими особами как очередное развлечение. Не хотелось бы их разочаровывать.
Наконец первая карета остановилась, и из нее вышел князь Джакометти, торжественный и нарядный, как орган в католическом храме, и его секунданты, под стать ему – в таких же черных фраках и высоких цилиндрах. Описав полукруг, встали и остальные кареты.