– Вы от Зотова? – Станислав обрадованно шагнул ко мне.
– Нет, я из страховой компании. Понимаете, я новый сотрудник, и там какая-то путаница в документах…
– Что ж вы сами приехали? Позвонили бы, я бы подъехал… Или сами виноваты? – Стас понимающе усмехнулся. – Бывает…
Я покаянно опустила голову. Тут выскочила вихрастая, коротко стриженная девчонка и истошно заорала: «Стас, там бригада на объект не вышла, клиент икру мечет!» Я узнала ее по голосу, это она отвечала по телефону.
– Ладно, мы с вами вот что сделаем, – сказал мне Стас, – здесь поговорить не удастся, пойдемте со мной! А ты, Антонина, сама с бригадой разберись!
– Садись в машину, – последовал приказ после того, как мы оставили орущую Антонину за дверью, – поедем сейчас перекусим. У меня потом времени не будет, до вечера занят…
Машина у Стаса была хорошая – ярко-синяя «Вольво». Я вздохнула – давно уже уговариваю дядю Васю поменять свою «ласточку» на что-то более подходящее к статусу частного детектива. То есть только пытаюсь уговорить, потому что, как только я завожу разговор, мой шеф начинает махать руками, как ветряная мельница крыльями, потом топает ногами и кричит, что даже слышать о таком не желает и как я смею ему такое предлагать.
Мы приехали в небольшое кафе на Большом проспекте. Интерьер был скромным, и цены умеренные, чему я порадовалась втихомолку. Официантка приветствовала Стаса с неуместным, на мой взгляд, оживлением, а проще говоря – едва не набросилась на него с объятиями, но в последний момент осадила назад.
– Стасик, давно у нас не был! – причитала она. – Уж я так соскучилась, все глаза проглядела!
– Да был я, не в твою только смену! Давай, Люся, обслужи нас побыстрее, а то у меня дел сегодня невпроворот!
Он смягчил свои слова улыбкой, да Люся и сама, надо полагать, поняла, что трещит не в добрый час и пора бы вспомнить о своих профессиональных обязанностях.
– Сейчас поедим, и ты мне все расскажешь о своих неприятностях, – произнес Стас, – за едой оно как-то легче беседовать.
– С чего ты взял, что у меня неприятности? – Я приняла от Люси меню и не глядя ткнула пальцем в первую попавшуюся строчку.
– Да сразу видно, – снова он улыбнулся так хорошо, что у меня потеплело на душе, – чего-то все мнешься, недоговариваешь, глаза отводишь… Что случилось, напутала со страховкой? Только ты-то тут при чем, я вроде у другой девушки страховался…
Я помедлила с ответом, а Стас вернул Люсе меню, бросив два слова: «Как обычно!»
И внезапно мне расхотелось хитрить, изворачиваться, придумывать разные истории. Передо мной сидел очень хороший парень, такого обманывать грех. Да и не получится. Он сразу почувствует обман. Мне захотелось рассказать ему все честно, и чтобы он мне поверил.
– Неприятности есть, но не у меня, – заговорила я, – а у той девушки, Анфисы Болотниковой. Ее убили.
– Ты называешь это неприятностями? – Стас, в общем, воспринял известие спокойно. – По-моему, это полный крах! Для нее, конечно. А только при чем тут я? А, в общем, рассказывай все как есть.
Люся накрыла стол и принесла две огромные, аппетитно дымящиеся тарелки. Стасу – огромный кусок мяса и немного гарнира из овощей, а мне – рыбу с рисом.
– Это что? – отпрянула я.
– Что заказывали, – невозмутимо ответила Люся, – стейк из лосося и ризотто.
– Да я же лопну… – растерялась я, – от такого количества.
– Кушай-кушай, – усмехнулся Стас, – рыба для памяти полезна…
Не знаю, что на меня нашло, но я рассказала ему почти всю свою жизнь. Коротко, конечно, в общих словах. Про Бонни и про дядю Васю, про то, что я – помощник частного детектива, про то, как нас наняла Елена Соколовская, про ее мужа-козла, про вероломную ее сестрицу Елизавету, которая, нисколько не сомневаясь, подставила старшую сестру под убийство, и про несчастную Анфису Болотникову, которую теперь непонятно кто убил и за что.
Не рассказала я только про свою совершенно отвратительную личную жизнь, то есть про отсутствие оной на сегодняшний день и про то, как в свое время меня подло обманул муж. Не то чтобы я питала насчет Стаса какие-то надежды, просто не хотелось выставлять себя полной дурой в глазах незнакомого человека.
И опять не то: я сидела напротив Стаса, глядела в его глаза и чувствовала себя совершенно свободно, как будто давно его знала. И вообще, хватит вспоминать о муже, это уже пройденный этап, я перелистнула эту страницу, да если на то пошло, вообще закрыла книжку. И выбросила ее на помойку. Хотя знаю, что так делать нехорошо.
– Понимаешь, если ни та, ни другая сестра этого не делали, то кто же? – вздыхала я. – Мы оказались в совершенном тупике. И вот я поговорила там с одной такой… Она и вспомнила, как ты Анфису с кем-то спутал. Ты извини, конечно, что я тебя от дела отрываю, вижу, ты человек занятой, но ты у меня – последняя надежда. Вдруг что-то выяснится? Расскажи, как там все было…
– Расскажу, – улыбнулся он, и снова я поразилась, до чего хорошая у него улыбка. И так уж хорош парень – дальше некуда, а как улыбнется… И не красавчик вовсе, а есть в нем что-то такое, удивительное… Славный, в общем.
– Раз уж ты мне все как есть рассказала, то и я поделюсь… – улыбнулся Стас, – а ты ешь, а то остыло небось…
Рыба была вкусной, а рис какой-то необычный, ах да, ризотто с грибами… Запивали мы еду минеральной водой, потому что Стас – за рулем, а я – на работе.
– Вот ты – с детства чем занималась? – спросил Стас.
– Как это – чем? – удивилась я. – Как все… Сначала – в садик ходила, потом – в школу…
– Угу, с подружками во дворе гуляла, в кино бегала, мороженое кушала…
– Ну…
– Летом с родителями на море выезжала, зимой в каникулы – в цирк да на елки…
– Ты это к чему? – Я нахмурилась, потому что настроение упало, как бывает всегда, когда упоминают о родителях.
– Мы жили с бабушкой, – сказала я, – она умерла, когда я в техникуме училась.
Очень мне не хотелось вспоминать о том, что родители мои развелись, когда мне было четыре месяца. И до того опротивели друг другу, что даже не захотели жить в одном городе. Они разбежались и подбросили ребенка бабушке. И никогда – представьте себе – никогда не приезжали нас навестить! Но аккуратно высылали деньги, так что особо мы с бабушкой не бедствовали.
– Ты сирота? – спросил Стас.
– Вроде того, – процедила я.
– Извини… Ладно, я продолжаю… Короче, другие дети разным занимались, а я лично плавал. Всегда, сколько себя помню. Как отдали меня в пять лет родители в бассейн, так я и поплыл. И лет двадцать этим только и занимался.
«Вот отчего у него такие широкие плечи», – не слишком кстати подумала я.
– Ну, научили в бассейне плавать, пришел как-то тренер, и отобрали меня в спортивную школу. Там условия другие – три раза в неделю по три часа занятия, а уж после десяти лет и вовсе меня запрягли, потому что стал я подавать большие надежды…
И я почувствовала в его словах непонятную горечь. Вот странно, вроде бы впервые видимся, а я так его чувствую…
Понадобилось сделать над собой явственное усилие, чтобы напомнить себе, что я на работе, что у нас с дядей Васей висит на шее нераскрытое дело, а заказчица скрылась в неизвестном направлении, и если мы дело не раскроем, то зараза капитан Творогов способен здорово испортить нам жизнь.
– Стали из нас чемпионов готовить, – продолжал Стас. – А это – совсем другой подход. Тренеры – звери, с них спрашивают, если результаты не те. Занятия – каждый день, то вода, то общая физподготовка. А ведь еще и в школе как-то учиться надо. В общем – какие там развлечения, доползал до дома и падал в кровать. Соревнования опять же, в каникулы – обязательно сборы, летом – в спортивный лагерь, а там – сплошное плавание. Режим опять же круглый год – за питанием следили, чтобы спать пораньше ложиться, тренер на неделе пару раз позвонит и у матери все расспросит. Она и стережет меня почище цепного Полкана – к телефону лишний раз не позовет, если приятели или девушка позвонят. Уж простите, говорит, только Стасик лег уже, ему отдыхать надо. А если удеру все-таки на вечеринку или в клуб, то мать обязательно тренеру доложит. А тот уж свои меры примет, тренеров мы все боялись.
– Что же мать тебя так подставляла? Ну ладно тренер, ему за это деньги платят…
– А у меня родители – люди простые, небогатые. У отца в голове еще с прошлых времен сидело, что парня надо в ежовых рукавицах держать, чтобы не разболтался. Не давать, значит, ни вздоху, ни продыху… Он считал, что спорт – это почетно и престижно, тренеры все – мужики суровые, авторитетные, мальчишке, мол, это полезно. А мать вообще ему никогда не перечила. И так продолжалось, пока школу не кончил. Кстати, на одни тройки, и то учителя натягивали, чтобы меня выпустить. В институт, разумеется, попал только в Физкультурный, имени Лесгафта. Туда, понятное дело, автоматом нас приняли. К тому времени на всероссийский уровень вышел и даже в международной спартакиаде участвовал.
– Круто! – восхитилась я.
– Ага, – с той же непонятной горечью ответил Стас. – Ну, так дальше по накатанной дорожке и пошел. В институте почти не появлялся – некогда, то на тренировках, то на соревнованиях. Деньги какие-то, конечно, нам платили, так что на родительской шее не сидел и на копеечную стипендию не перебивался. Каждое лето возили нас на море. Потому что если в области лагерь спортивный, то обязательно нужен бассейн, при нашей-то погоде. А на юге открытая вода. И вот было это лет семь назад, поехали мы в Крым, там под Судаком хорошее место, раньше санаторий был союзного значения. Лагерь большой, ребята разного возраста. Детей маленьких нету, для них отдельные условия требуются, а так, начиная с семнадцати лет и старше, – вот они мы все!
Стас отодвинул тарелку, тут же подскочила Люся и все убрала. Я сама не заметила, как съела свою рыбу и ризотто. Ничего, не лопнула, очень уж все вкусно.
– Ну, хоть и нагрузку нам давали зверскую, а все же вечерами времени свободного немного было. Как водится – танцы-шманцы-обжиманцы – парни все молодые, здоровые, кровь бурлит, ночи теплые… Девушки там были, пловчихи, немного, правда, но все-таки… Но тренеры, конечно, и там за нами строго следили – чтобы никакого алкоголя и никаких походов налево. Их забота – высокие результаты, а для этого мы все должны быть в отличной форме. Стало быть, отбой – в одиннадцать, подъем – в семь. И чтобы никто никуда не шастал. Ну, конечно, пытались парни девчонок со стороны искать. На пляже когда столкнемся или все же иногда вырвемся погулять. В лагере были некоторые. На кухне работали местные, еще так кое-где… Ты не волнуйся, вот уж и к делу подошли, – сказал вдруг Стас, – что-то я и правда разговорился.
– Ничего, – я улыбнулась, – я слушаю.
Дядя Вася не уставал повторять, что в нашей работе главное – это уметь слушать. Дать человеку выговориться, а уж потом самой решать, что тебе из его рассказа для дела пригодится, а что – нет. Но в данном случае терпение ни при чем, мне было приятно сидеть со Стасом в полупустом зале и слушать его спокойный голос.
Люся принесла кофе и мороженое.
– Стас всегда заказывает, – пояснила она.
– Ага, – Стас по-детски облизнулся, – люблю, понимаешь, мороженое, а раньше никогда не давали – горло простудишь, заболеешь, плавать не сможешь…
– В общем, была там в лагере одна медсестричка из местных, ее как раз и звали Анфисой. Анфиса Валерьевна Болотникова, только это уж мы потом узнали, а так она сразу представилась Фисой. Так ее все и звали Фисой-кисой. И так мы все на эту кису запали, что просто полный кошмар, – Стас улыбнулся. – Сейчас-то я понимаю, что ничего такого особенного в ней не было – ну, глаза большие, яркие, волосы хорошие, зубы белые, и все она хохочет, все глазами стреляет. А так больше ничего особенного. Но на мужиков посматривала жадно. Все по сторонам зыркает, чуть из платья не выпадает. Причем не на тренеров, а все больше с нами кокетничала.
– Возраст какой у нее был? – спросила я.
– Ну, тогда лет двадцать пять ей было, может, и меньше… – протянул Стас.
Я прикинула: стало быть, сейчас той года тридцать два, что ж, с нашей Анфисой они примерно ровесницы. Имя совпадает, фамилия, отчество, да еще и год рождения. Так не бывает…
– Слово за слово, стали поговаривать парни, что Анфиса эта, сестричка-то… как бы это поприличнее выразиться… ну, на это дело очень даже согласная. Ну, знаешь, парни молодые, вечером разговоры разные еще больше нас возбуждали. Кто правду скажет, а кто и соврет нарочно… Тем более что она так себя вела… Хотя муж у нее был – то ли где-то плавал, то ли работал вахтовым методом – в общем, имелся в наличии, но далеко. Удобно очень.
– Кому как, – вставила я.
– Да уж…
– В общем, прошла уж половина смены, про Анфису эту точно знали все, что такая она сякая. Одна девчонка-пловчиха из-за парня своего с ней крепко поругалась, едва до драки дело не дошло. Не зарься, наша кричит, на чужое. Ну, девица крепкая, спортсменка, хорошо тут тренерша рядом случилась, хорошая была тетка, она их развела, а сама с той Анфисой поговорила наедине. Ну, и так все знали, о чем разговор тот был – чтобы умерила пыл, вела себя прилично, а не то быстро ее из лагеря турнут. Но тут, понимаешь, еще в том сложность была, что мы вроде как в чужой стране находились, порядки у них там свои. А во второй половине смены уже точно все знали, что у Фисы этой кисы закрутилось с мальчишкой одним. Звали его Сережей, славный такой парень был…
«Лучше тебя?» – я едва удержалась, чтобы не спросить вслух.
– Семнадцать лет ему было, только школу закончил, – Стас говорил негромко, машинально помешивая ложечкой в пустой чашке из-под кофе, – не нам, троечникам, чета, серьезный парень, в университет собирался поступать. И вот, зацепила его эта Анфиса, прямо неземная любовь у него случилась.
– Какая там любовь, одни гормоны, – не согласилась я.
– Ну да, это мы теперь знаем, а тогда попробуй ему объясни! Я тебе честно скажу – Сережу этого знал мало, разница у нас – три года, до этого на соревнованиях не встречались, там только познакомились… В лагере ни на кого не смотрел – девушка у меня тогда была в Питере, в педагогическом училась. Так что я ей только звонил да письма писал. И, как выяснилось, зря, потому что поехала моя училка в Турцию, познакомилась там с одним москвичом богатым да замуж за него быстренько и вышла. Я вернулся – у них уж день свадьбы назначен.
«Ну и дура», – подумала я и улыбнулась Стасу.
– В общем, случилось все уже перед отъездом нашим, дней за пять. Сережа-то этот к Анфисе ночью не мог ходить, потому как спальня общая, кто-то из ребят бы обязательно тренеру стукнул. А у нее комнатка была при медпункте, так он то вечером к ней заглянет, когда время свободное, то еще когда минутку они улучат…
Ну, и улучили. Муж Анфисин неожиданно к ней приехал. Нагрянул внезапно, как снег на голову. Говорили потом, что случайно так получилось – не то судно сломалось, на котором он плавал, раньше в порт пришли, не то еще что… А кто говорил, что нарочно он, потому что ревновал женушку свою сильно. Ну, надо сказать, правильно ревновал, поводов она ему предостаточно давала.
Ну, приходит он вечером, в окошко стучится, а там они. Застал, в общем, тепленькими. Шум, конечно, драка, муж у Анфисы крепкий был, но и Сережка тоже парень здоровый, короче, сами-то они не слишком пострадали, только склянки да стекла в медпункте побили, да Анфиске заслуженный фингал под глазом муж навел. Но скандал, конечно, вышел громкий. Разняли их тренеры, Сережка еще в раж вошел, да одному тренеру в пылу драки в челюсть съездил. Тот и затаил на него, очень вредный мужик был.
Стас перевел дух, а я спохватилась, что сижу тут уже долго и дядя Вася, наверно, меня обыскался. Телефон я отключила, он сам так учил, чтобы ничто беседе не мешало. Ну и ладно, имею я право посидеть в кафе с приятным человеком?
– История вышла некрасивая, – продолжал Стас, – Анфиске как с гуся вода, турнули ее, конечно, да подумаешь… Милиция даже приезжала, так они полностью на стороне обманутого мужа, дело, говорят, житейское, никто не пострадал, не к чему нас и беспокоить. Сами со своим парнем разбирайтесь. Ну, тот тренер, который в челюсть получил, дело свое сделал – напел главному тренеру. Тот Серегу вызвал, наорал на него. А Сереге нет бы промолчать, а он задираться начал, нахамил ему. Тот взъярился, я, кричит, всю спортивную карьеру тебе испорчу, нам, орет, в большом спорте такие не нужны!
Выгнал его из лагеря, тот и уехал. Сообщили там куда следует – и в воспитательных целях сделали Сереже этому везде полный отлуп, чтобы другим неповадно было. Из соревнований ближайших исключили, из команды, что формировали на чемпионат России, тоже. В университет ему пришлось сдавать экзамены на общих основаниях, а он запсиховал, к экзаменам не готовился, завалил все, конечно. Или в приемной комиссии подсуетились, чтобы его не пропустить. Тренер-то обещал ему воздух перекрыть, вот и сделал. Это я уж потом узнал, осенью случайно его приятеля встретил. А через год Сережа этот погиб.
– Да что ты?
– Ага, никуда он не поступил, болтался где-то по компаниям, наркотиками стал баловаться, то ли дозу не рассчитал и сердце не выдержало, то ли сам решил таким образом счеты с жизнью свести – в общем, не стало парня. Опять-таки я гораздо позже про это узнал от общих знакомых. Вот так эта история, в сущности пустячная, человеку всю жизнь сломала. А парень способный был, большие надежды подавал, по России точно первое место бы имел, а там и до первенства Европы недалеко… Вот, про Анфису ничего больше не знаю, а историю эту запомнил, и как увидел табличку в страховой компании, так и заинтересовался. Но девушка явно не та, ту бы я сразу узнал…
– А у тебя как жизнь дальше сложилась? – несмело спросила я.
– Тебе интересно или для протокола?
– Интересно…
Он поверил, что я не вру.