Безусловным позитивным явлением стало заметное снижение младенческой смертности (это обобщающий показатель качества жизни, хотя он, похоже, фальсифицируется, хотя и не так сильно, как убийства): с 8,1 на тысячу родившихся живыми в первой половине 2009 года до 7,6 в первой половине прошлого года и до 7,1 в аналогичном периоде 2011 года.
Демографическая ситуация в стране определяется сочетанием собственно демографических факторов, являющихся исключительно долгосрочными и крайне инерционными, с последствиями социально-экономической политики государства, способной при значительных усилиях весьма существенно и долговременно корректировать «демографические волны».
Эти «волны» связаны с численностью различных поколений и изменением их отношения к деторождению в силу изменения их образа жизни.
Вместе с тем тезис российской либеральной пропаганды, по которому демографическая ситуация не поддается сознательной корректировке со стороны государства, а любое стимулирование рождаемости ведет к последующему компенсационному ее падению, представляется циничной ложью, призванной прежде всего оправдать продолжающуюся демографическую катастрофу.
Частным случаем этой лжи является ссылка на то, что и в развитых странах Европы численность населения снижается, и в этом плане мы движемся в общеевропейском тренде.
Оставив в стороне сугубо прагматические возражения (прежде всего — зачем нужна «цивилизация», продвижение к которой означает вымирание), отметим несоответствие рассматриваемого утверждения реальному положению дел. Ведь, если в развитых странах женщина в среднем имеет столько детей, сколько хочет, россияне, по данным Левады, имеют на одного ребенка меньше, чем хотят (среднее число детей, которое, по их мнению, должно быть в семье, составляет 2,5 ребенка, а реальное — 1,5 ребенка[1]).
Демографические последствия Великой Отечественной войны и либеральных реформ для нашей страны вполне сопоставимы. Почти двукратное падение рождаемости в сочетании с почти двукратным ростом смертности в начале 90-х годов, получившее название «русского креста», не может быть вызвано никакими объективными причинами и в силу своей статистической однозначности полностью разоблачает либеральную ложь.
Неверие либералов в возможность сознательного улучшения демографической ситуации обусловлено ограниченностью самого либерализма: поскольку его идеологические догмы носят противоестественный для нормального человеческого существа характер, даваемые им рецепты в принципе не способны привести к улучшению демографической ситуации.
Но это касается не любой государственной политики, а лишь его разрушительной, либеральной политики.
Человек, будучи частью живой природы, всецело подчиняется ее объективным законам: попав в благоприятные, соответствующие его природе условия, он, как и любой другой биологический вид, начинает бурно приумножаться. Создание таких благоприятных условий и есть не только идеальная, но и вполне реальная, достижимая практически цель государства.
Непосредственная причина вымирания России заключается в невыносимых социально-экономических условиях, в которых искусственно удерживается ее население.
По данным центра Левады, летом 2011 года лишь 16 % россиян обладали уровнем потребления, характерным для «среднего класса», то есть не испытывали нехватки денег для покупки товаров длительного потребления. 83 % россиян такую нехватку испытывали, то есть были бедными (в том числе 8 % испытывали нехватку денег на покупку еды, а 28 % — на покупку одежды).
При этом в 2011 году наблюдается даже некоторое ухудшение ситуации. Так, по данным Росстата, реальные доходы населения снизились в первом полугодии на 1,4 %. А в I квартале 2011 года, несмотря на благоприятную внешнеэкономическую конъюнктуру (цена нефти устойчиво превышала 110 долл/барр), численность населения с доходами ниже прожиточного минимума выросла по сравнению с аналогичным периодом прошлого года на 2,3 млн чел.
Социально-экономические условия ведут и к ухудшению общественного здоровья, усугубляемого последовательным уничтожением системы здравоохранения (и тем более системы обеспечения безопасности потребительских товаров) в рамках либеральных реформ.
Наиболее наглядно о разрушении общественного здоровья свидетельствует прекращение акселерации молодежи и снижение среднего роста призывников (до того массовое снижение роста целого народа на протяжении жизни одного поколения отмечалось лишь в Северной Корее), однако оно сильнейшим образом проявляется и в репродуктивной сфере. Так, по данным главного акушера-гинеколога России В. Кулакова, 15 % семейных пар в России страдает бесплодием, и число их увеличивается.
Вместе с тем жизнь человека определяется далеко не только материальными факторами; психологический климат в обществе не менее важен для его благополучия, чем уровень жизни и уверенность в завтрашнем дне (также отсутствующая в России). Человеку нужны не только благосостояние, но и чувство принадлежности к чему-то большему, чем он сам, — некая «сверхзадача», вне зависимости от ее реалистичности и адекватности, — а также ощущение справедливости, соответствия повседневных правил жизни принятым в данном обществе моральным установкам.
Без этого человек просто вымирает, — что мы и видим. Лишенные смысла жизни и перспектив, россияне массово уничтожают себя — не только самоубийствами, наркотиками и алкоголем, но и проявляющейся в гомерических масштабах бытовой неосторожностью. Это не менее важный фактор продолжающейся демографической катастрофы, чем искусственная бедность, неуверенность в завтрашнем дне, разрушение морали и общественного здоровья.
Наглядное улучшение ситуации в 2000-е годы было вызвано ростом уровня жизни за счет нефтедолларов, просыпавшихся обществу с пиршественного стола коррумпированной бюрократии и олигархии. На изменение ситуации повлияло и вступление в фертильный возраст поколения «детей Горбачева», родившегося благодаря снижению пьянства из-за «сухого закона».
Однако к настоящему времени эти резервы исчерпаны:
— коррупционные аппетиты растут быстрее цен на нефть, сокращая доходы населения (которые рассматриваются правящей тусовкой как законная добыча),
— социальная сфера последовательно разрушается (новый виток ее уничтожения намечен на 1 июля 2012 года, когда после инаугурации следующего президента вступит в действие закон «О бюджетных организациях»),
— отложившие рождение ребенка в нищете и ужасе 90-х либо родили детей, либо утратили способность к деторождению,
— «поколение Горбачева», попав в неблагоприятные социально-психологические, а во многом и экономические условия, в демографическом плане выдохлось (хотя в политическом, будучи самым многочисленным из ныне живущих поколений, себя покажет, — как в демократической революции конца 80-х — начала 90-х показало себя самое многочисленное тогда поколение послевоенных «бэби-бумеров»).
Это обусловливает неизбежность нового витка ухудшения демографической ситуации в России, — как минимум, в текущем десятилетии.
2. РЕГИОНАЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ
2.1. Рождаемость и смертностьГоворя о предстоящем ухудшении демографической ситуации, нельзя не отметить демографического эха катастрофы лета 2010 года, связанной с лесными пожарами и, по сути дела, химической атакой на ряд российских городов и населенных пунктов.
Августовская смертность превысила уровень 2009 года на 45 тыс. чел., июльская — почти на 15 тыс. чел. при том, что обычно отклонение месячной смертности не превышает 5 тыс. чел. Таким образом, можно предположить, что летняя жара, пожары и главным образом чудовищное по своему цинизму бездействие государства (которое и привело, наряду с уничтожением системы охраны лесов в интересах бизнеса, к катастрофическим последствиям) вызвали смерть не менее 50 тыс. чел., которые при прочих равных обстоятельствах должны были жить дальше.
В первой половине 2011 года средние данные естественной убыли, которые в целом соответствуют уровню 2010 года (2,0 человека на тысячу живущих), маскируют неравномерность демографической ситуации: при общем превышении числа умерших над родившимися в 1,17 раза в двух десятках наиболее интенсивно вымирающих регионов превышение составило 1,5–2,2 раза. Естественный прирост населения наблюдается лишь в 20 регионах.
Значительная убыль населения (коэффициент более 7,0 на 1 тыс. чел.) наблюдалась в первой половине 2011 года в 17 регионах: Псковской (- 10,5), Тульской (- 9,3), Тверской (- 9,0), Новгородской (- 8,6), Тамбовской (-8,0), Ивановской (-7,8), Владимирской (-7,5), Смоленской и Рязанской (по — 7,4), Воронежской (- 7,1) и Ленинградской областях (- 7,0).
Значительный естественный прирост населения (более 3 промилле) наблюдался в 13 регионах: Калмыкии (3,3), Тюменской области (3,3), Бурятии (3,4), Кабардино-Балкарии (3,9), Ненецком АО (4,6), Якутии (7,4), Республике Алтай и Ханты-Мансийском АО (по 9,4), Ямало-Ненецком АО (9,9), Дагестане (10,4), Тыве (14,7), Чечне (21,2) и Ингушетии (22,4). Таким образом, в 4 регионах естественный прирост населения превысил 1 %, а в Чечне и Ингушетии — 2 %.
Заслуживает внимания феномен Тывы с высокой рождаемостью при том, что более 60 % детей там рождаются вне брака; вероятно, среди населения этой республики «в составе Российской Федерации» широко распространено многоженство.
Наибольшая рождаемость в первой половине 2011 года наблюдалась в Чечне (26,6 ребенка на тысячу населения при среднероссийском уровне в 11,9), Ингушетии (26,5), Тыве (26,1), Республике Алтай (22,0), Якутии (16,6), наименьшая — в Ленинградской (8,2), Тамбовской (8,8) областях, Тульской области и Мордовии (по 9,0), а также в Воронежской области (9,4).
Наибольшая смертность наблюдалась в Псковской области (20,4 человека на тысячу жителей, то есть умерло более 2 % населения, — при средней российской смертности в 13,9 человека на тысячу), Тверской (19,3), Новгородской (19,0), Тульской (18,3), Владимирской, Ивановской и Курской (по 17,6) областях, наименьшая — в Ингушетии (4,1), Чечне (5,4), Ямало-Ненецком АО (5,5), Дагестане (5,8) и Ханты-Мансийском АО (6,7). Вымирают традиционные русские области, даже с развитой промышленностью, а наименьший уровень смертности наблюдается в богатых «газовых» и «нефтяных» автономных округах и кавказских республиках, получающих максимальные финансовые средства от центра.
2.2. Младенческая смертностьМладенческая смертность, являющаяся обобщающим показателем качества жизни, в первой половине 2011 года продолжила неуклонное снижение — с 8,1 на тысячу родившихся в первой половине 2009 года до 7,6 в январе-июне 2010 и 7,1 в аналогичном периоде 2011 года.
Низкий уровень младенческой смертности (6,1 на тысячу родившихся и менее) наблюдается в 30 регионах России, в том числе очень низкий (5,1 и менее) — в 9 регионах: Чувашии и Санкт-Петербурге (по 3,6), Тамбовской (3,7), Тюменской без АО (4,5), Белгородской (4,7) областях, Республике Коми (4,8), Смоленской и Калининградской областях (по 4,9) и Сахалинской области (5,0).
Высокий уровень младенческой смертности (8,1 промилле и более) наблюдается в 22 регионах, в том числе очень высокий (9,1 и выше) — в 19 регионах. От Курской области (9,1) и Хабаровского края (9,4), Дагестана (13,7), Ненецкого АО (14,4), Тывы (14,8), Еврейской АО (14,9) и Чечни (16,5). Причём в Чечне, Тыве, Еврейской и Ненецкой АО смертность выросла. То же, что уж ни в какие ворота не лезет, можно сказать о… Москве!
2.3. Насильственные смертиВсе смерти, деликатно именующиеся в статистике «смертями по внешним причинам» (убийства, самоубийства, отравления некачественным алкоголем, транспортные происшествия и иные несчастные случаи), являются по сути своей насильственными. При абсолютной случайности большинства их общий уровень выражает уровень риска для жизни и, соответственно, степень опасности того или иного региона для его жителей.
Число погибших от «внешних причин» в расчете на 100 тыс. чел. снизилось в первой половине 2011 года на 7,5 % — до 131,4 по сравнению со 142,1 в аналогичном периоде 2010 года.
Наиболее безопасными (для своих жителей, что принципиально) регионами России являются Чечня (26,6 погибших от «внешних причин» на 100 тыс. жителей), Ингушетия (44,0), Москва (53,0), Дагестан (56,3), Северная Осетия (71,0) и Нижегородская область (71,1). Наиболее опасные для своих жителей территории нашей страны — Тыва (361,9 погибших от «внешних причин» на 100 тыс. чел.), Республика Алтай (269,8), Еврейская АО (256,4), Амурская область (251,3) и Забайкальский край (250,9).
Наибольший рост уровня опасности повседневной жизни и, соответственно, наибольшее увеличение смертности от «внешних причин» наблюдается, как это ни парадоксально, в самом безопасном для своих жителей регионе России — Чечне (на 30,4 %). Далее идут Ямало-Ненецкий АО (на 15,5 %), Кабардино-Балкария (на 11,4 %).
Понятно, что высокий уровень опасности оказывает негативное влияние на демографические перспективы любой территории.
2.4. Браки и разводыОтношение числа разводов и браков характеризует прочность семейных отношений, что оказывает значительное влияние на демографические перспективы людей человеческой общности.
Одним из ярчайших проявлений демографического неблагополучия России и античеловеческого характера уничтожающих ее либеральных реформ является практически неуклонный рост как численности детей, рожденных вне брака, так и их удельного веса в общей численности рождающихся детей: с 14,6 % в 1990-м и 18,2 % в 1993 году до 26,1 %[2] в 2009 году.
Прочность семьи в первой половине 2011 года незначительно снизилась: число разводов на 1 тыс. заключенных браков после резкого снижения в 2010 году выросло на 1,0 % — с 670 до 677.
Наибольшее число разводов на тысячу заключенных браков наблюдается в Чукотском АО (1070, то есть разводов больше, чем свадеб), а также Ленинградской (953), Магаданской (952), Астраханской (878), Сахалинской (867), Иркутской (816), Воронежской (812) и Калужской (806) областях, наименьшее — в Чечне (107), Ингушетии (136), Дагестане (226), Тыве (387), Кабардино-Балкарии (445), Северной Осетии (455) и Карачаево-Черкесии (528).
При этом значительный рост числа разводов отмечен в Ингушетии (на 28,3 %), Чукотском АО (27,1 %), в Иркутской (23,1 %) и Астраханской (17,2 %) областях, Хакасии (16,8 %).
2.5. Наиболее и наименее благополучные регионы РоссииСопоставление отклонения от среднероссийского уровня рождаемости и смертности, а также младенческой смертности, смертности от «внешних причин» и прочности семьи позволяет выделить наиболее и наименее демографически благополучные регионы.
Наиболее благополучными следует признать: Чечню (индекс текущего демографического состояния составляет 238,8, то есть превышает среднероссийский уровень почти в 2,4 раза), Ингушетию (229,9), Дагестан (163,9), Тыву (152,0), Кабардино-Балкарию (134,9), Ханты-Мансийский АО (134,5), Москву (132,5), Санкт-Петербург (129,0), Северную Осетию (121,4), Карачаево-Черкесию (121,2).
Наименее благополучны с демографической точки зрения Еврейская АО (72,7), Чукотский АО (75,2), Приморский край (78,2), Амурская (79,1), Новгородская (79,5), Тверская (81,2) и Курганская (82,4) области, Ненецкий АО (83,6), Псковская (83,8) и Брянская (84,8) области.
Однако рассмотрения лишь текущей демографической ситуации недостаточно; не менее важно учитывать и ее изменение, которое отражает индекс динамики демографического состояния.
Серьезные улучшения демографической ситуации наблюдались в первой половине 2011 года в Рязанской области (индекс равен 114,5), Карачаево-Черкесии (110,7), Псковской области (109,5), Красноярском крае (109,4), Санкт-Петербурге (109,0), Тюменской области без АО (106,5), Мордовии (106,4), Чувашии (105,4) и Нижегородской области (105,1), а также Магаданской области и Забайкальском крае (по 104,6).
Наихудшая динамика демографической ситуации наблюдалась в Чукотском АО (индекс динамики демографического состояния — 68,4), Ненецком АО (82,5), Еврейской АО (85,9).
Совмещение индексов текущей демографической ситуации и ее динамики позволяет вывести общий, итоговый индекс демографического положения регионов (как их среднее арифметическое).
Регионы России с наилучшим демографическим положением (указан итоговый индекс демографического положения):
Ингушетия — 151,9
Чечня — 143,9
Дагестан — 126,9
Тыва — 118,9
Санкт-Петербург — 118,6
Москва — 117,3
Карачаево-Черкесия — 115,8
Ханты-Мансийский АО — 114,3
Омская область — 110,6
Красноярский край — 110,4.
Регионы с наихудшим демографическим положением:
Чукотский АО — 71,7
Еврейская АО — 79,0
Ненецкий АО — 83,0
Нижегородская область — 85,0
Приморский край — 86,3
Камчатский край — 86,8
Курганская область — 87,4
Амурская область — 88,5
Орловская область — 89,0
Ивановская область — 89,4.
3. ВЛИЯНИЕ ДЕМОГРАФИЧЕСКОЙ ДИНАМИКИ НА СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКУЮ ПОЛИТИКУ И БУДУЩЕЕ РОССИИ
Негативная демографическая ситуация оказалась полной неожиданностью для системы управления, ориентированной на уходящую демографическую структуру общества. В результате эта система начала захлебываться, как мотор без топлива: ей не хватает населения.
Наиболее ярким примером служат армия (в которой нарастающее падение численности призывников, и тем более здоровых призывников, наблюдается с 2007 года), а также система образования, рынок которого начинает «схлопываться», оставляя без работы значительную часть преподавателей вузов и усугубляя объективно присущий этой системе монополизм.
С каждым годом обостряется проблема обезлюживания (как в силу вымирания, так и в результате бегства населения) Сибири и Дальнего Востока, которая может привести к утрате контроля за этими территориями уже при жизни нашего поколения.