– Но ведь ты говорил, чтобы попасть в поселок, нужно идти сюда.
– Конечно, говорил. Но я говорил тебе и о засаде. Идем, идем. – Ларин потащил сомневающуюся Франтишку за собой.
Девушка шептала:
– Мы этой дороги не знаем. По-моему, там тупик. Ни на один перевал мы не выйдем. Смотри, вокруг лес, а там стена скал.
– Тропинки никогда не ведут к обрыву. Кто-то же по ним ходит и куда-то, – резонно заметил Андрей и тут же приложил палец к губам.
Они оба буквально вжались в камни, залегли. Ларин держал под прицелом поворот на тропинку, ведущую к поселку.
Вскоре показались боевики. Главарь банды засомневался – дал очередь вдоль тропинки, ведущей к поселку, прислушался.
– Тебе и мне хана, – прошептала девушка.
– Это хорошо, что мы оба уже перешли на «ты», – почти беззвучно ответил Андрей. – Аванс на будущее?
– Будущего у нас нет.
– Не зарекайся.
Руслан махнул рукой по направлению к поселку, туда же заспешили и его люди.
– Мы правильно свернули. Уходим еще вверх. – Ларин почти беззвучно поднялся и повел за собой Сагнер.
Ступали осторожно, стараясь не хрустеть камнями. Внизу то и дело раздавались выстрелы.
Руслан действовал осторожно. Внезапно Франтишка замерла и произнесла:
– А теперь они уже в той стороне стреляют. – Она показала на отрог горного хребта.
– В горах звук всегда обманчив. Это всего лишь эхо. Мы разминулись. Пошли.
Тропинка стала забирать вниз.
– Я же говорил тебе – тропинки никогда не ведут к обрывам. Раз мы спускаемся, значит, это перевал, – попытался подбодрить девушку Ларин.
Франтишка с сомнением посмотрела на высившийся впереди отрог.
– Что-то перспективы у нашего пейзажа мрачные.
– Но и мы не туристы.
Тропка сделала еще один поворот, и беглецам поневоле пришлось остановиться.
– Я же говорила, – с отчаянием вздохнула Франтишка.
Андрей тоже растерянно смотрел перед собой.
Да, тропинки никогда не ведут к обрывам, и по ним всегда кто-нибудь ходит. Но есть и исключения из правил. В конце тропинки может располагаться смотровая площадка на краю обрыва или же местная достопримечательность – родник. Короче говоря, тропинка может привести в тупик, что и случилось на этот раз.
Перед Франтишкой и Лариным раскинулось небольшое озерцо, поросшее камышами и тростником. Один его берег упирался в почти отвесную скалу отрога. Второй заливал пологий лесной берег. Возможно, тропинку сюда протоптали даже не люди, а лесные звери. На топком берегу отчетливо виднелись следы диких кабанов.
– Приплыли, – мрачно произнесла девушка, глядя на отразившуюся в лесном озерце ущербную луну, ее серп блестел сквозь сухой тростник.
– Верно замечено – приплыли, – пришлось согласиться Андрею, хотя в его глазах еще читалась надежда на спасение.
– Можно, конечно, попытаться подняться вон по тому склону. Только там осыпь, – без особого энтузиазма предложила Сагнер. – Все же лучше, чем ничего.
– Слишком высоко, не успеем, – с ходу отмел эту возможность Ларин. – К тому же и террористы не дураки. Слышишь, стрелять перестали, спохватились, что мы свернули с проторенной дорожки. На откосе мы станем легкой мишенью.
– А здесь тупик, – уже совсем убитым голосом проговорила Франтишка. – Неужели все зря? Можно же что-то сделать.
– Любой недостаток, если его правильно использовать, можно превратить в преимущество. Ведь вы, женщины, только этим и занимаетесь.
– Не говори загадками. Я же вижу – ты что-то придумал. – Сагнер вцепилась в локоть Андрею, с надеждой заглянула ему в глаза.
Снизу из темноты уже слышались шаги осторожно подбиравшихся боевиков.
– Для начала тебе нужно вытянуть ремень из джинсов. А я найду подходящий камень.
– У тебя же автомат. Праща – ничто перед ним.
– Делай, что говорю, и не спорь.
Девушка послушно вытащила широкий ремень из джинсов…
Руслан вел своих людей по тропинке, уже не сомневаясь в том, что беглецы свернули именно сюда. На такую удачу он даже не надеялся – сами загнали себя в ловушку.
Впереди между деревьев уже поблескивало поросшее камышом озерцо.
– Эй, вам уже некуда деться! – крикнул Руслан. – Не будем стрелять друг в друга, мы же цивилизованные люди. – Главарь приподнял руку, давая знак, чтобы все пока оставались на месте.
И тут на крутом каменистом откосе, уходящем в темноту, что-то стукнуло. К ногам Руслана скатилось несколько камешков.
Он тут же вскинул голову, прищурился, но ничего не мог разобрать. Тень более высокого отрога плотно накрывала верх склона, и понять, что происходит там вверху, было невозможно. Руслан с сомнением поцокал языком.
– Неужели успели так высоко забраться? Шустрые. Придется попотеть. – Он присел, дал очередь вдоль склона, еще несколько камешков скатилось к его ногам. – Пошли! – скомандовал он. – На той стороне перехватим.
Хрустя осыпью, чертыхаясь, боевики стали подниматься на склон. Вскоре их голоса затихли – «Черные ястребы» перевалили через гребень.
Ларин осторожно поднял голову из воды. До этого ему приходилось сидеть, погрузившись по самые ноздри. Сквозь густые камыши он почти ничего не видел. Ноги вязли в густом, как желе, иле. Франтишка тоже подняла голову над водой.
– Ушли? – с надеждой спросила она.
– Сработало. А ты молодчина со своей пращой. Сразу же в верх осыпи попала и тут же нырнула.
– В детстве я не с девчонками в куклы играла, а с мальчишками бегала. Вот и научилась. Потому каждый сезон в экспедиции и отправляюсь.
– Значит, с мальчишками бегала, – улыбнулся Андрей. – И ничего в твоей жизни не изменилось. До сих пор бегаешь, только уже на Кавказе… Раз уж пошли такие личные подробности и мы перешли на «ты», то для начала было бы неплохо познакомиться. Меня Андреем зовут.
– Франтишка. – Сагнер чисто по-мужски протянула ладонь для рукопожатия.
Ларин, больше привыкший целовать руки женщинам, не стал противиться – просто пожал узкую, мокрую, холодную ладонь.
– А теперь давай выбираться, пока нас совсем в ил не засосало. Ночные купания на Кавказе – это хорошо, но только в теплом море, а не в стоячем озере, над которым комары толпами летают. Пока луна не зашла, надо подыскать надежное место для ночлега…
…Удобное и надежное место для ночлега – это не значит мягкое. Горы не гостиница. А роль беглеца, за которым охотится вооруженная банда, – не роль туриста. Что ни предлагала Франтишка, Ларин все решительно отвергал.
– Думаешь, мы с комфортом устроимся на дереве? Да там глаз не сомкнешь. Только задремлешь – сразу вниз свалишься… под скалой нас легко могут найти… строить на одну ночь шалаш – это слишком расточительно. Ты, вон, от усталости падаешь…
Наконец, Андрей подыскал то, что в его понимании и было удобным местом для ночлега. Среди низкорослого леса возвышался огромный, почти геометрически правильной формы куб-скала.
– Если забраться наверх, там нас никто не увидит. Мимо пройдут и даже наверх заглядывать не станут. Лезь первой. Сама сможешь?
Сагнер уцепилась за один выступ, поставила на другой ногу. Ларин тут же пришел ей на помощь.
– Не против, если подсажу? – Он сцепил замком руки, Франтишка поставила в сцепленные ладони мужчины ногу, как в стремя, затем вскарабкалась Андрею на плечи и, навалившись животом на край скалы, оказалась наверху.
– Да тут тепло, как на печке, – прошептала лаборантка, свесив через край голову.
– Оно и понятно. За день солнцем нагрело. Ты там осмотрись хорошенько. Змеи-скорпионы там не пригрелись?
– Ничего более веселого сказать не придумал? Руку лучше мне давай, помогу.
– Неужели ты думаешь, что сумеешь меня туда втащить? – Андрей подал рюкзак со снаряжением и автомат.
Наконец, пару раз сорвавшись, он тоже оказался наверху.
Девушка сидела, мелко стуча зубами от холода, кутаясь в мокрую рубашку, прижав к груди колени. Джинсы, гольфы она расстелила на камне, гладила их рукой, проверяя, не успели ли просохнуть. Расшнурованные кроссовки с высунутыми «языками» стояли поближе к краю камня.
– Это ничего, что я такая, без комплексов? В одном белье сижу. Жизнь в экспедициях иногда заставляет забывать, что ты женщина.
– Все равно темно и ничего не видно, – ответил Ларин. – А вот ноги у меня точно грязные, все в этом жутком иле.
– Ничего сухого не осталось. А тут еще ветер наверху холодный, прямо с ледников дует.
– Сейчас посмотрим, может, у меня что сухое найдется. – Андрей расстегнул горловину рюкзака, запустил руку внутрь, зашелестел пакетом. – Ни черта не видно. Тут мокро, и там мокро. Подожди, сейчас подсвечу.
– У тебя и фонарик с собой есть?
– Не совсем фонарик, но можно и в таком качестве использовать. – Ларин взял в руки автонавигатор, снятый с прокатного джипа, вдавил кнопку. – Не включается… – Он приподнял электронное устройство, подставил снизу ладонь. – И немудрено, из него вода капает, все к черту перемкнуло. – Андрей еще пошарил в рюкзаке, вытащил мобильник. – Та же история. Это мне в наказание. На прошлой неделе я смеялся, прочитав в одном журнале, что более половины трубок домашних радиотелефонов оканчивают свою жизнь, упав в ванну с водой. Любят дамочки поболтать, купаясь в пене. Так что остались мы, Франтишка, с тобой без средств связи и навигации, словно люди из каменного века. Даже на камне спать укладываемся.
– И камнями будем огонь добывать для костра.
– Чтобы нас бандиты в ночи высчитали? Нет уж, сушиться мы будем дедовским способом.
Пока одежда не высохла, укладываться спать не было смысла – все равно ночью проснешься от холода.
– И все же, кто ты такой? – Франтишка исподлобья смотрела на Ларина.
– А ты как думаешь? – Андрей не отвел взгляда, а Сагнер опустила глаза.
– На человека из спецслужб или милиции ты не похож.
– Почему? Ростом не вышел или погоны не ношу?
– Нет, в этом смысле у тебя все в порядке. Натренирован, корректен. Но любой офицер сразу бы представился, назвал, кого представляет, и не действовал бы в одиночку.
– Всякие ситуации случаются, – уклончиво проговорил Ларин. – Неужели это для тебя так важно? Главное, что я помог тебе и постараюсь вытащить.
– Я должна знать, кто со мной рядом.
– Большего я тебе не скажу. Знаешь поговорку: меньше знаешь, крепче спишь?
– Тогда и я тебе не скажу, что мне известно о террористах.
– А вот это зря.
– Ничего не зря. Ты не доверяешь мне, и я не доверяю тебе. – В голосе Франтишки чувствовалось не только обычное женское кокетство, но и обида. – Давай, сделаем так. Ты расскажешь мне свой секрет, а я тебе расскажу, что мне стало известно.
– Давай, – на удивление легко согласился Андрей, но тут же сделал поправку. – Только все будет наоборот. Сначала – ты, а потом – я.
– Идет. – Франтишка потрогала ладонью, насколько подсохли джинсы – по большому счету их можно было уже надевать. – Я не совсем чешка. У меня отец венгр, потому и фамилия не славянская – Сагнер.
– Вот уж секрет так секрет, – улыбнулся Ларин. – Может, и я скрытый татарин?
– Ты до конца дослушай. В детстве на каникулах меня отвозили в деревню на родину к отцу. Так что венгерский я знаю отлично. И вот когда мы оказались среди террористов, они слушали радиоприемник, какую-то местную FM-станцию. На ней диджей – женщина с псевдонимом Джоконда. И вот она зачитала поздравления одного из слушателей его девушке на коми-пермяцком языке. А ведь это язык из одной группы с венгерским – финно-угорской. Ну, как польский и чешский, скажем. Короче, понять можно. И вот вместо признаний в любви и поздравлений Джоконда зачитала, что на берегу реки появился какой-то богатый москвич, а главный из террористов явно этот язык знает. Это ему было сообщение. Вот они и сорвались, помчались захватывать очередного заложника, чтобы выкуп за него взять. Наверное, не удалось, пустые вернулись.
– Да уж, наверное, ты права. – Андрей сделал вид, что сообщение его особо не заинтересовало, а также скромно умолчал, что этим самым богатым москвичом был именно он.
Но размах, с которым действовали террористы, впечатлил Ларина. Уж слишком смело они себя вели, и нельзя было исключать, что у них есть высокопоставленные заказчики или покровители.
– А теперь твоя очередь, – произнесла Франтишка.
– Абсолютно неинтересная информация. Пользы от нее ноль, – зевнул Андрей. – И вообще, давай укладываться спать. Подъем на рассвете. Нужно отсюда выбираться.
– Так нечестно. Тогда я тебе больше ничего не скажу. – Сагнер уже натягивала высохшие на теплом камне джинсы.
Ларин пожелал ей спокойной ночи и отвернулся, устроившись на боку. Он всматривался в перевал, пытаясь отгадать, что может ожидать их по ту сторону.
Сагнер ворочалась, ждала, пока Андрей первым с ней заговорит. Не дождалась и наконец тихо шепотом спросила:
– Ты спишь?
Ларин не ответил, дышал ровно.
– Заснул. Вот дурак.
* * *Час тянулся за часом. Побледневшее к вечеру солнце гигантским медяком катилось по крутому склону, утопая в густых кронах деревьев. Когда небесное светило исчезло из виду, бесследно растворившись в зелени, на горы грязно-серым занавесом опустились сумерки. Смена «декораций» произошла быстро. Вскоре на черном полотне неба засветился месяц, и заблестели во всей своей красе звезды.
Юнис по-прежнему лежал на спине, тяжело сопел и беспомощно смотрел на ночное небо, а точнее, на его отдельные фрагменты – полноценному обзору мешала куча валежника, сваленная на него Лариным, лишь небольшие зазоры между веток служили ему своеобразным окном в мир. Все попытки высвободить руки не увенчались успехом. А только, наоборот, принесли еще больше страданий боевику: нестерпимо болели напряженные до предела мышцы, буквально ломило плотно обмотанные скотчем запястья. А тут еще и кляп во рту, от которого у Юниса напрочь пересохло в горле.
«Если бы в палатку полез не я, а кто-нибудь другой… если бы тогда в машине мне удалось… ну, почему именно я должен страдать?.. и вообще, кто он такой?.. откуда взялся в этих краях?..» – Террористу ничего не оставалось, как утешать себя подобными рассуждениями.
Неподалеку послышался весьма ожидаемый для этих мест и уже тем более для этого времени суток звук – утробное рычание дикого и наверняка проголодавшегося зверя, выбравшегося на ночную охоту. Появление поблизости мелкого, но коварного хищника заставило Юниса затаить дыхание и покрыться липким потом. Лишь ритмичное и учащенное биение сердце выдавало местонахождение боевика.
«Ша-кал. Ша-кал, – мысленно заикался со страху террорист. – Ма-ма! Ма-ма!»
Где-то вверху едва слышно зашуршала трава. Зверь ступал очень тихо, явно опасаясь спугнуть жертву. Юнис даже услышал тяжелое и прерывистое дыхание хищника. И хотя ночной охотник пока так и не показался ему на глаза, в воображении боевика уже успел вырисоваться образ этого мелкого монстра: взъерошенная шерсть, загнутый полумесяцем хвост, кроваво-красные глаза, оскаленная пасть с острыми клыками, по которым стекали тягучие вязкие слюни.
Казалось, вот-вот беспомощный Юнис будет растерзан шакалом, словно грелка Тузиком. Но то ли Всевышний посчитал, что бедолага сегодня уже настрадался вдоволь, то ли просто случилось чудо – так или иначе, по ночному небу прокатились раскаты грома. Они-то и напугали осторожного хищника, который уже практически приблизился к яме, где лежал Юнис. А тут еще и проливной дождь зарядил… В общем, голодный зверь посчитал за лучшее вернуться в свое укрытие – расщелину в скалах и переждать непогоду там.
«Пронесло… – Юнис ловил пересохшими губами капли дождя. – Пронесло… пока пронесло. А ведь когда дождь закончится, он может вернуться». – Тут же пришло неутешительное осознание происходящего.
Тяжелые веки опускались сами собой, перенапряженный мозг требовал перерыва. Но боевик продолжал бороться с усталостью, понимая, что, уснув, может уже и не проснуться. Однако сражаться с собственным организмом – все равно что обыграть шулера в карты: попытаться, конечно, можно, но итог абсолютно предсказуем.
Юнис так и отключился прямо под проливным дождем, не зная, что уготовила ему судьба – пробуждение солнечным утром и появление пусть маленькой, но все же надежды на то, что тебя найдут и спасут, или встреча с кровожадным хищником в кошмарную ночь, исход которой было несложно предугадать.
Глава 6
Если в тайной организации по борьбе с коррупцией, возглавляемой Дугиным, Андрею Ларину отводилась роль этакого «боевого копья», то его напарнице Лоре доставались куда более деликатные задания, в исполнении которых требовались женская обворожительность, хитрость, изворотливость, ну, и, конечно же, стервозность. Всего этого у талантливой подопечной Павла Игнатьевича было в избытке. Благодаря этим качествам она, словно гроссмейстер, выстраивала многоходовые комбинации, блефовала на грани проигрыша, поддавалась… но в конце концов блестяще разыгрывала «партию» и ставила противнику мат. Так и шла Лора по жизни, обводя вокруг пальца доверчивых «дам» и доводя до края пропасти их «королей», которые были не в силах устоять перед ослепительной блондинкой.
Правда, нынешнее задание требовало от нее совершенно иного подхода. Одной красотой и игрой на чувствах тут было не обойтись. Лоре предстояло войти в доверие не к обычному семьянину-бабнику, решившему завязать на стороне от ревнивой жены роман, а к безумно богатому холостяку-олигарху, которого не столько интересовали женщины, сколько старинные автомобили. Последних у него был целый «гарем», а точнее, вместительный гараж на сто тридцать четыре единицы. Но даже к такому необычному и своеобразному «объекту» Дугин все-таки сумел подобрать нужный ключик.
«Если этот толстосум помешан на старинных авто, то почему бы нам не воспользоваться его слабостью и не дать ему то, без чего он жить не может? Ему, конечно, трудно угодить, но, кажется, наши люди отыскали подходящую машинку. Как мне известно, такой у него в коллекции еще нет. Этот ретромобиль – настоящий раритет. Я уверен, что он отдаст любые деньги, лишь бы заполучить наш экземпляр к себе в гараж», – эти слова Павла Игнатьевича, произнесенные на одной из конспиративных квартир в дождливой Москве, оказались здесь, в солнечной Ницце, пророческими.