Пока нам, не имея текста перевода надписи, трудно сказать, насколько эта надпись в действительности имеет материальную ценность, или это только лишь какое-то сакральное стихотворение, или даже сабля рассматривается только как семейная реликвия, с которой, предположим, связано некое предсказание. На Востоке это частое явление, и потому там отношение к подобным вещам было и остается серьезным. Гораздо более серьезным, чем доступно для нашего европейского восприятия. Все это нам еще предстоит выяснить. Если надпись ценности не имеет, наша задача ограничивается захватом самого Азирхана Насира. И мы имеем лишь то, что Азирхан заказал Нариманову похищение сабли, а тот подключил к поиску свое доверенное лицо, которое оказалось тоже коллекционером оружия, и неизвестно еще, что там будет дальше. И вообще неизвестно, перейдет ли клинок в руки Азирхана, поскольку отставному полковнику Самойлову самому, несомненно, хочется стать его обладателем. Но и в этом случае мы имеем возможность заманить его ножнами, которые пока находятся в нашем распоряжении. Вот, в общих чертах, суть дела, которым мы занимаемся и в котором непосредственным исполнителем должен стать старший лейтенант Арцыбашев, лицо, непосредственно причастное ко всем этим событиям.
Полковник Морозов, завершив свой рассказ, даже поклонился, правда, не привстав со стула и опять показав шрам от ожога на шее…
* * *Покинув кабинет командующего, старший лейтенант Арцыбашев столкнулся в коридоре со своим командиром бригады, который тоже направлялся к полковнику Мочилову.
– Ну что? – спросил полковник. – Поговорили?
– Так точно. Поговорили… – скромно ответил Василий Иванович.
– И что?
– Пока ничего не знаю. Это по поводу гибели генерала Арцыбашева.
– Ладно. Пойдем, я тебя в гостиницу устрою. Только гостиница у нас внутренняя, на прогулку из нее выходить не рекомендуется. Зато проживание бесплатное.
– Догадываюсь, товарищ полковник, что во дворе парка не предусмотрено. Я потерплю.
Часть II
Глава первая
1Василий уже заснул, когда зазвонил телефон.
– Старший лейтенант Арцыбашев? – спросил строгий голос.
– Так точно, – ответил Василий Иванович, мигом проснувшись.
– Подполковник Шкурников, дежурный по управлению. Полковник Морозов просил сообщить вам, когда из вашей бригады пришлют известный вам текст. Текст пришел. Дежурный шифровальщик спрашивает: будете сейчас знакомиться или дело терпит до утра?
– Я думаю, что терпит. Текст не срочный.
– Хорошо… Я тебя разбудил, что ли, старлей?
– Так точно, товарищ подполковник.
– Ладно. Тогда досыпай. Утром рано разбужу. Будь готов.
* * *Подполковник Шкурников сказал «рано утром», но не назвал часа. Однако какой-то внутренний механизм в организме Василия сработал четко. Арцыбашев сам проснулся, успел умыться и побриться, и ждать не пришлось, потому что сразу после этого позвонил дежурный.
– Утро доброе. Подъем!
– Уже готов, товарищ подполковник, – узнав вечерний голос, сказал Василий Иванович.
– Тогда я помощника за тобой высылаю. Чтобы не заблудился на территории. У нас не любят тех, кто не туда гуляет.
– Понял. Жду в номере.
– Он снизу позвонит.
В ГРУ действительно не любят любопытных, и даже окна гостиницы выходят на глухую стену стоящего рядом здания. Старший лейтенант Арцыбашев оценил это еще при заселении в номер и потому терпеливо дождался звонка с первого этажа от дежурной:
– Товарищ старший лейтенант, за вами пришли.
– Я спускаюсь.
На улице еще стояла темнота, которую только подчеркивали во множестве горящие фонари, освещающие всю территорию. Дошли быстро – всего-то надо было двор пересечь. Полковник Морозов уже сидел в кабинете за своим столом и читал какие-то бумаги из небольшой стопки, лежащей на столе.
Сергей Николаевич молча показал на стул и придвинул к старшему лейтенанту перевернутую часть листов из стопки – то, что сам уже прочитал. Это была распечатка монографии генерала Арцыбашева. Василий сразу начал читать, но тут же заметил, что полковник Морозов читает чуть ли не в три раза быстрее его, то есть и не читает вовсе, а просто просматривает страницы по диагонали, и стал читать точно так же, хотя текст, конечно, интересовал его гораздо больше, нежели полковника.
– Да… И слова трудно подобрать. Последние семь страниц, кстати, – список поднятой литературы и источников. Семь страниц. И больше половины источников – даже не книги, а старинные рукописи. Гору материала пришлось перевернуть генералу, чтобы насобирать это. Наверное, Ивану Васильевичу это было интересно.
– Да, интересно, – сухо согласился Василий Иванович, не понимая, осуждает Дед Морозов его отца или восхищается таким трудоемким опусом. – Он этим жил. Я даже завидую, что сам такого интереса к чему-то подобному не испытываю.
– Ваши годы молодые, у вас еще все впереди. Материал этот, насколько я понимаю, у вас и запрашивал Самойлов? Здесь нет расшифровки, хотя говорится о том, что несет сам текст. Ах да, вы до этого еще не дочитали… Есть там такое в двух словах. В поэтической форме переданы рецепт и технология выплавки хорасанского булата. То есть что мы и ожидали. Да и вы, кажется… Я думаю, один экземпляр можно смело передать отставному полковнику. А текст расшифровки ему показывать необязательно. Он прибудет сегодня к вечеру – наши люди нашли того сельского учителя… Опять фамилия из головы вылетела… Я вообще на фамилии слабоват, всегда путаюсь.
– Лукас.
– Да, Лукас. Он предоставил нашим людям текст. Так вот, его Самойлову передавать не следует. Хотя можно пообещать. Вам в любом случае придется с Иваном Александровичем встречаться и налаживать отношения. Нужно, чтобы он постоянно надеялся получить от вас нечто большее. В идеале – то, что мы сейчас пойдем смотреть.
– Смотреть? – Василий Иванович с неохотой прервал чтение отцовской монографии.
– Это ваш, можно сказать, экземпляр. Он грифа не несет, несмотря на то что его присылали шифротелеграммой. Шифровали частями, части шли вразнобой, и дешифровке не подлежат даже при наличии текста. У меня в компьютере вся монография сохранена; если захочу почитать, распечатаю… Нас ждет командующий – с маленьким сюрпризом и с коварным вопросом. Вперед!
Командующий их, как оказалось, не ждал. И даже наоборот, это им пришлось ждать в коридоре, когда командующий освободится. Несмотря на ранний час, в большом кабинете полковника Мочилова собралось, судя по голосам, раздающимся из-за дверей, много народа. Разведчики ложатся поздно, но встают при этом рано. Через пятнадцать минут двери раскрылись, и от Мочилова вышла группа старших офицеров, в числе которых был и командир бригады. Судя по званиям, Василий Иванович предположил, что здесь собирались одновременно все командиры бригад, многие из которых прибыли или с заместителями, или с начальниками своих штабов. Наверное, обсуждение прошло успешно, потому что командир бригады приветливо кивнул своему старшему лейтенанту. Это было совсем непривычно, и Василий Иванович в ответ вытянулся по стойке «смирно».
– Пойдем, – позвал Морозов.
Полковник Мочилов встал им навстречу. Сравнивая командующего войсками спецназа ГРУ с командиром собственной бригады, Василий Иванович находил, что чем старше офицер по должности, тем проще с ним общаться.
– Сказал уже? – спросил Юрий Петрович Деда Морозова.
Тот улыбнулся и отрицательно головой помотал.
– Ну, ладно, – командующий полез под стол, вытащил оттуда брезентовый мешок, а из него – два предмета, тоже завернутые в брезент.
– Ножны… – понял Василий Иванович.
– Ножны, – сказал Юрий Петрович и поочередно развернул оба куска брезента.
Ножен было двое, и Арцыбашев-младший остановился в раздумье, не решаясь сразу определить, какие из них настоящие.
– Выбирай, выбирай, – предложил полковник Морозов.
На попытку выбора у старшего лейтенанта ушло не меньше пары минут. Наконец, он отрицательно покачал головой.
– Здесь профессиональный ювелир нужен. Или хотя бы коллекционер… На мой взгляд, абсолютно идентичные предметы. Но я вижу, что письмена на ножнах различаются. Правда, сказать, какие настоящие, не могу.
– Мне самому работа понравилась, – признался полковник Мочилов. – Оказывается, подделка может быть тоже произведением искусства.
– Я слышал такое мнение, – усмехнулся полковник Морозов, – что в современных музеях до сорока процентов экспонатов – искусные подделки. А оригиналы хранятся в частных коллекциях, и их владельцы потихоньку хихикают в кулак, читая про то, чем гордятся музеи. Но мы это поощрять не будем.
– Мне самому работа понравилась, – признался полковник Мочилов. – Оказывается, подделка может быть тоже произведением искусства.
– Я слышал такое мнение, – усмехнулся полковник Морозов, – что в современных музеях до сорока процентов экспонатов – искусные подделки. А оригиналы хранятся в частных коллекциях, и их владельцы потихоньку хихикают в кулак, читая про то, чем гордятся музеи. Но мы это поощрять не будем.
– Вот оригинал. – Командующий накрыл ладонью одни ножны. – Если не будешь возражать, мы пока оставим его у себя. Тебе все равно хранить это негде. Разве что в оружейной горке своей роты…
– Вообще-то это надежно, товарищ полковник, – ответил Василий Иванович, – но я, кажется, не скоро к оружейной горке попаду.
– Правильно полагаешь, – согласился Дед Морозов. – И будем надеяться, что попадешь ты туда не с одними ножнами, но и с саблей. Однако это уже во многом от тебя будет зависеть, а мы, в свою очередь, постараемся помочь. Я вообще так думаю: когда офицер при выполнении оперативного задания совмещает приказ с собственными интересами, можно ждать положительного результата при задаче любой сложности…
– Я еще плохо представляю не только сложность задачи, но и саму задачу, – сказал Василий Иванович.
– Ее сложность мы все пока представляем плохо, – согласился полковник Мочилов. – А вот задача наша предельно проста и определена командованием четко – найти и уничтожить Азирхана Насира. Он находится в лагерях подготовки «Аль-Каиды» и для нас практически недоступен. Если, конечно, не считать возможности атаки ракетой. Но ракеты дальнего и среднего радиуса действия непригодны для точечного наведения, скажем, по той же телефонной трубке. Для этого следует использовать ракеты класса «воздух – земля». То есть посылать самолет на территорию чужой страны. Но, чтобы долететь туда, самолету нужно пересечь еще несколько границ. Ракеты малого радиуса действия, которые подходят для точечного наведения, просто не долетят туда с нашей территории. И им опять придется пересечь воздушное пространство третьих стран, что чревато международными осложнениями. Подобраться к Азирхану вплотную для уничтожения общевойсковыми доступными методами возможности опять же не представляется. А задача поставлена. Что нам с вами остается? Единственный вариант – выманить его куда-то, где боевика возможно уничтожить без помех. А при возможности и захватить… Из того, что нам известно про Азирхана Насира, мы имеем только две зацепки, способные заставить его рискнуть и выбраться из мест постоянного базирования «Аль-Каиды». Первое – его отцовские чувства к дочери, что мы первоначально и рассматривали в качестве основного варианта проработки. Второе – сабля генерала Арцыбашева, к которой Азирхан имеет давний и значительный интерес. Первый вариант отпал после разговора с Марией Станиславовной Антоновой; она заверила, что Азирхан дочерью вообще не интересуется. Осталась сабля. Здесь интерес старый и не ослабший со временем. Следовательно, наша задача состоит в том, чтобы посредством Нариманова вытащить Насира на доступную для нас территорию. Второй вариант – обойтись без Алишера. Но этот вариант должен работать как развитие первого, если возникнут сложности с Наримановым. А они возникнуть могут, поскольку тот наверняка опасается каких-то действий против себя со стороны ФСБ. То есть на Нариманова нам выходить в любом случае следует. А единственный выход на него – через Самойлова. Следовательно, изначально нам следует входить в доверие к Самойлову. Не нам, а тебе, Василий Иванович. Я объяснил достаточно понятно?
– Понятно, товарищ полковник. – Арцыбашев сосредоточенно смотрел, оценивая сложность задачи, которая перед ним ставится.
– Вопросы есть? – спросил командующий.
– Множество. Но все они рабочего порядка и разрешатся по мере вхождения в дело.
– Тогда садитесь с полковником Морозовым – и начинайте. Возникнут сложные моменты, я готов помочь разрешить их.
Дед Морозов повернулся в сторону двери, показывая, что им пора идти.
* * *– Я начал утро с прослушивания твоего, Василий Иванович, последнего разговора с Иваном Александровичем. Не могу не заметить, что Самойлов слегка обнаглел. Хотя могу предположить, что это может быть жестом отчаяния. Он понятия не имеет, где ему искать ножны, и потому пробует любые варианты. Запись прослушали еще и наши психологи. Они тоже думают, что Иван Александрович находится в слегка нервном состоянии духа. Нам это на руку, и потому не стоит предупреждать его о том, что ножны найдены.
– Прослушивание разговора? – не понял старший лейтенант Арцыбашев. – Вы его прослушивали? А Елизаров говорил, что Самойлов потерялся для «прослушки»…
– Не удивляйся, Елизаров в этом не обманывал. Но мы твою трубку взяли на прослушивание вовсе не для того, чтобы засечь Самойлова. Мы потеряли его вместе с парнями из ФСБ, по официальной просьбе которых контролировали его sim-карту, а следовательно, и трубку. С ФСБ ведь управление космической разведки постоянно сотрудничает. Нам финансировали запуск спутников с условием сотрудничества и ФСБ и МВД по мере необходимости. Естественно, после такого сотрудничества наше ведомство выставляет счет. Так что это коммерческая межведомственная деятельность. И в этот раз они к нам обратились. Не в диверсионное управление, а в космическую разведку. Но мы к тому времени уже запустили свои программы через «космос», и компьютер зафиксировал идентичность интересов.
– Это что такое, товарищ полковник?
– А, ты же не в курсе… Все просто. Скажем, когда какие-то управления, даже наши, случайно начинают разрабатывать одну и ту же тему, компьютер, чтобы не было перехлеста интересов и нечаянного столкновения, фиксирует это и выдает сигнал. Когда интересы пересекаются с кем-то из посторонних, компьютер тем более реагирует. Так мы вышли на параллельное расследование ФСБ и стали их тоже контролировать. И, когда узнали об интересе ФСБ в лице подполковника Елизарова к твоей особе, взяли на прослушивание твою трубку. И Самойлов нечаянно «засветился» со своей новой sim-картой. В ФСБ мы, естественно, новые координаты Ивана Александровича не передали. Надеюсь, у вас в бригаде тоже проявили приличествующую моменту сдержанность. Ты сам не проболтался?
– Нет. Я вообще старался лишнего не передавать, даже фотографии. Хватился задним числом, но уже поздно было.
– Это не страшно. Кстати, фотографии, что твоя жена нашла в генеральском архиве, уже обработали в лаборатории. Там и сделали такие блики, как от вспышки, что разобрать текст на клинке и на ножнах невозможно. Кстати, на всякий, как говорится, пожарный, не забудь между делом предупредить Ивана Александровича, что передаешь ему не оригиналы фотографий. Ему скажи, что переснял их цифровой камерой, а еще лучше, что просто отсканировал на сканере с высоким разрешением и распечатал на фотопринтере. Мы не знаем его возможности и навыки. Опытный человек, имеющий выход на экспертов, в состоянии определить разницу между фотографией и принтерной распечаткой. На этой мелочи легко «завалиться».
– Я скажу, что вообще фотографией никогда не занимался и просто попросил в штабной лаборатории сделать для меня копии. А как делали – понятия не имею. Это будет вполне правдоподобно.
– Согласен, – кивнул Дед Морозов. – Еще давай подумаем, что можно говорить о переводе надписи на клинке.
– Я думаю, с ним лучше вообще не говорить на эту тему, чтобы он не начал самостоятельные поиски, – предположил Василий Иванович.
– Вот и Самойлов должен все время надеяться, что ты вот-вот клюнешь. Понимаешь, если ты просто отдашь Ивану Александровичу монографию и фотографии, его интерес к тебе иссякнет, и он просто будет от тебя скрываться. Может быть, еще раз sim-карту сменит. А нам необходимо постоянно держать его на крючке. Ты не рыбак, случаем?
– К рыбалке равнодушен.
– Тогда тебе это сложно понять. Но вот представь себе ситуацию, сидит на берегу с удочкой рыбак. Ничего еще не поймал, но поплавок постоянно подрагивает. Значит, рыба наживку пусть и не заглатывает, но пробует. И рыбак никогда не уйдет с берега. Он будет ждать, что она все же сядет на крючок.
Договорить полковник Морозов не успел: в дверь заглянул майор с повязкой дежурного:
– Сергей Николаевич, командующий вызывает. Вас одного.
2Ждать Деда Морозова пришлось недолго. Минут через пять он вернулся в кабинет, внимательно посмотрел на Арцыбашева, потом только сел за стол и некоторое время молчал. По поведению полковника можно было понять, что разговор у командующего касался напрямую Василия, и тот ждал, что ему скажет Сергей Николаевич.
– Вот такие дела, – прервал наконец полковник затянувшуюся паузу.
– Какие-то проблемы? – не выдержал старший лейтенант Арцыбашев.