Перед выездом Василий Иванович позвонил следователю следственного комитета, расследующему убийство генерала Арцыбашева, и поинтересовался, как у него дела.
– Пока ничего утешительного сообщить не могу. Есть определенные зацепки, пока прорабатываем все варианты. Наверное, помните, я про цыганский след говорил. Там все сорвалось, не за что зацепиться. Если что-то будет, я сообщу вам.
– Да. Я буду ждать. Я сам завтра буду в городе. Хотел бы остановиться в отцовской квартире. Но там, насколько я знаю, дверь опечатана…
– Следственные действия на месте преступления завершены, можете сорвать печать… – разрешил следователь. – При всех вопросах ссылайтесь на меня.
– А что насчет фотографии того человека – со сломанной челюстью?
– Не удалось найти фотографию. Этот парень часто приезжает в наш город тренироваться – здесь тренер хороший. Но фотографии его в наличии нет, а сам он уехал.
– Еще один вопрос, Юрий Михайлович. Вы мои координаты кому-то давали?
– К нам обращался отставной полковник КГБ по фамилии Самойлов. Спрашивал, как вас найти. Вообще-то его интересовал генеральский архив. Полковник Самойлов заказывал генералу какую-то статью про похищенную саблю. Мы сказали, что весь архив вывезли вы. Тогда и возник разговор о ваших координатах. Что-то не так? Не нужно было давать?
– Нет-нет, все нормально. А больше никому?
– Вы имеете в виду дело с нападением на вашу квартиру?
– Да.
– Мы с ведущим дело следователем обмениваемся информацией, но ваш адрес никому не сообщали. Даже полковнику Самойлову дали только номер сотового телефона.
– Вы в курсе, что одного из нападавших удалось уничтожить?
– Да, нам сообщили. Не думаю, что они причастны к делу об убийстве генерала Арцыбашева. Нет фактов, чтобы определить привязку.
– Хорошо. Я, возможно, зайду к вам, узнать новости. Если вы не возражаете…
– Возражать я не могу, поскольку вы заинтересованное лицо и имеете право даже на официальный запрос. Но большего, чем сейчас, я сообщить вам едва ли смогу.
Такой ответ Василия слегка обескуражил. Юрий Михайлович словно забыл, что два дня назад сам же приглашал старшего лейтенанта Арцыбашева посетить следственный комитет по приезде в город. Видимо, тогда надежды были. Теперь надежд меньше, и настроение изменилось. Даже тон разговора изменился, стал более скучным.
– Значит, и заходить смысла нет?
– Я такого смысла не вижу.
– Тогда до свидания.
– Всего хорошего вам. Поездом едете?
– Нет, на машине.
– Осторожнее, дороги скользкие…
– Спасибо. Я аккуратно езжу.
* * *Выехал Василий до обеда, не желая дожидаться, когда откроется столовая, и удовлетворившись посещением буфета, где можно было обойтись салатом, чаем и несколькими бутербродами. Несколько дополнительных бутербродов с пластиковой бутылкой минеральной воды Василий Иванович взял в дорогу, чтобы не питаться в придорожных кафе, где всегда рискуешь съесть какую-нибудь отраву.
Он правильно рассчитал, что вся дальнейшая дорога будет более простой, чем выезд из Москвы. Выезжать ему пришлось по шоссе Энтузиастов, известному своей загруженностью в любое время дня и ночи. До самого шоссе добраться быстро было сложно, и пришлось долго стоять в дорожных пробках, а уж на выезде движение вообще трудно было назвать таковым, потому что пешком можно было бы передвигаться значительно быстрее. По крайней мере, была возможность уничтожить захваченные с собой бутерброды, что Арцыбашев и сделал.
Он думал, что после проезда кольцевой дороги станет проще, однако проще стало еще не скоро. Но, когда стало, Василий Иванович с удовольствием оценил, что такое двигатель мощностью триста восемьдесят восемь лошадиных сил. Он только успевал перемещать рычаг переключения передач и включать сигнал поворота при перестройке из ряда в ряд, лавируя на дороге с двумя полосами движения, перескакивая справа налево и слева направо и обгоняя одну машину за другой. Причем без проблем обгонял и мощные дорогие современные иномарки, может быть, и не уступающие ему в мощности двигателя, но обладающие значительным собственным весом и потому не такие податливые внушению акселератора. И словно чувствовал взгляды, что посылались ему вслед. Но там, где дорога стала более доступной для движения, Василий уже стал ехать ровнее, хотя и со скоростью, намного превышающей разрешенную. И дело здесь было вовсе не в гордыне, которая, как известно, является главным и самым тяжким из всех смертных грехов, а просто в удовольствии, которое старший лейтенант Арцыбашев испытывал от вождения такой машины. Он впервые столкнулся с форсированным двигателем и потому радовался возможности управлять этой маленькой машинкой, как ребенок радуется новой игрушке. Но очень скоро Василий стал ехать аккуратнее, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. И без того мало кто мог бы предположить, что такая потрепанная и возрастная машина в состоянии не просто ехать, но мчаться.
* * *Хотя дни стали уже постепенно удлиняться, но по-прежнему оставались зимними, следовательно, укороченными, и засветло добраться до места Василий Иванович не надеялся. В вечерней темноте ему пришлось преодолеть треть пути. Но в это время дорога была заметно свободнее и позволяла ехать без напряжения.
Совсем легко стало после Владимира. Там и дорога была с разделительным ограждением, и полотно вполне приличное, и машин заметно меньше, особенно большегрузных фур, которые с наступлением темноты всегда стараются кучковаться на стоянках рядом с какими-нибудь придорожными кафе.
В город старший лейтенант Арцыбашев въехал уже перед наступлением ночи. Его остановили для проверки на посту ГИБДД, но гаишники отнеслись с уважением к человеку в форме, а два омоновца, дежурящие вместе с патрулем ДПС, сразу обратили внимание на нарукавную эмблему старшего лейтенанта и подошли ближе.
– Привет «летучим мышам»! На Кавказе бывал, старлей? – спросил майор в бронежилете с расстегнутыми «липучками». Видимо, дежурство заканчивалось, и омоновец собирался снять бронежилет.
– Только в минувшем году дважды.
– Слушай, подскажи, а вам, когда на пенсию выходите, «боевые» насчитывают?
– Мне до пенсии еще далеко. Не интересовался, товарищ майор.
– Да нам, понимаешь, считать перестали. Как будто это левый заработок, а не зарплата. Кругом одна измена, хоть в суд на финчасть подавай.
Майор махнул рукой и отошел.
– Машина-то бегает еще? – спросил другой майор, из ДПС, рассматривая документы на машину. – Возраст у нее… Выслуга по полной форме! Этой уж точно на пенсию пора. Не боишься на такой в дальнюю дорогу пускаться?
– А что бояться, пока ездит… И даже не подводит.
– Ну-ну, рисковый ты, старлей. Да у вас служба такая, рисковая, – добавил гаец, глянув на нарукавную эмблему военной разведки. – А мы по вашей рискованности потом протоколы составляем. Ладно если еще просто ДТП, без трупов… Надолго в город?
– Надо кое-какие дела решить. Отца недавно убили.
– А, – сказал майор, сразу возвращая документы. – То-то я смотрю, фамилия знакомая… Сын генерала Арцыбашева?
– Сын, – хмуро ответил Василий Иванович.
– Не нашли убийц-то?
– Ищут. Как всегда, похоже, не там, где следует.
– Проезжай, старлей. – Майор ДПС козырнул, хотя по последним изменениям в правилах имел право и не отдавать честь водителю.
* * *Василий Иванович помнил, где находится ближайшая к дому родителей платная охраняемая автостоянка, и сразу поехал туда. Но стоянка оказалась переполненной.
– Полста рублей сверху, и ставь рядом, – предложил один из сторожей, молодой разбитной парень. – Прямо рядом с будкой ставь, да твою тачку можно в любом месте оставлять, никто не позарится. Не переживай, ставь здесь.
С собой Василий взял только сумку, вытаскивать из тайника ножны не стал. Тайник был надежным. Дойти до дома было делом пяти минут.
Поднявшись на этаж, старший лейтенант задержался перед дверью, посмотрел на приклеенный к двери и косяку листок липкой бумаги с печатью и подписью. Это было неприятно, но еще неприятнее было то, что сюда, уже после того, как квартиру опечатали, входил Самойлов. Но долго так стоять, испытывая свое терпение и будоража нервы воспоминаниями, Василий не стал. Решительно сорвал «опечатку», открыл дверь своим ключом и вошел. Сигнализация была отключена, поскольку некому было сообщать на пульт пароль, и даже платить за услуги службе вневедомственной охраны было уже некому.
Эти мысли опять отдались в груди болью и щемящей тоской, но Василий Иванович, когда требовали обстоятельства, умел собираться и полностью контролировать свои чувства и поступки. Сейчас расслабляться было нельзя, потому что он уже работал, он выполнял задание, опасное и важное. И осознание важности задачи придавало сил и притупляло боль.
Эти мысли опять отдались в груди болью и щемящей тоской, но Василий Иванович, когда требовали обстоятельства, умел собираться и полностью контролировать свои чувства и поступки. Сейчас расслабляться было нельзя, потому что он уже работал, он выполнял задание, опасное и важное. И осознание важности задачи придавало сил и притупляло боль.
Глава пятая
1Ночь в родительской квартире была тяжелой и практически бессонной, хотя Василий надеялся, что после утомительного семисоткилометрового пути он уснет сразу и не будет ни о чем думать. Надежды не оправдались. Расстелив постель, он забрался под одеяло, но сон никак не хотел приходить, и не помогали никакие испытанные раньше методы. Раньше, бывало, в боевой обстановке, когда выпадало время впрок отоспаться перед длительным маршем, он умел засыпать по приказу, организм слушался. Здесь, в этой квартире, еще жила атмосфера смерти самого близкого ему человека, здесь еще присутствовал образ его смерти, болезненной и мучительной. И это лишало организм сил, необходимых на выполнение приказа мозгу.
Только во второй половине ночи Арцыбашев-младший начинал задремывать на какие-то мгновения и не помнил, что ему снилось – видимо, что-то скверное, потому что просыпался он весь в поту и в расстроенных чувствах. И полностью уснул только под утро. И так проспал до звонка мобильника, который пока еще не был переведен в режим «вибро». Посмотрев на определитель, Василий не сразу сообразил, что звонит следователь следственного комитета майор Виноградов.
– Слушаю вас, Алексей Георгиевич. Доброе утро.
– Доброе утро, Василий Иванович. Не знаю, насколько оно доброе… Мы засекли, откуда был произведен звонок осведомителя бандитов. Нашли эту квартиру. Сейчас там работают наши люди, и ваш начальник штаба там же… Представляете, кто это был?
– Не представляю, товарищ майор.
– Начальник вашего реабилитационного центра. То есть прямой руководитель вашей жены. Естественно, он был о многом осведомлен. Купили человека… Но как вышли на него? Как поняли, кого можно купить? Ведь к первому встречному не подойдешь с предложением! Знали, знали… И, возможно, много еще чего знают. Только откуда?
– Это, товарищ майор, вопрос к подполковнику Елизарову. Он знает точный ответ. Я могу только предполагать, только направление указать…
– Премного буду вам благодарен, Василий Иванович.
– Данные идут из старой картотеки КГБ, которая была растиражирована неким человеком для пользования узкой группой лиц.
– Каким человеком?
– Вопрос к подполковнику Елизарову.
– И на кого там есть данные?
– Вопрос к подполковнику Елизарову.
– Но чего нам в дальнейшем ждать от данных из этой картотеки?
– Вопрос к подполковнику Елизарову.
– Как я задам ему вопрос, если он не желает со мной общаться?
– Вызовите официальной повесткой.
– Сложности… Уровень у нас не тот, чтобы московских оперов ФСБ повестками вызывать.
– Тогда не спрашивайте у меня. Но я вам благодарен за проделанную работу. Вы во многом обезопасили мою жену и детей.
– Я не занимался этим вопросом. Нашел соучастника убийства, и только. Ладно, Василий Иванович, что-то будет – звоните. И я с новостями позванивать буду.
– До свидания.
Положив трубку, Арцыбашев посмотрел на часы, вздохнул и пошел умываться, хотя вполне мог бы позволить себе поспать еще несколько часов, – обстановка позволяла. Но он предпочитал всегда спать мало, и от этого чувствовал себя лучше.
Да и к непосредственным действиям пора было приступать.
* * *Хотя родители переехали в этот город уже давно, Василий с ними к тому времени уже не жил и с городом знакомился только во время своих краткосрочных поездок. И потому сказать, что он прекрасно знал город, было нельзя, а автомобильный навигатор помочь был не в состоянии, поскольку знал только Москву, Санкт-Петербург и отдельные области, прилегающие к Московской. И в городе, где предстояло работать, приходилось обходиться без подсказок приборов. Хотя центральную его часть Василий Васильевич более-менее знал, все же, чтобы лучше ориентироваться, он еще до того, как забрать машину со стоянки, купил в газетном киоске автомобильную карту города и ближайших окрестностей. На ней, к сожалению, не было той деревни Заборье, где генерал Арцыбашев посмертно «купил» себе домик. И потому, чтобы не спрашивать у незнакомых людей – а знакомых в самом городе было слишком мало, – старший лейтенант стал искать еще и карту области. И смог купить ее только в большом книжном магазине. Но карта была старая, еще советского образца, и вполне могла обмануть, показав уже не существующие ныне дороги.
Но лучшей карты найти не удалось, а необходимость в ней Василий видел насущную, поскольку, согласно его плану, деревне и местности вокруг нее он отводил значительное место в своих дальнейших действиях. И потому решил запросить полковника Морозова, понимая, что для ГРУ обеспечение своего сотрудника картами – задача не из самых сложных.
– Я думал, Василий Иванович, ты отсыпаешься после дороги. Не устал? – осведомился Дед Морозов.
– Устал, конечно, но когда долго спишь, раскисаешь.
– Как тебя дом встретил?
– Психологически трудно. Потому хотел бы перебраться в деревенский дом. Но не могу найти приличную современную карту той местности.
– Понял… К сожалению, компьютер в машине не предназначен для подключения принтера. Примерно через полчаса тебе позвонят и скажут, где встретить. Тебе передадут самую последнюю карту. Еще проблемы есть?
– Пока нет… Пошел на стоянку за машиной.
Конечно, старшему лейтенанту не слишком понравилось, что кто-то посторонний будет здесь, в городе, знать о его работе в настоящий момент, но еще полковник Мочилов предупредил, а потом и Дед Морозов рассказал, что в городе есть отставник ГРУ, пожилой человек, который будет связником. С этим приходилось мириться.
Едва старший лейтенант Арцыбашев отъехал от стоянки, зазвонил мобильник. К сожалению, нашпигованная современной автомобильной электроникой старенькая машина не имела современных средств подключения трубки, и разговаривать приходилось, включив ее на «громкую связь». Звук двигателя и шум колес по асфальту слегка мешали разговору, но не настолько, чтобы сделать его невозможным.
– Василий Иванович? – спросил незнакомый голос.
– Он самый, – отозвался Арцыбашев.
– Я распечатал то, что прислал полковник Морозов. Где вам передать?
– Я сейчас еду рядом с Заречным рынком в сторону моста. Где вам будет удобно?
– Разворачивайтесь и езжайте в обратную сторону до улицы Калинина. Знаете, где это?
– Знаю.
– Поворачиваете направо, один квартал. Я буду ждать за следующим поворотом. В руках большой конверт из коричневой оберточной бумаги. Номер машины…
Василий назвал номер.
– Марка?
– Старенькая «БМВ».
– Подъезжайте. Через четыре минуты я буду на углу.
Не «минут через пять», как говорят обычно, а строго «через четыре минуты». Такая точность, пусть даже и в речи, приятна. Василий Иванович посмотрел на часы, потом в зеркала машины и нажал на акселератор, чтобы оторваться от идущих близко машин и развернуться. Маневр удался легко, благодаря стремительному разгону удалось создать необходимую дистанцию. Остальное было тоже делом простым. Слегка «порезвившись» среди двухполосного движения, перестраиваясь то в один ряд, то в другой, Арцыбашев нашел улицу Калинина, повернул направо, проехал квартал и включил сигнал правого поворота. И почти сразу с тротуара в сторону пешеходного перехода шагнул высокий худощавый человек в гражданском пальто, из-под которого видны были форменные бриджи с генеральскими лампасами.
«БМВ» остановилась перед переходом, словно намеревалась пропустить отставного генерала, но тот шагнул к машине, открыл дверцу и положил на сиденье конверт.
– Удачи вам, молодой человек, – сказал генерал без улыбки и захлопнул дверцу.
Серьезного связника предложили старшему лейтенанту…
Проехав вперед в квартал жилых домов, Василий остановился, чтобы посмотреть, что принес ему генерал-связной. В пакете было шесть листов цветной принтерной распечатки карт космической съемки с нанесенными на них отдельными условными обозначениями с обычных топографических карт. То есть обычные в работе спецназа ГРУ в боевых условиях карты, и разобраться в них для старшего лейтенанта труда не составило. Просмотрев то, что его интересовало в первую очередь, Василий оценил старания того, кто выбирал эту деревню.
За городом дорога сначала была точно так же насыщена транспортом, но очень быстро стала почти свободной. Донимали только знаки, почти постоянно заставляющие ограничивать скорость, но старший лейтенант Арцыбашев позволял себе, имея в запасе пару дополнительных водительских удостоверений, пренебрегать даже сплошной линией, совершая обгон. Однако машин ДПС ему не попадалось, а свернув на боковую дорогу, ведущую в сторону деревни, Арцыбашев вообще оказался почти на свободной трассе. Там, где дорога проходила через лес, складывалось впечатление, будто попал в сказку и пробираешься по ней по какому-то тоннелю. Ветви деревьев почти полностью закрывали небо над узким дорожным полотном, где едва-едва могли бы разъехаться две встречные машины. Все ветви были заснежены, каждая держала на себе по сугробу, и выглядело все это чарующе.