Дмитрий торопился. И себя подгонял, и патрульных. В конце концов трупы были найдены – извлечены из-под груды мусора. Действительно, два трупа. У одного потерпевшего было вскрыто горло, другой просто проткнут ножом.
– Надо вызывать бригаду, – обреченно вздохнул Семенчук.
Кто-кто, а Миронов прекрасно его понимал. Ему тоже хотелось домой, но…
– Хорошо бы место, где произошло убийство, осмотреть.
– А где оно?
– Не выяснили. Надо будет с Чулковым поговорить.
– Давай завтра. У нас и без того работы выше крыши.
Над городом уже сгустилась тьма. Фонарей поблизости не наблюдалось, поэтому прибывшим на место экспертам приходилось работать под светом автомобильных фар.
Работа затянулась до полуночи. Трупы описали, вывезли в морг.
– Теперь можно и домой, – решил Семенчук.
– Да ты поезжай, – кивнул Миронов. – А я в этот чертов балаган загляну.
– Зачем? – удивленно посмотрел на него следователь.
– А с Екатериной хочу поговорить. Кабак до двух работает, она еще должна быть на месте. Она ж певица.
– Да пусть себе поет. А ты ее к себе повесткой завтра вызовешь.
– Вот повестку я ей и вручу. Прямо сейчас. А лучше поговорить с ней на месте. Портупеей чую, на нее все завязывается. И узелок этот сегодня и срубим.
Дмитрий тоже хотел отправиться домой, но оперативные инстинкты взыграли в нем не на шутку. Он нутром чуял запах добычи. И как тот охотничий пес, уже сделал стойку. Видимо, что-то почуял и Семенчук. Поэтому он отправился в ресторан вслед за Дмитрием.
Но там их ждало разочарование. Екатерина Кравцовская уже закончила выступление и отправилась домой. Но Миронов не отступался. Предчувствие скорой добычи продолжало будоражить воображение. Он выяснил адрес, по которому проживала певица, и на оперативной машине отправился к ней.
2В окрестностях Тепломорска – высокие горы. Но Вадику они по плечо. И море по колено. А подстреленный Козырь – так себе, мелкая сявка. Нет никого в этом городе круче, чем Вадик Цепень. Он никого не боялся. И балаган сегодня обошел стороной вовсе не потому, что с него могла спросить блатная шваль. Весь день он сладко спал, вечером сладко пил – казенную водочку под соленый огурчик да под сочную улыбочку разговевшейся Зойки. Она сама соблазнила его, затащила в свою каморку, а тут Лимон… На Вадика он наезжать не стал, побоялся. Но Зойку вместе с ним не отпустил, оставил ее дома – разборки будет клеить. Но Вадику все равно, что он сделает с этой лярвой. Ни Лимон ему не нужен, ни Зойка. Пусть развлекаются как могут. А у него сегодня по плану – свои утехи. В кабак он не пошел, чтобы не смущать Катерину. Он взял с собой Миклуху и прямиком отправился к ней домой.
Двор там хороший. Темный, людей мало. А еще там подвал неплохой. И замок на двери обычным гвоздиком легко отпирается. В подвале затхло, пахло плесенью и пылью. Но все эти неприятности с лихвой компенсировала старая продавленная кушетка, на которой Вадик и собирался поговорить с Катериной о любви. Разговор будет короткий – по мордасам, если начнет бузить, и в койку. Сломать березку нетрудно. Тем более что эта березка уже не раз ломаная. И Козырю стелила, и другим. И Вадику стелить будет. Сначала он возьмет ее нахрапом, а потом она сама будет ползать за ним на коленях и умолять, чтобы он ее трахнул. Все это будет. Обязательно будет. Главное, дождаться Катерину. Она и пикнуть не успеет, как окажется в подвале. Там и замуж выйдет.
Вадик рассчитывал провести в ожидании всю ночь. Но Катерина появилась в начале первого. И не одна. Кавалер с ней. Тот самый парень, который подмазывался к ней накануне. А ведь его предупреждали. Может, отдать его Миклухе? Пусть пацан приобщается к тюремным развлечениям.
– Ты здесь побудь, а я быстро.
Катерина чмокнула своего кавалера в щеку. И это еще больше разозлило Вадика.
– А меня?
Вместе с Миклухой он вышел на свет, преграждая сладкой парочке путь.
Ну вот сейчас несмышленыш и сядет на задницу. Нет никого круче Вадика, и он должен это понимать. Фокса одной левой, Козыря – одной правой. А на этого хлопчика достаточно будет кашлянуть, чтобы его хватил кондратий.
– Ты в пролете, – резко, но при этом невозмутимо спокойно сказал паренек.
Кажется, он еще не понял, с кем имеет дело.
– Костя, не надо!
Зато Катерина все прекрасно понимает. Заметалась, сучка.
– Ты слышал, чувак? Свали, пока я еще добрый!
Вадик врал: не было в нем доброты. Внутри все закипало от злобы. Но у несмышленыша еще был шанс выйти сухим из воды. Мараться об этого сопляка неохота. Хотя и без того руки по локоть в крови. Но если парень запупнется, пусть пеняет на себя.
Костя ничего не сказал. Но и уходить не стал. Стоит, молча смотрит на Вадика. Потрясающее спокойствие. Смотри, глаз не отводит. Чувствуется уверенность во взгляде и сила. Подавляющая сила. Но Вадика этим не пронять. Его не пересмотришь. Он сам кого угодно задавит – и взглядом, и так.
– Ты че, не врубаешься? – еще больше набычился Цепень.
– Ты неправ, – покачал головой паренек.
Одно из двух – или он псих, или чересчур в себе уверен. Скорее первое… Но где сказано, что психов нельзя убивать?
– Значит, не понимаешь, – хищно прошипел Вадик.
До подвала рукой подать. Миклуха затащит туда труп, а он – Катерину. Но труп сначала нужно сделать. Это не проблема. Не понимает парень по-хорошему, что ж, тем хуже для него. А может, все-таки дать ему еще один шанс?
Вадик тряхнул рукой, и в ладонь легла рукоять выскочившего из рукава «кнопаря». С грозным щелчком выбросилось из паза остро заточенное жало. Сейчас парень должен задать стрекача. Иначе клинок по самую рукоять войдет ему в брюхо, под нижнее левое ребро. Он должен это понимать.
Кажется, понимает. Подался назад. Сейчас побежит. И Катерину на растерзание оставит. Пусть бежит. Пусть певучая сучка поймет, какого «героя» выбрала себе в кавалеры.
Но парень застопорился. Отошел на пару шагов назад и застыл как вкопанный.
– Вали отсюда! – прикрикнул на него Миклуха.
Вадик же не собирался отпускать от себя этого недоумка. Не использовал свой шанс, так пусть умирает. Пусть умрет на глазах своей уже бывшей подружки.
– Валить?! – усмехнулся парень.
Вадик шагнул к нему, оттягивая в сторону руку с ножом – чтобы чиркнуть его лезвием по горлу. Но сам застыл как вкопанный, наткнувшись на выставленный в его сторону ствол. Похоже, немецкий «парабеллум». Ничего себе!
– Эй, братишка, ты че, шуток не понимаешь?
Вадик осторожно опустил руку с ножом, выдавил на лице заискивающую улыбку. Надо сбить парня с толку. Договориться с ним. А когда он раскиснет, насадить его на нож. Вадик был уверен, что сумеет договориться.
– Не понимаю, – качнул головой Костя. – Валить так валить.
Вадик видел, как его палец шевельнулся на спусковом крючке.
Но и в этот миг его не покинула уверенность, что ничего не произойдет. Но грянул выстрел, и пуля без спроса ударила его в грудь. Острая, лишающая рассудка боль взорвала Вадика изнутри, и он провалился в небытие еще до того, как его тело рухнуло на землю.
3Меньше слов – больше дела. Именно такого принципа придерживался Костя в общении с такими ублюдками, как Вадик. Была еще одна истина, которую исповедовал блатной мир.
Достал нож – бей. Достал ствол – стреляй. И Костя выстрелил. Ни разум не дрогнул, ни рука. Не хотел он убивать, но иначе нельзя. Иначе бы Вадик зарезал его, а Катю бы сначала изнасиловал, а потом в расход.
– Э-э-э! Нет, нет! – забился в панической истерике дружок Вадика.
– А может, да?
Костя навел на него пистолет. Не дрогнет у него рука. Но стоит ли убивать этого недоумка? Совсем еще молодой пацан, бестолковый. Может, по глупости с Цепнем связался.
– Сдернул отсюда!
Парень не заставил его повторять дважды. И метнулся в сторону подворотни. Но оттуда уже бежали Антон и Ленька. И у этих стволы. Но стрелять они не стали. Сбили беглеца с ног и принялись катать его по земле.
– Что же это такое? – схватилась за голову Катя.
– Так иногда случается, – пожал плечами Костя.
– Но так же нельзя! Как ты мог?
– Так и смог.
– Ты просто чудовище какое-то!
– Я всего лишь защищался.
Костя хотел сказать еще несколько слов в свое оправдание, но в этот момент как резаный заорал Ленька.
– Атас! Менты!
Он и Антон разом бросили жертву и рванули в обратную от подворотни сторону. В этот же момент Костя автоматически отбросил в сторону пистолет. Как будто кто-то за руку дернул. Зато ноги остались на месте.
– Эй, куда? – крикнул он вслед убегающим.
– Там есть выход! Давай сюда!
Катя схватила его за руку и потащила к своему подъезду. Но едва они повернулись лицом к входным дверям, как во двор влетел ментовской «козел» с бесшумно вращающимися мигалками.
4«Уазик» с трудом протиснулся в длинный и узкий лаз подворотни.
– Быстрей, быстрей! – поторапливал водителя капитан Миронов.
Катя схватила его за руку и потащила к своему подъезду. Но едва они повернулись лицом к входным дверям, как во двор влетел ментовской «козел» с бесшумно вращающимися мигалками.
4«Уазик» с трудом протиснулся в длинный и узкий лаз подворотни.
– Быстрей, быстрей! – поторапливал водителя капитан Миронов.
Через открытое окно его слух уже уловил характерный звук пистолетного выстрела. Стреляли во дворе дома, где жила Екатерина Кравцовская. Значит, оперативное чутье не подвело его. Что-то здесь неладное творится.
В конце концов машина, как пробка из тесной горловины бутылки, выскочила во двор. Освещение слабое. Но Дмитрий успел увидеть две фигуры, метнувшиеся к подъезду.
Он мигом выскочил из машины. Пистолет уже в руке. Появившиеся вслед за ним патрульные кинулись за одним убегающим в одиночку парнем, а он бросился к подъезду.
– Стоять! Милиция!
Но беглецы и не думали останавливаться.
– Стой! Стрелять буду!
Он произвел предупредительный выстрел в воздух, зная, что на поражение стрелять не будет. Права такого не имел. Беглецами могли оказаться ни в чем не повинные жители этого дома. И хотя это вряд ли, но рисковать Дмитрий не стал.
– Стоять, я кому сказал!
Он всегда был отличником боевой и политической подготовки – и в армии, и в школе милиции. И на нынешней службе держал себя в форме. Выступал за городское УВД на спортивных состязаниях, показывал отличные результаты в многоборье и беге на спринтерские дистанции. И сейчас он как метеор ворвался в подъезд. По пути перепрыгнул через валявшееся на земле тело. С этим надо будет потом разобраться. Замешкавшихся беглецов он настиг на лестничном пролете между первым и вторым этажом.
– Катька, беги! – крикнул субъект мужского пола и развернулся к Дмитрию лицом. И в тот же момент выбросил вперед сжатую в кулаке руку. Но капитан Миронов был начеку. Блок, захват, прием. Непросто преступнику совладать с матерым опером. А именно на такого опера он и нарвался.
– Ну зачем же ты так, парень?
– Эй, дядя, ты чего?
Где-то на втором этаже хлопнула дверь.
– А ты чего?
Дмитрий защелкнул наручники на сведенных за спину руках, оторвал парня от пола. Обыскал его. Ничего.
– Ты что, мент? – изобразил удивление тот.
– А то ты этого не понял, – усмехнулся Миронов. – Как будто не слышал, что я кричал вам вслед.
– Значит, из ментовки. Ну тогда ладно.
– Что ладно?
– А то мы думали, что это убийца вернулся.
– Откуда вернулся?
– Ну, не знаю. Мы с Катей в подъезде стояли. Слышим, выстрел. Выходим из подъезда, никого. Только труп лежит. А потом смотрим… – парень запнулся.
Похоже, зашел в тупик. Что ж, Дмитрий готов помочь ему из него выбраться.
– Что вы увидели? Как убийца на машине с мигалками подъехал? Ты кого лечишь, дружок? Уркам в камере будешь сказки сказывать. Если они слушать будут.
– Какая камера? Что я сделал?
– Человека убил, вот что. Мой тебе совет, сознайся во всем, получишь явку с повинной. Нет – будешь долго потом об этом жалеть.
– Я?! Человека убил?! Дядь, вы че?
Парень явно был из той породы людей, которые располагают к себе своей серьезностью и солидностью в поведении. Потому и не получалось у него изображать из себя простака. Миронов видел его насквозь. Молодой парень, лет двадцать. Но ему бы хватило внутренней силы, чтобы застрелить человека. И наверняка хватило…
– Хорош комедию ломать.
Дмитрий вывел его во двор, где он нос к носу столкнулся с другим задержанным. Такой же молодой парень. С разбитой в кровь губой. Это за ним бежали в темноту патрульные. Взяли его, подвели к машине. За ним шел запыхавшийся Семенчук.
– Там еще двое были. Через забор ушли, – пытаясь успокоить дыхание, сообщил он. – Не догнали. А этот хромал…
– Оружия при нем не нашли?
– Нет.
– Кто такой?
– Да я здесь живу, – сказал парень и сплюнул кровью.
– В какой квартире?
– Во второй.
– Проверим. Знаешь его? – Дмитрий показал на задержанного им беглеца.
– Впервые вижу.
– А ты его знаешь?
– Тоже впервые вижу.
– В отделение их, обоих, – распорядился Семенчук. – Но так, чтобы порознь.
В его словах был резон. Еще неизвестно, в каких отношениях состояли между собой задержанные – в нейтральных, дружественных или враждебных. Но в любом случае нельзя было предоставить им возможность сговориться между собой.
Миронов подошел к человеку, лежавшему на земле в неестественной позе. Похоже на труп. Он склонился над телом. Осмотрел рану. Типичный огнестрел, проникающее ранение в грудь. Лежит, не дышит. Точно, труп. На всякий случай Дмитрий приложил два пальца к шейной артерии потерпевшего. Кажется, есть пульс. Да, слабый пульс, теряющийся, но есть.
– Живой! «Скорую» вызывайте!
Задержанных еще не увели. Миронов подошел к своему «подопечному».
– Просчитался ты, парень. Выжила твоя жертва. В чувство его приведут, снимут показания. Но еще не поздно. Со скидкой на твою молодость могу еще раз предложить тебе явку с повинной.
– А не в чем мне виниться.
– Как это не в чем? Ты убил человека.
– Из чего? Из пальца, что ли?
– Пистолет можно было выбросить.
– Куда?
– А куда угодно.
– Ну-ну…
– Так что, будем сознаваться?
– А не в чем…
– Что ж, твоя воля…
Капитан Миронов не желал терять даром время. Задержанных можно было оставить на потом, а вот Екатериной Кравцовской следовало заняться прямо сейчас. Из-за нее весь этот сыр-бор. Дмитрий готов был поклясться в этом перед портретом Дзержинского.
Но Екатерина и не думала впускать его в свой дом. А взламывать дверь он не решился. Гласность, перестройка, права человека. Да и нечем было ломать тяжелую дубовую дверь. Нечем и ни к чему: и без того Кравцовская никуда от него не денется.
Глава 6
1Ресторанная певица и впрямь никуда не делась. Миронов попал к ней домой на следующий день. С ордером на обыск. Злой, невыспавшийся. Но зло на девушке срывать не стал. Тем более что Екатерина не располагала к грубому общению с ней. Роскошная блондинка с красивыми дурманящими глазами. Было в ней что-то блудское… Да иначе и быть не могло. Добропорядочные девушки в дешевых ресторанах не поют. Может, и бывают исключения, но Дмитрий с ними не сталкивался.
– И что вы собираетесь у меня искать? – удивленно спросила Екатерина.
Видно, что и она провела бессонную ночь. Но выглядит достаточно свежо. При полном параде фифа. Прическа, косметика, губы вишневым цветом горят. И не «Красной Москвой» от нее пахнет, а дорогими французскими духами. Джинсы в обтяжку, маечка без лифчика под ней… Да, выглядела она соблазнительно. Дмитрий не мог этого не признать. Но вряд ли у нее что-то выйдет, если она решила соблазнить его.
– Если мою невинность, то ее здесь нет.
– Вашу невинность пусть ищут другие. А меня интересует пистолет, из которого был застрелен гражданин Кошелев.
Личность потерпевшего установили утром сегодняшнего дня. Операцию сделали ночью, она прошла успешно, но угроза для жизни не миновала. Сейчас потерпевший находился в реанимации. Без сознания. Поэтому допросить его не представлялось возможным. А может, такая возможность вообще не представится.
– Не знаю такого! – фыркнула Екатерина. – А пистолета у меня нет. Хоть обыщитесь, не найдете.
Она вела себя раскованно, с уверенностью человека, за которым нет никаких грехов. Или это действительно так, или она знает толк в лицедействе. Но в любом случае капитан Миронов не собирался отступаться от задуманного. Участковый привел понятых, оперативники из его отдела приступили к обыску. Миронов же продолжил разговор с Кравцовской.
– Боюсь вас огорчить, но у нас есть основания полагать, что вы причастны к покушению на жизнь гражданина Кошелева.
– Я же вам говорю, что не знаю такого.
– Гражданин Кошелев и Вадик Цепень – это одно и то же лицо.
– Кошелев-Цепень – какая ужасная фамилия!
– Цепень – это кличка.
– Ой, что вы говорите!
– Я бы на вашем месте не юродствовал.
– А что бы вы делали на моем месте?
– Чистосердечно бы во всем признался.
– Знаю я ваши ментовские примочки, – хмыкнула Екатерина. – Не первый год замужем.
– За кем?
– Только не надо придираться к словам! Вы сами прекрасно поняли, что я имела в виду.
– Не понял. Насколько я знаю, замужем вы не были никогда.
– Не надо понимать все буквально. Вот я же с юмором отношусь к вашей шутке насчет моей причастности к убийству.
Миронов с интересом посмотрел на нее. Надо же, как повернула разговор.
– Это не шутка. И обыск тоже не шутка.
– Да уж вижу. Как бы маму удар не хватил.
– А где ваша мама?
– На работе, где ж ей еще быть.
– А ночью она где была?
– Дома.
– А вы когда домой попали?
– Хотите спросить, почему я не открывала вам дверь?
– Допустим.
– А откуда я знала, что вы из милиции? Может, я думала, что вы бандит. И мама так думала.