− Где Лиам?
− Он решил, что будет лучше, если он сегодня не придет, но он очень переживал. Сказал, что навестит тебя, когда ты успокоишься.
Он просто переживает, что я узнала правду, вот и не приходит. Наверное, составляет новый план, чтобы в конец меня довести.
− Вот как…хм. – пробормотала я. После нескольких секунд молчания продолжила: – Думаю, тебе тоже стоит пойти и отдохнуть. Я изрядно потрепала вам всем нервы. Мне очень жаль. Я сожалею, правда. Иди домой и выспись. Ты должна быть готовой к завтрашней победе над Лиамом.
− Ты уверена? – Кристина с сомнением смотрела на меня сверху вниз. − Мне совсем не в тягость. Я даже взяла с собой учебники. Комната без твоего присутствия уже не такая.
− Все хорошо, Кристина. Я ведь завтра вернусь, – пообещала я, несмотря на то, что не была уверена в этом. – У тебя глаза навыкате, тебе нужен отдых.
− Ты уверена? – опять спросила она. – Потому что ты меня почти убедила! Я готова уже сдаться, Аура, так что ты можешь просто взять и сказать: «Нет, Кристина, останься здесь, оберегай меня от злых духов пока я буду спать».
Я в голос рассмеялась. Кристина такая забавная. Хорошо, что она у меня есть. Чем раньше я узнаю, что задумал Лиам и зачем он делает эти ужасные вещи, тем быстрее смогу защитить от него свою подругу.
− Ну ладно, ты меня убедила. Но знай, – Девушка встала на ноги и нравоучительно закончила: − Если тебе что-нибудь, что угодно, понадобится, напиши сообщение и я принесу это! – Она воинственно вскинула кулак в воздух, затем обняла меня и ушла.
Тишина – не слышно даже шума в кабинете медсестры. На меня вновь навалились мысли и осознание произошедшего. Если все правда и мне не померещилось, значит Лиам хочет показать мне то что я забыла, и с этим как-то связан мой дневник. Лиам знает, что я сделала в прошлом. Знает, и ему доставляет удовольствие смотреть как я мучаюсь. Он будет по кусочкам давать мне мои воспоминания, уничтожая новые, счастливые, связанные с ним.
Сдерживая слезы жалости, я взяла со столика телефон и посмотрела на совместную фотографию: Лиам, я и Кристина. Парень сам настоял на фотографии, а я была слишком смущена, чтобы оказаться.
Слеза скатилась по виску. Неприятное ощущение.
Нужно удалить все фотки.
Сделаю потом.
Я вытерла свободной рукой глаза, и дрожащими пальцами набрала сообщение:
Ава, ты меня убедила. Хочу найти дневник. Хочу все узнать.
Только отправила сообщение, как дверь со скрипом отворилась и в проеме возник (наверное, у меня помутнение рассудка) Адам Росс.
− Что ты здесь делаешь? – не слишком вежливо осведомилась я, и тут же от стыда зажмурилась: − То есть…мм…зачем ты пришел?
− Я случайно узнал, что тебя доставили в больницу, и решил удостовериться, что ты себя хорошо чувствуешь, – ответил парень, проскальзывая внутрь. Его густые волосы топорщились, словно он только что вышел из душа.
− Зачем?
− Ты забыла? – он обворожительно усмехнулся, приближаясь к моей койке: − Ты − девушка, которую я люблю.
В свете торшера мимика его лица стала еще мягче и невиннее. Обманчивый вид.
Еще один образ – третий образ, что слишком обманчив.
Экейн, Лиам, Адам.
− Нет, я не забыла, как ты сказал это, − сварливо отозвалась я, глядя на него снизу вверх, пока он шел ко мне медленным шагом. − И еще я помню, какие гадости ты наговорил Маритт, пытаясь бросить ее. Это было ужасно, нечестно и жестоко по отношению к ней.
− Я знал, что ты там стоишь, – ошарашил он, присаживаясь на то место, где сидела Кристина. У меня поползли мурашки по спине. Он совсем рядом с моей ногой. Хочу отодвинуться, но это будет слишком заметно. Он может решить, что я боюсь его.
− Ты знал, что я стою за деревом, и намеренно унижал ее? – недоверчиво переспросила я, с трудом переводя взгляд на его лицо.
− Я не мог дать ей то чего она хотела, и решил, что быстрый, но болезненный способ расставания будет более продуктивен, чем медленный и мучительный. Я ведь мог лгать ей, притворяясь, что люблю ее, и использовать. – Адам скрестил руки на груди, глядя на меня с торжеством и серьезностью. Он хотел убедить меня в правдивости и весомости своих слов.
Искренность. В этом что-то есть.
− Надеюсь, это не Маритт причина твоей болезни? – мягко и как-то отрешенно поинтересовался парень.
− Нет, – задумчиво произнесла я, продолжая смотреть на его бедро в темных штатах.
− О чем ты думаешь, Аура Рид? – Я вскинула голову, наткнувшись на усмешку шатена. − Неужели ты думаешь, что я прав?
− Я не… − не хотелось признавать это. – Не знаю, всегда ли такие поступки хороши.
− Думаешь, что иногда боль может быть сильнее истины? Хочешь сказать, что чтобы сохранить душевное спокойствие, следует лгать себе и окружающим?
Какой же странный разговор в столь позднее время. За окном я видела кусочек луны, затянутый облаками, и не единой звездочки. Светильник на столике рядом с кроватью давал лишь тусклый свет, отчего я почти не могла видеть лица Адама, но что я могла разглядеть и понять, так это то, что ему интересен разговор. Он полностью повернулся ко мне, положив руки по обеим сторонам от меня, и склонился так низко, что я почти разглядела его лицо.
− Я бы предпочел знать правду. Несмотря ни на что. Я бы предпочел знать, что совершил в прошлом, несмотря на боль и мучения.
− Что? – я резко моргнула. Адам сидит с ровной спиной, уткнувшись взглядом в стену, отдающую серым цветом. Он повернул голову ко мне, удивленно вскину брови:
− Что?
Наверное, я задремала, и мне показалось, что Адам произнес эти странные слова.
− Да. Ты прав, – решила я. – Правда лучше всего.
− Иногда она может быть не такой хорошей, как ты думаешь. Иногда правда может ранить, – предупредил он, продолжая улыбаться мне. Он был так приятен сейчас, что казался моей галлюцинацией.
− Ложь может ранить еще сильней. – Я подумала про Лиама.
− Значит ли это, − Адам наклонился надо мной, теперь по-настоящему опустив руки по бокам от моего тела под простыней: − Что теперь ты думаешь, что я поступил правильно, расставшись с Маритт?
Я сглотнула. А он умен. И очень привлекателен. Сейчас, когда он приблизил свое лицо к свету, я вижу насколько мягкое лицо у Адама. Оно очень теплое. И такое…милое. Не такое, как у Экейна, − более резкое и более идеальное. С высокомерным взглядом.
Почему я их сравниваю?
Я вздохнула, отводя взгляд в сторону:
− Не знаю. Не уверена. Это было жестоко по отношению к ней.
− Не более того, когда они хотели ударить тебя, Аура. − Адам не стал спорить, лишь выпрямился, и я облегченно вздохнула:
− Теперь она захочет отомстить. Из-за твоей лжи. Почему бы тебе не сказать правду, раз ты ее так сильно любишь, и не уберечь меня от неприятностей?
− А почему бы нам не сделать это правдой?
− Что? – не поняла я, и услышала звук оповещения на своем телефоне.
− Я говорю о тебе. – Голос парня снова стал вязким и тягучим. Сексуальным.
Почему я подумала об этом? Я никогда не употребляла это слово. Оно словно… не создано для того, чтобы я произносила его. Но оно подходит сейчас для описания Адама Росса.
− Почему бы тебе не принять мои чувства, Аура? И тогда то, что я говорил в парке, не будет ложью.
− Ну уж нет! – поспешно воскликнула я. У меня уже был сумасшедший парень, после отношений с которым я исчезла на год. С меня довольно. А они похожи чем-то. Адам и Рэн. – Не впутывай меня в свои авантюры. Я, разумеется, тебе благодарна за то, что ты вытащил меня из аудитории в прошлый раз, когда Маритт хотела меня задушить, и я даже не стану зацикливаться на вечернем инциденте. Но я не хочу ввязываться еще и в это.
Я слишком много говорю. Почему я нервничаю? Потому что Адам Росс сумел привлечь мое внимание. Но я не позволю использовать себя таким образом.
− Почему бы не попробовать, Аура? – его голос был привлекательным и каким-то сладким. – Я ведь не пытаюсь тебя обесчестить. Просто ужин. Один раз.
− Чего ты хочешь? – я повысила голос. – Ты уже избавился от Маритт, зачем я тебе нужна?
Все вокруг кажутся мне подозрительными, после всего, что со мной случилось.
− А что, если я скажу, что это был мой план? – Адам загадочно улыбнулся, облокотившись о стену, и склонив голову на бок.
− Какой план? – подозрительно спросила я, приподнявшись на постели, чтобы видеть его лицо.
− Что, если я скажу тебе, что давно тебя заметил?
− Ты лжешь, – заявила я, почему-то краснея.
− Ты права.
Его голос кристально чист. Почему мне это нравится? Он ведет себя неподобающе. Мне не нравятся такие парни.
А какие нравятся? Как Рэн Экейн? Или, может, Лиам?
− Возможно это так, но суть не меняется, не так ли?
Я поняла. Адам привлекателен для меня в своей искренности. Он не лжет.
− Что тебе нужно? – глухо спросила я, внезапно ощутив беспокойство.
− Теперь мне нужна ты.
− Не шути так, Адам. Ты уже принес мне достаточно проблем на сегодня.
Он прикусил нижнюю губу, снова улыбаясь той улыбкой. Сексуальной улыбкой.
− Может быть это то, что тебе нужно, Аура? Немного проблем, чтобы взбодриться и выбраться наружу из привычного мира, в котором ты привыкла чувствовать себя уютно? Предлагаю тебе это потому, что ты интересная. Хочу знать, какая ты на самом деле.
− Такая, какой видишь перед собой, – промямлила я. В горле от чего-то пересохло.
− Нет. Это не ты. Внутри ты совершенно другая, я уверен. Я хочу увидеть ее.
− Кого?
− Тебя настоящую.
Это какое-то безумие. О чем он говорит? Почему его слова звучат так соблазнительно, что я не могу дышать?
Он наклонился ко мне, пожелав спокойной ночи и предупредив, что мы сделаем это в следующий раз. Я не знаю, что именно он имел в виду. Он выбил меня из колеи своим поведением, Ава была права – этот парень очень-очень странный и… странный.
Целых полчаса я лежала, думая о нем. Вспоминая его руки по обеим сторонам от моего тела, дыхание на моем лице. И его сексуальную улыбку.
И я совершенно забыла про сообщение!
Я вытащила мобильный из-под подушки.
Наконец-то ты согласилась! Мы вместе узнаем, что с тобой произошло, Аура! Мы можем поехать завтра. В четыре часа поезд Эттон-Крик − Дарк-Холл. Мы приедем в девять утра в воскресенье.
Меня внезапно охватило нервное возбуждение: если что-то со мной и происходило, это должно быть в моем дневнике.
Глава 8
Дарк-Холл
11 ноября 2013 год
Мы с Авой заселились в мотель недалеко от моего дома; от места, где я обнаружила тела своих родителей. Изрубленные. В крови. И то, что я собираюсь пойти туда, означает, что я стала сильнее. Я могу вернуться в тот дом без опасения что нахлынут воспоминания, что захватят в свой плен и заставят вновь все пережить.
Это может быть болезненно, но Адам прав – правда сильнее боли. Неизвестность хуже. Я никогда не смогу начать жить, если не узнаю, что со мной случилось.
***
Ава хотела, чтобы мы переночевали в доме ее родителей, но я отказалась, потому что не переживу вновь тех взглядов, как и два года назад, когда меня допрашивали в полиции. Все те люди думали, что я убила маму и папу и почти заставили меня в это поверить. Не хочу вновь переживать это, не хочу, чтобы меня узнали.
− Эта комната довольно неплохая, – понуро пробормотала Ава, осматривая комнатку с двумя кроватями, столом и маленьким телевизором, которую мы сняли в мотеле. На стенах выцветшие обои в цветочек, на потолке люстра в форме цветка. Ужасно.
− Ты можешь навестить своих родителей, – предложила я, присаживаясь на одну из кроватей и роясь в рюкзаке, в поисках полотенца и зубной щетки. Я видела, как Ава смотрит на меня, думая, что я шучу, поэтому я подняла голову и добавила: − Я не могу выйти из номера пока не стемнеет, поэтому у тебя есть немного времени, чтобы проведать своих родителей. Можешь не спешить. Я приму душ и посмотрю телевизор. Со мной ничего не случится, если я проведу немного времени одна. Обещаю.
− Ты серьезно? – Ава скептически вскинула бровь, и та затерялась под отросшей челкой.
− Да. Я найду чем себя занять.
Аву не нужно было долго уговаривать: как только я заикнулась, что собираюсь завести будильник на шесть часов вечера и немного поспать, она ушла.
Я осталась наедине с собой и со своим страхом, с осознанием того, что даже если мне удалось оттянуть время сейчас, позже все равно придется сделать это – придется выйти из этой комнаты и отправиться на поиски ответов. Отправиться в свой старый дом, который все еще принадлежал нашей семье и попытаться отыскать дневник. Я точно помню, где прятала его. Я делала записи регулярно: по воскресеньям. Записывала все, что случилось за неделю, и прятала в пол под комодом с одеждой. После этого мы всегда шли всей семьей в церковь. Они ходили в церковь, когда я исчезла?
Я забралась в постель, закрыла глаза и попыталась расслабиться, но мысли все крутились вокруг мамы и папы, несмотря на то, что веки налились свинцом и голова стала тяжелой. Я почти уснула, когда в комнате внезапно послышался какой-то шум. Сон мгновенно слетел, я резко села на постели и огляделась по сторонам.
В комнате лишь я, иначе быть не может – дверь заперта изнутри, но тревожное чувство все равно не исчезло.
Кто-то был здесь.
Я медленно поднялась на ноги и заглянула под кровать. Проверила ванную и шкаф. Никого. Но это не могло мне присниться или привидеться. И вот почему: я увидела на столе белое пятно. Очередное послание, которое должно вытащить воспоминания наружу.
Я рывком разорвала конверт и вытащила из него записку.
Я помню, Аура. И ты вспомнишь.
Мое сердце заколотилось от возбуждения. Я вспомнила слова Адама о том, что лучше правды, пусть и болезненной, нет ничего. Я должна убедиться, что Лиам был здесь.
Рывком натянув на себя одежду и напялив шапку Авы, − ярко-желтую с огромным помпоном на конце, − я вышла в коридор и стремительно направилась вниз, где сидел странный паренек-гот. В его руках была книга, поэтому он обратил на меня внимание лишь тогда, когда я повысила голос и подозвала его. Инфантильный юноша поднялся со стула, глядя на меня покрасневшими глазами с густой подводкой, и произнес:
− Если есть вопросы, то это к моей матери, она завед…
− Ты видел этого парня? – я ткнула мальчику мобильником в лицо.
− Какого?
− Этого блондина. – Я указала на снимок на экране. Мы втроем – я, Лиам, Кристина, − выглядели довольными и улыбающимися.
− Ага, – парень-гот подтвердил мои опасения, − он спустился минуту назад. Был чем-то недоволен.
− Спасибо! – поспешно поблагодарила я и бросилась к выходу из мотеля.
Значит Лиам все-таки был здесь. Как я и предполагала, он солгал, что не имеет никакого отношения к моему преследователю. Он выглядел таким невинным, и я почти поверила ему. Но он здесь. Со своим желанием поиздеваться надо мной.
Я выбежала на улицу и осмотревшись по сторонам сделала лишь несколько шагов вперед, но Лиама уже нигде не было. Конечно, он сделал свое дело – напугал меня – и скрылся. Я испытала давящее чувство страха и безысходности, когда посмотрела сквозь толпу идущих мне навстречу незнакомцев. Мне не разорвать эту цепь – так или иначе я все узнаю.
С тяжелым вздохом я присела на лавочку рядом с высокой пихтой, упирающейся остроконечной верхушкой в небо, и вскинула голову. Буду сидеть здесь. Не могу вернуться назад в комнату, куда есть доступ любому, кто захочет напасть на меня.
Над головой прогремел гром.
***
Рядом с мотелем находилось эксцентричное кафе под названием «Дьявольские врата». Это место показалось мне знакомым, едва я переступила порог. Возможно я была здесь раньше? Заходила после школы или встречалась с Экейном? Я точно уверена, что эти резные столики из темного, почти черного дерева и стулья с высокими спинками мне знакомы. Из торгового автомата доносилась популярная музыка 60-х. На стенах висели ужасные картины: с искалеченными телами, с людьми, горящими на костре, и прочим.
Здесь, похоже, ужасно, но уходить я не стала. Расположилась за самым дальним столиком за перегородкой, решив, что так никто не обратит на меня внимания, сделала заказ и принялась ждать.
В кафе было сумрачно от искусственного дыма и темных окон, и я почувствовала, как на меня наваливается сонливость. Чтобы отвлечься, стала разглядывать фигурку Дьявола на столе, и красный человечек с рожками и заостренным хвостом зловеще улыбался в ответ.
Кто-то плюхнулся за мой столик, и я подскочила, выронив из рук Дьяволенка.
− Ну и ну!
Я отшатнулась от незнакомца, потому что сначала не узнала, кто он. Но потом Аксель улыбнулся, снял свою юношескую шапку и сложил руки перед собой на столешнице, при этом доверительно наклонившись ко мне:
− Ты очень сильно изменилась. Покрасила волосы, похудела. Кэмерон говорит, ты поступила в университет на факультет биохимии.
− Д-д-да… − я стала оглядываться, проверяя не сон ли это. – Что ты здесь делаешь?
− Мы не виделись много месяцев, и это все на что ты способна? – с ухмылкой спросил Аксель. Я не улыбалась, и он посерьезнел: − Это мой перевалочный пункт между домом и работой.