Особенно нас интересовал кислород. Он входит составной частью в углекислоту. Если её расщепить на составные части, выделится кислород. На Земле расщепление углекислоты происходит двумя путями. В слабой степени просто в воздухе, под действием солнечного света. И гораздо сильнее в зелёных листьях растений. Именно растения основные поставщики кислорода, которым мы дышим. Именно они своим ежедневным «трудом» в течение сотен миллионов лет так много накопили его в нашей атмосфере.
Если бы мы обнаружили на Венере много кислорода, это вселило бы в нас уверенность, что мы встретим там обширные заросли растительности, похожей на нашу. Но кислород никак «не давался в руки» астрономам.
Неясна была и густота венерианского воздуха, или, как говорят, давление атмосферы у поверхности планеты. Однако большинство учёных считало, что давление там должно быть больше земного.
Неясно было, есть ли на Венере жидкая вода. Водяные пары в атмосфере обнаружены были. Но есть ли там, под облаками, на поверхности планеты моря, озёра, реки? Это зависит от температуры. Если прохладно, жидкая вода может существовать. А если очень жарко, вода выкипит, испарится. Планета будет вечно сухая, как раскалённая печь.
Мир Венеры в то время представляли себе по-разному.
Одни говорили — вся планета покрыта сплошным океаном. Лишь кое-где торчат из воды вершины особо высоких скал в виде голых каменистых островков.
Другие утверждали, что вся Венера сплошная пустыня. Ветры поднимают тучи сухого песку.
Третьи считали, что Венера отстала от Земли в своём развитии. Они рисовали нам мир Венеры как сплошные заросли гигантских деревьев, похожих на те, что росли на Земле несколько сот миллионов лет тому назад, в каменноугольный период.
Были и такие, что рисовали нам Венеру как пустыню с морями липкой чёрной нефти; ступишь ногой — и увязнешь. Или как планету-кладбище, на которой цветущая жизнь когда-то была, но погибла после атомной войны.
Разные были предположения. Но кое в чём все сходились.
Всем было ясно, что на Венере всегда пасмурно, всегда полумрак.
Все соглашались, что на Венере гораздо жарче, чем на Земле.
Все полагали, что какой бы Венера ни оказалась на самом деле, в любом случае человек высадиться на эту планету сможет. Хотя бы в скафандре, со своим запасом кислорода для дыхания, но сможет.
Всех разбирало любопытство, какая Венера на самом деле, кто окажется прав. И все с нетерпением ждали первых полётов на эту планету.
Но тут начали происходить события, которых никто не ожидал.
В изучение Венеры включились радиоастрономы.
Радиоволны излучают не только радиостанции, сделанные руками человека. Их чуть-чуть излучают все сколько-нибудь нагретые предметы.
Чем горячее предмет, тем ярче он «светится» этим невидимым «радиосветом». И не только ярче, но, если так можно выразиться, и «белее». Подобно тому как постепенно меняет цвет свечения железная проволока, которую вы всё сильнее раскаляете в огне. Сперва она тёмно-красная. Потом светло-оранжевая. Потом ослепительно белая.
Планеты всегда немного тёплые. Либо от нагрева солнечными лучами, либо оттого, что внутри у них, под корой, клокочет раскалённая магма. А раз они тёплые, то от них во все стороны расходятся радиоволны. Правда, слабенькие, но всё же радиоастрономы научились их ловить. А по их «цвету» и «яркости» смогли определять температуру планеты.
И вот радиоастрономы сообщили о результатах своих наблюдений.
Впечатление было такое, словно рядом разорвалась бомба!
Радиоволны показывали, что температура твёрдой поверхности Венеры 300°! Она не тёплая, как Земля, а раскалённая, как плита. Рукой не дотронешься! Вода, налитая на поверхность такой горячей планеты, сразу закипит и быстро испарится. Даже кусочек олова, которым паяют, положенный на венерианский камень, расплавится!
Это было очень печально. Рушилась надежда высадиться на Венеру. Рушились надежды встретить там земноподобную жизнь.
И это было совершенно непонятно.
Стали строить разные предположения. Пытались объяснить чем-нибудь такую высокую температуру.
Венера ближе Земли к Солнцу. Оно её сильнее греет. Но всё же не так, чтобы накалить до 300°. Земля, передвинутая на место Венеры, стала бы горячее всего на 50°.
Выдвинули гипотезу «парникового эффекта». Дело в том, что атмосфера любой планеты действует как стекло парника в огороде. Солнечные лучи свободно проходят сквозь стекло внутрь парника и нагревают грунт. Он начинает излучать тепло. А тепловые лучи стекло не пропускает. Солнечная энергия оказывается как бы в ловушке. Внутрь попадает, а обратно выскочить не может. Накапливается в парнике, и там становится жарко.
На нашей планете «парниковый эффект» действует довольно сильно. Если сорвать с Земли атмосферу, нам покажется, что с нас сдёрнули тёплое одеяло. Днём нас солнышко обожжёт больше, чем сейчас. Зато ночью, даже летом, мы закоченеем, охваченные жутким морозом. В среднем на Земле станет много холоднее.
Из-за парникового эффекта средняя температура Земли выше на целых два десятка градусов!
Но на Венере-то жарища триста градусов! Одним «парниковым эффектом» её не объяснишь.
Много выдвигали гипотез. Говорили: предположим, что в атмосфере Венеры много песка, поднятого ураганными ветрами. Он может нагреваться просто оттого, что песчинки непрерывно трутся друг о друга, толкаются, ударяются.
Предполагали: может быть, на Венере жарко от обилия действующих вулканов? По поверхности планеты всё время разливается горячая лава?
Были и такие, которые утверждали, что 300° — это температура не поверхности планеты, а её атмосферы. Может быть, венерианский воздух нагревают какие-нибудь невероятно мощные грозы?
Пока шли споры, радиоастрономы подбрасывали всё новые загадки. Они сообщили, например, что, по их данным, Венера вращается очень медленно. Венерианские сутки длятся четыре земных месяца. Два месяца — день. Два месяца — ночь.
Естественно было ожидать, что за столь долгую ночь теневая сторона планеты должна сильно остывать. Радиоастрономы же сообщили: температуры ночной и дневной стороны Венеры мало отличаются.
Как это объяснить?
Вспомнили, что иногда тёмные пятна в облаках Венеры перемещаются так быстро, что за пять-шесть земных суток успевают обойти вокруг неё. Значит, атмосфера с чудовищной скоростью «скользит» по поверхности планеты! До 100 метров в секунду! Так, конечно, можно перемешать воздух по всей планете и выравнять температуру дневной и ночной стороны. Но как представить себе вечные ветры, более сильные, чем самые свирепые земные ураганы?
А если там действительно дуют такие ураганы, то почему они, как напильником, до сих пор не сгладили, не стёрли все венерианские горы? Ведь те же радиоастрономы вдруг заявили, что «нащупали» на этой непонятной планете высокие горные хребты!
Загадки громоздились одна на другую.
К этому времени люди научились запускать в космос ракеты. Было решено послать на Венеру автоматическую межпланетную станцию — автомат, который смог бы всё выяснить на месте.
Начался новый, решающий этап изучения Венеры.
12 февраля 1961 года в СССР запустили к Венере первую в мире автоматическую межпланетную станцию «Венера-1». Станция пошла точно в нужном направлении. Но… радиосвязь с ней вскоре прервалась.
Через полтора года, 27 августа 1962 года, запустили к Венере свою станцию «Маринер-2» американцы. 14 декабря 1962 года «Маринер-2» прошёл на расстоянии 34 000 километров от Венеры и сообщил по радио, что у Венеры нет магнитного поля и что она вращается очень медленно.
12 и 16 ноября 1965 года мы запустили «Венеру-2» и «Венеру-3». Надо было ещё раз проверить, испытать, или, как говорят инженеры, «отработать» в полёте все сложнейшие устройства станции.
С «Венерой-2» в середине пути, к сожалению, оборвалась радиосвязь.
Зато с «Венерой-3» связь поддерживалась всё время. По её сигналам мы знаем, что она блестяще преодолела десятки миллионов километров космического пространства и осуществила первый в истории человечества межпланетный перелёт! 1 марта 1966 года она достигла цели, попала в Венеру, доставив туда вымпел Советской страны!
Теперь можно было лететь уже «по проторенной дорожке». Конструкция станции была надёжно отработана. Учёные приступили к решению более сложных задач.
12 июня 1967 года была запущена «Венера-4». Через 128 дней она долетела до Венеры и вонзилась в её атмосферу. Раскрылся парашют, и станция начала медленно погружаться в глубь воздушного океана. Всё, как говорится, сработало блестяще!
«Венера-4» вонзилась в атмосферу таинственной планеты. Раскрылся её парашют, и она стала медленно погружаться в глубь воздушного океана.
Венеру от нас в это время отделяло 78 миллионов километров. Станция чётко и точно передала нам по радио ценнейшие сведения. Самое главное — она сообщила нам состав венерианской атмосферы.
Венеру от нас в это время отделяло 78 миллионов километров. Станция чётко и точно передала нам по радио ценнейшие сведения. Самое главное — она сообщила нам состав венерианской атмосферы.
Мы узнали, что воздух Венеры в основном состоит из углекислоты. Что он очень сухой. Водяных паров мало. Газов, из которых в основном состоит наша, земная атмосфера — азота и кислорода станция не обнаружила. Их количество оказалось меньше того, которое приборы могли заметить.
Станция опускалась в течение полутора часов. По мере снижения температура окружающего воздуха и его давление росли. Когда температура дошла до 270°, а давление до 18 атмосфер, станция прекратила передачи.
14 июня 1967 года к Венере полетел американский «Маринер-5». Он долетел до цели через сутки после нашей станции и тоже измерил давление воздуха на ней. Но другим способом. «Маринер-5» в атмосферу Венеры не входил. Он пролетел мимо планеты и потом стал заходить за неё. Всё это время он посылал к Земле одинаковой силы радиосигналы. Сперва они были хорошо слышны. А потом, когда «Маринер-5» стал прятаться за планету, сигналы начали быстро ослабевать. Ведь радиоволны пронизывали теперь венерианскую атмосферу. При этом с каждой секундой всё более густую. В конце концов сигналы вообще оборвались.
По ходу затухания сигналов американцы подсчитали, что у самой поверхности планеты давление должно быть примерно 75 атмосфер!
Запущенный 14 июня 1967 года американский «Маринер-5» долетел до Венеры через сутки после нашей «Венеры-4».
«Венера-4» и «Маринер-5» исследуют атмосферу Венеры.
Нужно было ещё и ещё раз посылать автоматы. Ещё и ещё раз экспериментировать, проверять, исследовать, измерять.
Через год с небольшим к Венере полетели две новых наших станции. 5 января 1969 года полетела «Венера-5», а 10 января — «Венера-6». По дороге вторая почти нагнала первую, и до цели они долетели с разрывом всего в одни сутки.
Обе станции врезались в атмосферу Венеры «почти рядом», на расстоянии каких-нибудь 300 километров друг от друга. На станциях стояли более точные приборы. Они уточнили состав воздуха Венеры. Углекислоты в нём примерно 97%, или 29/30. По поводу азота и кислорода станции «единогласно» подтвердили, что их примесь в воздухе Венеры совсем ничтожна. Азота там не более 2%, или 1/50, а кислорода ещё меньше, не более 0,1%, или 1/1000.
Как и в прошлый раз, по мере снижения станций на парашютах росли давление и температура. Новым станциям удалось проникнуть глубже в недра атмосферы. Они прекратили передачу сигналов, когда давление дошло до 27 атмосфер, а температура до 320°.
На станциях стояли радиовысотомеры. Они показали, что последние сигналы мы получили, когда от станций до твёрдой поверхности планеты оставалось в среднем километров двадцать. В среднем, потому что показания были разными. Возможно, одна станция опускалась над низиной, а другая над высокой горой.
Пока точно ещё не известно, какие же условия царят там, в самом низу, на дне воздушного океана, на твёрдой поверхности Венеры. Но, сопоставляя полученные данные, можно предполагать, что давление там огромное. Оно не менее 60 атмосфер. А возможно, доходит и до 140! Температура на поверхности планеты тоже чудовищная. По-видимому, +500°!
+500° — это температура раскалённого докрасна железа! Если на Венере действительно такая жарища, то горы там должны светиться в темноте красным светом! Как внутренние стенки раскалённой печи! Вот уж подлинное пекло! Туда свой нос не сунешь! Да и не всякий, даже «тугоплавкий», автомат сможет работать в таких условиях.
Надо продолжать посылать на Венеру автоматы. Надо всё же точно знать, что там происходит. Шаг за шагом понемногу открывать тайны удивительной планеты.
А пока попробуем мысленно представить себе этот своеобразный мир. Хотя бы в той мере, в какой это сегодня возможно. Как говорят, «в свете последних данных».
Человек долго будет изучать Венеру, не садясь на её поверхность. Будет, например, дрейфовать на воздушных шарах.
Представим себе, что мы космонавты. Четыре месяца полёта позади. Наш корабль подошёл к Венере и встал на орбиту её спутника. От корабля отделился спускаемый аппарат. Сейчас мы в нём медленно опускаемся на парашюте.
Над нами тёмное, сине-фиолетовое небо. Под нами безбрежный океан облаков.
Мы плавно снижаемся. Погружаемся в белую мглу. Сине-фиолетовое небо исчезло. За иллюминаторами становится всё темнее. Точно мы погружаемся на дно океана.
В кабине становится жарко. Автомат с трудом справляется с охлаждением помещения. Наружный термометр показывает уже больше двухсот градусов жары!
Нас всё сильнее раскачивает. В иллюминаторы уже ничего не видно. Зажигаем прожектор, но его луч упирается в мутную, струящуюся, желтоватую песчаную мглу. Всё кругом гудит, ревёт, грохочет!
Аппарат тряхнуло. Он наклонился, потом выровнялся на своих трёх ногах и замер, продолжая лишь вздрагивать от ударов песка.
Мы сели на Венеру.
Осмотрев приборы, приступаем к знакомству с таинственной планетой. Сели мы на дневную сторону Венеры, но за окнами тьма. Над головой у нас огромная толща мутного, густого воздуха, полного пыли и песка, да ещё толстенные чёрные тучи. Здесь вечная ночь.
О выходе наружу, конечно, речи быть не может. Чтобы изучать «местную природу», мы можем только смотреть в иллюминаторы, освещая местность прожекторами, да брать с грунта камушки механическими руками — манипуляторами.
Зажигаем прожекторы. Около нас край какой-то скалы. Рядом валяются отдельные глыбы. Они гладкие, «облизанные», как прибрежные камни. Через всё это струится густая «позёмка» песка. Воздух мутный, дальше чем на десять метров ничего уже не разобрать.
Механической рукой подносим к камню стальную ампулу с водой и вскрываем её. Полстакана воды разом выливается на камень. Получается взрывчик. Вода, как на горячей плите, разлетается на шарики, которые прыгают по камню и тают. Всё обволакивается густым паром. Вода выкипела, испарилась.
Пробуем протянуть нашу механическую руку за камушком вдали и не можем. Руку всё время относит в сторону. Виноват здешний ветер. Воздух так густ, что даже при медленном движении «валит с ног». В такой обстановке мы не смогли бы выйти наружу даже в самом наипрочнейшем скафандре. Не устоять.
Темнота. Жарища! Ревущий, безумный, мчащийся куда-то без остановки поток песка! Нет! Человеку здесь делать нечего!
Мы отстёгиваем балласт, прикреплённый под дном нашего аппарата, открываем вентили, наполняя газом особый, очень прочный, баллон над головой, и начинаем всплывать вверх на маленьком «воздушном шаре».
Понемногу стихает рёв песка. Светлеет. Наконец мы выныриваем из белой мглы. Включив ракетные двигатели, сбросив ненужный больше баллон, мы поднимаемся на орбиту, встречаемся с нашим основным кораблём, стыкуемся с ним. Начинаем ходить вокруг Венеры.
Почему Венера так непохожа на Землю?
Самое естественное считать, что все планеты Солнечной системы родные сёстры. Все они в таком случае должны быть сделаны «из одного теста». Почему же здесь такая жарища? Почему так сильно отличаются наши атмосферы по составу? Почему здесь такое страшное давление?
Учёные, изучающие историю планеты Земля, считают, что наша современная атмосфера существует не так давно, каких-нибудь несколько сот миллионов лет. До этого, 4 — 5 миллиардов лет назад, Земля, возможно, имела атмосферу, похожую на теперешнюю венерианскую. В то время было очень много действующих вулканов. Они в огромном количестве выбрасывали из своих жерл углекислый газ и водяные пары, которые расползались по всей планете, обволакивая её густой, плотной газовой оболочкой.
Азота и кислорода в то время в атмосфере, вероятно, не было.
Вода из густых облаков лилась дождями на землю, создавая тёплые океаны. В них возникла жизнь.
И живые существа стали менять состав атмосферы.
Крохотные, примитивные известковые водоросли, моллюски и другие жители океанов, строящие свои раковины и скелеты из извести, стали в качестве материала поглощать из атмосферы углекислоту. Их было так много, что углекислота в атмосфере стала редеть. Существа погибали, оседали на океанском дне мощными слоями, которые, слежавшись, образовали так называемые осадочные породы: известняки, мел, мергели и др. Таким путём со временем почти вся углекислота земной атмосферы вошла в состав земной коры. Атмосфера «поредела», стала «жиденькой».
Когда на Земле распространились растения, добавился ещё один, уже знакомый нам, процесс. Поглощая углекислоту, растения стали расщеплять её и выделять в атмосферу кислород. Постепенно они довели его содержание в воздухе до теперешнего, до одной пятой.