Шаг за грань - Алексей Ефимов 19 стр.

В первую секунду мальчишка не понял сказанного, словно говорили не на его родном языке. Во вторую – не поверил тому, что понял.

А потом – рассмеялся. Презрительным, негромким смехом. И, вскинув винтовку стволом на плечо, оглядел Чужих.

Они вторглись на планету, жители которой и в мыслях не держали с ними воевать. Они сожгли его, Витьки, родной поселок. Сколько они убили людей… И вот они стоят перед ним, Витькой, и они боятся его – Витьки. Потому что земляне победили.

И он не хочет в них стрелять. Слишком велико презрение.

– Марш вперед! – сказал он громко, но без срыва, скорей презрительно. Увесисто кинул винтовку стволом в ладонь, и множество взглядов проводило ее ствол со страхом.

И кивнул туда, куда надо было идти…

…Передовой гусарский дозор встретил мальчишку, гнавшего перед собой – покорным стадом – больше сотни вражеских солдат нескольких рас, через три часа.

Ни в какие отчеты этот случай не попал, так как был далеко не единичным.

Второй раз в жизни Борька не мог уснуть.

Но в первый раз он не спал перед боем, когда готовился защищать родной поселок. А сейчас… сейчас он был пленным. Пленным у проигравшего врага.

Впрочем, если честно, такие нюансы он не обдумывал. Он просто лежал на жестковатой обивке трюмного днища ничком и ощущал, как рукав куртки под лицом становится все сырее и сырее. Нет, он не плакал, еще чего! Но тоска – именно тоска, не страх и не еще что-то, а тоска – была такой сильной, что слезы просто вытекали сами собой. При мысли о том, какое расстояние сейчас между кораблем врага и его домом и с какой скоростью оно увеличивается, тоска делалась непреодолимой, а себя Борька ощущал совсем маленьким и беспомощным. Начинали болеть ушибы, ныла раненая рука, и мысли, лезшие непрошенно в голову, были не черными, а серыми и унылыми. Вспоминались родные, вспоминалась мама… и хотелось оказаться около нее, обнять и никогда в жизни больше не пытаться быть взрослым – это не получилось, иначе он не валялся бы тут… О будущем же Борька старался не думать вовсе. Оно представлялось даже не в сценах, а в цветах – точнее, как мокрое пятно того же серого цвета, стремительно втягивающее весь мир Борьки в себя. Со всеми его красками, надеждами, мечтами и вообще всем, что составляло жизнь нормального земного мальчишки… А Борька сейчас был не солдат и даже не пленный солдат, а напуганный, обиженный и страдающий мальчишка – обычный потерянный мальчишка, одинокий в огромном враждебном мире…

…Наверное, он все-таки уснул, потому что увидел это безнадежное серое пятно воочию и начал в него падать, но проснулся не от тошнотного чувства падения, а от того, что вокруг начались тихий шум и легкое движение. Но нервам Борьки этого оказалось достаточно. Он быстро крутнулся и сел рядом с Олегом.

Тот уже не спал – сидел, глядя в сторону входа. Люк был открыт, от него – свет, конечно, никто не погасил, с чего? – расталкивая и распихивая шэни, шли трое джаго. В форме, носившей быстро и небрежно зачищенные следы боя. Шли прямиком к земным мальчишкам.

Олег поднялся. Быстро сказал, обращаясь к шэни вокруг:

– Я очень прошу никого не вмешиваться. Бо… – Он посмотрел в сторону и увидел, что Борька тоже встал.

Рокотову стало опять тоскливо, но теперь еще и просто-напросто страшно. Джаго были явно злы. И были на полметра выше мальчишек. И у них было оружие. Как они вообще сюда попали, кто их пустил в трюм – это же сторкадский корабль?!

Но сидеть и ждать было нельзя. Борька выпустил наружу из-под куртки концы галстука. Неосознанно, машинально, сам не поняв, что сделал. И ближе придвинулся плечом к плечу Олега.

Джаго, шумно дыша, остановились в нескольких шагах. Причем Борька мог бы поклясться, что они не собирались останавливаться, а собирались подойти, и хорошо, если просто свернуть землянам шеи. Но… остановились. Как в стену уперлись. Он покосился на Олега – его фокусы, что ли? Не похоже… Олег был не напряжен, спокоен, только глаза сузились немного. Олег ждал.

И только теперь Борька понял, почему остановились джаго. И увидел, как они, постояв, стали перехрюкиваться и перескрипываться друг с другом. И смотрели на землян уже не в упор, а как-то скользя по ним взглядами, стараясь не встречаться глаза в глаза.

Потом раздался смех. Человеческий вполне, хотя смеялся – негромко, ясно, искренне – офицер-сторк, возникший в дверях. Он перешагнул через комингс, подошел (просто-напросто не замечая шэни, переступая через них, как через кочки, и не давая себе труда даже толкнуть) к стоящим друг против друга землянам и джаго, посмотрел на тех и других.

Джаго сделали вид, что заходили полюбоваться на пленных и посмеяться над ними. Они громко и презрительно загомонили, окидывая Олега и Борьку взглядами с ног до головы (но только не глаза в глаза), лениво повернулись и пошли к выходу, еще усердней пиная шэни и ругаясь на них.

Сторк остался. Он скрестил руки на груди, тоже осмотрел ребят. В его взгляде было холодноватое веселье. У Борьки отлегло от сердца, хотя сторк, пожалуй, был пострашнее этих трех дрессированных обезьян, сбежавших из цирка. Олег смотрел уже спокойно.

– Ле ооле тизт отэ дин, – сказал сторк и усмехнулся. – Оу ти’т слоувин.

Повернулся и ушел. Дверь за ним масляно клацнула, и Олег сел на пол. Борька опустился рядом.

– Что он сказал, ты не понял? – прошептал он, стараясь не обращать внимания на взгляды шэни – в них было не характерное для этой расы удивление.

– Почему, понял, – Олег выдохнул, потер руками лицо. – Сказал, что все будет в порядке и что мы пленные.

– Ничего себе «в порядке»! – вздохнул Борька, приваливаясь к стене рядом с Олегом.

Тот почему-то усмехнулся и ничего не стал объяснять.

Олег знал – а Борька не знал, – что в сторкадском пленного обычно называют словом «т’зэрв», на русский это ближе всего можно перевести как «раб». А словом «слоувин» называют именно пленного.

А это большая разница для сторков.

– Эти джаго из миссии просят у меня землян, – сторкадский офицер, неловко положив на столик руку в коробке пневмобандажа, поморщился. – Тех двоих мальчишек, которых привез кен ло Кин.

Его собеседник – тоже сторк, моложе, но совершенно неожиданно и почти нелепо для мужчин этой расы – в гражданской одежде – с интересом всмотрелся в офицера:

– Дают хорошую цену?

– Крайне хорошую, – пробормотал сторк, с явным трудом пошевеливая торчащими из коробки пальцами руки – очень белыми, с синеватыми ногтями. – Может быть, если бы не распоряжение, которое ты недавно привез, братишка…

– Распоряжение могло опоздать, – нейтральным тоном сказал собеседник офицера и пригасил зеленые огоньки глаз тонкими веками с длинными густыми ресницами.

Офицер вздохнул. Двинул плечами с тяжелыми пластинами погон. Буркнул:

– Мы еле унесли ноги с этой планеты. Я не взлетал, пока не забил все уголки в корабле нашими ранеными. Все это сделали с нами эти земляне, просто безумие какое-то… никогда бы не поверил в такую возможность… Что говорят наверху?

– Там молчат, – ответил, открывая глаза, младший. – Там думают, кому говорить первым, что кому сказать, а главное – на кого указать, чтобы наказать. В конце концов накажут кен ло Вэрдона.

Оба сторка невесело рассмеялись. Командующий сторкадским контингентом погиб во время стремительного налета диверсионной группы землян, ворвавшихся в его лагерь на двух десятках легких машин, утыканных оружием, как старинная игольница – иголками. Пуля из примитивной тяжелой винтовки вышибла командующему мозги…

– Так как с предложением джаго? – напомнил, посерьезнев, младший.

Ответ старшего прозвучал на старом языке – не столь утилитарном, как современный вариант сторкадского, и куда более пригодном для выражения эмоций. Безродные давно не помнили этого языка, но оба сторка были хорошего Рода, и младший усмехнулся.

Старший брат остался прежним. Джаго было предложено идти лесом на болото и там совокупиться в задний проход с корягой посвилеватей… и младший не сомневался, что такой же ответ они услышат в лицо.

9. Интерлюдия Йэнно Мьюри 205 год Галактической Эры

Закончив показ, Игорь погасил проектор и с интересом посмотрел на принца. Охэйо выглядел… задумчивым, в довольно сильной степени.

– Понравилось? – с волнением спросил мальчишка.

– История не очень веселая, но – да, – ответил Охэйо. – Понравилось. Теперь я понимаю, почему Альянс проиграл – победить противника, у которого КАЖДЫЙ думает о том, как одержать победу, а не просто «исполняет приказ», – невозможно. У вас было будущее, за которое стоит драться. У Чужих – нет. Они хотели, чтобы все оставалось по-прежнему, а за такое, знаешь, мало кто будет умирать или даже стараться победить всерьез. Знали бы вы, кстати, как они все испугались, когда поняли, что с вами вообще придется ВОЕВАТЬ, – до этого противники, которых нельзя было запугать, или купить, или просто растоптать, Четырем Расам не попадались. У нас есть записи их тогдашних дебатов, доставшиеся от мьюри, – это паника в сумасшедшем доме! А вот о том, что вы устроили эту диверсию, я не знал. Да и никто не знал, наверное. Поразительная история. Знаешь, у мьюри она довольно известна до сих пор – это повлияло на их политику в той войне очень и очень сильно… И все это сделали трое мальчишек! – принц хлопнул себя по бедрам и покачал головой.

– У вас такого не было? – спросил Игорь. – Вы же тоже воевали с джаго.

– Такого – нет. В этом отношении нам повезло – нервы у моих предков оказались из стали, и они смогли предотвратить вторжение с помощью угрозы, которую почти невозможно было бы исполнить. А к началу второго мы были уже готовы… Зато потом все оказалось совсем не так весело – если бы не мьюри, джаго бы нас просто растоптали. Мьюри бы нас тоже растоптали, но тут мы нашли общий язык с Аниу. До сих пор нам удавалось балансировать на лезвии ножа, но удовольствия нам это не доставило ни в малейшей степени, нельзя вечно бегать туда-сюда по канату над пропастью, рано или поздно дунет ветерок – и… – принц показал ладонью стремительное падение. – Вам повезло больше – вы уже с самого начала были сильны, вам не пришлось лавировать между превосходящими силами. Вот что ты можешь показать мне, как вы, земляне, одержали первые победы в этой войне – победы в космосе, которые предопределили, в конечном счете, ее исход?

– Да, конечно, – ответил Игорь.

Об исторической битве у Спики на Земле знали даже малыши. Ее героями гордились, павших в ней помнили, хотя в той войне позже были сражения и помасштабней. Тут никаких сложностей быть не могло. Смешно, но Чужих почему-то всегда интересовали битвы космических флотов – даже тех, кто относился к землянам искренне дружелюбно. Чем-то они походили в этом на детей, и принц вовсе не составлял исключения.

– Только давай завтра, а? У меня и без того дел хватает.

Охэйо усмехнулся:

– Да, конечно. Надеюсь, ты не будешь против, если я вас провожу?..

Вернувшись в посольство, мальчишка с облегчением перевел дух. Вроде бы ничего не делал – сидел у проектора да давал пояснения, – а устал, как обычно устают от безделья. Ну и от волнения, конечно, – Охэйо ему нравился, и разочаровываться в нем очень не хотелось.

Впрочем, все эти мысли почти сразу вылетели у него из головы, едва его обступили товарищи. Его наперебой засыпали вопросами и рассказами о том, как они провели этот день в странном обществе Йэнно Мьюри. На миг мальчишка ощутил разочарование – его друзья отрывались вовсю, находили новых друзей, били морды мерзавцам, одним своим видом, а также словом и делом опровергали так популярные здесь ядовитые – или просто нелепые – бредни насчет землян. А он чуть ли не лектором работает. Но, как оказалось, завидовали и ему – познакомиться с принцем ни у кого больше не получилось, – и, выяснив это, мальчишки рассмеялись. Все они делали общее дело, а как – в общем-то, не очень важно. За ужином кто-то из лицеистов включил экран, и Игорь снова окунулся в вывернутую жизнь здешнего странного мира. Правда, в новостях за последнее время скандалы из жизни бомонда и какие-то нелепые рассказы о диких вещах отошли на задний план очень и очень резко. Вот и сейчас – начало было похоже на сводки боевых действий…

Сегодня дальний патруль Федерального Флота объявил о победе над конвоем работорговцев на границе с Джагганом. Хотя само по себе это событие всего лишь повод для праздника в клубах Флота, этот конвой имел неожиданный груз – почти две дюжины уцелевших в неудачном паломничестве.

Выжившие все еще находятся в компетенции Флота и недоступны для опросов СМИ. Им предоставляются медицинская и психологическая оценки и лечение. Представители Флота заявляют, что они предоставят проезд ближайшим родственникам в местоположение выживших.

О двадцати двух выживших известно только, что все они девушки и были захвачены пиратами-бродягами для продажи независимым работорговцам.

Эксперты по работорговле предполагают, что из всех захваченных паломников выжили только «пригодные к продаже», здоровые и половозрелые. Те же эксперты предполагают, что в зависимости от предпочтений группы пиратов, нашедших паломников, остальные заключенные были оставлены в обломках кораблей или «гуманно умерщвлены».

Представители семей паломников отказались от комментариев текущей ситуации.

Взрыв потряс один из крупнейших комплексов по производству вооружений на Йэнно Мьюри, уничтожив при этом одну из фабрик и сильно повредив другую. Уничтоженная фабрика производила боеприпасы из обедненного урана для тяжелых орудий, которыми оснащаются корабли класса «линкор»; поврежденный завод производил стрелковое оружие. По предварительным оценкам, около 100 рабочих были убиты либо пропали без вести. Следователи считают, что это был не инцидент, но акт саботажа – на это указывает характер повреждений.

Находящийся под управлением мегакорпорации «Найравана» оружейный комплекс производит оружие и боеприпасы как для Федерального Флота, так и для собственных сил безопасности корпорации. Совсем недавно она отказалась поставлять вооружение «Нихель Корп», что наводит некоторых аналитиков на мысль о саботаже со стороны агрессивно настроенных покупателей.

Но представители «Нихель» яростно отвергли подобные догадки, сообщив, что они «просто оскорбительны». Один из представителей корпорации (пожелавший остаться анонимным) сообщил, что «любого, выдвигающего эти беспочвенные обвинения, корпорация призовет к ответу». Представители «Найраваны» не выступили с комментариями, однако уже через несколько часов после катастрофы вокруг основных ее объектов были сконцентрированы большие военные и полицейские силы.

Следователи пока отказываются сообщать о ходе расследования. Единственным комментарием пока является то, что наиболее вероятная причина взрыва – саботаж. В данный момент многочисленные офицеры полиции и армии опрашивают выживших и собирают вещественные свидетельства. Также на месте трагедии все еще ведутся поиски выживших, но шансы найти кого-то живым невысоки. Больницы, находящиеся в районе взрыва, сообщают о тысячах раненых, и в помощь им из всех соседних больниц доставляются медикаменты и медицинское оборудование.

– Кто-то пытается столкнуть корпорации лбами, как пить дать, – сказал Андрюшка Ворожеев. – А там и до гражданской войны недалеко.

– Сами они сталкиваются, – ответил Игорь немного брезгливо. – Читал ведь: конкурентная борьба. То, что корпорации стали настоящими государствами в государстве, – это пресловутое ружье на сцене, которое рано или поздно должно выстрелить. Если бы не надкорпоративное руководство и надзор в лице того же Бизнес-трибунала, а также объединяющая общество идея внешней угрозы в лице сторков, Федерация давно бы сгорела в гражданской войне. Корпорации передрались бы из-за рынков и ресурсов. Учитывая, что с Аниу долгий относительный мир и серьезные торговые отношения, их образ, как врага, медленно и постепенно размывается. Ощущение внешней безопасности расслабляет. Имуществу уже не угрожает злой дядя из-за границы, ему угрожает злой дядя-конкурент. Все слабее роль и ответственность надкорпоративных структур в деле сохранения государства. По большому счету, свое право на существование Федерация может начать доказывать только сейчас. Консолидировать государство и общество на основе внешней угрозы просто. Сложнее это делать тогда, когда четкого и явного врага нет… – Он кашлянул и подумал смущенно, что уж теперь точно говорит, как лектор.

– Если сторкам нужна смерть Федерации, им надо быть тише воды и ниже травы, – заметил Яромир. – Надо дать корпорациям войти во вкус силовой конкурентной борьбы и тихонько копать вокруг надкорпоративных структур в поисках разного рода компромата. Если удачно подобрать момент и раздуть масштабный коррупционный скандал вокруг, например, Бизнес-трибунала, во внутренней политике мьюри начнется настоящее веселье. Вопрос в том, а надо ли сторкам, чтобы у них под боком было нестабильное черт знает что с пальбой, трупами, беженцами и прочей сопутствующей ерундой? Маловероятно. Зато мьюри сейчас выгодно обвинить сторков во всех смертных грехах – ради попытки вернуть и усилить идею внешнего врага.

– Раскачать ситуацию в Йэнно Мьюри не выйдет, по-моему… – возразил Тиудир. – По банальнейшей причине. Патриотизм у мьюри – это не просто красивое слово, это повсеместное явление. Даже для главы мегакорпорации Федерация будет важнее его собственной корпорации. Любой конфликт корпораций как разгорится, так же и утихнет… все это так, искорки… и пороховой бочки, что б все это взорвать, нету. Я читал, что раньше такие конфликты не раз уже разгорались. Во время войны с Аниу мьюри чуть планету не спалили. И ничего, все утихло… Был и другой конфликт, когда партия имперцев попыталась подорвать авторитет власти корпораций в целом… так их там так задавили, мама, не горюй…

– В галактической истории не было еще ни одного общества, которое вечно сохраняло бы «приверженность демократии», – заявил Игорь. – Нет никаких оснований полагать, что мьюри вдруг станут исключением из общего правила.