- Мадам! - негодующе воскликнул Джон.
- Простите... - рассеянно отозвалась я, шаря под кроватью. - Ага, вот они! Я так и думала. Рамсес все-таки запустил в комнату льва, хотя я строго-настрого ему запретила.
- Льва? - испуганно спросила Черити. - Вы сказали...
- Вы только посмотрите! Это же лохмотья, а не тапочки! Ну что за несносный ребенок... Господи, по-моему, эта юная особа в обмороке. Впрочем, оно и к лучшему, меньше шума.
Последующий час прошел в невероятной суматохе, но удовольствие я получила огромное. Как раз в суматохе проявляются мои лучшие качества. От шума проснулся Рамсес. В компании Бастет и львенка он заявился в комнату Джона. Там каждый занялся своим делом: Рамсес начал без умолку трещать, лев - терзать и без того пострадавший халат Джона, а Бастет, устроившись на кровати, с интересом взирала на происходящее. Пришлось всех выдворить, в том числе и Джона, в комнату Рамсеса. Правда, Бастет наотрез отказалась подчиниться. Перебравшись на ящик, она с любопытством наблюдала, как я пытаюсь привести Черити в чувство.
Как только девушка пришла в себя, она первым делом потребовала, чтобы ей позволили покинуть эту комнату. По-видимому, сама мысль о том, что она находится в спальне мужчины, одетая в ночную рубашку, была для Черити невыносимой. К этому времени я удостоверилась, что девушка не пострадала, поэтому уступила ее вздорному требованию. В гостиной она немного успокоилась.
Ожидаемое вторжение еще не произошло, но я не сомневалась, что Эмерсон прав. Разгневанный брат Иезекия явится искать свою сестру, а брат Дэвид, несомненно, увяжется следом. А раз так, надо воспользоваться возможностью и поговорить с девушкой наедине.
- Вы не должны сердиться на Джона, мисс Черити. Он поступил опрометчиво и безрассудно, но им двигали лучшие побуждения.
- Теперь я это понимаю. - Девушка откинула с лица непослушный локон. Но, право, мэм, это был настоящий ужас: крики и пламя, затем меня кто-то схватил и потащил куда-то... Меня никогда... мужчина никогда...
- Надо полагать. Вы многое потеряли, мисс Черити. На мой взгляд, вы поступаете очень неблагоразумно. Но не будем об этом. Вам нравится Джон?
- Он очень добр, - медленно ответила девушка. - Но брат Джон, он... он очень большой.
- Всегда считала, что это скорее преимущество, вы не находите? - Черити в замешательстве посмотрела на меня. - Послушайте совета почтенной замужней матроны: физическая сила в сочетании с нежностью и чуткостью - это как раз то, что требуется от мужа. Надо признать, такое сочетание встречается крайне редко, но когда с ним сталкиваешься...
- Как всегда, ты образец тактичности, Амелия, - донесся с порога едкий голос.
- А, вот и ты, Эмерсон. Я только что объясняла мисс Черити...
- Я слышал. - Эмерсон вошел в комнату, на ходу застегивая рубашку. Твоя тактика, дорогая, напоминает штурм с помощью тарана. Почему бы тебе не приготовить чай и не оставить бедную девушку в покое?
- Чай готов. Но, Эмерсон...
- Прошу тебя, Амелия. По-моему, я слышу шум... Да! Скоро сюда примчатся святые братцы, и если я перед этим не выпью чаю...
Девушка вжалась в стул, обхватила себя руками и потупила взгляд, хотя Эмерсон деликатно не смотрел на нее. Когда же с улицы донесся зычный голос брата Иезекии, она попыталась слиться со стулом.
Эмерсон торопливо проглотил чай, а я отправилась полюбопытствовать, с кем там разговаривает гость. Разумеется, это был Рамсес.
- Я же велела тебе не выходить из комнаты!
- Нет, мамочка, ты велела мне пойти в комнату, но ты не говорила, что я должен там оставаться. Когда я увидел этого человека, то решил, что будет разумно, если я встречу его, чтобы...
- Вот тараторит! - Брат Иезекия неловко слез с осла и критически оглядел Рамсеса. - Сынок, разве ты не знаешь, что самые лучшие дети - это те, которых всегда видно и никогда не слышно?
- Нет, не знаю, - деловито ответил Рамсес. - Точнее, сэр, я не раз слышал это сомнительное высказывание, но оно не подкреплено практикой...
- Хватит, Рамсес, - со вздохом сказала я. - Брат Иезекия, вы войдете? Ваша сестра у нас, целая и невредимая.
- Так я вам и поверил! - Брат Иезекия оттолкнул меня. - А, действительно, вот и она. Черити, где твой перочинный нож?!
Девушка встала.
- Ой... Под подушкой, брат. В суматохе я забыла про него...
- Разве я не говорил, чтобы ты шагу не смела делать без этого оружия? прогремел брат Иезекия.
- Я виновата, брат.
- Конечно, виновата! И будешь наказана.
- Одну минуту, сэр. - От вкрадчивого голоса Эмерсона я невольно поежилась. - По-моему, мы с вами официально не знакомы.
- А если и так, я тут ни при чем! По крайней мере, это неприятное событие дало возможность поговорить с вами, профессор. Я знаю, кто вы такой, а вы знаете, кто я. Давайте оставим формальности. Я не большой охотник до них.
И брат Иезекия как ни в чем не бывало сел.
- Садитесь, прошу вас, садитесь, - проурчал Эмерсон.
- Я уже и так сижу. Неплохо бы чаю выпить. Если у вас, конечно, нет кофе.
- Непременно, непременно.
Со сладчайшей улыбкой Эмерсон подал Иезекии чашку. Я смиренно ожидала неминуемого взрыва.
- Правильно ли я понял вас, - вежливо продолжал Эмерсон, - что мисс Черити повсюду ходит с ножом? Позвольте заверить, мистер Джонс, что такая предосторожность совершенно излишня. Египет - мирная страна, кроме того, я сомневаюсь, что мисс Черити способна пустить оружие в ход.
- Она способна пустить его в ход против самой себя! - парировал Иезекия. - И именно так она обязана была поступить, дабы не позволить твари мужского пола прикоснуться к ней.
- Господи! - воскликнула я. - Мы же не в Древнем Риме, сэр!
Я полагала, Иезекия не поймет намек, но, к моему удивлению, он ответил:
- То были язычники, но даже Лукреция понимала ценность женской чистоты. Поскольку в данном случае никакого вреда причинено не было, я забираю сестру Черити домой. Но раз уж я все равно в обители греха, то хочу высказать кое-какие соображения, пришедшие мне в голову.
- Да уж, избавьтесь от этой ноши, - серьезно сказал Эмерсон. - Боюсь, и более крепкая голова не способна выдержать столь тяжкое бремя.
- Что? Я по поводу христианского кладбища, на котором вы копаетесь. Вы должны это прекратить, профессор. Они были еретиками, но их похоронили, чтобы они покоились в Господе.
Нет, это уже переходит все границы! Эмерсон поднял брови.
- Еретиками? - повторил он ласково.
- Монофизитами, - ответствовал брат Иезекия.
Мне казалось, что выше брови Эмерсона подняться не могут, но я ошибалась. Брат Иезекия, неверно поняв причину его удивления, поспешил просветить нас:
- Наш Господь и Спаситель, профессор, имеет двойную природу человеческую и божественную, которые соединяются в нем. Так постановил Халкедонский собор в 451 году от Рождества Христова. Таково учение, и его не обойдешь. Но копты не приняли святую доктрину. Они последовали за Евтихием, который настаивал на поглощении человеческой природы Христа божественной. Отсюда, сэр, термин "монофизиты".
- Я знаком и с этим термином, и с его значением.
- Вот как? Ну, вопрос не в этом. Пусть они еретики, но они христиане, в каком-то смысле, и я требую, чтобы вы оставили их могилы в покое.
Веселые огоньки в глазах Эмерсона сменились гневными искрами, и я решила вмешаться:
- Ваша сестра на грани обморока, брат Иезекия. Если вы не намерены ей помочь, то это сделаю я. Черити, сядьте, прошу вас.
Девушка послушно села. Брат Иезекия встал:
- Пойдем, девочка, служанка Господа не имеет права падать в обморок. Я все сказал, и теперь я ухожу.
- Нет! - во все горло гаркнул Эмерсон. - Я еще не все сказал, мистер Джонс...
- Брат Иезекия, сэр.
Эмерсон покачал головой:
- Неужели вы думаете, что я стану употреблять это нелепое обращение? Вы не мой брат, любезнейший. Однако вы такой же человек, как и я, и потому считаю своим долгом вас предупредить. Вы вызвали большое возмущение среди жителей деревни. И ночной пожар может оказаться не последней демонстрацией этого возмущения.
Брат Иезекия возвел очи горе:
- Господи, если мне суждено надеть мученический венец, то сделай меня достойным его!
- Если бы он не был таким забавным идиотом, я бы наверняка рассердился, - пробормотал Эмерсон себе под нос. - Видите ли, сэр, вы делаете все возможное, чтобы усилить раздражение местного священника, отца Гиргиса, у которого крадете паству...
- Я стараюсь спасти их от адского огня! - прокурлыкал брат Иезекия. Они все прокляты...
Эмерсон повысил голос:
- Может, они и прокляты, а вот вы будете мертвы! И это не первый случай, когда протестантские миссии подвергаются нападению. Собственной персоной можете рисковать сколько вашей святой душе заблагорассудится, но вы не имеете права рисковать жизнью новообращенных и своей сестры.
- На все Божья воля!
- Несомненно. А теперь вон отсюда, мелкий маньяк, пока я вас не вышвырнул. Мисс Черити, если вам потребуется помощь, мы всегда в вашем распоряжении. Вы только свяжитесь с нами через Джона или через кого-нибудь еще.
- На все Божья воля!
- Несомненно. А теперь вон отсюда, мелкий маньяк, пока я вас не вышвырнул. Мисс Черити, если вам потребуется помощь, мы всегда в вашем распоряжении. Вы только свяжитесь с нами через Джона или через кого-нибудь еще.
Тут я поняла, что самообладания у брата Иезекии не больше, чем у моего несдержанного супруга. От последнего оскорбления маска спокойствия на лице миссионера дала трещину. Но выплеснуть свой гнев Иезекия не успел, ибо раздался глухой и грозный рык. Я грешным делом подумала, что Рамсес опять ослушался меня и выпустил львенка, но рычала обычно кроткая Бастет. Кошка, по своему обыкновению, возникла словно ниоткуда и явно собралась защищать Эмерсона до последнего издыхания.
Черити тоненько пискнула:
- Ой, уберите ее! Пожалуйста, уберите...
Доселе молчавший Дэвид покачал головой и заговорил:
- Черити, вы должны держать себя в руках. Это всего лишь кошка, обычная домашняя кошка, дружелюбное и... - Он протянул руку к Бастет. Та свирепо зашипела, и Дэвид испуганно отшатнулся. - ...и ласковое создание, - закончил он менее уверенно.
Черити попятилась, не сводя взгляда с Бастет.
- Брат Дэвид, вы знаете, что я сделаю все, чтобы угодить вам. Я пыталась. Но я не могу... не могу...
На лбу девушки бисеринками выступил пот. Ужас ее был столь же искренним, сколь и необычным. Ничего удивительного, что она потеряла сознание, когда упомянули про льва!
Я взглянула на Рамсеса, который спокойно сидел в углу. Я уже давно ждала, когда он вставит словечко, точнее, разразится нескончаемым монологом. Должно быть, Рамсес понимал, что я тут же выставлю его из комнаты, если он рискнет заговорить.
- Унеси кошку, Рамсес.
- Но, мама...
- Мы все равно уходим! - величественно пророкотал Иезекия.
Взгляд, которым он одарил Бастет, ясно давал понять, что брат во Христе с таким же трудом понимает страхи Черити, как и слабость брата Дэвида к домашним животным. Иезекия повернулся к Эмерсону:
- Не беспокойтесь о моей сестре, профессор, Черити получила правильное воспитание. Она знает, где место женщины. Напоминаю вам, сэр, первое послание к коринфянам, глава четырнадцатая, стихи тридцать четвертый и тридцать пятый: "Жены ваши... да молчат, ибо не позволено им говорить... Если же они хотят чему научиться, пусть спрашивают о том дома у мужей своих". Советую вам применить это правило к своей собственной семье, профессор, пока вы не пали жертвой более хитрых и пронырливых ее членов. - И он послал мне долгий взгляд.
Когда Иезекия со своей свитой удалился, Эмерсон разразился хохотом:
- Надо же! Оказывается, Пибоди, ты хитра и пронырлива! А я подкаблучник!
Я приподнялась на цыпочки и обвила руками его шею:
- Эмерсон, давно я говорила, что питаю к тебе самые теплые чувства?
Муж обнял меня:
- Ты упомянула об этом мимоходом несколько часов назад, но если у тебя есть желание углубиться в эту тему...
Он мягко отстранился и заговорил уже серьезнее:
- Пибоди, мы не можем позволить этим идиотам мчаться навстречу гибели.
- Думаешь, все обстоит так серьезно?
- Боюсь, что да. Ты слишком старательно изображала сыщицу и не замечала, что вокруг творится. Наши работники уже разделились на две группы. Новообращенные сторонятся своих односельчан. Абдулла сообщил мне о нескольких потасовках. У меня такое впечатление, что этот несчастный проповедник действительно стремится стать мучеником.
- Ну, этого можно не опасаться. Времена мучеников давным-давно миновали.
- Будем надеяться. Мы потратили слишком много времени на этого несчастного. Рабочие уже на раскопках. Я должен идти.
Наскоро обняв меня, он удалился, а я села выпить чаю. Но едва поднесла к губам чашку, как услышала яростный крик. Я узнала голос ненаглядного супруга и со всех ног кинулась на крик, ожидая самого худшего. Может, брат Иезекия вернулся и сейчас на раскопках творится убийство?!
Проповедника, как и Эмерсона, нигде не было видно, однако дикие вопли продолжались. Я устремилась к дальней стороне монастыря, где не бывала с самого первого дня. Стена там была ветхая, но целая. Теперь же моему изумленному взгляду предстал зияющий пролом.
Эмерсон метался вдоль пролома, размахивая руками и выкрикивая бессвязные слова. Перед ним понуро стоял Абдулла. Углядев новый объект для нападок, Эмерсон принялся вопить с удвоенной силой:
- Вы посмотрите! Нет, вы только посмотрите! Это так ты, Пибоди, ведешь хозяйство?!
Короткой, но предельно выразительной речью я отмела несправедливые попреки. После чего Эмерсон поспешно извинился:
- Прости, дорогая Пибоди. Сегодня выдалось трудное утро. И теперь вот это!
- Что?
- Дыра, Пибоди! Дыра!!! В нашем хранилище.
- Дыру я вижу. Откуда она здесь взялась?
- Не знаю, Пибоди. Возможно, Рамсес украл слона и попытался спрятать его в этом сарае?
Неуместная шутка, согласитесь.
- Стена старая, и известковый раствор во многих местах выкрошился. Возможно, она упала сама по себе.
- Ага, сама упала! Только не изображай из себя круглую дурочку, Пибоди!
- А ты не изображай пожарную сирену, Эмерсон!
Абдулла встрепенулся:
- Приятно внимать вашей дружеской беседе, но это сделал призрак! Дух священника, которого изгнал Отец Проклятий. Он вернулся! Ифрит...
Я вздохнула. Снова призраки, джинны, ифриты и прочая нечисть.
- Абдулла, ты же понимаешь, что это чепуха.
- Совершенно верно, - поддержал меня Эмерсон. - Если уж я взялся изгонять духов, то делаю это на совесть.
Абдулла улыбнулся. Эмерсон вытер лоб рукавом и устало сказал:
- Давайте посмотрим, какой нанесен урон. Что это за комната, Амелия? Я что-то никак не сориентируюсь.
Я сосчитала окна.
- Там хранятся ящики с мумиями. Те, что мы обнаружили на римском кладбище.
- Есть в этом какая-то странная обреченность, - задумчиво пробормотал Эмерсон. - Абдулла, отправляйся на раскопки, и пусть рабочие приступают. А мы с тобой, Пибоди, посмотрим, что там есть - или чего нет.
Так мы и сделали. Гробы были все перепутаны, зато кирпичи лежали аккуратной кучкой. Вряд ли стена рухнула столь изысканным способом. Впрочем, я и сама не верила в свою гипотезу. Кирпичи вытаскивали по одному, пока не получился достаточно большой проем. Не слишком тяжелая работа.
- ...пять, шесть, семь, - считал Эмерсон. - Все на месте, Амелия.
Я откашлялась.
- Эмерсон...
- Только не говори, что ты сунула сюда баронессину мумию!
- Мне показалось это логичным.
- Значит, здесь должно быть восемь гробов.
- Именно.
- Но один исчез.
- Безусловно.
Эмерсон задумчиво затеребил подбородок.
- Позови-ка Джона!
Я молча повернулась. Сейчас не время придираться к повелительным интонациям. Дверь одной из келий приоткрылась, и в галерею высунулась голова.
- Можно мне выйти, мама? - спросил Рамсес.
- Можно. Пожалуйста, разыщи Джона.
- Он тут, мама.
Эта парочка присоединилась к нам, и Эмерсон с помощью Джона начал выносить ящики из хранилища. Выложенные в рядок, они производили отталкивающее впечатление. Мастерская гробовщика, да и только. Эмерсон внимательно оглядел свое богатство.
- Все эти гробы нашли мы, Пибоди! - объявил он. - Значит, украли тот, что принадлежал баронессе. Опять!
- Ошибаешься, Эмерсон. Вон тот ящик мы с Джоном принесли сюда вчера вечером. У него сбоку царапина. Да и лежал он как раз там, где мы его положили.
- Ошибаешься, Пибоди. Уж в чем, в чем, а в гробах я разбираюсь! Это все равно как если бы я не узнал свою собственную мать.
- Поскольку твоя матушка почила пятнадцать лет назад, ты вполне способен допустить такую ошибку.
- Оставим в покое мою родительницу! - парировал Эмерсон. - Вообще не понимаю, с какой это стати ты завела о ней речь. Если ты мне не веришь, Пибоди, можем заглянуть в записи. Гробы я описываю с особым тщанием.
- Нет-нет, мой дорогой Эмерсон, это лишнее. Твоя память всегда отличалась точностью. Но и я уверена, что именно этот ящик мы с Джоном вчера положили в хранилище.
- Вывод очевиден! - радостно пискнул Рамсес. - Ящик, который принесли вчера вечером, вовсе не принадлежал баронессе. Его просто перепутали с ящиком баронессы...
- Заверяю тебя, Рамсес, подобная возможность не ускользнула от нашего внимания, - несколько резко ответила я.
- Неизбежный вывод заключается в том, - продолжал Рамсес, - что...
- Помолчи немного, Рамсес, - взмолился Эмерсон, хватаясь за голову. Дай подумать. А то гробы с мумиями свистят у меня перед носом со скоростью экспрессов... Первоначально в комнате было семь ящиков.
Я похвалила:
- Очень хорошо, Эмерсон, - и пристально глянула на Рамсеса, который собирался разразиться новым монологом.
- Семь, - мучительно повторил Эмерсон. - Вчера вечером сюда поместили еще один. Семь плюс один. Получается восемь. Ты случайно не заметила, Пибоди, сколько было вчера...
- Боюсь, что нет, Эмерсон. Было темно, и мы торопились.