После ужина Елена Гавриловна снова смазала боевые раны Родиона своим вонючим снадобьем, утешающе приговаривая:
– Ничего, голубчик, до свадьбы заживет!
Она ушла, а Родион, поигрывая мускулами, соображал, будет ли у него когда-либо свадьба. Интересно, если он женится на Дане, свадьбу ему придется здесь играть? Почему-то ему этого не хотелось. Наверняка ему будут каверзы разные устраивать и проверочки на выносливость.
Раздался стук в дверь. Родион озадачено разрешил войти. На пороге нарисовалась Дана. Осмотрительно выглянув в коридор, быстро притворила за собой дверь и потребовала:
– Ну, рассказывай!
– Ты что, не знаешь, что девкам на мужской половине делать нечего? – негодующе потребовал ответа Родион.
– Да брось ты! Тоже мне, моралист! – его возмущение Дану не напугало.
– Если нас застукают вместе, мне придется на тебе жениться, – ворчливо предупредил ее Родион. – Или любопытство сильнее страха?
– Какого страха? – не поняла его Дана.
– Ты же не хочешь быть моей женой, правда?
– Правда! – с небольшой заминкой подтвердила она, но Родион эту заминку уловил, и сердце трепыхнулось от вдруг проснувшейся надежды.
– Тогда какого лешего ты пришла?
– «Вы нас не ждали, а мы приперлися»? – притопывая в такт ногой, она пропела блатную песенку, подражая какой-то крутой чувихе.
– Без вульгарности, пожалуйста! – чопорно попросил Родион. – Это неприлично! Чего ты хочешь?
Она тихо засмеялась. От смеха у нее появились ямочки на щеках и синими сполохами засветились глаза. Родион прерывисто вздохнул. Нет, надо запретить девкам быть такими красивыми! Он сейчас вполне может уподобиться Степке-разбойнику и прижать ее как следует. И не только прижать. Дай сил это вынести, Господи!
– Я хочу, чтоб ты мне про сход рассказал! – сквозь смех выговорила она. – Как там Степка? Сильно сопротивлялся?
– А чего ему вдруг сопротивляться? – прикинулся непонимающим Родион.
– Не думаю, чтоб ему нравились батоги, – Дана саркастично поджала уголки губ, – и не думай меня в этом уверять, все равно не поверю!
Теперь уж засмеялся и Родион. От смеха у него тут же заболели бока, и он сердито потребовал:
– Не смеши меня, будь добра! Я еще от «дружеских» тумаков твоего пылкого ухажера не отошел!
– Вот видишь, ты тоже пострадавшая сторона, так что ты меня понимаешь. Рассказывай давай, не тяни волынку, время поджимает, спать пора, мне завтра рано на работу! Да и бабушка, не дай Бог, решит зайти!
Посмеиваясь, Родион рассказал, что там происходило на сходе. В конце спросил:
– А как ты думаешь, мать Степки в самом деле довольна своей жизнью?
Дана призадумалась.
– Не знаю. Она сдержанная очень, тетя Глаша. И строгая. У них трое детей, Степка старший. Есть еще младший брат и сестра. Но сестра замужем, живет в Краснодаре. Она рано замуж выскочила, лет в восемнадцать.
– Может, ей в семье некомфортно было? – предположил Родион.
– Какие-то ты слова странные выбираешь. Комфортно может быть в отеле, а не в семье. Но по сути ты прав. Наверняка так оно и было. Отец у них скандалист. Противный дядька. Чуть что не по нему, орать начинает. И сыночки такие же.
– А тетя Глаша отчего от них не уйдет? Дети же взрослые все уже, она их вырастила.
Дана странно на него посмотрела.
– Да не принято в казацких семьях от мужа и детей уходить. Негоже это.
– Не понимаю, почему негоже. Она же за него не по своей воле шла. Значит, ничего ему и не должна.
Дана запечалилась.
– Не знаю. Не моего ума это дело.
Родиону показалась наигранным это утверждение.
– В самом деле? А что бы ты сделала на ее месте?
– Я на ее месте никогда бы и не оказалась.
– Почему?
– Потому что замуж бы за него ни при каких условиях бы не пошла.
– Ну, не знаю. Посадить отца своего ребенка? Ты вспомни, она ведь уже в положении была, когда они поженились.
– Да? – Дана нахмурилась. – Этого я не знала. Ну и свинья же он!
К своему удивлению, Родион хорошо понимал хулиганского Павленка, видимо, сказался опыт последних дней. Поэтому примирительно произнес:
– Мы не знаем точно, что там было. К тому же двадцать семь лет назад нравы были куда строже, чем теперь.
– Вот именно! Строже! Но почему-то только для женщин, а не для мужиков! – она снова разъярилась и посмотрела на него, как на личного врага.
– Эй, потише на поворотах! Это ведь не я тебя принуждал замуж за себя идти! – Родион не мог понять стремительной смены ее настроений.
Дана опустила взор.
– Извини, я все время забываю, что ты мой спаситель.
Это прозвучало с неприятным сарказмом, и Родион иронично заверил:
– Забудь об этом, если тебе неприятно.
– Нет уж, век помнить буду! И детям-внукам накажу!
Родион вздохнул. Что за девица такая склочная?
– Ты все узнала, может, пойдешь уже? Что-то меня твой сарказм утомлять начал.
Дана вспыхнула.
– Вот как? Извини, я девка деревенская, политесу необученная, – и она выскочила из комнаты.
Родион осторожно прилег на кровать, стараясь не задеть ноющие бока. Лег и понял, что улыбается во весь рот. Политесу необученная? Что-то в этом у него были серьезные сомнения. Похоже, в знании современного этикета она ему фору даст. И грубит намеренно. Но почему? Вот еще одна загадка. Интересно, выяснит он когда-нибудь первооснову или нет?
Задремал, и проснулся уже под вечер. Это на него так свежий воздух действует или Степкины побои? О последнем думать не хотелось, и он приписал свою сонливость слишком свежему воздуху. У него, наверное, зависимость от выхлопных газов. Без них его организм нормально функционировать не может.
Оделся и вышел на веранду. Там хлопотала Елена Гавриловна, готовя ужин. Сочувственно улыбнулась ему и кивнула на стул.
– Садись. В ногах правды нет.
Родион послушно шлепнулся на стул.
– Может, вам помочь чем надо? А то мне неудобно. Все работают, один я бездельничаю.
– У меня помощников полон дом, не переживай. Лучше скажи, как там Дана.
– А что Дана? – не понял ее вопроса Родион. – Вроде с ней все нормально.
– Да куда там нормально! – отмахнулась Елена Гавриловна. – Как раз ненормально. Как ты тут появился, так она сама не своя. Может, ты ее чем ненароком обидел?
Родион оторопел. Он ее обидел? Да уж скорее она его.
– Да вроде нет. Это она меня честит и в хвост и в гриву. И за что, не пойму.
Елена Гавриловна искоса взглянула на него.
– Не поймешь, говоришь? Ладно. Не хочешь до сада дойти, фруктов свежих к столу набрать? Я все, что было, на варенье извела.
Недоумевающий Родион взял протянутую ему корзинку и побрел в сад. Что за бесконечные экивоки? Такое чувство, что он ненароком оказался в центре секрета Полишинеля – все понимают, что к чему, кроме него.
Принялся собирать яблоки, груши, сливы. Гранаты еще не поспели, но зато вишни он набрал от души. От оценки степени созревания персиков его отвлек телефонный звонок. Он вынул из кармана свой новый смартфон и с опаской посмотрел на дисплей. Кто опять умудрился раздобыть его номер? Он его сообщил только самым близким друзьям. Никто из них его номер без его разрешения давать не будет.
Осторожно ответил:
– Слушаю!
В трубке раздался довольный девичий смех.
– Здравствуй, Родион! Помнишь меня?
Родион напрягся. Что это значит? Звонит кто-то из знакомых или опять очередная зубастая щучка?
– Нет, не помню! Представьтесь, пожалуйста!
Смех стал громче:
– Ах, как официально! А ведь мы когда-то были очень близки!
Родион зло выдохнул воздух. Валентина! Когда-то он и впрямь имел глупость прожить с ней почти месяц, и избавился с большим трудом, попросту от нее откупившись.
– Чего тебе от меня надо, Валя? И как ты узнала мой новый номер?
– У меня есть связи, мой дорогой. Но почему ты мне не рад? Насколько я знаю, ты же еще не женился?
– Не женился и не собираюсь! Особенно на таких, как ты! И не вздумай мне больше звонить!
Он хотел отключиться, но ее торопливые слова его остановили:
– А я знаю, почему развелся твой дружок, Юстас! Он ведь такой несчастный, бедняжечка! Помочь не хочешь?
Родион зло посмотрел на телефон. Что за вымогательница? Девка она красивая, – правда, после знакомства с Даной выяснилось, что не очень, – но ее красота бледнеет перед ее способностью вымогать то, что ей хочется. Скучно спросил:
– Ну, и чего ты хочешь?
– Давай встретимся, и я тебе все расскажу. – Обольстительным голоском предложила она. – Завтра?
– Я не в Москве, и когда вернусь, не знаю.
– А где ты?
– Тебя это не касается. Я перезвоню, как вернусь.
Он отключил телефон и злобно проговорил:
– Вот ведь навязалась на мою шею!
Взяв полную корзинку, пошел в дом, не заметив, что неподалеку в колючих кустах ежевики стояла Дана, собирающая ягоды. Она презрительно сморщилась и с негодованием повторила его слова:
– Навязалась на мою шею?! Он всех своих подружек отправляет с таким напутствием? Интересно, он и мне это скажет в свое время? Ну уж нет! Я этого не допущу! Ну, погоди! – и она агрессивно погрозила ему вслед кулаком.
– Навязалась на мою шею?! Он всех своих подружек отправляет с таким напутствием? Интересно, он и мне это скажет в свое время? Ну уж нет! Я этого не допущу! Ну, погоди! – и она агрессивно погрозила ему вслед кулаком.
Утром за завтраком Константин Петрович, посмотрев на квелого, сидящего как истукан гостя, со вздохом признал:
– Эх, увлекся я восстановлением справедливости и упустил из виду твои ребра, Родион!
Тот недоумевающее посмотрел на него.
– Это как?
– А вдруг лечение нужно какое-то специфическое? Уколы, к примеру? За ними и в поликлинику ходить не нужно будет. Данка поставит. Она умеет.
Родион представил, как оголяет пятую точку и Дана со всей дури загоняет туда иглу. Вмиг взбодрился:
– Нет, нет, мне уже гораздо лучше! Мазь Елены Гавриловны прекрасно помогает!
– Это хорошо. Но все-таки мы с тобой сегодня в нашу поликлинику наведаемся. Пусть рентген сделают. А то как-то не по себе мне. Не думаю, что у тебя что-то серьезное, но для очистки совести надо.
Родион подумал, что чистая совесть – мощный движитель и прогресса, и регресса. Уж очень это двойственная штука. Вот почему для очистки совести Константина Петровича он должен жертвовать собой? Вдруг ему и в самом деле какие-нибудь уколы пропишут?
Но возражать не решился: Дана манерно ему улыбалась, не тая угрозы. Чтоб не слышать от нее надоевшую присказку про свою перманентную хлипкость, а то и трусость, обреченно кивнул.
После завтрака Константин Петрович ушел в поликлинику на разведку, через час вернулся.
– Пошли, Родион, я договорился с главврачом. Прием по высшему разряду тебе обеспечен.
Родион отправился в поликлинику в сопровождении, или, вернее, конвоировании Константина Петровича. Денек был жаркий, поликлиника стояла на противоположной стороне немаленькой станицы, и под конец пути Родион понял, что выдохся.
Здание было ровесником дома Константина Петровича, и внутри царила приятная прохлада. Константин Петрович, не обращая внимания на очередь из шумливых старушек, прямым ходом открыл дверь и подтолкнул внутрь смущающегося Родиона.
– Вот, Глеб Юрасович, пациента вам привел, как договаривались.
Он вышел, сказав Родиону, что пойдет домой, некогда ему тут рассиживаться, а он и один справится, не маленький. Родион с этим был полностью согласен. Вот только зачем было его сюда чуть ли не плетками гнать?
Врач, поздоровавшись, кивком головы указал на стул.
– Вы у нас тут местная достопримечательность, Родион! Это ж надо, со Степкой Павленком схватиться! Это богатырем надо быть.
– Или безрассудным. Но я ни то и не другое. Просто выхода другого не было.
– Знаю, знаю! – Глеб Юрасович поморщился. – Но Дане поделом. Не будет мужиков завлекать.
В голове Родиона что-то щелкнуло. Похоже, перед ним тоже пострадавший от женских чар.
– Вас она тоже завлекала?
– Я женат, и, следовательно, от подобных женских штучек защищен. Но вы рубашку снимите, посмотрим, что там у вас.
Родион осторожно стянул тенниску. Грудь была разрисована всеми красками палитры. Врач восторженно присвистнул.
– Красиво!
– Живописно, вы хотите сказать? – уточнил Родион.
Главврач что-то быстро написал на бумажке.
– Рентген нужно сделать обязательно! Вот направление, идите в рентгенкабинет прямо сейчас. Он в пристрое, – и протянул Родиону направление.
Проходя по коридору, Родион слышал за спиной шепот, похожий на шум прибоя. Не прислушиваясь, со всей доступной ему скоростью добрался до рентгенкабинета и постучал. Никто не открыл. Он постучал сильнее. В дверь выглянула сердитая девица в зеленом хирургическом костюме.
– Вы что, читать не умеете! Ясно ведь написано, что до двух часов перерыв! – скандально заявила, не разглядев, кто перед ней.
Родион принялся неумело объяснять:
– Извините, но я…
Договорить она ему не дала, догадавшись, кто это. Покраснев, принялась извиняться:
– Ой, я в полумраке не сразу разглядела, что вы племянник Константина Петровича!
Родион протянул ей направление и скучно произнес:
– Глеб Юрасович велел мне идти прямо сейчас!
Девица взяла направление и сдавленно пригласила:
– Проходите, пожалуйста!
Из подсобной комнаты показался грузный немолодой мужчина в таком же зеленом наряде.
– Что такое? Что-то срочное?
– Да, Глеб Юрасович велел сделать рентген срочно!
Рентгенолог приказал:
– Оголяйтесь до пояса!
В очередной раз с трудом стягивая тенниску, Родион подумал, что лучше бы он ее и не надевал. И вообще, надо было надеть рубашку, ее хоть через голову стягивать не надо. Не подумал.
– Когда делали рентген в последний раз?
Родион призадумался. Вот ведь вопросик!
– Не помню. Вроде никогда. Флюорографию только делаю, и все.
– Это хорошо. Вставайте вот сюда!
Родион подошел к указанному аппарату, встал, как велено, попытался глубоко вздохнуть, получилось плохо. Рентгенолог, прятавшийся во время снимка в другой комнате, велел минут десять подождать в коридоре. Родион послушно пошел в коридор, устроился на кушетке. Донимала странная слабость. И с чего бы это?
В коридор вышла медсестра, та самая, что не хотела его впускать. Теперь же она была сама заботливость.
– Как вы себя чувствуете? – поинтересовалась с милой улыбкой.
Говорить, что не очень, он не стал. Ей до его самочувствия как до луны. У нее другие планы в голове.
– Нормально.
Она кокетливо поправила шапочку на голове.
– У нас сегодня в кино комедия пойдет. Интересная, – и с ожиданием уставилась на пациента.
Во дает! Понятно, теперь он ее должен в кино пригласить. Какого лешего? Опять двадцать пять! Спасая его, из дверей выглянул врач.
– Дуся, куда ты пропала! Делом займись! А это вам! – и протянул снимок с заключением Родиону.
Тот схватил его, и, на ходу поблагодарив врача, помчался обратно к Глебу Юрасовичу. Тот внимательнейшим образом изучил снимок и прочитал заключение рентгенолога.
– Пара трещин есть. Надо лечить.
– А сами они не пройдут?
– Заживут, как не заживут. Но уколы поставить все равно надо. Вы наверняка теперь слабость чувствуете?
Пришлось согласиться.
– Это оттого, что продукты распада попадают в кровь и засоряют лимфу, если их слишком много. Их надо выводить. А вы что, уколов боитесь? – он скептически посмотрел на здоровенного парня.
– Нет, не боюсь. – И честно добавил: – Но опасаюсь.
Смекалистый доктор его утешил:
– У нас в процедурном кабинете медбрат работает. Вообще-то он студент медакадемии, у нас подрабатывает в каникулы. Чего дома-то сидеть? Вот направление, идите!
Родион взял направление, сказал спасибо, и направился в процедурный кабинет, гадая, то ли Глеб Юрасович такой проницательный, то ли он сам такой предсказуемый.
В процедурном была очередь из все тех же вездесущих бабулек. Поздоровавшись, он благонравно занял очередь, но женщина, стоящая первая, с улыбкой проговорила:
– Ты, Родион, иди без очереди. Вот прямо сейчас и заходи. Никто возражать не станет.
Родион попытался отказаться, говоря, что он и подождет немного, ничего с ним не случится, но бабульки просто запихнули его в кабинет.
Молодой смешливый парень ему залихватски подмигнул.
– Что, не привык еще к популярности? Ничего, привыкнешь! Выгодное дело, между прочим! Я в этом давно убедился!
Он ловко поставил укол и велел прийти завтра, желательно в это же время.
Родион поплелся домой, то есть к Константину Петровичу, чувствуя себя под пристальными взглядами окружающих чем-то вроде шута при барском дворе. Как их звали? Гаеры? Он не помнил точно, но ощущение было аналогичным.
Снова сходил в приготовленную Еленой Гавриловной баню и ожил. Великое дело русская баня! И чистый, и подлеченный.
Вечером увидел Дану. Ее глаза метали синие молнии, и он понял, что ей опять кто-то наступил на хвост. После ужина ушел к себе, но долго не выдержал. Во-первых, было ужасно одиноко, во-вторых, хотелось узнать, что приключилось с Даной на этот раз.
Зашел в ее комнатку после сердитого «войди»! Дана сидела на пуфике у трюмо и мрачно разглядывала свое отражение.
– Что-то вы к нам зачастили, дорогой соседушка! – встретила его уже привычной язвительной отповедью. – Чего на этот раз забыли?
– В прошлый раз, милая соседка, это вы меня допекали своими посещениями, а не наоборот. А долг, как известно, платежом красен. Или вы все кокетствуете?
– С чего ты взял?
– Ну, это же твое нормальное состояние. Мне вот сегодня аж главврач намекнул, что ты его соблазнить пыталась. Но не поддался он дьявольскому соблазну, поскольку женат, и, следовательно, защищен.
Дана взвилась.
– Я? Соблазнить? Этого козла? Да это он мне открытым текстом предложил за него замуж выйти, а с женой он тут же разведется! Влюбился он в меня якобы! Естественно, я его тут же и отшила, так теперь он про меня небылицы рассказывает! Вот так-то и выявляется вся ваша козлиная сущность!