— Какое-то черное колдовство! — округлив глаза, пробормотал Снорри. Судя по всему, он не очень удивился бы, если б все драккары Хастейна вдруг обрели драконьи крылья и, поднявшись в воздух, со свистом спикировали на усадьбу Сигурда ярла.
— Это ковры, — невозмутимо произнес Ингви. — Они набросили на борта кораблей ковры, серые, как море. Об этом упоминал еще старый скальд Браги.
— Ах да… — хлопнул себя по лбу Хельги. Теперь и он вспомнил. Действительно, описывался такой прием в старых сагах. У того же Браги Бодассона, прозванного Старым.
— Да… — покачал головой Снорри. — По всему видно, это бывалые воины.
— А ты сомневался?
Сын ярла осмотрел горизонт. Они — он сам с друзьями и Сельма — стояли на плоской вершине скалы, куда забрались после сообщения Снорри о чужих драккарах. Лишь чуть укрылись за камнями, когда корабли подошли слишком быстро. И куда теперь, не зная фарватера, двинутся яростные ватаги Хастейна?
— Я бы на их месте начала с отцовской усадьбы, — нахмурившись, отозвалась Сельма. — Там море рядом, не надо и во фьорд заходить, можно со стороны луга. Да и эти двое… Ну, те, что схватили меня и затем передали Ирландцу… Они хорошо вызнали те места, я слышала, как хвастались этим. — Девушка запнулась, подумав о чем-то нехорошем, так что явственно стала видна набежавшая на лицо тень. — Хутор Курид — это их работа? — с ненавистью глядя на уходящие, уже почти совсем незаметные, корабли, тихо спросила она.
Хельги покачал головой:
— Нет. Курид — это работа Бьярни Альвсена.
— Недавно убитого им в честном поединке, — кивнув на Хельги, поспешил дополнить Снорри.
— Это плохо, — задумчиво протянула Сельма. — Плохо для всех нас.
Харальд и Снорри недоуменно переглянулись. Ингви стоял чуть в стороне, не слыша, а вот Хельги все понял правильно. Говоря «для всех нас», Сельма, конечно же, имела в виду обитателей Бильрест-фьорда, от центральных усадеб до дальних лесных хуторов. Опасность от внешнего врага грозила сейчас всем, и эта опасность усугублялась во много раз опасностью внутренней — распрями, недоверием, предательством. Ведь Скьольд Альвсен здесь не один такой, что хочет под шумок прибрать к рукам чужие земли. Много желающих найдется, на кого, быть может, и не подумал бы никогда. Тот же, к примеру, Свейн Копитель Коров. До поры до времени сидит тихо у себя на хуторе, ни Альвсена толком не поддерживает, ни Сигурда, ни еще кого. Сам себе на уме, хитрован. И таких хитрованов — почти на каждом хуторе. Кто их знает, с чем они связывают надежды резко улучшить свое существование — с привычным порядком вещей при ведущей — правда, пошатнувшейся за годы болезни — роли Сигурда или с приходом Хастейна? Хастейн — коршун. Морской конунг. И никогда он не будет сидеть в Бильрест-фьорде — разграбит, сожжет и отвалит, как волк, с добычей, оставив после себя разлагающуюся кучу трупов. А вот на обломках-то этих после его ухода и можно будет начать новую игру в Бильрест-фьорде. Молодец, Сельма, умная девочка! Быстро сообразила… не то что некоторые. Правда, Снорри для подобных рассуждений еще маловат, а Харальд вообще не любит особо мозгами ворочать.
— Да, кто-то может и поддержать Хастейна, — вздохнул Хельги.
— Если Хастейн вообще нуждается в помощи, — усмехнулась Сельма. — И тогда этот кто-то сильно рискует, как говорил Ирландец, «держа руки в гнезде гадюк».
Ничего больше не сказал сын Сигурда ярла. Да и что говорить-то? Права была Сельма, со всех сторон права, как ни крути, и картина недалекого будущего округи вырисовывалась весьма жуткая. И, что самое плохое, вполне реальная…
— Ты сказала — «Ирландец». — Хельги вопросительно посмотрел на девушку. — Он что-то еще говорил?
— Да нет, больше ничего особенного. — Сельма неожиданно улыбнулась. — Хотел принести меня в жертву какому-то своему богу. И знаешь, мне показалось, будто он кого-то очень сильно боится.
— Ну, ясно кого — Хастейна. Вот погоди, Хастейн еще ему выдаст за погубленный драккар.
— Хастейна? Может быть… — Сельма задумчиво посмотрела в сторону моря. — Хотя… я думаю, Ирландец боится вовсе не людей. Сильно боится, очень сильно. Какой-то темной злой силы. Именно против нее он выспрашивал помощи у своего божества.
— И напрасно, — хмыкнул Хельги. — Не везет его божеству с жертвами, хоть убей! То с Трэлем не вышло, теперь вот с тобой. Невезучий человек этот Ирландец.
— Зато он деятельный и, похоже, далеко не глупец. Сам посмотри: сколько времени прошло, как приняли его в род Сигурда? Всего ничего. Он появился гораздо позже, чем, скажем, Хрольв Приблуда. И кем стал Ирландец — управителем усадьбы! А Приблуда до сих пор кто? Да никто! Вот, кстати, еще один возможный предатель. Чего ему терять-то у Сигурда? В смысле — у тебя?
— Ну, уж эдак-то всех в возможные предатели занести можно. Да вот взять хоть того же Дирмунда…
— Да не о Дирмунде речь, Хельги. Об Ирландце. Неспроста он сюда приехал, ох, неспроста. И как развернулся? То он с Гудрун, то с нидингами, то с Альвсенами о чем-то сговаривается, то с Хастейном. Ты что обо всем этом думаешь?
— Думаю, Ирландец ни с кем. Просто ищет свою выгоду… и пока, кажется, сам не знает — какую. А что он кого-то или чего-то боится… Может быть, ты и права. Недаром же пытался он принести человеческие жертвы, а это, сама знаешь, делают или в крайнем случае, или по большим праздникам. А какой у Ирландца в последнее время праздник? Вот и я не знаю… Ладно, пес с ним, с Ирландцем. Давайте думать, что нам сейчас делать? Ведь драккары Хастейна уже к ночи здесь будут… Ингви, не заметил, куда повернули?
— К Снольди-Хольму.
— Что я говорила? — обреченно произнесла Сельма. — Мало нам бродяг да Альвсенов.
— Значит, до утра время еще есть. Хастейн — викинг и не станет нападать ночью. Но вот утром, едва рассветет…
На соседний берег переправились тут же. Высадили Сельму в сопровождении Снорри — Хельги все-таки опасался отпускать девчонку одну в начавшиеся смутные времена. Прощаясь, сын ярла долго глядел им вслед, пока они не скрылись за валунами. Затем, будто проснувшись, крикнул друзьям:
— Вперед! У нас еще много дел.
Дел действительно было много. Поднять тревогу в усадьбе, сколотить хотя бы небольшой отрядец на помощь Торкелю, послать людей по дальним хуторам — предупредить, ближних соседей собрать на тинг. И все это нужно было успеть сделать до вечера. В крайнем случае — ночью. Уж утром-то Хастейн время терять не станет.
Подняли парус, быстро наполнившийся ветром, и лодка ходко побежала к родному причалу. У противоположного берега навстречу им шли под веслами рыбаки, высоко взлетая на спинах волн. Приподнявшись на корме, Хельги закричал, завопил что-то — лишь чаще замелькали чужие весла.
— Видимо, люди Скьольда, — пожал плечами Ингви. — Не хотят и знаться.
— Ну и пес с ними. — Сын ярла махнул рукой. — Пошлем потом слугу к Альвсену, заодно предупредит и Свейна.
Не оглядываясь больше на рыбачью лодку, друзья навалились на весла.
А рыбаки, посмотрев им вслед, перевели дух.
— Надо же, чуть не столкнулись нос к носу, — недовольно проворчал кругломордый и нагловатый Приблуда Хрольв. — И чего их на острова носило? Нет, нужно было нам в усадьбе ждать. В крайнем случае, в лес бы ушли.
— Ага, — усмехнулся Дирмунд Заика. — В лес. И ч-что м-мы бы сказали п-потом Хастейну? В-возьми н-нас в д-дружину? Вот н-нам бы секирами башки и п-проломили б!
— Так ведь наш друг Ирландец — у Хастейна!
— Чей д-друг? — Заика расхохотался. — У Ирландца — с-свой интерес, а у нас — с-свой. Нет уж, чем с-сидеть, Х-хастейна д-дожидаясь, лучше з-заранее…
— Следил бы лучше за веслами, умник! Вон сейчас налетим на камень.
— Д-да з-знаю я, — отмахнулся Дирмунд. — Я т-тут все к-камни знаю. Во-он з-за тем м-мысом — ладьи Х-хастейна.
— За каким мысом?
— Н-ну в-вот там. З-завернем…
— И где же Хастейн?
— А во-он, смотри — разбитый д-драккар! П-прямо н-на п-подводных камнях.
Парочка ловко — надо отдать ей должное — причалила к разбитому кораблю. Пустому, как может быть пуст котелок с брагой после доброго пира. Ни сундуков, ни оружия, даже щиты и парус и те сняты. Мачта аккуратно опущена.
— Н-да… — протянул Дирмунд. — Д-думаю, они его не т-так просто бросили.
— Еще бы! — усмехнулся Хрольв. — Вон дырищи-то!
— Могли бы с-стянуть с к-камней-то, — не слушая его, размышлял вслух Заика. — Могли. Но нне с-стянули. З-значит, не х-хотели лишнего шшума… А где у н-нас легче в-всего п-пристать к берегу со стороны м-моря?
— Да нигде!
— Н-нигде-то нигде… А вот у С-снольди-Хольма — м-можно. Если опытный к-кормчий… да еще Ирландец с-с-с н-ними… Х-хотя Ирландца, н-наверное, н-нет. Иначе б н-на камни н-не сели. С-ставь-ка п-парус, Хрольв!
Пару раз рыскнув, лодка поймала парусом ветер и ходко пошла к северу, держа курс к Снольди-Хольму.
Пару раз рыскнув, лодка поймала парусом ветер и ходко пошла к северу, держа курс к Снольди-Хольму.
А Конхобар Ирландец в это время был от них совсем недалеко. Стоял себе преспокойно на мысе, смотрел на разбитый драккар и хвалил сам себя. За то, что не поспешил на корабль Хастейна, как ни уговаривали его верзилы. Было у него еще тут одно дело. В пещерке на острове. Прежде чем встретиться с морским конунгом, решил Конхобар ублажить-таки страшного кельтского бога. Друид он все-таки или кто? Тем более что жертва была шикарная. Красивая девка, такую можно перед жертвой и самому употребить… Впрочем, нет, вряд ли понравится такое паскудство великому и кровавому Крому. Пусть уж насытится. Пусть знает, кто его настоящий поклонник — он, младший жрец Конхобар, или Черный друид Форгайл, чтоб он пропал куда-нибудь на веки вечные. По-прежнему боялся Конхобар друида в образе волка и словно чувствовал на себе его пронзительный, обжигающий взгляд.
Лишь усилием воли отвлекся Конхобар Ирландец от страшного образа и тут же цинично усмехнулся, представив себе гнев пиратского конунга. Все-таки хорошо, что он не поспешил на его драккар. А теперь, похоже, не очень-то и спешить придется. Да и с жертвой, пожалуй, можно пока обождать. Может, еще на что и сгодится. Времена-то наступают смутные…
— Да кто там видал этого Хастейна? Да никто! — Скьольд Альвсен выставил вперед руки, словно закрываясь от возможных оппонентов, которых, впрочем, и вовсе не находилось — себе дороже с таким спорить. Тем более что не было на поляне в священной роще никого из дружины Хельги — все разъехались, кто по дальним хуторам, кто к Снольди-Хольму. Потому и мог безвозбранно обманывать собравшийся на поляне народ Скьольд, не до него было. — Я знаю, зачем старый Сигурд требует себе всю военную власть, дескать, Хастейн там какой-то нарисовался, — ухмыляясь в бороду, продолжал Скьольд. — Да и вы, думаю, догадываетесь.
— Догадаться не трудно! — воскликнул Свейн Копитель Коров. — Вновь прежнюю силу хочет взять Сигурд. Не для себя, для сынка своего, Хельги. Я лично не дам ни одного воина, даже слуг не пошлю, самому, ежели что, пригодятся.
— Правильно, Свейн! Золотые слова, — поддержал Скьольд, и по поведению дальних бондов было хорошо видно, что и они «за». — Наших воинов давать — только Сигурда усиливать, а зачем Сигурду сила — ясно, против нас же и обернется.
Лишь Фриддлейв, красавчик Фриддлейв, светозарный сын Свейна, ничего не кричал, вообще вел себя тишайше. Хоть и не признал себя побежденным после ристалищ в лагере Эгиля, хоть и скрипел зубами на хевдинга младшей дружины — правда, еще и не утвержденного тингом, — да, видно, считал происходящее совсем уж негодным делом. Встретиться с Хельги в честном бою — это да, это еще посмотрим, а вот так, исподтишка, разве ж это достойно честного викинга? Да никак не достойно, нечего и думать, что бы там ни говорил Скьольд.
Потому тихо-тихо, пока шли дебаты, кивнул своим воинам Фриддлейв — хоть и мало у него их было, да все ж куда ни шло, — тихой сапой пробрались в овражек, спустились тихохонько, да и дали шпоры коням… Только их и видели. А уж какое там решение примет тинг, по большей части состоящий из людей Скьольда Альвсена, — их дело. Фриддлейв их не слыхал. И действовать будет, как велит кодекс чести викинга. А велит он сейчас все силы бросить на борьбу с внешним врагом, Хастейном, а уж внутренние разборки потом. Несмотря на молодость, был Фриддлейв истинным викингом, избегал участвовать в позорном деле.
То же самое сказал про него Хельги в ответ на слова Харальда. Нет, не будет Фриддлейв подличать. В честном бою, да, может, и придется с ним сразиться. Однако удара в спину от Фриддлейва можно не ждать. Не тот характер.
— Так что Фриддлейв на нашей стороне будет, что бы ты про него ни говорил, Харальд, — заметил Хельги. — И его люди для нас не лишние, хоть, конечно, и маловато их.
— Но ведь им может приказать и Свейн!
— Да ну? И кого они скорей послушают? Старого бонда или его молодого наследника, имеющего большие шансы стать, ну, уж если и не ярлом, то морским конунгом точно. Так что Фриддлейва я пока рассматриваю как нашего союзника, а отнюдь не врага. — Хельги ухмыльнулся, отводя от лица мохнатую еловую ветку.
В эту ночь никто не спал в усадьбе Сигурда ярла. Все молча готовились к битве. Точили мечи и секиры, готовили стрелы, вытаскивали на берег лодки.
Кнорр «Толстая Утка» — торговый корабль Сигурда — три недели назад ушел в Скирингсаль и до сих пор, слава богам, не вернулся. Лишь боевая ладья, драккар «Транин Ланги», одиноко покачивался у причала. Жаль, нельзя его бросить в бой — нет хорошей, проверенной в битвах команды — как пить дать потопят его суда Хастейна; налетят с четырех сторон, возьмут на абордаж и, перебив команду, потопят. Или — того хуже — захватят. И будет бывший корабль Сигурда бороздить моря под флагом спесивого морского конунга. Лучше уж пусть потопят или сожгут.
Сигурд задумчиво посмотрел на драккар, затем подозвал Хельги.
— Возьми своих верных людей и отгони корабль за мыс, — приказал старый ярл. Голос его был звучен и ясен, давно уже не слыхали в усадьбе такого голоса ярла. — И постарайтесь управиться до рассвета. Думаю, после разгрома Торкеля Хастейн не даст нам большой передышки.
Хельги поклонился отцу и в раздумье вышел из дома. Было над чем задуматься. Взять верных людей? Да, имеются таковые, но ведь не очень-то много их здесь, в усадьбе. Ну, Харальд с Ингви, Снорри — впрочем, тот еще не вернулся от Торкеля, и хорошо, если вернется, — еще с десяток парней наберется в усадьбе, да столько же по ближним хуторам — по дальним не стоит и шариться, все равно не успеть. Всего около двух десятков получается. Ровно в два раза меньше, чем нужно на весла. Правда, можно попробовать идти под парусом, чего никто не делал во фьордах, да вот беда, ветер утих. Но стоит попробовать, иначе — как? Пройти можно, единственное опасное место — узкий проход меж островами, где сидел сейчас на камнях брошенный драккар Хастейна. Там уж, нечего делать, придется поработать веслами. Поработать от души — за двоих, а то и за троих. Это при том, что взрослых воинов Сигурд для такого дела не даст — они нужны здесь, в усадьбе, — ярл так и выразился: «СВОИХ верных людей», имея в виду младшую дружину. Что ж, придется — с кем есть.
— Харальд, Ингви! Пробегитесь по ближним хуторам, свистните наших. Ты, Йорм, пойдешь со мной на корабль, да захвати инструмент, мало ли что там. Трэль? Какая встреча! Ты что здесь забыл? Принес козий сыр в обмен на зерно? После обменяешь. Ты мне нужен, идем.
Распоряжаясь, Хельги очень хотел выглядеть истинным ярлом. А еще больше хотел, чтобы все обошлось с Торкелем. Чтобы Сельма… Сын ярла вздохнул. Нет, не обойдется с Торкелем, пожгут, как пить дать, его усадьбу, хоть и согласился Сигурд двинуть туда к утру со всей дружиной. Но ведь пока идем. Да еще драккар этот… Успеть бы! Впрочем, вероятно, успеем. Во-он небо-то еще краснеет на западе, за островами, не так и давно спрятался там оранжевый край солнца. Успеем… Вот только как там все сложится? Впрочем, это уж дело богов. «Никто не избегнет норн приговора».
Драккар оказался вполне пригоден к ближнему морскому походу, недаром его ремонтировали весь май под тщательным приглядом Сигурда. Изящный корабль с фигурой серебряного журавля на носу. Правда, протекал малость, да не хватало щитов по бортам, а в остальном — хоть сейчас отправляйся в плаванье к неведомым берегам. Хельги ласково погладил корабль по дощатой, внакрой, обшивке. Внимательно осмотрел днище, дыры для весел, прикрытые сейчас круглыми деревянными затычками, и велел поднимать мачту. На самом дне драккара плескалась вода — не так чтобы очень много, но и не мало. Хорошая работа для мальчишек из усадьбы. Да, надобно их тоже позвать, хоть и не удержат весло, так зато воду вычерпывать будут. Ветер! Хорошо бы боги послали ветер. Хоть небольшой, хоть откуда… Вот-вот, уже начинают идти по воде волны. Сын ярла послюнил большой палец. Есть! Пусть в бок, пусть небольшой, но есть. Ветер!
На причале послышался шум, и на борт корабля попрыгали «верные люди» Хельги. Почти вся младшая дружина, не считая парней с дальних хуторов, которых уже некогда было звать. Да, не было еще и Фриддлейва с ребятами с хутора Свейна Копителя Коров. Ну, Фриддлейв не очень-то и желал сражаться под командованием Хельги, хотя формально и он, и его люди считались-таки в общей дружине. Но вот действенных методов заставить их исполнять службу пока что не находилось. Ну, не воевать же с ними в самом-то деле? Эх, было бы время… Ладно, пес с ним, с Фриддлейвом. Открыто против не выступает — и то хорошо. Пока… А вот где Заика с Приблудой Хрольвом? Что-то не видать. Неужто свалили куда, заразы?
— С утра еще за рыбой отправились, — пояснил насчет них кто-то. — Сказали, уж всяко к вечеру будут, да вот нету пока. Может, мы их по пути-то и встретим.