– Чего? – не понял Тоша.
– Вероятно, Ася подумала, что хозяин фирмы сошел с ума и захотел убрать длинноногую красавицу, сделав ставку на невзрачную коротышку, потому что послушал аналитиков, которые представили ему современную ситуацию так: «Никому теперь не нужна неземная красота, в тренде жуть зеленая, быстрее ротируйте Балакиреву и Козлову, получите мегаприбыль, продажи возрастут до небес», – печально пояснила я.
Антон обнял меня за плечи.
– Слушаю тебя и удивляюсь. На жуть зеленую ты, Тяпа, не похожа. А дура Балакирева просто тебе сегодня позавидовала, вот и разозлилась. Аська рассчитывала в одиночку перед публикой красоваться, а тут вдруг рядом Степа-красавица. Пришлось славой поделиться. Что она тебе сейчас сказала? Какую гадость напела? Не верь ей!
Я не ожидала от Антона такой поддержки, и мне стало приятно, что он осуждает Асю. Но я решила быть справедливой:
– Балакирева безупречно себя ведет, она, наоборот, хвалила меня, поздравила с успехом, вот только больше ночевать у Аси я не могу, к ней неожиданно приехал двоюродный брат с шумным семейством.
– Ясненько, – скривился компьютерщик. – Слышала поговорку: «Друг познается в беде»?
– Конечно, и не раз, – кивнула я.
Антон поморщился:
– Она неправильная. Если с тобой случилась неприятность, многие протянут руку помощи, пожалеют бедолагу. Но сколько твоих друзей, разъезжающих на «Жигулях», придут в восторг, если ты купишь «Майбах»?
– На фиг он мне сдался? – удивилась я. – Миллион долларов я лучше потратила бы на дом, а не на железяку с колесами, сейчас много хороших машин по средней цене.
– Я говорю к тому, люди познаются не в беде, а в радости, – продолжал Тоша. – Тот, кто запрыгает и зааплодирует, увидев твой «Майбах», и есть настоящий друг.
– Может, ты и прав, – угрюмо сказала я, – но передо мной встала проблема: где жить до очередной командировки? Предположим, сегодня я могу переночевать у вас в поместье. А завтра?
– Думаю, отец будет рад, если ты останешься у нас надолго, – засуетился Антон. – Ты поругалась с Белкой?
– Нет, но к ней заявилась подруга, с которой мне неохота общаться, – пояснила я. – И вообще, я давно подумывала о том, чтобы снять квартиру в Москве. Мне не всегда удобно мчаться вечером в «Кошмар» – электрички ходят нерегулярно, автобус часто ломается.
– Купи машину, – посоветовал Тоша. – Оформи кредит и – вперед.
– Если уж брать взаймы у банка, то лучше на жилье, – протянула я. – До сих пор я старательно не замечала проблемы, прятала голову в песок. Смотри, что получается: прилетаем мы с Асей из Милана, рейс прибывает в Шереметьево в двадцать ноль-ноль. А завтра в час дня нам надо отправляться в Париж. Я только успею доехать до своей деревеньки, и уже пора снова в путь. На сон времени нет. Вот я и катила на квартиру к Асе, чтобы немного отдохнуть. Но нельзя постоянно пользоваться чужим гостеприимством. Только сейчас я сообразила: Асенька небось не очень радовалась моим набегам, а сегодня ее недовольство смешалось с ревностью. Балакирева хороший человек, но даже самые добрые люди устают от гостей. Я сама виновата. Сейчас позвоню подруге Аси, которая хочет сдать квартиру.
– Зачем отдавать свои деньги в чужие руки? – нахмурился Антон. – Лучше уж выплачивать ипотеку – не так обидно, когда понимаешь, что вкладываешь в себя.
– Вопрос о покупке жилплощади, даже в кредит, передо мной пока не стоит, – остановила я парня. – Просто хочется иметь угол, где можно остаться одной. Мне без разницы, какой будет метраж комнаты и кухни, главное – благоустроенная ванная.
– Стой здесь, никуда не уходи, – неожиданно приказал Антон и исчез.
Я послушно замерла на месте и вдруг поняла: я только что приняла стратегическое решение, которое кардинальным образом изменит мою жизнь.
Вообще-то я давно мечтаю иметь собственное жилье, и какое-то время назад мне представилась возможность переехать в небольшую «двушку». Моя подруга детства Наташка, уезжая учиться в Англию, предложила: «Степа, перебирайся в Москву, на несколько лет моя хата станет твоей». Но я отказалась. Почему? Тогда я объяснила это просто: «Если сдашь квартиру посторонним людям, ты, вернувшись в Москву, обнаружишь на счету в банке приличную сумму, а с меня ничего, кроме оплаты коммунальных услуг, не получишь. С моей стороны будет некрасиво лишать тебя прибыли».
Однако на самом деле я просто не хотела принимать от Наташи подарок. Увы, наши хорошие отношения тогда уже были испорчены[7]. Подруга не стала настаивать, теперь она живет в Великобритании, а в ее «двушке» поселилась семейная пара. Сейчас я получила новое предложение о съеме жилплощади, и оно вновь исходит от подруги, дружба с которой дала течь. У меня что, такая карма? Возможность поселиться в столице прочно связана с разрывом с приятельницами? Может, я подсознательно сопротивляюсь переезду, вслух говорю одно, а в душе боюсь остаться без поддержки бабули?
– Я утряс твою проблему! – с совершенно счастливым видом закричал Антон, выбираясь из толпы жующих людей.
– Которую из многих? – осведомилась я.
– Мой приятель – он старше меня, хорошо зарабатывает, живет в собственном доме – владеет парочкой квартир в Москве. И одну отдает тебе.
Мне показалось, что я ослышалась:
– Отдает?
– Во временное пользование, – пояснил Тоша. – Апартаменты в центре, но на тихой улочке.
Я пришла в восторг.
– Правда?
– Две комнаты, – перечислял парень, – общая площадь восемьдесят метров, кухня десять, а ванная, что тебе особенно важно, еще больше. Ремонт делали давно, но владелец после него прожил в квартире совсем чуть-чуть. Потом перебрался в другое место, «двушку» никогда не сдавал. Иногда домработница делает в ней уборку, грязи нет. Ну как?
– Здорово! Но меня тревожит вопрос с оплатой. Сколько хотят за это райское местечко? – осторожно поинтересовалась я, понимая, что сейчас услышу запредельную сумму.
– Коммунальные услуги плюс электричество, – сообщил Антон.
– Невероятно! – отрезала я. – Почему твой приятель предлагает мне такие роскошные условия?
– Ответ содержится в вопросе – потому что он мой друг. Давай сбежим отсюда, а то у меня голова разболелась, сходим куда-нибудь вдвоем, затем вернемся, и ты получишь ключи вместе с адресом. Заодно встретишься с владельцем квартиры, обговоришь с ним детали. Он готов изменить интерьер по твоему усмотрению.
Я не поверила своим ушам.
– Друг сегодня приедет к тебе в гости?
– Получишь ключи и обсудишь с ним вопрос о мебели, – повторил Тоша. – Как насчет кегельбана? Я настоящий профи!
Можете мне не верить, но я ни разу в жизни не заглядывала в боулинг. Швыряние шаров в пластиковые фигуры всегда представлялось мне тупым занятием, которое по вкусу исключительно парням с короткими шеями, бритыми затылками и руками, щедро покрытыми татуировками в виде кинжалов, обвитых змеями. Но капризничать и отказывать человеку, который только что нашел эксклюзивный вариант жилья, показалось мне неприличным. Боулинг так боулинг. Антон безо всяких намеков с моей стороны бросился разруливать мои неприятности, значит, я должна быть ему благодарна. В конце концов, кегельбан не самое плохое место на свете, Тоше могла прийти в голову идея прыгнуть на лыжах с трамплина или отправиться на вещевой рынок в аутентичную китайскую забегаловку, где на ужин подают салат из тараканов.
Глава 19
Боулинг располагался в громадном ангаре, из которого торчала здоровенная труба.
– Здесь раньше находился крематорий? – предположила я, осторожно ковыляя на каблуках по месиву из снега и грязи.
Антон не ответил, молча распахнул дверь.
Я вошла внутрь и расстегнула коротенькую курточку. К сожалению, модельеры в первую очередь думают о самовыражении и оригинальности создаваемой ими одежды, а того, кто будет ее носить, они в расчет не принимают.
На мне сейчас очень модная дубленочка из тонюсенькой замши. Рукава предельно узкие, свитер под нее не надеть, лучше всего она сидит на майке-алкоголичке, застежкой служит пуговица из перламутра, очень прикольная, с шестью дырочками, но она одна и придерживает «шубейку» на талии. Соответственно шея и почти вся грудь остаются открытыми, бедра и попа тоже. Ну и куда может отправиться простая москвичка в такой красоте? В Италии этот прикид вполне уместен, а в Москве зимой требуется нечто более капитальное. Но я жертва моды, поэтому, пока добралась от машины до входа, превратилась в эскимо.
А мои сапоги? Нежно-молочного цвета с каблуком двенадцать сантиметров, со скрытой платформой, замшевые, они не застегиваются на молнию, зашнуровываются сбоку при помощи шелковых завязок. Самая подходящая обувка зимой для столицы России! Даже если ты не попадешь каблуком в решетку в метро или не застрянешь в ступеньке эскалатора, то непременно обдерешь нежную замшу о щели в плитках пола подземки или наступишь на улице толстой подошвой на кусок льда и рухнешь к восторгу прохожих носом в грязь. Ладно, предположим, что я благополучно избежала неприятностей. Но, выйдя из дома в сапожках цвета молока, я вернусь в квартиру в грязных онучах.
А не надо, Козлова, выпендриваться, скажете вы. И будете правы. Кирзовые сапоги на меху медведя – вот лучший вариант для бега по столичным улицам в морозное время года. А сверху надо накинуть ватник с воротником из барана да прихватить варежки и сумку, которая запирается, как сарай, на навесной замок. Вот тогда будет тепло, удобно, и никто не сопрет в метро кошелек. Но мне хочется быть красивой, поэтому я трясусь в поддергунчике из кожи бритой европейской овцы и пошатываюсь на слишком тонких каблуках. Что ж поделать, если российский тулуп мне не по вкусу, а в итальянской дубленке мерзнет даже моя печень. Вариант удобно-красиво-модно-недорого мне не встретился ни разу. Либо одно, либо другое, либо все остальное.
– Какой у вас размер? – спросил гардеробщик.
– Чего? – лязгая зубами, поинтересовалась я.
Мужчина, с виду бывший военный, заржал во весь голос:
– Приколистка. Ноги, конечно. Остальное-то все безразмерное.
Вместо того чтобы просто назвать цифру, я ввязалась в глупый спор:
– Оригинальное замечание! Получается, мы с вами можем носить одни брюки!
– Легко, – согласился дядечка, – ремешком их затянем, и вперед.
– Дайте ей сороковой размер, – попросил Антон, – чем больше, тем удобнее.
Гардеробщик выложил на стойку ужасные тапки, плод любви кроссовок и сандалий.
– Держи.
– Зачем? – не поняла я.
– В боулинге положено переобуваться, – пояснил Антон.
– Вот гадость-то… – пробормотала я, но начала расшнуровывать сапожки.
Антон выбрал самую последнюю дорожку, быстро сгонял в буфет, принес бокалы с молочным коктейлем, потом схватил один шар и сказал:
– Каков твой лучший результат?
– Я первый раз в кегельбане, – призналась я.
Тоша пришел в восторг.
– Врешь!
– Честное слово, – подтвердила я.
– Как же ты жила без кеглей? – изумился парень.
Я взяла стакан с коктейлем, хмыкнув:
– Да вот, как-то влачила жалкое существование.
– Боулинг – это же как… как… – подыскивал подходящее сравнение Антон. – Ну, как шашлык на природе.
Чудесно! Терпеть не могу мясо, я его практически не ем. Сидеть возле костра на шершавом полене, чихать и кашлять от дыма, держать в руке пластиковую тарелку с обугленными сверху и сырыми внутри кусками жилистой старой свинины, которую кто-то замариновал в несвежем кефире пополам с забродившим пивом, сдувать с еды гусениц, кузнечиков, отбиваться от комаров, время от времени отходить в кустики и орать от ужаса при виде ежика, тоже некстати решившего пописать в зарослях, громко вопить странные песни, вроде «а я бегу за клочками счастья, зачем ты ушла, оно без тебя мне не нужно»… Ну уж нет! Я лучше поем в цивилизованных условиях и послушаю нормальную музыку. Кстати, объясните мне, зачем бегать за клочками счастья с воплем: «Оно без тебя мне не нужно»? Если не надобно, то и не носись по лесу, сиди дома, смотри телик.
– Поняла? – спросил Антоша.
Я поставила стакан на место. Коктейль несъедобен. Или лучше сказать «невыпиваем»?
– Разобралась? – не успокаивался Тоша. – Я хорошо объяснил правила и принципы игры?
Оказывается, пока я размышляла о прелестях выезда на природу, он рассказывал о боулинге. Я оглянулась по сторонам. Наверное, это безумно сложно. Хотя… Пусть Антоша не выпендривается, сейчас в зале полно мужчин с лицами, смахивающими на морды бойцовых псов, и если уж они разобрались с «правилами и принципами» игры, то я выучу их за секунду.
– Повторить? – заботливо поинтересовался мой спутник.
– Не стоит, – гордо отмела я его предложение. – Пошли на дорожку.
– Ну ладно, – протянул Антон, – если ты уверена в своих силах, давай попробуем. Бери шар.
– Он гладкий и большой, – рассердилась я после пары бесплодных попыток кинуть шар.
– Похоже, Тяпка, ты пропустила мимо ушей все мои указания, – надулся Тоша.
– Прекрати называть меня Тяпкой! – потребовала я. – Лучше объясни, как подцепить мячик.
– В шаре есть отверстия, – задудел инструктор, – всовываешь в них пальцы, прицеливаешься, и… раз-два-три, бросаешь.
Антон присел, сделал пару быстрых движений руками, шар прокатился по дорожке, угодил в центр пластиковых «бутылочек» и обвалил их все. Сверху выскочила решеточка, накрыла кучу сбитых кеглей, потом поднялась, и я увидела, что порядок восстановлен.
– Ну как? – гордо вскинул голову Тоша.
– Это все? – фыркнула я. – Надо сбить мячиком фигуры? Оч-чень интеллектуальное занятие.
– Я повалил все кегли.
– Переполнена восхищением, – съязвила я.
– Одним ударом! – орал в ажиотаже Антон.
– Прямо сказка про храброго портняжку, – захихикала я, – помнится, он хвастался, как одним махом семерых мух убил.
– А ты сама попробуй, – обиделся компьютерщик.
– Ах, страшно делается от сложности задачи, – ерничала я.
– А ты попробуй, – повторил Антон.
Я оглядела шар, всунула пальцы в дырки, чуть согнула их и подняла снаряд. Однако он не легкий.
– Теперь прицеливайся! – крикнул Тоша. – Прими правильную позу для броска, надо…
Я закатила глаза.
– Умоляю! Я давно вышла из детсадовского возраста! Лучше отойди.
Антон отпрянул в сторону, я присела, отвела руку назад.
– Пальцы вынимай, – заорал Звягин.
Я машинально выполнила приказ. Бумс! Шар упал на линолеум, отполированный, как ледяной каток.
Вот привязался с советами! Хуже нет, чем развлекаться на пару с доморощенным профессором. Не найди мне Антон подходящий вариант квартиры, никогда бы не пошла с ним веселиться.
– Не вышло! – запрыгал Антоша.
Я рассердилась:
– Ты постоянно кричишь и мешаешь мне сосредоточиться. Стой молча!
Антон смутился:
– Извини. Я заткнулся.
– Вот и славненько, – промурлыкала я и начала размахивать рукой.
Раз, два… Необходимо придать шару нужное ускорение, а дальше не моя забота, он сам разбомбит кегли. Три!
Я с силой выбросила руку вперед, шар потянул меня за собой, пальцы остались в гнездах.
– Тяпка! Выдергивай граблю! – заорал Антон.
От его вопля я пошатнулась. Шар неумолимо тянул меня вперед и вниз, дорожка была покрыта линолеумом, который трудолюбивые руки уборщиков-гастарбайтеров натерли до зеркального блеска. Подошвы ужасных тапок скользнули по нему, я упала на колени, потом на живот и понеслась вперед с вытянутой рукой. Ну да, я же старалась изо всех сил придать шару побольше скорости, так что сейчас снаряд летел к кеглям, а я волоклась за ним следом.
Наверное, здорово я переборщила с диетой – вот какая мысль пришла мне в голову в начале пути. Желая достойно вписаться в бьюти-бизнес, я перешла на рацион кролика, заболевшего тяжелой формой депрессии, питаюсь листочком салата и кусочком сельдерея, в результате вес упал почти до нуля. Да только Франсуа Арни все равно постоянно твердит о нежеланных «друзьях» на бедрах своей музы. Посмотри сейчас гуру макияжа на то, с какой скоростью влечет меня вперед шар, замолчал бы про излишний вес. Вот уже и кегли. Я зажмурилась. Ба-бах! Щелк! Бумс! В спину воткнулось что-то вроде гигантской гребенки.
Издалека доносились истошные крики:
– Помогите!
– Девчонку убило!
– Вон голова катится!
– О-о-о! Бабе черепушку снесло? Пошли позырим.
– Нет, это шар.
– У-у-у… Неинтересно.
– Тяпка, ты жива? – заорал Антон. – Тяпонька, любимая! Как ты себя чувствуешь?
Хороший вопрос. Какого ответа он ожидает? «Нет, я умерла»? Но раз он интересуется моим здоровьем, значит, уверен, что я еще способна говорить, мертвые не болтливы. А я и правда могу говорить?
Я попыталась выплюнуть попавшие в рот комья пыли. И откуда они только взялись на натертом до безумия полу?
– Тяпушка! Тяпонечка! Тяпкин! – надрывался Тоша. – Она погибла!
– Успокойся, – сказал густой баритон, – крови не видно, значит, жива.
– А почему молчит? – всхлипнул Антон.
– Может, устала, заснула, – предположил незнакомец. – Эй, как ты там, Мотыжка?
– Она Тяпка, – поправил Тоша.
– Один хрен, – меланхолично отреагировал собеседник.
– Умерла! – заорал мой ухажер.
– Не каркай, – приказал баритон, – сейчас техники придут.
– Степка всегда болтает, – всхлипнул Антон, – а тут онемела.
– Может, на радость тебе язык откусила? – Баритон хмыкнул. – Всегда мечтал с немой девчонкой познакомиться. Постой, так там парень, не мадемуазелина?
– Девушка.
– А почему Степан? – не понял баритон.
– Степанида она, – объяснил Тоша и зашмыгал носом.
– И что у людей вместо мозга? – возмутился мужик. – Обозвали ребенка… Во! Здрассти! Доктор пришел. Вадим Петрович, у нас ЧП.
– Где больной? – вступил в беседу лирический тенор.
– Лежит перед вами, можете изучить, – предложил баритон. – Техники пока не подошли. Жвачки! Вот вы, Вадим Петрович, быстрый на ногу, несмотря на возраст.
– Утихомирьтесь, Евгений, – велел врач, – и поясните, каким образом мне общаться с человеком, если у него нет головы?