— Ни хрена себе! — Военком присвистнул, и глаза его загорелись.
— Кстати, родственник Соенко. Петруха на работу его пристроил. Хлопцы Коряки в автосервис нагрянули, хотели выяснить про ночные обстоятельства да припугнуть Петруху еще разок, так он по-хамски себя с ними повел. В драку не лез, но дал понять, что не уважает.
— Так, может, это он Фаэтона с Дуней?.. — встрепенулся Гладышев.
— Может, и он. — Петренко задумался. — Нужно прощупать этого мужичка, посмотреть, что за фрукт. Вот Степан Андреевич этим и займется.
— Прощупаем, — согласился Воренко.
— Может, хватит о неприятном? — предложил прокурор. — Мы не на совещании.
Снова звенели хрустальные стопки, и вскоре вся компания изрядно захмелела.
— Где эта мамка, черт побери?! — закричал прокурор. — Где обещанные дивчины, от которых глаз не оторвать?!
Бандерша Клавдия Макаровна Заика, с которой у местного руководства сложились устойчивые конструктивные отношения, свою задачу знала. Она по первому же зову послала в бой свои войска. Помещение сауны наводнили дивчины легчайшего поведения, выписанные не из каких-нибудь Сум или Кировограда, а из самого Киева, матери городов русских. Пять первосортных экземпляров, все разные, на самый взыскательный вкус и цвет, профессионалки до мозга костей. Сама мамка предпочла не светиться, не портить пейзаж своими грузными формами.
Мужчины похотливо взвыли, когда в сауну вторглись пять красавиц в бикини.
— А почему пять? — осведомился старый кобель Гладышев. — Кто тут запасной игрок?
— Никаких запасных! — Воренко подлетел к черноволосой смуглянке. — Можно вас, мэм? С предложением, так сказать, интимного характера? Эх, хороша шлюшка, согласитесь, мужчины? Вот она — настоящая украинская красавица! А моя-то, представляете, давеча потратила кучу денег в салоне красоты и при этом никак не изменилась. Домой явилась, я чуть не прибил ее! Слышь, красотка, у тебя имя есть, или мы сами придумаем?
— Дора, — ответила смуглянка.
— Какую берешь, прокурор? — проурчал Воренко, вцепившись в свою черноволосую красавицу.
— Мне как обычно. — Борис Викторович облапил блондинку с пышными формами, уже давно прошедшую у него апробацию. — Смотри, какая краля! — Он хлопнул девушку по мягкому месту, отчего оно затрепетало, а путана взвизгнула от боли. — Четкий попец! Чем кормим?
Вспыхнуло веселье. Вновь заскрипели стулья, зазвенели бокалы. Путаны расселись на колени к мужикам, жеманно хихикали. Текла горилка, тренированные челюсти хрустели разносолами.
— Пора, — деловито проговорил Щербатый, схватил за руку свою блондинку и поволок в ближайшую «комнату отдыха».
Вечер выдался на славу, кабы не досадный инцидент под занавес. Парочки уединялись, возвращались загнанные, квелые, растекались по стульям. Но алкоголь бурлил, требовал куража, продолжения банкета.
Началась дискотека на краю бассейна. Влада поскользнулась, заверещала, замахала руками и повалилась в бассейн, успев сгруппироваться. Почин оказался заразительным. Щербатый проявил недюжинную ловкость. Он ногой отпихнул от себя Алису, едва стоящую на ногах. Та тоже замахала руками и плюхнулась в бассейн.
— Эх, прокачу! — завопил Воренко, схватил поперек крупа свою черноволосую визжащую куклу и поволок к воде.
Он не удержался и бухнулся в бассейн вместе с ней. Когда милиционер вынырнул, на него летела с вытаращенными глазами худенькая Инга, запущенная умелой рукой градоначальника. Воренко увернулся, и девица камнем пошла на дно. Сцепились в отчаянной схватке на краю бассейна военком Гладышев и серенькая Галка. Победила дружба — оба, бултыхая конечностями, полетели в воду.
Довольные собутыльники, весело матерясь, вылезали из бассейна, выбивали воду из ушей. Петренко завернулся в полотенце, заковылял к столу, где еще не оскудела рука дающая.
— Господа, а не выпить ли нам чего-нибудь? — внес рациональное предложение Воренко.
— А что с Ингой? — вдруг спросила Влада.
Отдыхающие начальники и их спутницы стояли на краю бассейна и озадаченно смотрели на щупленькое тело в оранжевых стрингах. Девушка лежала на дне бассейна, лицом вниз, широко разведя конечности. Она не шевелилась. Только волосы совершали плавные движения под струями из форсунок.
Молчание затянулось. В воздухе запахло чем-то очень неприличным.
— А чего это она? — растерянно спросила черненькая Дора и обняла себя за плечи.
— Прикалывается, — неуверенно сказал Воренко и заморгал.
Хмель выветривался из его головы. Тяжело отдуваясь, подошел Петренко, насупился.
— Что-то долго она прикалывается, — пробормотала Алиса.
— Господи, Инга! — вдруг воскликнула Галка, прыгнула в бассейн, поплыла широкими гребками, нырнула.
За ней последовали Влада с Алисой. Мужчины стояли на краю и тупо смотрели, как они вытаскивали из воды бездыханное тело. Воренко спохватился, выволок девушку на кафельный пол. Глаза ее были открыты, хорошенькое лицо искривила судорога.
Алиса села рядом, принялась массировать грудную клетку, делала дыхание изо рта в рот. Бесполезно, девушка не приходила в себя. Петренко слишком резко толкнул ее, она наглоталась воды и захлебнулась. Если бы вовремя заметили, то успели бы спасти. Но всем было слишком хорошо.
— Да уж, Игнат Семенович, вы сегодня в ударе, ничего не скажешь, — странно глядя на градоначальника, проговорил Воренко. — Вот скажите, какого хрена вы ее так швырнули?
Петренко вспыхнул, заскрежетал зубами, отвернулся. Девушка мертва, это видно невооруженным глазом. Люди застыли в оцепенении, жадно разглядывая лицо покойницы. Игнат Семенович добрался до стола, налил полную рюмку горилки, выпил, снова налил и покосился через плечо. Может, обойдется?
— Нужно «Скорую» вызывать! — крикнула Дора. — Где телефон?! — Она куда-то бросилась, но Гладышев схватил ее за руку.
Заголосили остальные девицы. Мол, что же вы наделали?
— Молчать! — взревел Воренко, и наступила оглушающая тишина.
Икнул прокурор. Натянуто усмехнулся Гладышев. Начальник ОВД яростно кусал губы. Ему опять придется выносить фекалии после шефа?
— Упс, называется, господа. Вечер перестает быть томным… Или ничего? Опасная профессия у вас, девчата. — Эти слова милиционера прозвучали как-то кощунственно.
— Как же так?.. — Дора задрожала и заплакала. — Зачем вы это сделали, Игнат Семенович? У нее же братику четыре года, мама парализована. Как они теперь будут?..
— Заткнулись все! — крикнул Воренко, неприязненно озирая присутствующих. — Никто ничего не делает, все остаются на местах. Если хоть одна баба из присутствующих проболтается, я ее лично придушу, уяснили? И всех прочих заодно. Чего уставились, моргалы вытаращили? Сели за стол и сидим, ничего не трогаем. Давайте, Игнат Семенович, зовите Макаровну, объясняйте ситуацию, пусть разгребает дерьмо. Вы же у нас сегодня герой дня, господин градоначальник.
— Я, пожалуй, пойду, — неуверенно сказал военком, покосившись на настенные часы. — Пока еще кого-нибудь не прибили. Да и поздно уже, жена ждет.
Глава 6
В эту ночь он более-менее выспался. Темные силы избу не штурмовали, лазутчики между половицами не просачивались. Сергею страшно не хотелось вставать. В принципе, в автосервис к Петру можно подойти попозже. В «детской» было уютно, тихо. Лучики солнца пробивались через тюлевые занавески, резвились на подоконнике.
Гайдук нежился в кровати до последнего — солдат, блин!.. Хотя какой он теперь солдат? Плавный подъем, блуждание по дому, водные процедуры. На столе его ждал горшочек со сметаной и свежеиспеченные оладьи, прикрытые полотенцем. На плите стоял вскипевший чайник. Кухня сияла чистотой, каждый предмет находился на своем месте.
Он завтракал, поглядывая в окно. Мамы дома не было. Набив желудок, Сергей вышел на крыльцо, с наслаждением выкурил первую сигарету. Соседка Диана на заднем крыльце развешивала белье, приветливо помахала рукой, улыбнулась.
В груди отставного капитана что-то заворочалось. При свете дня она оказалась такой же милой, как ночью. Волосы стянуты узлом на затылке, маечка до колен, большущие глаза. Он хотел подойти, но отец из дома позвал дочь, Диана развела руками и удалилась.
С улицы доносилось невнятное бормотание. По проезжей части, подпрыгивая, махая руками, шаталась блаженная Настя Далмацкая и что-то напевала. Она была совсем нестарой. Спутанные волосы висели паклей, на ней мужская футболка и трико с отвисшими коленями. Лицо сумасшедшей лучилось вдохновением, радостью — именно тем, чего ей не хватало в здравом уме.
В зоне видимости появилась мама. Клавдия Павловна перебежала дорогу, кивнула Насте и вошла в калитку. Судя по старомодной тряпичной авоське, она бегала в магазин.
— Встал уже? — Мать поцеловала сына в лоб, проходя мимо.
В зоне видимости появилась мама. Клавдия Павловна перебежала дорогу, кивнула Насте и вошла в калитку. Судя по старомодной тряпичной авоське, она бегала в магазин.
— Встал уже? — Мать поцеловала сына в лоб, проходя мимо.
Он по старой привычке потащился за ней, хотел посмотреть, что она купила. Мама извлекала из авоськи молоко, творог, батон белого хлеба, связку сушек, которую Сергей тут же повесил себе на шею. Клавдия Павловна села на стул, и только тут он обнаружил, что она расстроена.
— Сережа, это ужасно, невозможно поверить!.. Нет, не думай, со мной все в порядке. И у Даши с Петром ночь прошла спокойно. Зоя Степановна рассказала — завучем была в нашей школе, мы вместе на пенсию выходили. Не подумай, она не сплетница, сама в шоке. Несчастье, Сережа. У ее соседки — Романюк Ольги Дмитриевны — внучок Дениска погиб, машина сбила в проезде рядом с домом. Джип несся, а он на дорогу выбежал, Алена — ее сноха — не уследила. Машина задавила насмерть. Водитель пытался сбежать, но не смог. Алена своими глазами видела за рулем главу администрации Петренко, да еще и пьяного. Он хамил, ударил Алену. Горе-то какое, боже мой, маленький мальчик!.. — Глаза Клавдии Павловны наполнялись слезами. — Такие вот слуги народа у нас, Сережа. Быстро понаехала милиция, все оцепили, людей прогнали, машину, которая сбила Дениску, эвакуировали вместе с содержимым. Это был он — Игнат Семенович, его машина, те самые номера. Олежка — муж Алены — побежал в администрацию, потом в милицию. Так его там избили и за решетку бросили, чтобы не мутил воду в городе. К ночи отпустили. К ним потом приходили, учили, что надо говорить. Милиция объявила, что в машине был не Петренко, а другой человек, номера поддельные, сам он в это время находился в другом месте. Как же так, Сереженька? Это он был за рулем! Всем понятно! А дело засекретили, все попытки сказать правду тут же пресекаются, людей хватают, обвиняют в смертных грехах. Мало того что мы воюем с такими же людьми, как мы сами, так у нас вся власть бандитская, и наказать ее невозможно.
— Невозможно, говоришь? — задумчиво пробормотал Сергей и подошел к окну.
Мама повздыхала, убрала покупки в холодильник, ушла заниматься домашними делами. Сын растянулся на заправленной кровати, уставился в потолок.
«Ну, ничего. — Он усмехнулся. — Илья Муромец тридцать лет лежал на печи, зато потом!..»
Сработал сотовый телефон. Звонил Петр, чтобы сообщить, что в автосервис можно не приходить, там все закрыто, электричество отключили.
— Ты слышал что-нибудь про Дениса Романюка? — осторожно спросил Сергей.
— Да! — взорвался Петр, сразу сник и забормотал: — Добрый, смышленый пацан, только егоза неисправимая. Он ходил в тот же садик, что и Лиза, только в старшую группу. Первого сентября должен был в школу пойти.
— Люди говорят, что это был Петренко.
— Они тысячу раз правы. Он, тварь!.. Алена Романюк своими глазами видела и всем об этом рассказывала, пока ее не заткнули. Зачем ей врать, скажи? Она вменяемая молодая женщина, вернее сказать, была такой, пока ее Дениска не погиб. А теперь ее обвиняют в распространении лживых слухов. Знаешь, Серега, милиция у нас лютует, и правда не вылезет никогда. Люди боятся, хотят лишь одного — чтобы их не трогали. Власть всегда выкрутится.
— Но это еще полбеды, Сережа, — раздался в трубке голос Даши — она отобрала у Петра телефон. — Самое отвратительное случилось после наезда. У меня подруга работает администратором в «Вольнице», рассказала под большим секретом. Ну ладно, Петренко струсил, все-таки ребенка убил. Бывает. Но приди в себя, вспомни, что ты мужчина, признай вину. Все равно таких субъектов у нас не сажают. Его прислужники сделали все, чтобы отмазать шефа. А вечером того же дня он отправился в сауну, представляешь?
— Я должен удивиться? — проворчал Сергей.
— И славно погулял в компании начальника ОВД, военкома, прокурора и девиц, выписанных из Киева. В завершение вечера он швырнул одну из проституток в бассейн — чисто покуражиться. Она захлебнулась и умерла.
— Это как? — оторопел Сергей.
— А что непонятного в слове «умерла»? — съязвила сестрица. — Ударилась о воду, нахлебалась, не всплыла. И снова крысиная возня, обработка девок с мамкой, тело тихо переправили в морг. Готовится медицинское заключение, что у нее случился сердечный приступ, когда она принимала ванну в гостиничном номере. Опять подлог, Сережа. И все у них получится. Я не медиум, просто у подруги сожитель трудится в милиции. Таким образом, Игнат Семенович Петренко за один день убил двоих и, полагаю, уже забыл об этом. Ты точно уверен, что хочешь провести вторую половину жизни в нашей свободной демократической стране?
«А телефоны в свободной стране еще не прослушивают?» — невольно подумал Гайдук.
— Но я другое хотела сказать, — продолжала Даша. — Мы с Петром собрались съездить к его тетушке в Гудки — это деревня такая. Она больная. Сможешь Лизу забрать из садика? — Она продиктовала адрес. — Доставить домой, накормить… хотя можно и к бабушке.
— Сделаю. — Гайдук улыбнулся. — Из меня выйдет отличный мальчик на побегушках.
Он плавал по морю бурьяна, в котором утонул палисадник, отыскал в сарае допотопную газонокосилку, завел ее и с удивлением обнаружил, что старый агрегат работает. Напевая про «траву у дома, зеленую-зеленую траву», Сергей забрался с газонокосилкой в палисадник, начал стричь.
Тут к дому подъехал знакомый «Мерседес». Из него высадились четверо упырей из профашистской организации и, поплевывая во все стороны, подались к калитке. Спрашивать разрешения они не стали, прошли внутрь и уставились на работающего мужчину. Ревела газонокосилка, разлеталась срезанная трава.
Гайдук сделал раздраженное лицо и выключил аппарат. Отогнулась шторка в окне, мелькнуло встревоженное лицо мамы. Но эти четверо не бросались врукопашную. Возможно, они получили задание от Коряки — прощупать, выяснить, чем он дышит.
— Ты кто, мужик? — вкрадчиво осведомился старший группы с говорящим погонялом Фюрер. — Приезжий, что ли? Гастролируешь?
Сергей решил не ссориться, покачал головой и ответил:
— Домой приехал. Живу я тут.
— Не помним мы тебя, — заметил интеллигент со шрамом, носящий невнятную погремуху Зяма.
— Ваши проблемы. — Сергей пожал плечами.
Они продолжали присматриваться, явно не имея четкого плана. При желании отставной капитан мог бы их уложить в течение сорока секунд, если не думать о последствиях.
«Нужно замок на калитку поставить, — подумал он. — А то заносит ветром всякое дерьмо».
— Эта кто тебе? — Горбоносый тип с кликухой Борода кивнул на занавеску, подрагивающую в окне.
— Мать, — лаконично объяснил Сергей. — И не «эта», а Клавдия Павловна Гайдук. Советую не трогать ее. А также семью Петра Соенко и их бизнес.
— А то что? — оживился зевающий толстяк.
Остальные с интересом переглянулись и выжидающе уставились на чужака.
— Увидите. — Сергей загадочно улыбнулся.
— Ты реальный мужик, да? — осклабился Фюрер. — Не пугали еще?
— Пугали, — сказал Гайдук. — Но пока не вижу, кого тут бояться. Слушайте, пацаны. — Он раздраженно покосился на притихшую газонокосилку. — Вам делать нечего, а у меня работа. Шли бы вы лесом, а? И не надо больше сюда приходить. Не нравитесь вы мне.
Он прекрасно понимал, что язык до киллера доведет, помнил мудрую поговорку про свой устав и чужой монастырь. Но эта компания вызывала у него неудержимую рвотную реакцию. Самое странное, что хлопцы не бросились в драку, не стали угрожать, вставать в характерные позы, хотя желание такое имели. Они выполняли инструкции, полученные от начальства.
Мужики потоптались и потянулись на выход, одаривая его недобрыми взглядами. Толстяк, выходящий последним, с силой швырнул калитку. Она затряслась, выпали незакрепленные штакетины. Проходя мимо Насти Далмацкой, Фюрер дернулся, делая вид, что бросается на нее. Настя отшатнулась, села в пыль, заплакала. Фашисты засмеялись, сели в джип и уехали.
Гайдук яростно кромсал траву, а когда от треска стало тошнить, выключил газонокосилку, побрел в сарай. Он вернулся с молотком и гвоздями, взялся за ремонт пострадавшей калитки.
Вскоре посреди дороги остановился черный седан. Водителю явно не было дела до остальных участников дорожного движения. Им приходилось его объезжать. Из машины вышел низенький сухопарый мужчина в военной форме и потащился к калитке. Под мышкой он держал кожаную папку — видимо, для блезира.
Сергей покосился в его сторону. К нему приближался целый майор украинской армии. Давно подмечено, что по звездам можно определять не только судьбу, но и звание.
— С добрым утром, уважаемый, — сдержанно поздоровался визитер. — Бог в помощь, как говорится.
— Спасибо, — отозвался Гайдук, точным ударом молотка загоняя штакетину на место. — Чем могу?..