Мама что-то спросила, но Сергей уже ворвался в свою «детскую», выбрался в окно, чтобы не светиться на крыльце. Он нырнул за угол, прокрался вдоль боковой стороны дома, по огороду. Часть пути Гайдук пробежал по оврагу.
У дома сестры толпились люди, внутри горел свет. Возмущенно кричала Даша, плакала разбуженная Лиза.
Сергей подкрадывался ближе, прячась за кустами и клумбами. И снова сплошное унижение! Он мог бы броситься в драку, разбить физиономии парочке ментов, но остальные скрутили бы его.
Стражи порядка, дружно гогоча, вытолкнули из дома полуодетого Петра. Кто-то засадил ему под ребро. Муж сестры завопил от боли, его толкнули. Он не сдержался, дал сдачи локтем, повреждений не нанес, но толпа возмущенно загомонила. Посыпались удары. Петр схватился за лицо, кровь потекла с губ.
Военком Гладышев подбежал, нанес несколько ударов в живот, желчно засмеялся и спросил:
— Теперь понятливее будешь, Петруша?
Тот согнулся пополам, его тошнило.
— Оставьте его в покое, что вы делаете?! — На крыльцо выбежала растрепанная Даша, держа за руку ревущую Лизу.
Кто-то толкнул женщину в спину. Она не упала, уткнулась в своего согнувшегося мужа, одной рукой обняла его, другой — перепуганную дочь.
— Ладно, хорош веселиться! — заявил майор Воренко. — Что, гражданка Соенко, достукались? Вас не устраивает наша власть? Три секунды на размышление — где твой брат Сергей Гайдук?
— Вы спятили?! — заверещала Даша. — Откуда я знаю?! Отстаньте от нас!
Подбежал какой-то мент, ударил Петра в висок. Тот свалился на колени. Даша выпустила Лизу, кинулась его поднимать. Сергей узнал этого боксера. Участковый Бабула!
— Гражданка Гайдук, я повторяю свой вопрос! — с нажимом выплюнул Воренко. — Где провокатор, вражеский диверсант Гайдук?
— Да не знаю я, где ваш провокатор! — завизжала женщина. — Не приходил он сюда, отстаньте от нас! Петенька, поднимайся, поверни голову. Что они с тобой сделали, скоты?
— Все в порядке, милая, не беспокойся, — пробормотал Петр. — За Лизонькой следи.
— Ну ладно, ша! — прогудел Петренко. — Оставьте в покое это быдло, а то обделаются от страха. Откуда этим никчемным людишкам знать, где преступник? Думаете, он станет им докладывать о своих перемещениях? Этот мерзавец давно сбежал. Ищите его в Крыму или под Донецком. Не вернется он сюда. С этой семейкой мы разберемся, но не сейчас же, на ночь глядя.
Шумная компания покинула участок, расселась в машины. Через несколько минут внутри ограды никого не осталось. Рычали моторы, разворачивались транспортные средства.
«Неужели моя скромная персона так их напугала, что собралась вся верхушка банды? — подумал Сергей. — Хотят присутствовать при захвате? Чувствуют, что от меня исходит реальная угроза?»
Петр поднял голову, утер рукавом кровь с лица, обнял жену, прижал к себе ребенка. Даша и Лиза продолжали плакать, потом повернули головы и исподлобья глядели, как из сада приближался понурый горе-родственник.
— Доволен, Сережа? — ядовито спросила Даша. — Все видел? Ну и как? Нравится, как нас здесь утюжат? Это ведь из-за тебя тоже!..
Он обнял сестрицу. Она разрыдалась у него на груди. Петр вяло ругнулся. Непоправимых повреждений муж сестры не получил, отделался парой тумаков и разбитой губой.
— Перестань, Дарья, — проворчал он, пряча глаза. — Нас и без Сереги прессовали бы. Хотя он, конечно, добавил проблем.
Сказать по существу было нечего. Сергей молчал. Он знал, что эти люди не продали бы его, даже зная, где он находится.
— Мы не сдадим тебя, — подтверждая его мысли, проворчал Петр. — Да это ничего и не решит. Я лишаюсь бизнеса, зато теперь смогу сидеть дома с Лизой. Не беда, что ее турнули из садика.
— Замечательно! — заявила Даша. — Мы целыми днями будем вместе, потому что я тоже лишусь заказов. Мы будем счастливы, но недолго, пока есть не захотим. Господи, нас в любом случае отсюда выживут — из дома, из города.
— В Россию поедем, — предложил Сергей. — Не пропадем. Руки-ноги есть, сможете заработать и восстановить достаток. В России это проще, чем в вашей стране, полной чудес.
— Угу, волшебник за нами прилетит, — буркнула Даша. — В голубом вертолете. И бесплатно вывезет за границу.
— Так, не раскисать! — приказал Сергей. — Живо в дом, и никуда не выходить. Сегодня ночью можете спать спокойно. Я еще вернусь. — Он начал пятиться во тьму огорода.
Глава 8
Сергей двигался старым маршрутом, но в обратную сторону, и едва не налетел на людей и машины. Он уткнулся в бурьян на краю переулка, пополз по-пластунски за трансформаторную будку. Возле дома матери в Бочарниковом переулке стояли машины с милицейской символикой, сновали тени.
Гайдук поразился — снова доблестная милиция? А смысл? Фашисты уже были, значит, менты обязаны знать, что тут происходит. Он притаился за железной будкой, набрался терпения. Звучали раздраженные мужские голоса, причем на мове. Он удивился еще больше. Ведь все местные менты говорят по-русски, в крайнем случае на суржике. Что за гастролеры?
Сквозь этот бубнеж прорывался голос матери. Она не кричала, не плакала, только говорила на надрывной ноте. Насилия к ней не применяли и арестовывать, похоже, не собирались.
Гайдук грыз травинку. Ожидание не затянулось. Из дома вышли несколько человек, вся компания загрузилась в машины, которые проехали мимо Сергея. Эти ребята, в принципе, запросто могли бы засечь его, но все обошлось. Гул моторов затих.
Он позвонил матери и сказал:
— Это я. Посторонних в доме не осталось?
— Нет, сынок. Я так боялась, что ты на них наткнешься. Пятеро было. Все уже уехали.
Она встретила его в сенях, ощупала, облегченно вздохнула, потянула в дом.
— Сережа, ты просто герой дня! — Мать еще и умудрялась шутить. — Это были милиционеры из Львова. Что ты там натворил? На тебя завели уголовное дело, объявили во всеукраинский розыск. Сыночек, кого ты убил во Львове?
— Ложь, поклеп и провокация, мама! — возмутился Сергей. — Никого я во Львове не убивал! Поколотил жениха бывшей невесты — он шишка в администрации Львова — и пару его холуев. Мама, запомни и другим передай — я знаю массу способов, как убить человека, но не делаю этого, если нет угрозы мне или моим близким. А вообще я польщен. — Он улыбнулся из последних сил. — Я теперь человек дела. Да, на меня дело завели.
«Оперативно сработали! — отметил он. — Целых два дня понадобилось львовским сыщикам, чтобы установить мою личность, то есть просто у Марины спросить, и вычислить, куда я мог поехать. Видать, я хорошенько оскорбил действием Маринкиного хахаля, если он подключил свои связи в милиции».
— Я знаю, сыночек, что ты не убивал, — сказала мама. — Вот только эта фраза про «жениха бывшей невесты». Ты хоть сам-то понял, что сказал?
— Смутно, мама. — Сергей улыбнулся. — Я пойду спать, можно?
— В клоповник! — мама показала пальцем направление. — Другого ты теперь не заслуживаешь. И не вздумай храпеть, а то нарушишь маскировку.
Он отключился, едва заполз в клетушку. Сон навалился как обморок. Заплясали видения. Он почему-то был танкистом. Шлемофон давил на уши. Сергей манипулировал рычагами и не мог взять в толк: это в реале, или же он сидит за компьютерным симулятором? Вокруг танка рвались снаряды, взрывались блиндажи. Кто-то колотил по броне, звал его по имени.
Гайдук медленно приходил в себя. Какого черта, он только что уснул! Колотили уже не по броне, а в дверцу чулана.
— Сережа, просыпайся! — доносился приглушенный голос матери. — К тебе Диана пришла, соседка. У нас опять неприятности.
Он подскочил, треснулся макушкой о низкий потолок и окончательно проснулся. Взъерошенный герой-одиночка выполз из чулана и чуть не загремел с лестницы, шагнув в пустоту. Гайдук спрыгнул в горницу, готовый к решению новых проблем. Они укрупнялись как снежный ком.
Соседка Диана была в его доме! Она стояла, растерянная, дрожащая, с распущенными волосами, в курточке, наброшенной прямо на ночнушку. Женщина потянулась к нему, он обнял ее за плечи — плевать, что подумает мама!
— Что-то с отцом, милая?
— С отцом тоже, Сережа, — торопливо пробормотала Диана. — Но дело не только в этом. Пришел Быковский, злой такой, решительный, трезвый. Он колотил в дверь как ненормальный. Мне пришлось открыть, иначе он просто вынес бы ее. Я часто видела Быковского злым, но чтобы в такой ярости — это впервые. Он тряс меня как грушу, я думала, бросит на пол, затопчет, изнасилует. Отец пытался вступиться, а этот скот так его швырнул, что тот чуть сознание не потерял. Но с папой все в порядке, наглотался таблеток. Быковский орал, что я посмела променять его на другого. Как будто у нас с ним что-то было!.. Требовал подтвердить, что это был именно ты, обещал упечь за решетку за связь с диверсантом, за измену родине. Он отхлестал меня по щекам, бил по животу, грозился сжечь мой дом, да и твой попутно, убить Клавдию Павловну. Я пыталась ему сказать, что ты уехал и больше не вернешься. Не знаю, поверил ли. Потом Быковский бросился из дома. Я думала, что к тебе, но он припустил дальше по переулку. Сережа, я боюсь, что этот негодяй приведет дружков или коллег, а это совершенно отмороженные личности. Быковский трус, он боится что-то делать один.
Времени на размышление не оставалось. Возможно, Диана ошибалась, и Быковский не вернется. Но проверять некогда. Быковский мог не знать, что люди Коряки уже были здесь и убедились в том, что Сергея корова языком слизнула.
Он был уже одет, оставил растерянных женщин в горнице, вышел на крыльцо, осмотрелся. С пустыми руками встречать гостей как-то неприлично. Гайдук бросился на угол, к дровянику, закопался в кучу древесины, выудил тяжелую двухметровую жердину. Выдумывать что-то поизящнее было некогда.
Сергей помчался к калитке, выбежал в переулок. Был второй час ночи, городок спал. Ни фонарей, ни электричества в окнах. Ни одной живой души. Все мирно, безмятежно. Ничего, он подежурит, береженого бог бережет. Гайдук бросился в высокую траву на противоположной стороне проезжей части, залег по всем правилам военного искусства.
Ждать пришлось недолго. Надо же, как вовремя он подсуетился! Четыре тени приближались со стороны Варяжной, скользили в ночном воздухе. Почему они пешком? Оставили машину на улице, чтобы не светиться?
Сергею было все равно. Четыре крепких мужика приближались к ограде дома, в котором жила его мать. Один из них определенно был Быковский — здоровый, кряжистый. Сергей чуть не вылетел им наперерез, но ждал, терпел до последнего, дабы сработать наверняка. Злоумышленники уже притормаживали, приглушенно переговаривались. Быковский, замыкающий процессию, сыпал злобной матерщиной. Они растянулись цепью, первый из них подошел к калитке. Сергей напряженно всматривался в темноту. Двое точно были в милицейской форме, остальные непонятно в чем.
Это было показательно-образцовое избиение! Первый незваный гость уже тянулся к щеколде, когда за его спиной возник безмолвный силуэт. Жердина вонзилась в загривок. Мужчина взвыл от боли, насадил подбородок на острый клин штакетины. Он хрюкал, булькал, пытался отлепиться от забора и был уже не боец. Остальные завопили, поломали боевой порядок, но все-таки бросились на человека с жердиной.
А Сергей уже стоял, расставив ноги, имея полную свободу действий. Дубина вращалась над головой как воздушный винт вертолета. Человек, бегущий первым, выхватил из кобуры пистолет. Гайдук шагнул вперед, и поток торнадо стремительно понес стража законности к забору. Отставной капитан четко слышал, как хрустнула кость. Завалился хрупкий палисадник. Ничего, можно отремонтировать.
Он помчался вперед с каким-то диким рычанием. Испуганные злодеи заполошно заметались. Быковский пустился наутек. Сергей швырнул ему вдогонку жердину — и ведь попал! Быковский сделал кульбит, въехал носом в проезжую часть. Но Гайдуку было не до него. На пути одинокого волка возник еще один претендент на долгое и безнадежное лечение.
Сергей прыгнул на него, растопырив руки, успев лишь заметить черную орущую пасть, повалил, оседлал и несколькими мощными ударами изменил до неузнаваемости физиономию. Потом он подпрыгнул и чуть не разорался от досады.
Быковский оказался живчиком, он ковылял прочь, сильно хромая, но при этом развивал какую-то запредельную скорость. Второй раз этот мерзавец от него уходил! Он уже пропадал во тьме, когда Сергей подхватил все ту же самую жердину, швырнул ее и снова попал. Прозвучал злобный вскрик, но Быковский продолжал топать. Ну и черт с ним.
Первый злоумышленник уже отклеился от ограды. Он был весь черный от крови, но жалости не дождался. Сергей крепко врезал ему в живот. Потом Гайдук метнулся к тому типу, который завалил ограду, схватил его за шиворот, ударил по почкам, бросил на проезжую часть. У этих двоих в форме изначально были пистолеты, но где их искать в этой темени?
Он врезал ногой третьему, уже собрался добить всю честную компанию, но не стал, лишь демонически захохотал, когда увидел, как все трое улепетывают по переулку. Ай, какие живчики! На них живого места нет, переломанные, окровавленные, с растрясенными мозгами, но бегут со всех ног, охваченные животным ужасом.
Ночка выдалась непростой. Но Сергей точно знал, что дальше будет еще веселее. Он не оставит здесь камня на камне!
Гайдук кинулся в дом и крикнул матери, чтобы быстрее собиралась. Надо уходить.
— Сереженька, я никуда не пойду, — помертвевшими губами пробормотала Клавдия Павловна. — Это мой дом, Сережа, даже не проси. Со мной ничего не будет, не волнуйся.
Отчасти Клавдия Павловна была права, но сын не мог не тревожиться за мать. Он приказал ей оставить дверь незапертой, чтобы не выломали, выключить свет, а самой спрятаться в клоповнике и никуда не выходить. Быть одетой, взять с собой документы, деньги. Это не просьба! Пусть видят, что в доме никого нет.
Только после того как мама клятвенно пообещала так и сделать, он схватил окаменевшую Диану и поволок из дома. Они пролезли на ее участок. Гайдук велел женщине одеться, взять документы, деньги, разбудить Ярослава Григорьевича, втолковать ему, что надо сделать. Но тут Сергей решил, что сам будет присутствовать при этом процессе.
Пожилой мужчина оказался понятливым. Он испуганно посмотрел на Гайдука, пышущего злобой, кивнул, заохал, начал одеваться.
— Диана, уводи отца подальше, — распорядился Сергей. — Есть поблизости знакомые, у которых вас не будут искать?
— Подожди, Сережа. — Диана потерла виски. — Не надо знакомых. На задворках нашего участка есть старый сеновал. Сейчас там хранятся дрова и всякий хлам. В полу люк, его непросто найти, он завален мусором. Там подпол, раньше в нем хранили соленья, а потом, когда вырыли новый погреб…
— Я понял, — перебил ее Сергей. — Пять минут на раскачку. Собирайтесь, а я подежурю у окна. Берите теплые вещи, фонарь, одеяла, что-нибудь из еды, питья.
Через несколько минут три размытые мраком фигуры с охапками вещей спустились с заднего крыльца, углубились в огород. Сеновал за сараями оказался древней скособоченной конструкцией в двух уровнях.
«Отличное место для хранения того, что жалко выбросить», — прикинул Сергей, взбираясь по шаткой лестнице.
Наверху он не задержался, спрыгнул вниз, принялся растаскивать ржавые жестяные листы, какие-то брусья, обросшие не самой ароматной плесенью. Под грудой неликвида обнаружился люк, под ним — лестница, пока еще способная выдержать вес человека.
Григорий Ярославович оказался мужчиной не вредным, спустился, отдуваясь, в черноту подпола. За ним туда полезла Диана.
Сергей решил пока не прятаться, поднялся наверх, залег за подгнившей загородкой. Он должен был контролировать ситуацию. Свалиться в погреб никогда не поздно. Стрелки часов сомкнулись на цифре «два», украинская ночь была тиха и безлунна. Во мраке вырисовывались два дома — Бойко и Гайдуков. Одноэтажная часть Новодиева мирно спала.
Отставной капитан не знал, что будет дальше, но на всякий случай подготовился к худшему. Поколебавшись, он позвонил Петру. Тот ответил заспанным голосом. Сергей рассказал в двух словах, что случилось.
— С Клавдией Павловной все в порядке? — прохрипел Петр.
— Да. Мне жаль, Петруха, но вам пора валить. Хотя бы временно. Не знаю, что будет, но боюсь, что вас могут повязать. Вашими жизнями будут шантажировать меня. Увози своих. Прямо сейчас. Хоть в лес, хоть по дрова, но спрячьтесь. Машина на ходу?
Петр долго молчал, вздыхал, потом все-таки принял решение и проговорил:
— Хорошо. Машина на ходу. Деревня Новоагеевка, это шесть верст от Новодиева на юго-запад. Пару лет назад я купил там развалюху — первая от околицы, рядом с лесом. Поживем в ней денек-другой. Про эту недвижимость никто не знает, мне как-то стыдно было хвастаться.
— Отлично, — обрадовался Сергей. — Отправляйтесь немедленно, козьими тропами, без встреч с патрулями. Будь на связи. Как приедете — доложишь.
Он вздрогнул, услышав сзади шорох. К нему подползла Диана с ворохом одеял. У Сергея дрогнуло сердце. Духу не хватило прогнать ее. Она пристроилась рядом, он обнял ее за тонкую талию. Не страшно — в случае опасности они успеют спрыгнуть в погреб. А если не успеют… то вместе умрут. Она прильнула к нему, обняла обеими руками.
— Прости, что подставил тебя, — прошептал он. — Хотел как лучше, а вышло, сама понимаешь…
— Спасибо, что защитил меня от Быковского, — тихо сказала она. — За все спасибо. За то, что ты есть, тоже.
Сердце Сергея никогда так не щемило. Он постелил одеяло, они легли, укрылись вторым. Диана вздохнула, обвилась вокруг него, прижалась так, что они превратились в один комок. Оба были одеты, но он чувствовал, как горит ее возбужденное тело.
— Увези меня с собой… — прошептала она. — Не могу тут больше. Все равно не будет жизни.
— Куда увезти?
— В Россию. Никогда там не была. Нам всякие ужасы про нее рассказывают. Наверное, врут, если там есть такие парни, как ты.
— Наверное, врут, — согласился Сергей. — Ты уверена, что хочешь уехать?
— Да.