— Странно, что он не предложил прокатиться! Этот старый «Плимут» мне уже надоел.
— После того как мы продадим Реву обратно, ты сможешь купить пять машин.
Диана кинула еще один взгляд в сторону спальни.
— Присматривай за ней, Дэнни. Знаю, что тебе хочется спать, но лучше все-таки быть повнимательней. Все должно пройти без сучка без задоринки, ты не забыл?
— Да, хорошо, хорошо, — проворчал он, почесывая голову. — Я присмотрю за ней. Иди звони, а то я тут состарюсь.
Диана вышла и осторожно закрыла за собой дверь. Снаружи был яркий теплый день, скорее сентябрьский, чем декабрьский. На земле виднелись отдельные белые пятна старого снега — один из немногих признаков зимы. Она наклонилась и потрепала по голове старую собаку, которая всегда бродила возле дома.
— Чья ты? Или ты сама по себе?
Собака вяло пошевелила хвостом.
Диана забралась в машину и с третьей попытки завела ее. Потом поехала по направлению к Дивижн-стрит, где рассчитывала найти уединенную телефонную будку. Радио в машине не работало, но девушке оно и не было нужно. Она радостно напевала про себя, шлепала ладонями по рулю и в тысячный раз прокручивала в голове текст, который намерена была сказать мистеру Долби.
Отец Ревы, Роберт Долби, поежился в своем кресле и отложил номер «Уолл-стрит Джорнал». Он сидел перед камином и некоторое время наблюдал за игрой языков пламени. Тяжело вздохнув, поднял газету и снова принялся за чтение. Когда на журнальном столике зазвонил телефон; мужчина издал сдавленный крик, взял трубку и опрокинул при этом маленький стаканчик шерри. Жидкость разлилась, и на полированной поверхности возникла коричневая лужица. Не обращая на нее внимания, мистер Долби поднес трубку к уху.
— Алло!
— Это Роберт Долби? — Голос явно принадлежал молодой женщине.
— Да.
— Мистер Долби, — очень резко и деловито начала та. — Я… э-э-э… Ваша дочь у нас. С ней все в порядке. Я… я звоню сообщить, что вам нужно сделать, чтобы вернуть ее. Это будет стоить миллион долларов. Не волнуйтесь. Ваша дочь жива и…
— Совершенно верно, — ответил Роберт Долби. — Моя дочь Рева жива здорова и в данный момент сидит рядом со мной.
Глава 20 Это не Рева
Мистер Долби смотрел в огонь и прислушивался к судорожным вздохам на другом конце линии. Доносились какие-то голоса, стук тарелок и вилок. Наверное, звонили из ресторана. Он сделал над собой усилие, пытаясь узнать ее голос. Слышал ли он его раньше? Может быть, эта девушка когда-нибудь работала у него? Или сейчас работает? Но не узнавал. Можно было сказать только одно — что она нервничает. И что она очень молода.
Рева встала с соседнего кресла и подошла ближе, прислушиваясь к разговору.
— Папа?
Он поднял палец, призывая ее к молчанию. Рева положила руку на спинку кресла отца и нагнулась, пытаясь разобрать голос звонившей.
— Мистер Долби, повторите, пожалуйста, что вы только что сказали, — дрожащим голосом произнесла Диана.
Она стояла в узенькой телефонной будке возле одного из ресторанов на Дивижн-стрит. Дверь будку закрывалась только наполовину, так что ей пришлось повернуться спиной к залу.
— Я сказал, что моя дочь Рева дома, со мной, — отрезал Долби.
Диана передернулась. Казалось, стены надвигаются на нее всей своей массой. В глазах потемнело, холодный ужас охватил все ее существо, и было ощущение, будто она вот-вот упадет в обморок или закричит. Неужели Долби говорит правду? Или просто пытается подловить ее?
— Мистер Долби, не пытайтесь играть в игры, — тонким, дрожащим голосом выдавила Диана.
— Кто бы вы ни были, слушайте меня! — закричал он.
— Мистер Долби…
— Отпустите девушку! — крикнул Долби в трубку. — Заложница, которую вы взяли, — не моя дочь. От меня вы не получите ни цента. Вы похитили не ту девушку!
Глава 21 Мы должны ее убить
Пэм пыталась распутать шнуры, которыми были связаны ее запястья, но от этого они только глубже впивались ей в кожу. Она расслабилась и попыталась размеренно дышать. Ноги болели, потому что лодыжки тоже были крепко связаны. Горло саднило: в рот был засунут кляп.
Где я? Зачем они меня здесь держат? Что они со мной сделают? Она пыталась отвлечься, но эти вопросы вновь и вновь возникали в голове. Паника охватила все ее существо, заставляя дрожать так, как будто девушку держали на морозе. Зачем они меня похитили? Чего они от меня хотят?
Вдруг Пэм поняла, зачем. Они не хотели похитить ее. Они хотели схватить Реву, ее сестру-миллионершу. Рева. Рева. Рева. Это имя причиняло большую боль, чем впившиеся в лодыжки шнуры. «Во всем виновата она, — с горечью думала Пэм. — Это целиком ее вина. Никто не захочет похищать меня. Они хотели Реву. Рева. Рева. Рева».
Пэм так часто повторяла это имя, что оно утратило для нее всякий смысл. А теперь я должна умереть из-за Ревы? Спину вдруг пронзила острая боль, как будто тысячи муравьев осаждали ее позвоночник. Девушка попыталась сглотнуть слюну, но в горле было совсем сухо. «Если они не ослабят кляп, я просто задохнусь», — подумала она и в тысячный раз потерлась головой о подушку, пытаясь сдвинуть повязку с глаз. Бесполезно.
«Рева. Рева. Рева. Они хотели Реву, но получили меня». Пэм слышала возбужденные голоса из соседней комнаты — ее похитители явно ссорились. Она уже знала, что это парень и девушка, но никак не могла понять, как их зовут. Они тщательно избегали того, чтобы называть друг друга по именам. Пэм подумала, что девушка, должно быть, очень молоденькая, подросток. А вот с парнем непонятно. Он говорил громко, явно очень злился и, похоже, был вульгарен. Они громко спорили. Пэм прислушалась к их разговору.
— Я не виновата! — кричала девушка.
— Не виновата! Не виновата! — передразнил ее парень. — Тогда кто же виноват, крошка? Вы с Пресом ходили в магазин. Вы ведь видели ее, да?
— Не называй имен! — взвизгнула девушка. — Она может нас услышать. Здесь очень тонкие стены, не забывай.
— Так расскажи мне, как это могло случиться, — продолжал парень, не обращая внимания на ее выкрики. — Как мы умудрились похитить не ту? Как ты могла не понять этого?
— Я не видела ее лица! В магазине я ползала по полу, делая вид, что ищу контактную линзу, и не смотрела на Реву. К тому же на ней было что-то типа берета.
Парень зарычал, а потом Пэм услышала какой-то грохот. Девушка снова вскрикнула. Может быть, он швырнул в нее чем-нибудь?
— Соседи! Соседи! — кричала она.
«Может быть, они отпустят меня, — подумала Пэм, пытаясь пошевелить ступнями. Шнуры впивались слишком сильно, ноги совсем онемели. — Может быть, теперь, когда поняли, что ошиблись, они отпустят меня». Она затаила дыхание и прислушалась. Теперь в соседней комнате было тихо.
— Мне больно, — раздался голос парня. — Мне кажется, я заболел. От этой работы, от этого напряжения.
— Это просто кошмарная путаница. Если бы твой идиот-брат был с нами…
— Я заболел, — повторил парень. — У меня опять болит голова, я чувствую.
— А я, думаешь, ничего не чувствую? — воскликнула девушка. — Это должно было быть замечательное Рождество, как в кино. Но теперь…
«Что теперь? — спрашивала себя Пэм. — Что теперь? Что они сделают? Отпустят меня домой? Пожалуйста, о, пожалуйста, отпустите меня домой!» Она услышала шаги и скрип половиц.
— Пойдем посмотрим, кто это, — сказал парень. — Может быть, нечто стоящее. Ну, ты понимаешь. Другая богатая девочка.
«Ну нет, — с горечью подумала Пэм. — Я не богатая девочка, а просто несчастная сестра Ревы Долби». Дверь открылась, и ее сердце екнуло. Она услышала приближающиеся шаги. Снова заболели запястья, а по спине побежал холодок. «Они в комнате, смотрят на меня. Что они собираются со мной сделать?» Девушка попыталась издать какой-то звук, но кляп полностью забил ей рот. Вдруг она почувствовала, как к лицу прикасаются чьи-то руки. Мгновение — и кляп был вытащен.
— Кто ты? — спросил мужской голос. — Как тебя зовут?
Пэм открыла рот, но поняла, что не может издать ни звука.
— Воды, — прошептала она. — Воды, пожалуйста.
— Как тебя зовут? — повторил парень.
— Дай ей воды, — сказала девушка.
— Пожалуйста, — попросила Пэм и через несколько мгновений почувствовала, что у ее пересохших губ оказался стакан.
Вода была теплая, Пэм сначала поперхнулась, потом сделала несколько глотков. Горлу стало полегче, и она жадно выпила все, чувствуя, как жидкость бежит по подбородку. Ей хотелось пить еще, но стакан убрали. Голова бессильно упала на подушку, ноги болели. Это была ужасная боль.
— Развяжите меня, пожалуйста. Мне очень больно.
— Ни за что! — воскликнул парень. — Как тебя зовут?
— Что вы собираетесь со мной сделать?
— Имя!
— Вы… побьете меня? Что вы будете делать?
— Вы… побьете меня? Что вы будете делать?
— Не бей ее! — предупредила девушка.
Пэм вскрикнула и задержала дыхание, думая, что ее сейчас ударят. Но вместо этого прямо у уха раздался тихий женский голос:
— Мы не сделаем тебе больно, если поможешь нам. Мы должны знать твое имя.
— Пэм, — так же тихо ответила Пэм. — Пэм Долби.
Не имело смысла врать.
— Долби? — удивленно воскликнул парень. — Твоя фамилия Долби?
— Просто не верится, — раздался голос девушки.
— Развяжите меня, — взмолилась Пэм, чувствуя, как слезы подступают к завязанным глазам. — У меня онемели ноги и все болит.
— Ну уж нет, — опять заговорил парень. — Ты сестра Ревы Долби?
Рева. Рева. Рева. Пэм покачала головой, и из-под повязки выкатились две крупных слезы.
— Ты не сестра ей? — с подозрением спросил он.
— Двоюродная, — выдавила Пэм.
Повисло тяжелое молчание, лотом вновь раздался голос парня:
— Это кузина Ревы Долби! Может быть, фортуна вновь улыбнулась нам.
— Отпустите меня! — воскликнула Пэм, чувствуя, как по щекам текут слезы. — Пожалуйста, отпустите!
Никто не обратил на ее мольбы никакого внимания.
— Как думаешь, Долби заплатит за свою племянницу? — спросил парень.
— Нет! — крикнула Пэм. — Он не будет платить за меня. Наши семьи мало общаются. Я знаю его. Он не будет за меня платить! Отпустите меня…
Она начала всхлипывать. Двое похитителей совещались громким шепотом.
— Хотела бы я, чтобы здесь был твой брат, — с чувством сказала девушка. — Он бы знал, что делать.
— Она врет?
— Не думаю. Мне кажется, она говорит правду. Мы вряд ли что-нибудь за нее получим.
Повисло долгое молчание. Потом Пэм услышала слова, которые мечтала услышать.
— Тогда надо ее отпустить.
— Что? Отпустить ее? — злобно ответил парень. — Ни за что! Нет! Мы не можем отпустить ее. У нас нет выбора. Мы ее убьем.
Глава 22 Убита
Рева постукивала своими длинными ногтями по полированной поверхности стола, придерживая телефонную трубку плечом. Она посмотрела на часы на тумбочке около кровати. Без четверти десять, поздний вечер.
— Я чувствую за собой такую ужасную вину, — говорил ей Виктор.
— Но почему ты должен чувствовать вину? — скорее с раздражением, чем с сочувствием, спросила Рева. — Ведь это же не ты похитил Пэм.
— Но я… — Виктор заколебался. — Я был с тобой, Рева, когда…
— Точно так же они могли похитить и меня, — прервала его девушка. — Можешь себе это представить? Это должна была быть я, и если бы не попросила Пэм вместо меня отработать в кладовке, похитили бы меня. Ужас! Всякий раз холодок по спине пробегает, когда думаю об этом.
— А о Пэм ты способна вообще думать? — довольно резко спросил Виктор.
— Конечно. Мне ее ужасно жаль, — неубедительно сказала Рева, поднимая руку и внимательно изучая ногти.
— От похитителей что-нибудь слышно? Они больше не звонили?
— Со вчерашнего дня — нет, — ответила Рева. — ФБР понятия не имеет, кто это может быть. Ни одной зацепки.
— А твой отец? Может быть, он кого-нибудь подозревает? Он не узнал голос девушки?
— Не думаю.
— Он уже приготовил деньги, чтобы им заплатить? — спросил Виктор.
— Нет, — ответила Рева.
— Что?! — Парень был поражен.
— Папа не будет платить. Он убежден, что платить похитителям не надо, что это только стимулирует дальнейшие похищения.
— Он не будет платить за то, чтобы вернуть родную племянницу? — воскликнул Виктор.
— У отца очень строгие моральные принципы, — просто ответила Рева. — И потом, его сейчас нет. И его магазине в Уолнут Крик что-то случилось, и он улетел туда. Вернется только завтра.
— Ты хочешь сказать, что совсем одна? — со все возрастающим удивлением спросил парень.
— Папа распорядился, чтобы полицейский патруль каждые полчаса проверял, все ли в порядке, — ответила она.
Реве гораздо больше нравилось, когда Виктор беспокоился о ней, а не ныл по поводу своего чувства вины перед Пэм. Ей тоже было не по себе от мысли о том, что случилось. В конце концов, это ее единственная двоюродная сестра. Но Рева была уверена в том, что похитители отпустят жертву, как только поймут, что не получат за нее ни цента.
— Я… я немножко напугана, Виктор, — произнесла она голосом маленькой девочки. — Я имела в виду, что похитители ведь охотились за мной. И когда думаю о том, как близка я была к тому, чтобы быть схваченной, меня просто начинает трясти.
— Какой кошмар, — совершенно искренне сказал Виктор.
Рева легко представила себе выражение его лица в этот момент и серьезный, озабоченный взгляд темных глаз. Она со вздохом подумала о том, что парень все-таки очень красив, но при этом совсем недалекий, и мозги вообще не работают. «Как стыдно, — думала девушка, рассеянно перелистывая женский журнал. — Не думала я, что так быстро от него устану».
— Хочешь, я приеду? — спросил Виктор. — Может быть, тогда ты будешь чувствовать себя в безопасности.
Рева рассмеялась.
— А кто меня защитит от тебя?
Он не понял ее иронии.
— Нет, правда. Я могу быть уже через десять минут.
— Со мной все нормально. Ой, забыла тебе рассказать про свой сон. Он был такой странный. Даже страшный, я бы сказала.
— Тебе снилась Пэм?
— Нет. Вернее не совсем, — ответила Рева, закрывая журнал и перекладывая трубку на другое плечо. — Я проснулась прямо посреди ночи. Очень страшный сон. В нем я ходила по магазинам.
— По магазинам?
— Да. В большом универмаге. Может быть, в папином. Я не узнала его. В начале сна в магазине было очень людно и шумно. Я шла по проходам, пробираясь сквозь толпу. Это было очень неприятно. Помню, что мне это совсем не понравилось, но я продолжала идти. Магазин казался просто бесконечным. Я хотела выйти из него, но не могла найти дверь. Потом вдруг стало очень тихо. Полная тишина. Я огляделась. Вокруг все опустело, никого, кроме меня. И еще кого-то. Я услышала у себя за спиной шаги и поняла, что кто-то преследует меня. Знаешь, так бывает во сне.
— Да, знаю, — подтвердил Виктор. — Очень страшно.
— Подожди, дальше будет еще страшнее, — пообещала Рева. — Я начала бежать. Искала выход, любой выход. Но в магазине были лишь ряды прилавков — ряд за рядом. Я была в ужасе. Бежала по этим проходам, но мой преследователь не отставал. Все ближе и ближе. Слышались только его гулкие шаги и мое судорожное дыхание. Я бежала и бежала, казалось, бежала вечно. А потом он охватил меня.
— Кто? — затаив дыхание, спросил Виктор.
— Схватил за плечи, — продолжала Рева. — Он хотел похитить меня. Я знала это, но попыталась бороться и обернулась. И представляешь, это был Санта-Клаус!
— Кто?
Рева рассмеялась.
— Санта! Представляешь? Хо-хо-хо!
— Странно! — воскликнул парень. — А что случилось потом?
— Я проснулась, — ответила Рева.
Виктор долго молчал, и девушке казалось, что она слышит, как у него в голове крутятся шарики.
— Я думаю, это оттого, что ты беспокоилась за Пэм, — наконец подытожил он свои размышления.
— Наверное, — зевнув, сказала Рева. — Я никогда не могла понять, что означают мои сны. Знаю только, что это было странно.
— Ты уверена, что не хочешь, чтобы я приехал?
Прежде, чем девушка успела ответить, снаружи раздался громкий стук. Это был знакомый звук захлопнувшейся двери машины.
— Виктор, прости, но я должна идти. Ко мне кто-то приехал, — сказала она, подбегая с телефоном к окну.
Отодвинув занавески, Рева посмотрела во двор. Послышался визг шин, и она увидела отъезжающую машину, но ни марки, ни номера разобрать не успела. А что это лежит там на газоне? Большой мешок? Сумка? Она прищурилась, но не могла ничего понять.
— Кто это? — спросил Виктор.
— Не знаю. Я тебе потом позвоню. — И нажала на кнопку телефона, швырнув его на кровать.
Потом побежала вниз по покрытым ковром ступеням, схватила с вешалки жакет, набросила его на плечи и открыла дверь. Выбежав на улицу, она устремилась к странному объекту на газоне.
Ночь была холодная и ясная. Изо рта у Ревы вырывался пар. Деревья, украшенные светящимися гирляндами, излучали странный свет. Она подошла ближе и ахнула. Тело. Тело лежало на газоне, раскинув руки. Тело девушки. Пэм! Тяжело дыша, Рева опустилась на колени рядом со своей сестрой.
— О нет, — простонала она. — Они убили ее.
Глава 23 Шаги
Глаза Пэм были закрыты, волосы спутанными прядями разбросаны по плечам. Лицо, освещенное бледным светом фонарей, казалось совершенно серым.
— Они убили ее, — пробормотала Рева. Сглотнув ком в горле, внезапно пересохшем, она почувствовала, как по спине побежал холодок.
Подняв глаза, девушка увидела, как по газону к ней бежит какая-то низкая, темная фигура. Рева вскочила на ноги и поняла, что это всего лишь Кинг, их сторожевая собака. Большой пес опустил голову и издал тихий, низкий стон.