Магистр стиснул зубы, словно из всех сил стараясь не засмеяться. Он вернулся к обломку трона, обошел его, несколько раз глубоко вздохнул, махнул рукой и сказал:
— Ты виновен в том, что не покарал пронзившего меня копьем. Меня, твоего магистра, твоего лорда! Ты стоял и смотрел! Кто давал тебе, щенок, право размышлять, хороши или плохи мои действия? Это мои действия! Мои! Действия твоего хозяина! Ты ничем не помешал убийце, ты даже не попытался! Ты мог бы и сам бросить то копье! Признаешь?
Карл молчал. Магистр занес кулак:
— Говори со мной!
В ответ раздалось только:
— Безумие…
— Да? Безумие?! А мне кажется, что я единственный, кто еще способен смотреть правде в лицо! Вы все цепляетесь за прошлое! Все! Твои братья цеплялись! Каждый человек на этом континенте! А прошлого нет! Представь себе, нет! Ни капли, ни секунды, ни клочка прошлого, одно лишь будущее. Ушедшие Боги не вернутся, Трем Королям, на помощь которых ты так надеялся, нет никакого дела до этих земель! Мир распадается на части, и нужно искать другую силу, других владык! Лучшие умы страны уже поняли это, но мне не дано убедить тебя. Какая разница! Может быть, я и вправду сошел с ума. Почему бы и нет. Только вы все, разумные, сдохнете и станете грязью, а я обрету бессмертие!
— Но зачем убивать нас? — спросил Карл дрожащим голосом, в котором все еще стояли слезы. — Зачем убивать тех, кто верил тебе? Ты предал все, ничтожество!
— Не смей разговаривать так со мной! — Магистр шагнул к Карлу вплотную и зарычал ему в лицо. — Слышишь! Не смей говорить так с повелителем, щенок!
Ответ не заставил себя ждать.
— Повторяю еще раз, я не знаю тебя.
— Что? — разъяренно вскричал магистр, и, широко замахнувшись, попытался ударить Карла кулаком по лицу. Юноша увернулся и, оттолкнув его, рванулся к дверям. Солдаты, стоявшие по сторонам, не успели среагировать вовремя: бросились в погоню на мгновение позже, чем следовало, — и теперь им, отягощенным оружием и доспехами, уже было не догнать беглеца.
Карл понимал, что шансов уцелеть у него нет. Даже если удастся вырваться из дьявольского чертога, на лестнице он все равно встретит смерть. Но сама попытка сбежать, пусть и заранее обреченная на полный провал, уже была подвигом, тем самым плевком в глаза врагу, действием настоящего воина. Умирай, но не сдавайся. Возможно, за дверью ему повезет выхватить у кого-нибудь клинок и забрать с собой на Темные Тропы пару-другую ублюдков.
— Держите! — завизжал позади мертвый магистр. — Хватайте его!
Стражники тяжело пыхтели за спиной, лязгнул доставаемый из ножен меч. Не достанут. Не успеют. Дверь уже близко. Не сбавляя скорости, толкнуть плечом…
Колдун на другом конце зала сказал что-то, тени вокруг колыхнулись, и пол под ногами Карла ожил. Из тонких щелей между каменных плит рванулись кривые, сочащиеся темной жижей щупальца. Или пальцы. Или колья. Обвили ноги юноши, оплели колени, взобрались по бедрам и животу. Слишком упругие, слишком гибкие, чтобы сломаться или уступить, они держали крепко. Карл рванулся изо всех сил, но живая клетка не отпустила его. Солдаты в нерешительности остановились, не решаясь подойти вплотную к магической ловушке. А вот магистр приблизился к ней без опаски:
— От нас не уйти, мой мальчик!
Он все-таки ударил Карла. Кулаком в висок. Молодой рыцарь качнулся, но тут живые прутья исчезли, втянувшись обратно в пол, и он упал на камни, не сумев удержать равновесия. Магистр пнул его в лицо, потом в плечо, в живот, не переставая кричать:
— Нет! Я все-таки твой лорд! И ты в этом убедишься, когда я прикончу тебя, когда выволоку на площадь и повешу вниз головой, выпустив кишки! Тогда ты поймешь, что я твой лорд! Тогда ты поймешь, что как раз в этом все дело!
Нанеся еще пару ударов, он повернулся к зловещей фигуре на границе темноты:
— Держите его. Мне хотелось побеседовать с ним, но он слишком дерзок. Нужно учиться уважать старших.
Колдун сделал еле заметный жест, из мрака выступили солдаты. Они подхватили Карла под локти и потащили обратно к трону. Там его уже ждал Раттбор с длинным кривым серпом в руках. Рыцаря поставили перед ним на ноги, задрали за волосы голову назад, открыв горло. Магистр медленно провел пальцем по выщербленному лезвию, усмехнулся:
— Дело не во мне. Вы мешаете мне, стоите на моем пути. В этом огромном мире слишком много сложного и неприятного. Я люблю вас, как собственных сыновей, поверь, люблю: тебя, Сольха, Вангра, Сигизмунда и Риндара, каждого. Но иногда отцы вынуждены уничтожать своих детей, потому что того требует будущее. Будущее страны, будущее народа. Вот почему в такие моменты я очень завидую простолюдинам, понимаешь? Им не приходится сталкиваться с подобным, им не нужно делать таких страшных вещей.
Карл сглотнул. Он еще не оправился от побоев, все плыло перед глазами.
— Где они? — удалось прохрипеть ему.
— Кто?
— Они все, остальные рыцари и послушники?
— О, — магистр ласково улыбнулся. — Они все здесь. Здесь навечно. В моем сердце! — и он приложил руку к левой стороне груди.
— А… их тела?
— Тела? — магистр прищурился. — Какая разница! Тела — всего лишь прах, мясо, бренная плоть. Тела не имеют значения. Я бы не утруждался, но если тебе интересно, то… Аргрим, куда вы дели тела?
Последний вопрос был адресован тому самому колдуну, который теперь стоял рядом, заложив руки за спину. Видимо, он занимал особо привилегированное положение, возможно, даже был одним из руководителей секты.
— Тела верно служат Сказанным во Тьме, — последовал ответ. — Они пополнили ряды вашей будущей армии.
— Видишь, сынок, — оскалился магистр. — Вот все и разъяснилось. Скоро ты последуешь за ними. В этом есть какая-то логика, не правда ли? Все вернется на круги своя, вы вновь начнете исполнять мои приказы, я опять буду для вас отцом и старшим братом.
— Надеюсь, ты кончишь иначе, — прохрипел Карл. — Сдохнешь в замковом рву, и псы сожрут то, что от тебя останется. Хотя на их месте я бы побрезговал.
— Дерзи, пока можешь. Ничего, скоро вся твоя спесь выйдет наружу и засохнет на этом полу, а я обрету то, о чем мечтаю. У каждого из нас своя дорога.
Отступив на шаг, магистр закатал левый рукав и острием серпа осторожно сделал надрез на внутренней стороне локтя. Если бы лицо Карла не было задрано к потолку, он смог бы разглядеть рядом с этим кровоточащим порезом множество других, каждый из которых означал жизнь рыцаря или послушника. Это были насечки вроде тех, что стрелки гномов делают на ложе аркебуз после каждого убитого врага. Ему предстояло стать последней насечкой.
Магистр макнул палец в кровь и осторожно начертил ей линию на лице жертвы — сверху вниз, от середины лба к подбородку. Потом макнул снова, нанес еще одну такую же — слева от центральной, через глаз и щеку. Третья линия легла справа, симметрично второй.
Затем он поднял серп обеими руками над головой и заговорил, нараспев, медленно и плавно. Даже голос у него изменился, исчезли хрипотца и сиплость, теперь это был низкий, глубокий голос жреца:
— Дюжина Слов, Сказанных во Тьме, отдаю вам живую плоть! Примите ее и смените гнев на милость! Заклинаю, примите же дар, столь дорогой сердцу моему, в доказательство величайшей преданности и верности! Готов быть вашим послушным слугой, готов быть вашей правой рукой, готов стать глазами и голосом вашим на этой земле, наместником и пророком вашим! Услышьте же меня, Извечные!
Выкрикнув последние слова, магистр с размаха ударил рыцаря серпом по горлу, слева направо, рассекая артерию. Брызнули в разные стороны красные капли, некоторые из которых попали и на лицо убийцы, превратив его в ужасную оскаленную маску Хозяина Демонов, какими кукольники на сельских ярмарках пугают малышей. Карл захрипел, кровь широкой струей потекла у него изо рта. Глаза его, еще мгновение назад живые и полные ужаса, помутнели, закатились, тело выгнулось дугой, будто туго натянутый лук, а затем обмякло, обвисло.
Солдаты опустили Карла на пол, шагнули в стороны. Наступила тишина. Аргрим медленно встал рядом на колени, приложил голову к груди убитого, прислушался. Через несколько мгновений сказал:
— Мертв.
Магистр отбросил в сторону серп, закричал, задрав руки к потолку:
— Кончено! Будь оно все проклято, кончено!
И он засмеялся, захохотал низким, раскатистым смехом, заразительным и веселым. Так он смеялся всего несколько раз в жизни, давным-давно, в первые годы после свадьбы, когда был по-настоящему счастлив.
— Я хочу поговорить с Владыками! — закричал он. — Хочу говорить с Ними! Сейчас!
Колдун покачал головой:
— Ваше светлейшество, вы знаете, что это…
— Нет! — зарычал магистр. — Нет! Хватит! Немедленно! Я так устал ждать.
Палачи кивнули, молча подняли тело Карла и понесли его в темноту, оставляя на плитах пола кровавый след. Магистр и сектант, снявший один из факелов с колонны, последовали за ними. Труп бросили на пол: в углу зала. Сектант передал факел одному из солдат, вынул из рукава тряпку и крепко завязал ей собственные глаза, а потом, встав над телом, позволил приковать себя тяжелыми цепями к двум толстым железным скобам, намертво встроенным в стену. Магистр простер руки вперед и, чуть наклонившись к трупу, зашептал:
— Я хочу поговорить с Владыками! — закричал он. — Хочу говорить с Ними! Сейчас!
Колдун покачал головой:
— Ваше светлейшество, вы знаете, что это…
— Нет! — зарычал магистр. — Нет! Хватит! Немедленно! Я так устал ждать.
Палачи кивнули, молча подняли тело Карла и понесли его в темноту, оставляя на плитах пола кровавый след. Магистр и сектант, снявший один из факелов с колонны, последовали за ними. Труп бросили на пол: в углу зала. Сектант передал факел одному из солдат, вынул из рукава тряпку и крепко завязал ей собственные глаза, а потом, встав над телом, позволил приковать себя тяжелыми цепями к двум толстым железным скобам, намертво встроенным в стену. Магистр простер руки вперед и, чуть наклонившись к трупу, зашептал:
— Смиренно прошу вашего внимания, Сказанные во Тьме! Белой властью Многоликой Луны, вечным гневом обитателей корней заклинаю, призываю вас! Явите же нам волю и силу, сойдите ко мне, смиренному слуге, почтите взглядом своим! Оцените жертвы мои, придите, о Извечные!
Ничего не произошло.
Тишина растекалась вокруг, гудела в ушах, наполняла тела.
Тишина ползла по стенам, таилась в тенях, тешила слух призрачными голосами.
Факелы погасли.
Все разом, очень быстро, за секунду. Но этого времени хватило, чтобы увидеть, как увеличиваются тени, распираемые изнутри теми, кто явился на зов. Воздух в зале, и без того холодный, стал ошеломительно ледяным. Во тьме раздался легкий шорох, а потом факелы вспыхнули вновь.
Мертвый юноша стал белым, словно снег, — в его теле почти не осталось крови. Плиты вокруг тоже были вылизаны дочиста.
— Где ты? — спросил Аргрим множеством голосов. — Мы не видим тебя.
Магистр медлил с ответом. Он взглянул на отступившего на шаг воина с факелом, судорожно сглотнул и начал:
— Я здесь, Изв…
Договорить он не успел. Сектант неуловимо быстрым, змеиным движением бросился на него. Звякнули звенья цепей, крепления в стене жалобно скрипнули, но выдержали. Магистр закричал и отскочил. Оковы остановили одержимого на расстоянии вытянутой руки от него. Из оскаленного рта текла розовая слюна, с неимоверно длинного языка падали темные капли. Он хрипел и дергался, пытаясь разорвать цепи.
— Владыки! — испуганно и жалобно воскликнул магистр. — Чем виновен я?
— Лжец! Лжец! Лжец! — пронзительно завизжало, заверещало чудовище. — Ты лжешь нам! Мы пожрем тебя!
Магистр упал на колени перед беснующимся колдуном, несмотря на то, что скобы в стене угрожающе скрипели и могли вырваться в любой момент.
— Я выполнил условие договора, Темные! — запричитал он. — Клянусь, я выполнил! Они все мертвы! Все. Карл был последним, клянусь!
— Ложь! Ложь! — орал сектант множеством голосов. — Ты дурак! Ты никчемный глупец! Мы зря выбрали тебя! Ты недостоин стать одним из наших генералов!
Магистр чуть не плакал. Кажется, его уже не пугало, что в любую секунду цепь могла не выдержать.
— Я все сделал! — стонал он, вцепившись обеими руками в волосы. — Я все сделал, как вы приказывали, Владыки! Я убил их всех! Всех! Всех!
— Нет! — проскрежетало в ответ. — Нужного ты не достал! Один из близнецов! Один из братьев! Он станет оружием против нас!
— Не может быть! Этого не может быть…
— Найди их! — рявкнули демоны. — И дай нам напиться их крови! И тогда мы простим тебя, тогда выполним свое обещание!
— Да, о, Сказанные во Тьме! Да, я…
— А теперь пошел прочь! — Тело сектанта обмякло и медленно сползло на пол, звеня цепями. Страшные хозяева покинули его. Вновь наступила тишина. Магистр медленно поднялся с колен, шмыгая носом и размазывая ладонью слезы по лицу. Колдун пришел в себя, освободился с помощью воинов, осмотрел крепления цепей, одно из которых наполовину вылезло из паза, облегченно вздохнул. Солдаты взяли за ноги досуха выпитого мертвеца и поволокли его прочь.
Магистр, сгорбившись, уселся на трон. Губы его дрожали, бессмысленный взгляд блуждал по стенам и потолку.
— Будь оно все проклято, — прошептал он. — Все проклято! Как такое может быть? Как?
— Мы отыщем их, Ваше светлейшество, — сказал неслышно подошедший колдун. — Это же близнецы, они не могли убежать незамеченными слишком далеко. Рано или поздно отыщем.
— Рано или поздно?! — взвизгнул магистр. — Нельзя медлить ни минуты! Вон! На поиски! Отправь своих лучших мечников! Отправляйся сам, бездна тебя забери! Найдите мне этих двоих!
— Слушаюсь, Ваше светлейшество.
Сектант легко поклонился и вышел из зала. Когда скрипящие двери закрылись за ним, магистр уронил голову на грудь. Ему очень хотелось спать. Однако мысли не давали покоя: отвратительные образы, гнездящиеся в сознании, мешали даже на мгновение сомкнуть глаза, а сердце, что навсегда замерзло в пробитой груди, охватывал страх. Он знал, что ступил на дорогу зла, но повернуть назад… Поздно. Слишком поздно. Все так давно началось.
Черный магистр был один в тронном зале, и багровый огонь десятков факелов не мог разогнать мороз, сковавший его душу.
Глава IV Без сна
Конечно, он им не позволил.
— Мы спасем его, варвар! — обещала оранжево-желтая эльфийка, и в глазах ее даже появилось нечто, похожее на сострадание. — Только нам это под силу, пойми! За твоим братом охотятся, тебе не уберечь его в одиночку. Пусть даже весь твой Орден сейчас стоял бы рядом, вы ничем не сумели бы помочь. Слишком могучие руки тянутся к этому человеку, и от него сейчас зависит очень многое. Почти все. Почти — потому что нужны еще те, кто сможет использовать известное ему. Мы сможем.
— Во имя Бездны, о чем ты?! — воскликнул Вольфганг, не отступая ни на шаг, все так же преграждая колдуньям дорогу к спящему Рихарду. — «Известное ему»? Он не знает ни одной военной тайны, ни одного важного секрета!
— Он знает, — сказала эльфийка. — Хранит в себе главную тайну того несчастья, которое произошло с вашим миром. Именно он. Твой брат. С его помощью получится разрушить проклятие, а пока мы в состоянии лишь сдерживать его.
Нелепая, глупая мысль мелькнула вдруг в замутненном гневом сознании Вольфганга и, прежде чем он успел остановить ее, вырвалась словом:
— Сны?
— Да, — кивнула оранжево-желтая. — Сны — это круги на воде от упавшего камня, следы истины, канувшей в глубины души. Сны укажут путь, по которому нам предстоит идти. Их нужно расшифровать. А твой брат должен жить. Поверь, никто не заинтересован в его сохранности больше, чем мы.
Вольфганг беспомощно заскрипел зубами. Он не хотел верить эльфийке, но чувствовал, что она говорит правду, — безжалостное внутреннее око не обманывало. Иначе он уже давно схватился бы за меч и скипетр Стормвотера, готовый сражаться над ложем брата до последней капли крови. Однако никто ему не врал.
Скалогрыз опустил глаза, стараясь не встречаться с ним взглядом. Гном явно боялся возможной схватки, и вряд ли был готов встать на сторону молодых Паладинов. Соорудить кровать и перевязать раны — всегда пожалуйста, но вот встревать в заранее проигранный бой он не собирался. Гром-Шог, наоборот, желал драки: он не спускал глаз с эльфиек, и кулаки его — каждый размером с внушительный кочан капусты — не разжимались ни на секунду.
— Ясно, — сказал Вольфганг, собравшись с мыслями. — Понятно. Я поеду с ним.
Эльфийка растерянно моргнула, обернулась к своим спутницам. Одна из них равнодушно пожала плечами:
— В повозке место только для одного.
— Извини, варвар, — вновь обратилась к нему оранжево-желтая. — Мы не сможем взять тебя с собой. Но ты волен отправиться вслед за нами сам, с той скоростью, на которую будешь способен. Езжай по Тракту, а когда доберешься до крепости алхимиков, сворачивай строго на юг. Твоей целью будет Обитель Девяти Крыльев, монастырь Дороги Огня. Никогда ранее варвары не входили в него, но исключительным временам — исключительные события! Думаю, для тебя мы сможем сделать исключение. Разумеется, твоих… — она окинула презрительным взглядом Роргара и Гром-Шога. — Твоих спутников это приглашение не касается. Не волнуйся за брата: мы исцелим его раны и душу.
В тот момент, когда оранжево-желтая говорила о своем монастыре, две морозно-синих за ее спиной едва заметно переглянулись. Вольфганг обратил на это внимание, и подозрения, только-только начавшие затухать, вспыхнули с новой силой. Ему не сказали ни слова лжи, но в правде таилась ловушка. Эльфы действительно собирались спасти Рихарда, но что-то было не так.
— Стоп, — начал он. — А как я…
— Хватит тянуть время! — перебила его одна из морозно-синих. — Ты слишком много болтаешь, варвар. Отойди, не мешай нам.
— Ну, уж нет, — оскалился Вольфганг. — Тебя-то я к нему не подпущу, ведьма.
И тогда эльфийка нанесла удар. Белой вспышкой сверкнул молниеносно выхваченный клинок-полумесяц. Направь его хозяйка удар в лицо или грудь Паладина, тот не успел бы отразить его, несмотря на все свои рыцарские навыки. Но она лишь подбросила меч над головой, и он повис в воздухе.