Как нарочно, по пути следования случилась неприятная история – кто-то ограбил магазин или банк и теперь отходил, прикрываясь девочкой-заложницей. Сенин плохо помнил подробности, он лишь знал, что отставной генерал сделал нечто такое, от чего пуля попала не в заложницу, а в него. И перед смертью в больнице сказал некие патетические слова. Что-то вроде «бывших полицейских не бывает» или «поклявшись защищать, обязан защищать до смерти».
История эта была подхвачена журналистами, имя Когана зазвучало из уст политиков, и вообще шум в обществе получился немалый. Под влиянием этого шума правительство приняло официальный документ – Манифест Когана. Манифест имел лишь номинальную силу – призыв на службу можно было проигнорировать без всяких последствий. До сего дня он ни разу не применялся, впрочем, Сенин с трудом мог представить, что такое может случиться, чтоб даже пенсионеров снова выдернули в строй.
Оказывается, случилось. Донельзя заинтригованный Сенин взялся за изучение элдорского кризиса с удвоенной силой.
Ему пришлось перебрать немало информационной шелухи, новости то и дело противоречили друг другу, и сразу было ясно, что там не просто «бунт рабочих», а запутанная и, очевидно, нечистая история, связанная с большими деньгами. Из всего, что Сенин смог собрать и просмотреть, он скомпилировал общую схему ситуации, и картина получилась довольно-таки мутная.
Первые сообщения были относительно невинными: инициативная группа работников добывающей отрасли в очередной раз подняла шум по поводу малых доходов и тяжелых условий труда. Шум перерос в небольшую драку – на Элдоре сожгли пару административных зданий и оказали физическое воздействие на нескольких чиновников.
Затем рабочие захватили в заложники федеральную комиссию по решению трудовых конфликтов, которую обвинили в продажности. Дальше – больше. Имело место талантливо спровоцированное вооруженное столкновение с полицией, за которым последовали другие. Кто открыл перед бунтовщиками арсеналы – по сей день неизвестно.
При этом прииски продолжали работать, выдавая на-гора плановое количество желтого металла. И до сих пор так же исправно работают. Удивительно, но практически никто из промысловиков не покинул рабочие места. Весь шум, поджоги, драки и столкновения с полицией взяли на себя какие-то весьма странные люди. Когда полиции удавалось кого-то из них задержать, оказывалось, что по документам они полноправные горняки, а в реальности – люди с темными биографиями. И в стрелковом оружии они разбирались куда лучше, чем в горном деле.
У этих наемников откуда-то появилось современное оружие, в том числе орудийные и ракетные комплексы. И борьба поднялась с поверхности Элдора на орбиту, где начали взрываться корабли. Ситуация провернулась странным образом, в заложниках у наемных боевиков оказался уже персонал – тот самый, который якобы начал эту бучу. Счет погибших как-то незаметно перевалил за тысячу.
В принципе, уже никто не скрывал, что борьбу ведут не бедолаги в шахтерских касках, а его величество частный капитал. И чуть ли не в каждой строчке мелькало слово «конфедерация».
«Да это не бунт, – подивился Сенин, – это настоящее восстание. И очень хорошо спланированное».
Теперь Элдор блокировали полицейские силы. Никто не знал, по каким каналам просачивается оружие и прочие ресурсы для сопротивления. На орбите крутились рейдеры, внизу наземные команды отслеживали несанкционированные посадки. Не стоило даже удивляться, что правительству понадобились дополнительные силы и люди. Скромные возможности федеральной полиции не были рассчитаны на ведение боевых действий.
К делу подключили и какие-то войсковые формирования, собранные с миру по нитке на нескольких планетах. Но они играли на третьих ролях. Во-первых, наземные силы были абсолютно не приспособлены для участия в подобных действиях, а во-вторых, просто не вызывали доверия в плане лояльности. Слишком многие люди и общности имели в Элдоре свои интересы.
И очень кстати пришелся Манифест Когана – явление, как считалось, сугубо декоративное, вроде флага за стеклом.
«И он полез в эту мясорубку? – с недоумением подумал Сенин. – А как бы поступил я?»
Он откинулся на спинку стула и некоторое время думал, представлял себя в той ситуации, в которой очутился его двойник.
Ничего не выходило. Он не мог себе ясно этого представить. Ему совсем не хотелось снова влезать в десантные ботинки. Ни при каких условиях.
«А если он солгал? – пришла вдруг неожиданная мысль. – Если он состроил героическую физиономию и сказал Элизе, что летит служить народам Федерации, а сам сидит где-то рядом и ждет. Но где? Где, спрашивается, в этом мире может спрятаться человек, которому нужно, как минимум, каждый день есть?»
Что ж, можно проверить – лгал он или нет.
Сенин придвинул клавиатуру и довольно быстро нашел список людей, призванных в зону элдорского кризиса по Манифесту Когана. Списочек оказался немалый – почти десять тысяч человек.
Увы, человек под именем Ганимед Сенин там не значился. Чего и следовало ожидать. Настоящий Сенин в то время сидел в тюрьме, правительство и его информационная система это знали. И даже с учетом общего информационного бардака, риск «засветиться» для двойника не был оправданным. Как не оправдал бы его и сам Сенин.
Но с другой стороны: он там может встретиться с кем-то из знакомых Сенина. И наверняка встретится. Как он тогда объяснит, что служит под чужим именем?
Действительно, как?
Сенин думал совсем недолго. Он усмехнулся и снова взялся за клавиатуру. Теперь в своей фамилии русское «эс» он заменил на английское «си». Внешне ничего не изменилось. Но для тупой вычислительной машины это уже другое имя. Этому нехитрому трюку он научился еще в курсантские годы, будущие полицейские таким образом обманывали патрули, когда уходили в самоволку.
Оставался риск, что совпадением заинтересуется не машина, а человек, тогда, конечно…
Впрочем, этот риск был уже совсем мизерным.
На «Сенин» с английской заглавной буквой машина тут же дала положительный ответ. Такой человек действительно был мобилизован по Манифесту Когана. Причем зачислен он в штурмовой батальон, что довольно странно для пенсионера. Теперь всё сходилось.
«Не понимаю, – покачал головой Сенин. – Ничего не понимаю. Зачем он полез в самое пекло? Чего он добивается? Неужели ему нечего терять?»
Он и не мог этого понять. Он только что обрел свободу, любовь, покой, дом, мечту – всё то, что страшно потерять.
Прежний Сенин полез бы в самое пекло по первому зову. Но нынешний Сенин этого уже не помнил и не понимал.
Между двойником и оригиналом впервые нарисовалось явное отличие.
* * *По приезде в усадьбу Элиза поразила его своей деловитостью и хозяйским характером. Она всё знала. У нее не возникало вопросов, что надо купить и куда это поставить.
Сенин ходил за ней по комнатам с блокнотом и только успевал записывать: тарелки, шкафчик, откидной стул, скатерть, полотенца, освежитель, еще один стульчик, какая-нибудь картинка, новая дверная ручка, стеклянная полочка, рамочка для фото, зеркало, еще одно зеркало, коврик, ящик для белья, ночник, шторы… А эту огромную уродливую кровать – выкинуть! Кому только в голову пришло ее сюда затаскивать…
В этом грандиозном мероприятии заселения ему оставалась только роль носильщика, чему он был безразмерно рад.
В свободную минуту он вышел на улицу и критически оглядел дом со стороны. Теперь эта живописная, и по правде сказать, хлипкая постройка должна стать ему крепостью, и неизвестно, на какой срок.
На крепость усадьба совсем не была похожа. Незащищенность от злого умысла так и лезла в глаза.
Сенин прикидывал, как могут развиваться события с появлением его главного и единственного на всём свете врага. Что он будет делать, какие примет меры, чтоб на этот раз не лопухнуться.
«Да что это со мной? – неожиданно подумал Сенин. – Меня хотят убить, а я лишь вяло почесываюсь и вздыхаю, словно собираюсь защитить огород от кроликов. Может, я просто недооцениваю опасность? Может, я к ней привык?»
Ерунда. К опасности нельзя привыкнуть, и Сенин отлично это знал.
Через минуту он ушел в дом, чувствуя только злость и бессилие. Лег на кровать ничком и попытался сосредоточиться.
Нельзя же просто ждать. Но нельзя и изводить себя трусливыми мыслями, а то в критический момент точно запаникуешь и сделаешь глупость. Как бы стать спокойным? На много месяцев – спокойным и собранным.
Можно напичкать дом сигнализацией. Можно постоянно носить с собой какое-нибудь оружие. Иногда можно даже надевать бронежилет.
«Ага, и каску», – со злостью подумал Сенин, сообразив, что мыслит совсем не в том направлении.
Оружие, технические штучки – всё это ерунда. Тем более, как проверено уже на Торонто-9, пули бессильны. Нужно радикальное средство… только какое?
Можно напичкать дом сигнализацией. Можно постоянно носить с собой какое-нибудь оружие. Иногда можно даже надевать бронежилет.
«Ага, и каску», – со злостью подумал Сенин, сообразив, что мыслит совсем не в том направлении.
Оружие, технические штучки – всё это ерунда. Тем более, как проверено уже на Торонто-9, пули бессильны. Нужно радикальное средство… только какое?
Итак, равный противник. Во всех отношениях равный – это… это просто скучно. Если б не было так страшно.
И вновь он примерял ситуацию на себя. «Что я сделал бы на его месте? Да ничего! Отложил бы всё на потом и разобрался на месте по ситуации. Ему придется следить за домом. Откуда он сможет следить – надо проверить все возможные точки наблюдения. Или у него есть план похитрее?..»
У такого сильного противника должен быть план А собственно, почему он сильный? Он такой же. А значит, поступит так же. Но как? И вновь мысли Сенина шли по одному и тому же кругу, доводя до головной боли.
«Когда же она оставит меня в покое? – устало думал Сенин, имея в виду грибницу. – Что ей еще от меня нужно – уже и в тюрьме отсидел, и годы жизни потерял, и товарищей потерял, и сам чуть голову там не оставил. А она всё идет за мной, всё идет и дышит в затылок…»
Он вспомнил ту ночь, когда они с Валенски высадились на берегу океана в лагере ученых. «Чувствуешь – отпустила?» – сказал тогда биолог. В самом деле, там это чувствовалось. Действительно, отпустила, хотя до нее было всего-то четыре сотни километров.
А сейчас, когда до той планеты полгалактики лету, да и самой грибницы в помине нет, – держит. Держит за сердце холодными цепкими пальцами. Словно с того света протянула свои щупальца.
Он вспомнил и другой день. Вспомнил, как нехорошо шевельнулось в сердце, когда они с Валенски произвели инфицирование грибницы. И казалось тогда, что смотрит она им вслед и безмолвно грозит.
Сенин потряс головой. Всё это бред и ночные страшилки для детей. И нечего себя мучить. Надо думать, что делать.
Был такой вариант: проследить за возвращением двойника через своих ребят в полиции. Правда, при том бардаке, который царил в космическом информационном пространстве, это представлялось делом гиблым. Но попробовать нужно. Предупрежден – значит вооружен. Осталось только придумать, как объяснить ребятам положение дел. «У меня есть двойник, и он сейчас воюет вместо меня на Элдоре, а еще он хочет меня убить…»
Потом к нему подошла Элиза, села рядом и взъерошила волосы.
– Сенин, тебе не кажется, что нам нужно купить машину?
– Наверно, нужно, – безразлично ответил он.
– Я узнала у соседей – новый электрокар можно купить в кредит. А подержанный – хоть сейчас иди да покупай.
– Электрокар? – Сенин представил себя выглядывающим из игрушечного желтого автомобильчика и кисло усмехнулся.
– Чего смеешься? Знаешь, сколько нам барахла надо будет сюда привезти?
– Я и не смеюсь. Я вот думаю: на батарейках машинку брать или педальную?
– Сенин, я сама куплю, если будешь кочевряжиться. Потом не жалуйся.
– Ладно, ладно, давай купим. Завтра, хорошо?
– Может, лучше новую, чем подержанную?
– Новая – она, конечно, лучше. Подержанные – они хуже.
– Ну, хватит кривляться, давай решай.
Сенин приподнялся и крепко обнял жену. Потом тихо сказал ей прямо в ухо:
– Мы купим самую новую, самую красивую, самую лучшую машину. Не позволю своей любимой жене ездить в магазин на развалюхе.
Он вспомнил рычащие полицейские вездеходы, которые прыгали через любые ямы, словно леопарды. Мысленно сравнил их с электрическими мыльницами, что катались за окном разноцветным драже. Оставалось только грустно вздохнуть: топливный внедорожник – штука хорошая, но в этих тихих предместьях все старушки перемрут от страха, если раз газануть.
– Только не торопи меня, ладно? – сказал он. – Я посмотрю, что есть в продаже, чтобы выбрать самую-самую лучшую.
– Ладно, – с готовностью кивнула Элиза. – Ладно, торопить не буду. Но только поскорей выбирай, хорошо?
* * *Сенин всё же уговорил жену не спешить с покупкой машины. Главное для него сейчас было – яхта. Он хотел осуществить главную мечту своей жизни, а потом уж посмотреть, сколько остается денег, и решить второстепенные задачи.
Ради удовольствия качаться на скрипучей деревянной палубе он готов был всю жизнь ездить на пластмассовой журчащей электромашинке.
Он выбрал день, подготовился к нему морально и тронулся в путь. Элизе сказал, что едет в пенсионный отдел по делам.
Сенин долго и внимательно изучал вопрос, и теперь он точно знал, куда ему ехать и что его там ждет. Утром он вышел из дома, а через пару часов увидел из окна маленького самолета нежно-голубую линию моря на горизонте.
Городок был почти точной копией его Облачного. И даже название в чем-то оказалось сродни – Лазурное. Здесь тоже расходились в разные стороны чистенькие улицы, из-под зеленых крон выглядывали домики, а между ними катались жизнерадостные разноцветные машинки.
Впрочем, несколько позже он увидел разницу. Во-первых, дома были явно побольше и побогаче. Заборы и ворота – посерьезнее. А в скоплении электромашинок частенько попадались топливные модели – солидные и тяжеловесные, вызывающе роскошные на вид. Еще здесь встречались милицейские патрули, что несколько озадачило Сенина. У себя в Облачном он ни единого раза не встретился со своими наземными коллегами, словно они там вымерли.
А вообще здесь приятно дышалось. Близость моря вызывала волнение и радость, будто стоишь на пороге чего-то замечательного и интересного. Впрочем, для Сенина примерно так оно и было.
Он не спеша прошелся по городку, поглядывая на людей, и наконец выбрался к причалам яхт-клуба.
Стремительные красавицы стояли перед ним в ряд и чуть покачивались на волнах. От букета незнакомых запахов сладко кружилась голова. Сенин сначала прошел вдоль берега, чтобы все их хорошо рассмотреть и свыкнуться с мыслью: здесь будет стоять и моя!
Потом его окликнули. Высокий человек лет шестидесяти с капитанской бородкой и серьгой в ухе выглянул из какого-то сарайчика и поинтересовался:
– Ищете кого-то?
– Нет, просто смотрю, – улыбнулся Сенин.
– Просто смотрите? – Незнакомец прищурил глаза. – Или всё-таки присматриваете?
– Вообще-то, да. – Сенин смущенно рассмеялся. – Присматриваю.
Незнакомец вытер руки ветошью и присел на простую деревянную скамейку.
– Может, вам стоит сначала заглянуть в контору, – сказал он, – и узнать, какая из них продается. А то будете ходить без смысла.
– Спасибо, я знаю, какая мне нужна. Я буду покупать по каталогу.
– По каталогу? – человек искренне удивился. Затем оглядел Сенина с ног до головы. – Хотите сказать, что будете покупать новую лодку под заказ?
– Да, а что тут такого?
– Да ничего. – Незнакомец пожал плечами. – Цены-то хоть знаете?
– У меня есть деньги, – довольно холодно ответил Сенин. Ему не понравилось, что его платежеспособность так явно занижают.
– Ну, деньги есть – тогда дело ваше, – произнес человек, но было видно, что он по-прежнему в чем-то сомневается.
Сенин во время разговора присматривался к нему. Он заметил, что человек держится с достоинством, уверенно строит фразы, умеет прямо смотреть в глаза. И этот сарайчик со скамеечкой – ему вовсе не место. Впрочем, они его не умаляли. Как бы там ни было, он не так прост.
После короткого раздумья Сенин достал каталог, открыл нужную страницу.
– Вот, – сказал он. – Что скажете?
Незнакомец взглянул на фотографию, со знанием дела кивнул. Потом спросил:
– Вам кто-то посоветовал эту модель?
– Нет, просто понравилась.
– Просто понравилась. – Он снисходительно усмехнулся. – На самом деле это совсем не просто. Собственно, вы для какой цели хотите лодку покупать?
– Ну, как… – Сенин растерялся.
– Для чего? Будете участвовать в гонках или ходить вокруг света?..
– Да, нет, просто для прогулок с семьей.
– С семьей? А вы разве не прочитали, что у этого судна экипаж три человека?
– Ну, правильно. Я, жена и ребенок. – Незнакомец рассмеялся.
– Вы ничего не поняли. Три человека – это экипаж, а не пассажиры. Трое нужны, только чтобы управлять.
Сенин почувствовал себя идиотом. Собственно, в этой ситуации он и был самонадеянным идиотом.
– Ну, не расстраивайтесь, – улыбнулся незнакомец. – Давайте-ка провожу вас в контору, и там вместе поглядим, что вам можно подобрать. И наконец, познакомимся: меня здесь все называют Нельсон. А настоящее имя вам, пожалуй, ни к чему.
– Очень приятно, Нельсон, – кивнул Сенин. – Я – Ганимед. Имя настоящее. Отставной капитан полиции.
– Я так и подумал, что ты либо астронавт, либо военный. Что-то в вас всех такое есть…
Они шли по берегу и болтали уже как старые знакомые. Эйфория у Сенина как-то развеялась, впрочем, он считал, что это к лучшему. Ему предстоял серьезный шаг, который следовало совершать с холодной и трезвой головой.