Горец взглянул на часы:
– До связи пятнадцать минут! Сходи-ка, Румын, прошвырнись мимо автоматов, проверь, работают ли они. А то как бы переезжать не пришлось.
– Так тут недалеко еще автоматы есть!
– Ты время не теряй!
– Понял!
Юшко, покинув машину, прошел к клубу. От телефонов показал следившему за ним Горцу большой палец правой руки, что означало – и здесь автоматы находились в исправном состоянии. Дания подумал, похоже, в Светлореченске со связью у жителей проблем нет. Не то что в других городах, где исправного автомата днем с огнем не сыщешь. Не дожидаясь возвращения Юшко, в Дания направился к клубу. Ровно в 10-00 он набрал номер магазина антиквара. И тут же услышал в ответ:
– Алло! Слушаю вас!
– И опять, Олег Юрьевич, ты не вежлив. Вежливые люди в первую очередь здороваются.
– Здравствуйте!
– Вот это другое дело, привет! Твоя супруга вновь слушает нас?
– Да! Но если вы против, ...
Горец не дал договорить антиквару:
– Я не против! Тем более, что сегодня я не намерен отвечать ни на какие вопросы. Итак! Ты приготовил деньги?
– Да!
– В каких купюрах?
– В пятидесяти и стодолларовых!
– Новых?
– Я бы не сказал. В пачках всякие купюры. Есть новые, есть не очень. Но все приобретены в разное время в банке. С рук валюту никогда не покупал.
– Хорошо! В чем думаешь передать деньги?
– Спортивная сумка устроит? Небольшая сумка.
– Устроит! Значит, порядок обмена дочери на баксы таков. Завтра в 8-30 тебе следует быть у центрального входа местного железнодорожного вокзала. Точнее справа от входа в метрах десяти, если стоять к зданию спиной. В 8-40, как только прибудет пригородный электропоезд, к тебе подойдет мужчина, лет сорока, славянской внешности в джинсах и короткой кожаной куртке. Ты покажешь ему деньги. После чего другой мужчина подведет к тебе дочь. Получив дочь, отдашь сумку моим людям. И мы по-тихому разбегаемся, довольные друг другом, чтобы больше никогда не встретиться. Но, Олег Юрьевич, предупреждаю. У вокзала будут не только те мужчины, что войдут в контакт с тобой. И если их вдруг, даже случайно, задержит милиция, то снайпер, который станет внимательно отслеживать обстановку с безопасного для себя расстояния, тут же прострелит череп и тебе и твоей малютке. Запомни, мы люди серьезные и слов на ветер не бросаем. Ты получишь свою дочь живой и невредимой, если не совершишь роковой ошибки. И еще, не надо на вокзале устраивать бурных сцен радости по поводу возвращения дочери. Это сделаете дома или в машине. Понимаю, что убедить в этом девочку практически невозможно, хотя я переговорю с ней, но вряд ли разговор или просьба будет иметь эффект. Так что постарайся обуздать эмоции дочери. Особое предупреждение. Супруги во время совершения сделки у вокзала быть не должно! Ее появление – сигнал о срыве достигнутых договоренностей со всеми вытекающими последствиями. Пусть Анастасия Владимировна сидит дома. Или... в крайнем случае, в машине, которую ты должен оставить как минимум за квартал от вокзала по улице Медицинской. Как раз возле общежития училища есть неплохая стоянка. Это все! Никаких вопросов, предложений, тем более встречных условий не принимаю. Либо сделка состоится так, как определил я, либо не состоится вообще. Мы же с тобой не увидимся. Так что, прощай, Олег Юрьевич. Очаровательной Анастасии мой пламенный привет. И, совет напоследок, в нынешних условиях надо жить с оглядкой. Чаще оглядывайтесь! Успехов!
Дания повесил трубку на рычаг автомата, прошел к «Ниве», сел в салон и шумно выдохнул воздух:
– Ху! Осталось дело за малым!
Юшко взглянул на главаря банды:
– Судя по всему переговоры закончились успешно?
– Да, но только переговоры.
– Э! Теперь уже ничто не помешает нам выполнить приказ Реваза Кандеашвили.
– Не должно помешать! Но чего мы стоим? Поехали! Меня высадишь у аптеки. «Ниву» на стоянку!
– Понял!
В 11-20 Дания вошел в снимаемую квартиру. Его встретил Шахматов:
– Как съездил, Горец?
– Нормально! Выложил антиквару порядок завтрашнего возвращения его дочери.
Дания неожиданно рассмеялся:
– Вот будет сюрприз для папаши, когда на его глазах доченька превратится в огненный шар! Подобного развития событий ни он, ни уважаемая Анастасия Владимировна, не все правоохранительные органы этого сраного Светлореченска не ожидают!
Шахматов согласился:
– Это уж точно! Я вот не помню, до нас кто-нибудь использовал ребенка в качестве живой мины?
– Не знаю! Лично я об этом не слышал, а там, кто его знает. Впрочем, говорили, в Афгане подростки набивались к противнику в проводники и выводили на минные поля, где и гибли вместе с врагом.
– Это в фильме про спецназ российский показывали. Там пацан хотел группу на минное поле завести, да взрослый дух просчитал ситуацию. В результате подорвался один пацан. Ты тоже, наверное, этот сериал смотрел!
– Я, Борода, фильмы про современные войны не смотрю. Потому как лажу показывают! Кино есть кино, а война это война!
– Что ж, с тобой трудно не согласиться.
– Кто с девочкой?
– Гринько!
– У них все в порядке?
– Раз девка не пищит, то в порядке!
Дания отвел подельника на кухню:
– Тебе не мешало бы прокатиться на дальнюю стоянку. Посмотреть, как там наш внедорожник. С утра его надо будет поставить в переулке Павлушина.
– А где это?
– Вечером объясню, когда буду ставить задачу на завтрашнее утро!
– Мне сейчас на стоянку съездить?
– Да! Чего время тянуть?
– Может, мне Юшко припахать? Он где сейчас?
– Ставит «Ниву» на стоянку. А тебе лучше воспользоваться общественным транспортом. И не забудь документы с собой взять, а то прицепятся менты, не отобьешься. У нас же ни времени, ни возможности тебя вытаскивать не останется.
– Я все понял!
– Давай!
Шахматов ушел. Горец заглянул в комнату. Девочка лежала на кровати и читала книгу. Уж где в этой хате отыскалась книга, неизвестно, но Грин откопал ее. Молодец. И девочка умница. Ребенок, а просекает ситуацию. Верит, что вернется домой. Послушна. Чувствуется воспитание матери. Наверное, Анастасия, исходя из собственного опыта, наверняка весьма бурной молодости, воспитывала дочь в строгости. Правильно делала. Гринько, увидев Горца, вышел в коридор, доложил:
– У нас, как видишь, полный ништяк!
– Где книгу взяли?
– Под диваном в гостиной. Уронил сигарету, она и закатилась под диван. Я доставать, чувствую плотный предмет. Вытащил – книга. «Приключение Гекльберри Финна». Помню, в детстве тоже читал. И про Тома Сойера и Гека Финна. Ну и дал девчонке. Читает, увлеклась. В ранце-то у нее были одни учебники да тетради.
– Молодец! Сегодня вечером скажем ей, что завтра утром отведем к родителям.
– Обо всем договорился с антикваром?
– Обо всем, Грин!
Гринько по привычке почесал затылок:
– Так это, Зудин завтра и «бобло» на вокзал притащит?
– Конечно! Ведь он рассчитывает выкупить дочь. А для этого нужны деньги!
– Триста штук зеленых принесет?
– В небольшой спортивной сумке! А чего это ты интерес к «бабкам» антиквара проявил?
– Жалко упускать такие деньги!
– Не понял?
– Да чего непонятного? Как грянет взрыв, антиквару не до денег станет. Тут-то можно и срезать у него сумку. Не заметит, потому как в ступоре будет. А, Горец? Рискнем? Я сам все сделаю. Ты только разреши. А активировать взрыватель любой сможет. Или ты, или Мамед! Направил пульт на объект, нажал на клавишу и все! Уноси ноги! Я слиняю быстро. Где-нибудь подберете меня. С «бабками»!
Дания вплотную приблизился к алчному подельнику:
– Тебе мало того, что Реваз платит? Из-за трехсот штук всех спалить готов?
– Да ты чего? Я ж только предложил.
Горец ткнул Гринько пальцем в грудь:
– Больше, Евгений, подобной херни не предлагай никогда! Не надо! Понял?
– Чего не понять?!
– И клавишу подрыва будешь нажимать ты, сидя в «Ниве». – В семь вечера совещание. Девку на это время закрыть в ванной комнате.
– Как бы не испугалась и не закричала?!
– А ты отправь ее не сидеть в ванной, а мыться. Чтобы к маме с папой вернулась чистой. Пока будет плескаться, мы все вопросы решим.
Гринько кивнул:
– Да, дети любят подолгу торчать в воде! Сам любил.
– Иди в комнату!
В 14-10 пришел Шахматов. Доложил Горцу:
– На дальней стоянке – порядок. Стоит наш внедорожник, никому не мешает. Охранник спросил, – буду забирать? Ответил, – не сейчас, завтра с утра. Он лишь пожал плечами, дело мол хозяйское. Побродил вокруг стоянки, посмотрел за охраной. Мужики в карты режутся. Да и чего еще им днем делать? В общем, на стоянке порядок!
– С утра надо бы подзаправить машину.
– Я подумал об этом. Сделаем, благо заправка совсем рядом со стоянкой, метрах в двухстах по дороге к центру!
– Хорошо! В семь утра отправишься за тачкой. Где встать запомнил?
– Да, в переулке Павлушина. Кто будет со мной?
– Объявлю на совещании. В 19-00.
– Понял! Вопросов не имею!
– Хорошо! В семь утра отправишься за тачкой. Где встать запомнил?
– Да, в переулке Павлушина. Кто будет со мной?
– Объявлю на совещании. В 19-00.
– Понял! Вопросов не имею!
– Тогда иди пообедай и отдыхай.
– Лучше команды и не придумаешь!
Время до вечера прошло незаметно. В 18-55 Гринько отвел Екатерину Зудину в ванную комнату, где уже была набрана вода. Оставив девочку купаться и закрыв дверь, бандит прошел в гостиную, где уже собрались его подельники. Дания начал совещание с вопроса к Гринько:
– Подарок готов?
– Так я уже докладывал, готов!
– Девчонка ничего не заподозрит?
– Нет! Я со спины книгу оставил и по весу ранец подогнал. Он весит ровно столько, сколько весил при захвате!
– Ладно!
Горец оглядел подчиненных:
– Итак! Завтра проводим вторую и последнюю акцию операции «Возмездие». В 7-00 Шахматов с Мамедовым убывают на дальнюю стоянку. Оттуда Борода перегоняет внедорожник в переулок Павлушина. Это вот здесь. Смотрите карту города.
Дания поставил в нижней части карты крест.
– Как видите, внедорожник будет находиться в ста пятидесяти метрах от привокзальной площади. В 8-30 к центральному входу подойдет Зудин. В это же время к площади по улице Гайдара подъедем на «Ниве» я, Юшко, Гринько и девчонка. В последнем телефонном разговоре мной были выставлены антиквару следующие условия. Он прибывает на вокзал без жены. Я не хочу, чтобы погибла Анастасия. Пусть живет, если сможет. В 8-40 к Зудину, якобы выйдет мужчина лет 40 славянской внешности. Антиквар должен будет показать деньги, после чего второй мужчина подведет к нему дочь. Передачей денег и девчонки и завершится сделка.
Гринько поднял руку:
– Шеф! Вопрос по теме, позволь?
– Ну если по теме, то давай!
– Ты уверен, что антиквар не притащит с собой ментов? Да, он не давал до сего времени повода сомневаться в его обещаниях не прибегать к помощи правоохранительных органов. Но разве это, вопреки здравому смыслу, не могла сделать его жена, знающая о назначенной у вокзала встрече!
Горец кивнул:
– Вопрос понятен! Анастасия, конечно, могла в обход мужа обратиться в милицию или ФСБ, женское поведение очень часто не поддается логике. Но нам без разницы, притащит Зудин за собой хвост или нет. Потому что никакие мужики к нему выходить не будут. К тому же я предупредил антиквара о том, что за площадью будет следить снайпер, который в случае появления ментов при передаче девчонки и денег, прострелит череп и ему и его дочери. Решится ли подставить своих близких Анастасия? Вряд ли. Но, как бы то ни было, мы ничем не рискуем. В 8-40, когда по легенде к господину Зудину должен выйти мужчина славянской внешности, мы отпустим заложницу. Вот здесь, ...
Дания поставил второй крест на карте.
– И здесь, на улице Гайдара, не доезжая пешеходного перехода, основная группа должна быть не позднее 8-20. Но это на мне! Оставив «Ниву» в указанном месте, в 8-37 я отпущу девчонку, объяснив ей, где найти отца. Не сомневаюсь, что она побежит к вокзалу изо всех сил. Навстречу, увидев дочь, рванется и антиквар. В это же время с вокзала попрет толпа из прибывающей в 8-39 электрички. Как только, смешавшись с толпой, Зудины встретятся, что будет видно со стоянки по улице Гайдара, Гринько приведет в действие свою адскую машину. Одновременно со взрывом ты, Румын, ...
Горец повернулся к Юшко:
– ... выводишь «Ниву» в переулок Павлушина. Там пересаживаемся в «Шевроле» и рвем из города, пока менты не заблокировали выезд. И уходить будем не по трассе, а пройдя мост, через строящийся коттеджный поселок. Пост ДПС обойдем со стороны карьера. Впрочем, я покажу дорогу. Ну и далее, после доклада Ревазу, если он не внесет изменений в наши запланированные действия, выходим на резервный маршрут. Возвращаемся в Грузию! Вопросы по акции ко мне есть?
Вопросов у бандитов не было. Горец объявил ужин.
Глава шестая
В 22-00 ушел Юшко. Он отправился до улицы академика Сахарова, завернул в местный супермаркет, купил две бутылки водки, кусок колбасы, банку с консервами, хлеб. С пакетом вышел на улицу. Поймал частника. Доехал до рынка. Расплатился с таксистом. Машина ушла к центру города. Румын огляделся. В темном тупиковом проулке никого не было. Подняв ворот куртки, шагнул к проему забора, окружавшего рынок. Вошел на территорию. Под старым тополем встал, закурил. Место бойкой дневной торговли охранялось. Но сотрудники местного частного охранного предприятия особо не утруждали себя службой. Предпочитали сидеть в офисном здании. Знали, на рынке ночует немало бомжей, которые днем работают грузчиками, разнорабочими. Те, если что, сами шум поднимут. Так что бродить между торговых рядов да складов охранникам не было никакой необходимости. Юшко выкурил две сигареты, прежде чем двинуться к контейнеру, где его должен ждать хозяин квартиры, Василий Борисович Кулешов. Шел к контейнеру осторожно, оглядываясь. Встреча с каким-нибудь бомжем не входила в планы убийцы. Подойдя к контейнеру и убедившись, что его никто не видел, Юшко тихо постучал в металлические двери. Створка приоткрылась. На пороге стоял Кулешов. Немного поддатый, с сигаретой в углу рта:
– Ты? А говорил, что в одиннадцать придешь?
На часах было 22-45.
Юшко заглянул за плечо Кулешова:
– Ты не один, что ли?
– Один! А че?
– Тогда какая разница, во сколько я пришел? Или еще кого-то ждешь? Бабу свою?
– Да, нет! Просто спросил! Проходи!
Румын шагнул внутрь контейнера. По бокам широкие лавки, посредине стол. В углу тумбочка с электроплиткой, различная кухонная утварь. Кулешов закрыл за гостем дверь. Контейнер освещала лампочка, свисавшая с потолка. Юшко поставил на стол пакет. Вытащил из него водку, закуску. Кулешов довольно потер руки:
– О! Литруху принес? Дело. А то чего нам пол-литра, так только, раздракониться.
Опорожнив пакет, Юшко сел на топчан:
– Давай, порежь колбасы, хлеба, открой консервы. Нож-то, надеюсь, есть?
– А то?! Бритва, а не тесак! Жестянку срежет, как бумагу.
– Бритва, говоришь, это хорошо! Стаканы чистые?
– Обижаешь?! Специально вымыл.
– Ну, ну! Никто больше зайти не должен?
– Не-е! Да и на хрена нам посторонние? Лишние хлебала? Никто не придет!
– Добро!
Юшко закурил. Кулешов принялся готовить закуску.
Затушив окурок, Румын открыл бутылку. Налил два полных стакана.
Кулешов крякнул:
– Это по-нашему! Но ты не сказал, ради чего выставляешься. Что завтра сделать-то нужно будет?
– Выпьем, потом скажу!
– Хозяин-барин.
Юшко с Кулешовым выпили. Закусили.
Румын откинулся на топчан:
– Теперь можно и о деле поговорить. Я тут с бабенкой одной познакомился, с разведенкой. Она в каком-то магазине пашет, решила в хате мебельную стенку поменять. Старую продала, новую заказала. Завтра в 10 утра доставят. Надо бы ее собрать, Вася! За «бабки», естественно. Поможешь?
– Отчего не помочь? Соберем.
– Тогда я завтра к центральному входу, часиков так в одиннадцать подъеду?
– Давай! Как раз с делами на рынке управлюсь.
– Вот и договорились. В одиннадцать часов заберу тебя, и поедем к подруге. Как соберешь мебель, пообедаем. Потом обратно доставлю. Мне все равно по пути ехать.
– Ну, как скажешь! Наливай!
Юшко открыл вторую бутылку. На этот раз налил по половине стакана.
Выпили. Румын отставил бутылку в сторону:
– Это тебе на завтра, на опохмелку!
– Ага! В самый раз будет.
– Завтра же я, наверное, и съеду с твоей квартиры.
– Чего так? А?! К бабе этой перебираешься?
Румын усмехнулся:
– Точно! Отчего моментом не воспользоваться?
– Это так, вот только для меня облом получается.
– Почему?
– Рассчитывал, что поживешь. Хотя бы за месяц «бобло» получить, ...
– Так за месяц и получишь. Не обижу!
– Да? Ну тогда, ладно!
– А хочешь, нового постояльца подброшу?
– Еще бы! Мне бы сдать хату на длительный срок. Сам я и на рынке перекантуюсь, а деньги нужны.
– Так продай квартиру!
– Не-е! Свое место есть свое место. Да, хата сейчас хороших «бабок» стоит, но что деньги? Бумага. Разлетятся, глазом моргнуть не успеешь. А потом, под старость и прибиться некуда будет. Да и кто знает, сколько еще этому рынку работать? Поговаривают, уберут ряды. А вместо них большой павильон поставят. Тогда в нем не приткнешься. Хату продавать нельзя, а вот сдать – другое дело.
Румын согласно кивнул:
– В принципе, мыслишь верно. Хата есть хата. Ну, ладно, пойду я?!
– Если хочешь, добьем пузырь, а на опохмелку я завтра и самогону найду.
– Нет, не хочу! Хватит!
Юшко поднялся. Встал и Кулешов.
Румын неожиданно указал на угол у тумбочки:
– А это что такое? Крыса что ли?
Кулешов повернулся:
– Где?
Но ответа хозяин квартиры, сдавший жилье бандитам, уже не услышал.
Юшко схватил со стола нож. Одной рукой рванул на себя за волосы голову Кулешова, второй, вооруженной острым тесаком, резанул жертву по горлу. Оттолкнул тело бывшего квартиросдатчика к стене. Оно упало между столом и топчаном, задергавшись в судорогах. Из-под головы Кулешова начала расползаться лужица черной крови. Вскоре он затих. Юшко поднял к глазам тесак – действительно, как бритва. Сам, Васек, наверное, точил. Для себя.