- Нужно углубить и расширить старое русло на участке протяжённостью в пятнадцать метров и укрепить берег, - отрапортовал Солтан.
- Зачем это? - удивилась я. - Ведь в проекте нет ничего подобного.
- Верно, в проекте нет. Бывают и в проектах ошибки. Но если мы эту ошибку не исправим, первый же хороший сель затопит все.
- И наш мост, - добавил Керемхан, - может, еще и достроить не успеем...
- Это верно... - прошептала я, представляя себе, как мутные потоки селя перекатываются через недостроенный мост. "Как же я не сообразила сразу?! - с ужасом подумала я. - А еще техник, диплом в чемодане лежит!" Щеки у меня загорелись. - А я и не знала...
- Ну откуда же вы могли знать, что здесь творится? - мягко заметил бульдозерист. - Мы сами недавно обнаружили это дело.
"Понял, что мне стыдно, - с благодарностью подумала я, - выручает..."
- Это такой же случай, как в Джунгуле, - продолжал Гариб. - А проектировщики, видимо, не учли.
Я уже оправилась от смущения и тоном опытного руководителя озабоченно сказала:
- Да, но сюда ни бульдозер, ни трактор не втащить. И взрывчатки могут не дать.
- Ничего, - уверенно сказал Солтан, - и без механизации управимся.
- Зачем нам бульдозер, Сария-ханум? - усмехнулся Керемхан. - Зачем взрывчатка? Фархад без всяких машин горы крушил - пыль столбом стояла. Чем мы хуже?!
- Да, но у Фархада была Ширин - стимул был,- улыбаясь ответила я.
Керемхан не растерялся:
- Это верно. А мы авансом! Во имя наших будущих Ширин!
Все засмеялись.
- Ну, так что же мы все-таки будем делать? - спросила я. - Вы твердо решили разворотить здесь все скалы? Солтан пожал плечами:
- Нет же другого выхода, Сария-ханум. А вы разве против?
- Нет, конечно. Надо только сообщить в управление. А то будут потом говорить - вот не уложились в сроки.
- А если мы уложимся? - сказал бульдозерист, весело взглянув на меня.
Я внимательно посмотрела ему в лицо. Шутит он или серьезно?
- Вы не смотрите так, Сария-ханум, - обратился ко мне Солтан. - Это вполне реально: и это дело провернуть, и мост сдать в срок.
- Точно! - подтвердил Керемхан.
- Не знаю... - замялась я. - Если потребовать еще рабочих...
- Зачем? - Гариб улыбнулся и махнул рукой. - Сами сделаем.їїїїї
Они и правда были в этом уверены. А что, вдруг поверила и я, ведь сделаем: и скалы обломаем, и мост вовремя построим!
- Да вы зря волнуетесь,її Сария-ханум. - Солтан. Й ободряющеї посмотрел наї меня. - Всеї будет вїї ажуре. Мы, как сюда приехали, сразу решили, что этот мостик сработаем аккуратно, и только силами нашей бригады! Правда, ребята?
- Точно! - отозвался Керемхан.
- Ведь тут ясно, как получилось, - продолжал объяснять мне Солтан, - в управлении смотрят - мостик маленький, вроде несложный, а что выше по течению делается, им и невдомек. А тут вон какой коридорчик получается. - Он показал вниз на речку, стремительно несущуюся в узком проходе между скал. - Мы, здешние, знаем, что творится, когда в горах дожди идут. Все затопит! А расчистим старое русло, укрепим берег - и все будет нормально, любой сель культурненько по течет под мост. Вот как, товарищ техник.
- Этої понятно. - Яї вздохнула, - Ної как сюдаї затащить песок, цемент?
- Втащим, - сказал Солтан. - Надо будет - и бульдозер втащим. Давайте, ребята, за дело!
"Здорово у него получается! - с завистью думал! я. - Никаких техникумов не кончал, а все ему ясно, все себе представляет! Словно он хозяин всего этого: дороги, будущего моста, хозяин этих лесистых гор..."
Мы благополучно приземлились, собрали инструменты и снова полезли наверх. Карабкаться по крутой, почти отвесной скале, когда за спиной привязаны ломы, молотки и заступы, - это почти цирковой номер. Я, во всяком случае, обязательно свалилась бы, если бы не Гариб, - он все время меня поддерживал.
Когда я заявила, что буду выполнять ту же работу, что и они, ребята дружно запротестовали. Однако я не собиралась сдаваться. Солтан огорченно вздохнул и стал прикидывать на руке ломы, стараясь выбрать для меня полегче, но, видимо, они все были хороши. Солтан покачал головой и с виноватым видом протянул мне лом - тяжелая стальная палка тотчас же вырвалась у меня из рук. "Ничего себе для начала!" Я поднял лом и взглянула на товарищей. Солтан, казалось, был смущен, Керемхан весело улыбался, бульдозерист хранил невозмутимое молчание.
- Мозоли натрете, сестричка. - Солтан с сожалением посмотрел на мои руки. - Вон у вас ручки какие беленькие, мягкие. Огрубеют, будут жесткие!..
- Ничего, меня это не очень огорчит.
- Зато начальник не обрадуется, - подмигнул ребятам Керемхан.
Солтан захохотал, Гариб сдержанно улыбнулся.
_ Вы только не обижайтесь на нас, Сария-ханум, - попросил Солтан, - мы ведь по-простому.
- Что вы! И не подумаю!
Некоторое время я довольно бодро размахивала своим ломом, но очень скоро поняла, что надолго меня не хватит. Когда я почувствовала, что сейчас брошу лом, Солтан вдруг крикнул:
- Перекур!
- Не рано ли? - спросил Керемхан, вытирая потный лоб тыльной стороной руки. - Так мы много не наработаем!
Вместо ответа Солтан чуть заметно кивнул в мою сторону. Я, пошатываясь, отошла и бросилась на траву.
"Перекуры" устраивались каждые полчаса, правда небольшие, на несколько минут. Сначала Гариб, единственный курящий среди нас, честно дымил каждый перерыв, но потом запротестовал:
- Да не могу я так часто, меня уже мутит!
Ничего не оставалось, как делать вид, что не понимаю нехитрую уловку товарищей. Иначе бы мне не выдержать.
Наконец наступило время обеда.
- Как, Сария-ханум, закусите с нами чем бог послал?
- А что же он вам послал?
- Свежим пендиром (П е н д и р - сыр из овечьего) угостить можем.
- Соблазнительно, да ведь мое дело женское - обед надо мужу готовить. В другой раз, хорошо?
Никакого обеда я, конечно, не готовила. Пришла в палатку, завела будильник, чтобы разбудил меня через час, и свалилась на свою койку. Успела только подумать с ужасом: "Неужели мы вчетвером должны это сделать?!"- и сейчас же заснула.
В два часа мы собрались у нашей скалы.
- Как, Сария-ханум, управились с обедом? Если не успели, бригада может отпустить вас на полчасика.
- Что вы, все в порядке, - быстро ответила я, вспомнив, что даже не набрала воды, для чая.
"А как это здорово - бригада! Наша бригада, наша работа!.." - с удовольствием подумала я.
Углубить и расширить русло реки, протекающей среди скал, на протяжении пятнадцати метров - нелегкая задача для четверых. Работали все на совесть. Я старалась не отставать от товарищей. Спина и руки ныли, ладони были в кровавых мозолях. Это верно, Адиль будет огорчен, ему так нравились мои руки.
- Ну-ка покажите, что у вас, - попросила я ребят. Они, улыбаясь, разжали ладони. Я потрогала твердую, крепкую ладонь Солтана. - Неужели вы совсем не стерли кожу? Посмотрите, что у меня делается.
- Ничего! - Солтан ласково кивнул мне. - Привыкнете! Видите мою ладонь что верблюжья коленка! И у вас такая же будет.
- Не хочу, чтоб у меня была верблюжья коленка, - жалобно протянула я.
Послышался шум подъехавшей машины.
- Наверно, Адиль! - воскликнула я и, раздвинув ветки, взглянула вниз. Он! Адиль! - громко закричала я.
Муж недоуменно оглядывался, не понимая, откуда услышал мой голос. Наконец он заметил меня.
- Что ты там делаешь?
- Мы здесь работаем, Адиль! Лезь к нам! Вот с той стороны, там легче.
- Ничего не понимаю - зачем вы туда забрались?
- А ты влезь - и увидишь.
Мне не терпелось показать Адилю нашу работу, словно приятный сюрприз. Он будет доволен, что бригада его Сарии проявила инициативу.
Адиль пожал плечами, поколебался минуту, потом начал взбираться по склону.
Подойдя к нам, он, не здороваясь, внимательно оглядел развороченный край скалы, инструменты, нас самих, грязных и потных, и спросил недоуменно:
- Что это вы делаете?
- Во-первых, здравствуйте, товарищ начальник, - несколько смутившись, попыталась я пошутить.-А во-вторых, мы делаем нужное дело - углубляем и расширяем русло, чтобы в случае селя наш мост не снесло.
- Но ничего подобного в проекте нет.
- Вот именно. А мы исправляем ошибку проектировщиков,- гордо сказала я, оглянувшись на товарищей.
Адиль слегка покраснел:
- Значит, вы считаете, что тот, кто составлял проект, знает меньше вас?
- Товарищ начальник, - вмешался Солтан, - проектировщики, конечно, больше нас знают, но ведь бывают такие вещи: в проекте нет, а делать надо.
И он самым миролюбивым тоном стал подробно объяснять Адилю, что может произойти, если не расширить русло.
- Вот что, - перебил его Адиль, - не придумывайте себе работу. Начнется всемирный потоп, не один ваш мост, а всю землю затопит. Надо делать то, что предусмотрено проектом. Если каждая бригада начнет дополнять его, мы дорогу и к Новому году не сдадим.
- Об этом можете не беспокоиться, товарищ начальник,- горячо возразил Солтан. - Мост будет окончен вовремя.
- Нет, не будет! - резко ответил Адиль. - Вы здесь такую волынку завели на пять месяцев хватит!
- Нет, не будет! - резко ответил Адиль. - Вы здесь такую волынку завели на пять месяцев хватит!
- Так что же, вы хотите сдавать заведомую халтуру, лишь бы в срок? спокойно спросил Гариб.
Адиль смерил его взглядом. По лицу у него пошли красные пятна. Медленно, стараясь сохранить спокойствие, Адиль сказал:
- Дорогой товарищ, на этом строительстве кроме вас еще сотни рабочих. И если каждый из них начнет вмешиваться в работу инженеров, дело с места не сдвинется. Итак, считаю, что разговор окончен. Предлагаю завтра же приступить к исполнению своих непосредственных обязанностей. Между прочим, за вашу работу отвечаю я.
Он повернулся и пошел.
- Ошибаетесь, товарищ начальник, - бросил ему вдогонку бульдозерист, каждый честный человек, работающий здесь, отвечает за строительство.
Адиль обернулся и сказал с иронической усмешкой:
- Ну, если вы такой сверхсознательный, можете выполнять эту работу. Только без вознаграждения. По смете на нее средств не отпущено, так же как и взрывчатки. Если вам угодно ковыряться здесь вручную и бесплатно - пожалуйста, я не возражаю.
Бульдозерист почему-то смотрел не на Адиля, а не меня. Я отвела глаза. Тогда он быстро взглянул на Адиля, хотел что-то сказать, но не сказал, только с сердцем вонзил в землю лопату и отошел.
- Товарищ начальник, - начал Керемхан, как всегда, шутливо, - наши деды говорили: "Руки пачкают деньги, а не деньги руки"...
- Брось, - потянул его за рубаху Солтан. - Не надо. Так вот, товарищ Джафарзаде, мы обязуемся расширить русло и в установленные сроки сдать мост. Наше слово твердое, можете не беспокоиться.
Я молчала. Никогда еще я не была в такой растерянности. Немыслимо было даже представить себе, что ребята плохо подумают об Адиле, моем Адиле! Но я ничего не могла сказать сейчас в его защиту, я тоже считала, что он не прав. Они с таким интересом говорили о будущем мосте, так дружно работали! И почему Адиль упрямится? Я хоть и не имела еще никакого опыта, но понимала, что мы не можем формально относиться к проекту, намеренно не замечать его ошибок! А мой муж, опытный инженер, - неужели он думает по-другому?
- Знаешь, Адиль, - сказала я мужу вечером, когда мы пили чай за столиком перед палаткой, - мне сегодня очень неловко было перед товарищами.
- Почему? - спросил он удивленно.
- Потому что, мне кажется, они правы.
- Это не так, Сария. Я сказал сегодня им и повторяю тебе: если каждый рабочий начнет вносить исправления в проект, составленный опытными, знающими инженерами и утвержденный сотней инстанций, мы никогда не закончим строительство. Существуют сроки. В точно определенное министерством время я должен завершить все работы и сдать эту дорогу приемной комиссии. Это же очень просто. Не понимаю, о чем тут говорить...
Да... Говорить больше было действительно не о чем. Да мне уже и не хотелось ни говорить, ни спорить, все стало вдруг безразлично. Я пошла в палатку и начала стелить постель.
- Ну, будем там, наверху, продолжать или начнем здесь ворочать? - спросил Солтан, когда мы утром собрались на стройплощадке.
- Чего ж воду в ступе толочь?! - сердито отозвался бульдозерист. - Решили ведь вчера!
Гариб не смотрел на меня. Конечно, они теперь будут думать, что я заодно с мужем!
- Ну тогда полезли наверх, - с несвойственной ему мрачностью отозвался Керемхан. - Ты как считаешь, Сария?
- Как решит бригада, - весело ответила я, довольная, что именно сейчас Керемхан вдруг обратился ко мне на "ты".
- А что, если вести работы параллельно? - с глубокомысленным видом предложил Солтан. - Как на Братской ГЭС. Полдня наверху, полдня внизу. По крайней мере, у начальника нервы будут в порядке.
- Что ж, это дело! - оживился Керемхан. - С утра, пока начальника нет, наверху, а после обеда - на мосту, и вкалывать, пока дневную норму не дадим!
Предложение было принято единогласно.
Так в несколько необычных условиях началась моя трудовая деятельность. Сначала мне даже нравилась эта таинственная обстановка, было весело и немножко походило на игру. Потом стало обидно.
Мост Адиль не забывал - раза два даже присылал нормировщиков замерять нашу выработку, но той работой, которую мы делали наверху, тяжелой, изнурительной и очень важной (он ведь хорошо это понимал!), Адиль совершенно не интересовался. Я прятала от мужа свои исцарапанные, до крови ободранные руки, - он не должен знать, что, несмотря на протесты мужчин, я вместе с ними долблю камни, корчую пни, таскаю цемент. А я так мечтала, когда ехала сюда, что буду делиться с мужем всеми новыми впечатлениями, всеми мыслями... Адиль ничего не спрашивал о моих товарищах, о том, как они ко мне относятся. Неужели ему неинтересно?.. Разве дело только в том, чтобы выполнить план и уложиться в сроки? Я все отчетливее ощущала, что начинаю жить двойной жизнью: работа, товарищи, наши общие интересы - это одна жизнь, трудная, увлекательная, полная новых впечатлений, но она кончалась с окончанием рабочего дня. Возвращаясь в палатку, я становилась только женой начальника строительства. Всем своим видом Адиль давал понять, что моя работа - пустяки и не стоит о ней говорить. Я молчала.
Даже когда расширение русла было закончено, Адиль сделал вид, что ничего не произошло, хотя техник, которого он прислал, симпатичный молодой парень, весело поздравивший нас с первой победой, конечно, докладывал об этом ему.
Строительство дороги шло быстрыми темпами. Нужно было закончить основные работы до осенних дождей. Мост, который строила наша бригада, был частью большого, важного дела. Мы хорошо понимали это, и нас не нужно было подгонять.
Закончив расчистку русла, мы крепко взялись за "малыша" (так мы называли наш мост) и сразу стали опережать график. Адиль действительно мог не беспокоиться. Я больше не чувствовала себя здесь новичком. Расширились мои "теоретические познания", а главное, я научилась неплохо орудовать ломом, подавать камни, готовить раствор, а при случае и сгрузить стройматериалы.
У меня уже почти не болела спина - в обед мы даже иногда играли в теннис, а вечером я занималась хозяйством: готовила, стирала, гладила...
Каждое воскресенье я отправлялась в район на базар.
- Может быть, и нам что-нибудь захватишь, Сария-ханум? - спросил как-то Солтан, подходя к машине.
- А что?
- Ну чего-нибудь... мяса, яиц, овощей, да что хочешь.
- Ясно, - усмехнулась я, включая мотор. - Будет сделано.
Так я сказала, хотя и сознавала очень хорошо, что Адилю это не понравится. Жена начальника строительства покупает продукты для рабочих, - а как же авторитет?
Поддерживать авторитет мужа вообще оказалось довольно мучительно. Когда я готовила ужин и вкусный запах жареного мяса разносился по лагерю, мне было не по себе. Ведь ничего не стоило сделать лишний десяток котлет, раз уж я все равно вожусь с мясорубкой, а ребята были бы сыты. Я стала хитрить: когда Адиля не было, быстренько готовила для них какое-нибудь нехитрое кушанье и относила в палатку.
Как-то зайдя туда, я увидела, что Гариб сидит в одних брюках, а майка и ковбойка висят на ветке.
- Сами стирали?
- Сам.її Заметно?ї Неї очень-то уї меняї получается. И в армии не научился.
- Н-да... Приносите, когда высохнет, хоть поглажу. У вас ведь нет утюга?
- Что вы, зачем? Это я просто не успел отнести в деревню, мне там стирает одна женщина.
- Ну, раз уж не успели, приносите.
Конечно, он ничего не принес. После работы я разогрела утюг, сама сняла рубашку с ветки и выгладила. Гладила я ее почему-то очень старательно, хотя знала, что в ней не на концерт идти. Я заметила, что Гариб никогда не застегивает ковбойку на все пуговицы, поэтому отвороты выгладила и изнутри. В общем, когда я сложила рубашку, она была словно из магазина. Я как раз любовалась делом своих рук, когда подъехал Адиль.
- Чья это рубашка? - спросил он, входя.
- Бульдозериста, Гариба.
- И что это ты вдруг решила на него стирать?
- Да он сам стирал, я только погладила, пуговицу вот пришила.
- Странно... Не понимаю, зачем тебе это нужно...
Он взял мыло и полотенце и пошел к реке. Когда он спустился вниз, я взяла ковбойку, побежала к палатке рабочих, быстро положила рубашку на койку Гариба, потом не спеша, степенно вернулась и стала накрывать на стол. Приготовила салат. Положила ножи, вилки. Разлила суп по тарелкам и разогрела жареное мясо. В маленький хрустальный графинчик, привезенный из Баку, налила ледяной речной воды. Рядом поставила стакан с тюльпанами, которые нарвала у подножия горы. Стол выглядел прямо празднично.
Адиль вернулся веселый, розовый от холодной воды. Мы с удовольствием принялись за еду - аппетита нам обоим не занимать.
С гор дул прохладный ветерок, несущий аромат цветущих диких яблонь, трава кругом была зеленая и много цветов. Хорошо!
Из палатки рабочих послышался смех и громкие голоса. Керемхан неожиданно высоким, звонким голосом запел веселую старинную песенку о дочери хаджи.