– Девушки, может, мы на «ты» перейдем? – стеснительно улыбаясь, спросила Лариса. – Нет, я могу и на «вы» к вам обращаться…
– Очень хорошо, мне тоже так удобнее, – тут же согласилась Анастасия. – Валера, ты не против? – обратилась она к подруге.
– Нет, – махнула та рукой. – Я так устала, что мне уже все равно: ты, вы, мы, они…
– Вот и договорились, – снова улыбнулась Лариса. – Поверь, Валерия, я не такая уж плохая девушка, как ты предполагаешь. Я уверена, что мы с вами… с тобой обязательно подружимся. Извини, очень трудно сразу перестроиться.
– Сейчас я принесу постельное белье и полотенце, – повторила Валерия и направилась в свою спальню. Настя потрусила за ней.
– Слушай, что у тебя с головой? – зашептала Лера. – Я чуть в обморок не рухнула, когда ты рот раскрыла по поводу дивана. Мне что, нужно было сказать, что совсем недавно на нем удавили мою соседку, а теперь ей придется там спать?
– Я сразу не сообразила, по инерции чуть не ляпнула, – начала оправдываться Настя. – Не нарочно же.
– Ладно, проехали, – проворчала Валерия. – Прежде чем что-то сказать, сначала подумай! Она – посторонний человек, мы не знаем, что у нее на уме. Сваргань-ка что-нибудь для перекуса, я сейчас приду. Диван ей разложу, белье пусть сама стелет.
Лариса уже через полчаса крепко спала, а подруги целый час просидели на кухне, ели бутерброды и пили чай.
– Сон словно корова языком слизнула, ни в одном глазу, – проворчала Валерия. – А завтра у меня очень ответственный день, нужно быть как огурец, бодрой и с ясной головой.
– А я спать хочу до обморока, – потянувшись, пробормотала Анастасия. – Доберусь до подушки, и все, провалюсь, как в бездну.
– Пошли спать? – предложила Лера и первой подала пример. – Завтра нужно пораньше встать.
– Сегодня, – поправила ее Настя. – Уже четыре утра.
– Да какая разница? – отмахнулась сыщица. – У меня в голове все смешалось в кашу. Сегодня, вчера, завтра, послезавтра – один хрен. Скорее бы все закончить, и я сразу же в отпуск свалю. Куда-нибудь подальше! Солнышко, песок, море – и больше ничего и никого. Завтра все и решится.
– Дай-то бог, – вздохнула Настя.
Через полчаса девушки наконец улеглись. Анастасия почти сразу сладко засопела, а Лера еще долго ворочалась, прокручивая в голове варианты разговора с патологоанатомом. Только в половине шестого она провалилась в тревожный сон. В десять утра она открыла глаза и подскочила точно ужаленная.
– Черт возьми, хотела же пораньше встать, – чертыхнулась Лера. – Даже не слышала, как будильник прозвенел. О, и эта дрыхнет без задних ног, – проворчала она, глядя на рыжую голову подруги, лежавшую на соседней подушке. – Спит, как младенец, и никаких проблем.
Валерия встала и поплелась в ванную комнату, еле-еле передвигая ноги. Встав под прохладный душ, она постепенно приходила в себя, а через десять минут водной бодрящей терапии почувствовала себя вполне сносно. Почти.
К одиннадцати тридцати она уже была готова к выходу из дома и давала последние наставления спящей на ходу Насте.
– Итак, сидите здесь тише воды, ниже травы, я поехала к патологоанатому, – велела Валерия, натягивая куртку. – К домашнему телефону не подходить, к двери тоже, если вдруг кто-то придет. Я позвоню на твой мобильный, как только что-то выясню, – пообещала она.
– Долго мне ждать твоего звонка?
– Сколько понадобится.
– А если…
– Настя, я тебе русским языком говорю: жди моего звонка и не дергайся, – не дав ей договорить, прикрикнула Лера. – Никаких «если» и «вдруг». Я же не к бандитам на стрелку еду, а в морг, где полно народу. Что со мной может случиться?
– Если учитывать, что там в основном покойники, тогда конечно, – закатила глаза под лоб Анастасия. – Что с тобой может случиться?
– Ты опять каркаешь? – рявкнула Лера. – Что у тебя за привычка дебильная под руку гадости говорить?
– Предупрежден – значит вооружен, – проворчала Настя. – И нечего на меня орать, я же за тебя волнуюсь.
– Ладно, если до двенадцати ночи я не позвоню, извести Трофимова, – смилостивилась сыщица. – Но раньше даже не думай. Я не хочу опять в дураках ходить, вернее, в дурах. И если вдруг снова придется обращаться к нему за помощью, тьфу-тьфу, не дай бог… – закрыв глаза, сплюнула она через левое плечо. – Они же с дядей Ваней со свету меня сживут! Так что наберись терпения, Настена, и жди, пока я сама не появлюсь. Ты меня хорошо поняла?
– Поняла, зачем сто раз переспрашивать? – недовольно проворчала та. – Если бы я так сильно не боялась покойников, особенно в моргах, я бы ни за что не отпустила тебя туда одну. И если бы у нас была машина, я бы поехала с тобой, посидела бы в салоне и подождала тебя.
– Если бы да кабы, – передразнила Лера подругу. – Ничего со мной не случится, я крепкий орешек, ты же знаешь. Повторяю для особо одаренных, что еду я в морг, а он находится при медицинском учреждении, где много людей. Не будут же меня там убивать, в конце концов? – засмеялась она. – А ничего другого я не боюсь. – И Лера, приподняв свитер, продемонстрировала пистолет, засунутый за пояс ее джинсов. – Постоять за себя я уж как-нибудь сумею.
– Ладно, с богом, – напутствовала подругу Анастасия. – Жду твоего звонка. Если я тебе понадоблюсь, сразу же приеду. А может, мне все-таки с тобой туда двинуть? Посижу на лавочке, подожду…
– Лучше дома посторожи, сама знаешь кого, – кивнула Лера в сторону гостиной, где Лариса смотрела телевизор. – Мне, конечно, хотелось бы верить всему, что она наговорила, но… чем черт не шутит, ты же понимаешь. У преступников в момент опасности мозги начинают работать с утроенной силой. Такого напридумывают, что Толстой со своим романом «Война и мир» отдыхает. Все, я поехала, пожелай мне удачи.
– Ни пера, ни пу… о черт, все перепутала, – сморщилась Настя. – Это не в счет. Удачи тебе, подружка!
– Спасибо, я побежала.
Валерия выскочила за дверь и побежала вниз по лестнице. Настя стояла у раскрытой двери, слушая, как постукивают ее каблуки. Как только все стихло, она захлопнула дверь и побежала к окну, чтобы посмотреть, как подруга пересечет двор. Глядя на торопливо удалявшуюся Леру, Настя прошептала:
– Почему у меня так тревожно на душе? И почему сердце так ноет, словно я чую какое-то несчастье?
* * *Валерия приехала к зданию клиники и, пройдя на территорию, остановилась возле схемы размещения корпусов.
– Так, где у них морг расположился? – пробормотала она, изучая план. – Вот он, рядом с хирургией.
Сыщица направилась к нужному ей зданию решительным шагом, но, как только вошла туда, ее бравада сразу же поубавилась.
«Черт, до чего же здесь неприятно, – глядя на людей в черных одеждах, сидящих на скамейке, подумала она. – Родственники, наверное, приехали за покойниками…»
Лера подошла к девушке, сидевшей за стойкой, и поинтересовалась:
– Скажите, где я могу найти Владлена Ефимовича?
– Владлен Ефимович в анатомичке, – не отрываясь от каких-то записей, которые она делала в журнале, ответила девица.
– А вы не знаете, когда он освободится?
– Думаю, что не скоро, – пожала девушка плечами, продолжая писать.
– Да? Надо же, какая жалость, он мне так нужен, – разочарованно вздохнула Валерия. – Ко мне гости приехали из Израиля, письмо для него привезли и на словах просили кое-что передать. Что же мне теперь делать?
– Вы можете письмо здесь оставить, как я только его увижу, сразу же отдам, – пообещала медсестра. – Не волнуйтесь, я обязательно все передам, – улыбнулась она, заметив недоверчивый взгляд Валерии.
– Да я не волнуюсь. Письмо оставить, конечно, можно, – неуверенно проговорила та. – А как же передать их слова?
– Перескажите, я и это передам.
– Дело в том, что информация довольно конфиденциальная, от женщины, – заговорщически прошептала Лера, доверительно склонившись к девушке. – Вы меня понимаете?
– Да? – сморщила носик медсестра. – Тогда знаете что? Пройдите в анатомичку, – как о чем-то само собой разумеющемся, посоветовала она. – Там прямо ему в руки и письмо передадите и слова скажете. Иначе вам придется долго ждать.
– А можно?
– Почему же нет? Идите по коридору почти до самого конца, на двери увидите табличку: «Анатомическая лаборатория». За этой дверью и найдете Владлена Ефимовича или за следующей дверью, она внутри помещения.
– Спасибо, – пробормотала сыщица, нерешительно переминаясь с ноги на ногу. – Я найду. Вы говорите, по коридору и почти до конца?
– Да, в ту дверь пройдите, увидите лестницу, спуститесь вниз, и сразу же будет коридор, длинный такой. Вот по нему и идите, не заблудитесь, – приветливо улыбнулась девушка.
– Спасибо.
– Да не за что, – пожала медсестра плечами. – Всего доброго.
Валерия еще раз бросила взгляд на людей со скорбными лицами и, осторожно ступая, пошла к лестнице. Она спустилась вниз и оказалась в длинном коридоре с бетонными стенами и полом. Его освещали тусклые лампочки под высоким потолком, которые отбрасывали блики на серые, неуютные стены.
«Бр-р, как здесь жутко и холодно, – передернулась сыщица. – И главное, никого нет! Хоть бы один живой человек, все не так страшно. Но делать нечего, нужно идти», – решила она и стремительно ринулась в конец неуютного сооружения. Лера добежала до двери с табличкой «Анатомическая лаборатория» и резко остановилась, тяжело дыша. Немного постояв, она осторожно приоткрыла дверь. Никого не увидев в комнате, она спросила:
– Можно войти? Эй, есть кто живой?
– В основном здесь покойники, живые сюда редко заглядывают, – услышала она чей-то насмешливый голос и вздрогнула от неожиданности. За столом сидел старик, Лера его сразу и не заметила. Он был в таком серо-грязном халате, что буквально сливался со стенами помещения.
– Вы Владлен… Ефимович? – растерянно спросила Валерия, мучительно вспоминая год рождения патологоанатома, которое было отражено в его досье.
– Нет, я санитар, очередного покойного доставил, запись в журнале счас сделаю и уйду.
– Где я могу найти Владлена Ефимовича?
– А в анатомичке, вон там, – кивнул он головой в сторону обшарпанной двери.
– Вы не могли бы его позвать?
– Нет, счас никак нельзя, он вскрытие делает. Не любит он, когда его от дела отрывают, дюже ругается.
– А это надолго… вскрытие?
– Часа на два, а то и на три.
– И что же теперь делать? Он мне очень нужен!
– Раз очень нужен, иди туда, – пожал старик плечами. – Ну вот, запись я сделал, теперь могу уходить.
– Как это – туда? – переспросила старика Лера. – Вы же говорите, что там вскрытие?..
– И что? Покойника доктор вскрывает, подумаешь, невидаль! Живых людей надо бояться, дочка, а не мертвых, – хохотнул старик. – Покойник ничего плохого сделать не может. Лежит себе тихо-мирно, никого не трогает, ни о чем не думает, значит, ничего не замышляет.
– А вы уже уходите? – дрожащим голосом спросила сыщица: у нее потихоньку начинался нервный колотун.
– Да, ухожу, – кивнул старик головой и поднялся из-за стола. – Мое дело – каталку сюда доставить да покойного в холодильник поместить. Еще запись в журнале сделать и обратно, в свою каморку, до следующего новопреставленного.
– В каморку? – глупо спросила Лера и бросила настороженный взгляд на дверь, в которую ей предстояло войти.
– Ну да, в каморку, это я так комнатку для санитаров называю. Мы там сутками дежурим, моя смена в восемь вечера заканчивается, и на двое суток – домой.
– И не страшно вам… здесь работать, да еще и сутками? Я представляю, до чего здесь жутко ночью! – передернулась Лера.
– А кого бояться-то? – хмыкнул старик. – Говорю же, покойники – народ смирный, лежат себе да очереди на погребение ждут. А работаю я здесь, потому что пенсии не хватает, – вздохнул он. – Зарплата маленькая, зато халтурка есть. Родственники приплачивают, когда надо покойника образить.
– Это как – образить? – не поняла девушка.
– Помыть, побрить, одеть да причесать. Что же здесь непонятного? – развел старик руками. – Чтоб он в гробу лежал хорошим да пригожим, постараться нужно. Васька у нас работает, сменщик мой, он по гриму мастер на все руки, так разрисует, любо-дорого посмотреть. Краше, чем когда живым был, в гробу человек лежит, – снова хохотнул веселый старик. – И родственникам приятно, и ему хорошо, Ваське лишний рубль никогда не помешает. Ну, пошел я, заболтался совсем, – спохватился он. – А ты не бойся, иди, не то ждать будешь до морковкиного заговенья.
– Морковкиного чего? – икнула Валерия, таращась то на старика, то на дверь.
– Ступай, говорю, не то ждать долго будешь. Ефимыч только-только работать начал, минут двадцать назад, – повысил голос старик, словно перед ним стояла глухая тетеря.
– Да, да, сейчас, – механически кивнула девушка. – Вот только немного посижу и пойду… сразу и пойду, – стекая на стул у стены, пролепетала она.
– Ну-ну, я вижу, – вновь усмехнулся старик и засеменил к стеклянному шкафчику. Взяв пузырек темно-коричневого цвета, он вернулся к Лере. – На вот, понюхай, мозги сразу прочистит, – проговорил он и сунул в руку девушке пузырек с нашатырным спиртом. – Ох, молодежь-то совсем хлипкая пошла, – покачал он головой и проворно скрылся в недрах бесконечного коридора.
Валерия некоторое время сидела, собираясь с силами, а потом, отвинтив крышечку пузырька, поднесла его к носу и глубоко вдохнула. Резкий запах аммиака ударил в ноздри и, казалось, достал до самых отдаленных уголков мозга. Из глаз девушки брызнули слезы, и она быстро захлопала ресницами.
– О черт, какой сильный, однако! – выдохнула она. – Действительно, мозги прочищает, старик прав.
Посидев минут пять, Валерия энергично тряхнула головой.
– Сиди не сиди, все равно ничего не высидишь, детектив Протасова, – пробормотала она. – Нужно взять себя в руки и смело топать в анатомичку. Старик совершенно прав: покойников бояться нечего, опасаться нужно живых.
Девушка быстро встала, стремительно пересекла небольшую комнату и так же быстро, чтобы не передумать, распахнула дверь в анатомичку. На нее пахнуло резким, своеобразным запахом, который бывает только в моргах. На мгновение задержавшись в дверях, Лера напряглась, а потом решительно вошла в помещение. Она увидела стоящего к ней спиной доктора, склонившегося над металлическим столом, на котором лежал мертвый человек. Только она раскрыла рот, чтобы позвать патологоанатома по имени, как он сам обернулся.
– Прошу прощения? – нахмурил врач брови. – Вам, собственно, кого, гражданочка?
– Мне, собственно, вас, Владлен Ефимович, – резче, чем хотела, ответила Валерия. – Мы могли бы с вами поговорить?
– Сожалею, сейчас я очень занят.
– У меня тоже времени не слишком много. Однако я нашла часок, чтобы приехать к вам, а не вызывать повесткой в прокуратуру, – брякнула Лера, замерев в ожидании реакции патологоанатома на эти слова. Она не заставила себя долго ждать, и девушка с наслаждением отметила, как он резко побледнел.
– В прокуратуру?! – с ужасом переспросил врач, но тут же постарался взять себя в руки. Гордо вскинул голову в зеленом колпаке, поправил пальцем очки и твердым голосом спросил: – По какому же поводу я понадобился работнику прокуратуры?
– По поводу вашего экспертного заключения, которое вы написали после обследования тела Чернова Вадима.
– Чернова Вадима? А кто это такой? – пожал доктор плечами. – Впервые слышу это имя.
– Да что вы говорите? – театрально всплеснула Валерия руками. – Неужели и правда не помните такого? – прищурилась она, пристально наблюдая за мужчиной.
– Через мои руки проходит столько людей, вернее, трупов, что я не в состоянии запомнить фамилию каждого из них. А порой я и вообще не знаю фамилии, просто номер, и все.
– Ну, уж Чернова-то вы вряд ли могли забыть, Владлен Ефимович? – усмехнулась Лера. – За него вы получили неплохие деньги, – наудачу произнесла она фразу о взятке.
– Не понимаю, о чем вы говорите, – развел руками Владлен. – Вероятно, меня с кем-то перепутали. Простите, не знаю вашего имени-отчества, но, если вас не затруднит, подождите минут десять-пятнадцать, и тогда мы с вами сможем спокойно поговорить.
– Меня зовут Валерия Алексеевна, – представилась сыщица. – И я вас обязательно подожду.
– Вы пока присядьте, вот сюда, – показал врач на стул у стены. – А я быстро.
Он снова склонился над телом, что-то делал с ним минуты две, а потом стремительно направился к двери.
– Простите, инструмента одного не хватает, – на ходу проговорил Владлен. – Я сейчас, посидите.
Врач вышел в соседнюю комнату, быстро выхватил из кармана телефон и начал лихорадочно набирать номер.
Валерия, оставшись наедине с трупом, бросила мимолетный взгляд в сторону стола и в ужасе прикрыла глаза.
– Не смотри, не нужно… не смотри, и тогда все будет нормально, – подавляя головокружение и тошноту, прошептала она.
Владлен вернулся минуты через три, держа в руках электрическую медицинскую пилу. Он положил ее на стол рядом с телом и прошел к стеклянному шкафчику.
– А что вы собираетесь делать с этой пилой? – холодея от ужаса, спросила Валерия.
– Трепанацию черепа, – совершенно спокойно ответил патологоанатом. – Этот бедняга скончался от рака головного мозга, я должен вскрыть голову, чтобы написать заключение. Болезнь никого не жалует, совсем еще молодой мужчина, а видите, как судьба распорядилась.
– И вы сейчас… трепанацию?.. – пролепетала Лера, с ног до головы покрывшись холодным потом.
– Дело в том, что у меня очень жесткий график, уважаемая Валерия Алексеевна, – плотоядно улыбаясь, ответил врач. – Я не имею права его нарушать. Если я не сделаю свою работу, значит, должен буду оставить ее сменщику. А у него имеется своя, не менее срочная.
– Я все поняла, Владлен Ефимович, – прервала патологоанатома Валерия. – Работайте, я подожду.
– Не волнуйтесь, это не займет много времени. Как только я закончу, мы с вами сможем спокойно поговорить. Впрочем, если вы торопитесь, мы можем и сейчас начать беседу.