— Кстати о монетах, — Марта лукаво взглянула на меня. — Признайся, ты напичкал патрон деньгами только для того, чтобы сказать ту пафосную фразу?
Ласточка вышла на середину комнаты, гордо вскинула носик, обошла воображаемый карточный стол, и бросила низким, гнусавым голосом, смотря куда-то в сторону:
— «Я же говорил, что деньги когда-нибудь тебя убьют, Шинг»…
— Эй, вовсе не таким голосом это было сказано! — возмутился я.
Кто-то прыснул. Кто-то, не стесняясь, откровенно захохотал. Я надулся и засопел.
— И вообще, — в моем голосе зазвучали обиженные нотки, что вызвало новую волну хохота, — могу я хоть раз сыграть на публику?
— О, уверена, теперь, когда ты будешь предлагать кому-то деньги, все будут просто шарахаться во все стороны, — задыхаясь от смеха, ответила Ред.
— Значит, надо просто перестать предлагать! — огрызнулся я.
Потом вздохнул, понимая, что начинаю злиться. Подождал, пока все отсмеются.
— Успокоились? — мой голос звучал подчеркнуто спокойно.
Зря. Это снова вызвало новую волну веселья. И как с ними жить? Идиоты, мать их. Никакого серьезного отношения!
— Ну? — на этот раз я разозлился, и это почувствовали все. Веселье слетело с них мгновенно, тут же успокоившись, все в комнате уставились на мое валяющееся на диване тельце.
— Итак… — откашлявшись начал я. — Пятьдесят тысяч Аманде и ее команде… Неважно, что и почему, я обещал пятьдесят тысяч, вы получите пятьдесят тысяч. Это не обсуждается.
Минами фыркнула, но ничего говорить не стала. Что ж, большое ей за это спасибо!
Я продолжил:
— Итого, у меня остается двадцать тысяч. Их мы поровну разделим между мной и командой «Черной Лагуны». Ласточка, кстати, тоже входит в эту команду.
— Вообще-то, нет…
— Вообще-то, да, — я глянул на Датча, как на единственного представителя «Лагуны». — Я прав?
— Да, — афроамериканец кивнул. — Она в команде, можешь не сомневаться.
Марта оглянулась на своего мужчину, бросила на него взгляд полный нежности. Я усмехнулся, чувствуя как де-то глубоко внутри скребется червячок ревности и зависти. Прогнал от себя глупые мысли, и, чтобы скрыть резко появившуюся дрожь, достал сигарету, закурил.
— Итого, — озвучила общую мысль Ласточка, — у тебя было восемь тысяч, стало — десять. Ты заработал целых две тысячи! Да ты крут!
Я изобразил самодовольную улыбку, а Марта в ответ чисто по-женски фыркнула. Остальные снова заулыбались.
— Вообще-то мы ничего не сделали, а получили… — начала было Ред, но я ее остановил жестом руки:
— Вот не надо этого. Мы все очень хорошо поработали, а любая работа должна быть оплачена.
Помолчали. Я понимал, что они чувствуют себя слегка виноватыми передо мной, но мне это было только на руку. Я планировал работать с этими людьми долго и плодотворно, а их чувство вины поможет мне в дальнейшем. Так что о потерянных деньгах я не переживал. Будем считать их инвестициями в будущее.
— Ладно, друзья, мне пора, — подниматься с належенного места не хотелось. Но надо…
— Куда это ты?
— Тратить кровно заработанные денежки, конечно же, — я усмехнулся, спокойно забрал свою долю, и покинул эти гостеприимные стены.
* * *— Ох, — сестра Эда приоткрыла красивый бархатный футляр. — Это мне?!
— Ну да, — я усмехнулся, глядя, как она достает изящную серебряную цепочку с крупной черной жемчужиной. — Других достойных девушек я здесь не вижу…
Это удовольствие обошлось мне почти в пять тысяч, но сейчас, глядя на абсолютно счастливое лицо сестры Эды, я ни о чем не жалел. Это стоило того.
Монашка тут же возжелала нацепить на себя новую цацку. Я помог застегнуть замочек на ее шее.
— Спасибо, — Эда повернулась, подарила мне долгий, страстный поцелуй, от которого у меня закружилась голова.
— Рад, что тебе понравилось, — хрипло произнес я, когда она слегка отстранилась, ощущая, как джинсы вдруг стали очень тесными.
— Так, стоп… руки убрал, — тяжело дыша, прохрипела девушка, когда мои поползновения в ее сторону стали совсем уж неприличными. Отошла на два шага, разорвав расстояние между нами, и пытаясь восстановить дыхание. Секунд через десять она снова заговорила, почти нормальным голосом: — Ты ведь понимаешь, что этот подарок, ни в коей мере, не освобождает тебя от твоего обещания?
Я улыбнулся, привлек ее к себе, не позволяя вырваться. При этом в голове появилось четкое понимание, что если она захочет, вырвется без особых проблем:
— Глупышка, я бы все равно помог тебе, даже если бы не было этого обещания…
Наши взгляды встретились. Мои руки погладили ее по волосам. Не знаю, что она прочитала в моих глазах, но уже в следующий миг, спрятала голову у меня под мышкой.
— Спасибо, — монашка, уткнулась лбом мне в грудь, постояла так пару минут, потом снова отстранилась. Достала сигарету, но закуривать не стала, одним ловким движением вновь закинув ее обратно в пачку. Повернулась ко мне. — Давай побыстрее покончим с этим, ладно?
— С чем, «этим»?
— С выдачей тебе задания, — она сердито опустилась на стул, закинула ногу на ногу. Я остался стоять. — Ненавижу себя за то, что приходится тебя использовать. Если бы был другой способ…
Я мысленно фыркнул. Стерва. Хотел бы я тебе поверить, но ты чуть-чуть переигрываешь. Ты очень хороша, сестра, просто умопомрачительно хороша. Но все-таки, капельку перестаралась. Может быть, это тебе действительно не нравится, но ты бы использовала меня в любом случае. Осталось только понять, кто ты такая. Хотя, некоторые мысли по этому поводу, у меня уже есть.
— Не переживай, — я улыбнулся, борясь с желанием сложить руки на груди. Отвернулся, подошел к тумбе, где, как я знал, она хранит выпивку. Разлил виски под двум стаканам, разбавил напиток льдом. Вернулся к монахине, протянул один стакан ей. — Всем нам приходиться друг-друга использовать… Я тоже не хотел впутывать тебя в эту историю с Шингом, но другого выхода не было. Так что, я сам виноват.
Ага. Вот только тебе там ничего не угрожало. Впрочем, ты и сама это прекрасно понимаешь.
— Еще раз прости, — Эда поморщилась, залпом опрокинула в себя все содержимое стакана. Внутри жалобно звякнул лед. Я покачал головой, в который раз удивляясь стойкости местных женщин. Помолчали. Спустя некоторое время она заговорила снова: — Я правда не могу послать никого, кроме тебя… А мне очень нужна помощь.
— А я тебе еще раз говорю: не переживай, — я продолжал стоять, чуть насмешливо глядя на нее сверху вниз и наслаждаясь ее актерской игрой. Ей хотелось верить. До безумия хотелось. — Просто скажи, что я должен сделать, и все.
— Моя… подруга попала в беду, — произнесла она, наконец.
— О?..
— Ага. Сейчас она в джунглях, в километрах трехстах от Роанопура. Я дам тебе навигатор, по нему ее можно будет найти.
Ага. Навигатор. Интересно.
— Почему она сама не может выбраться?
— Ранена, — пояснила Эда. — Как я поняла — довольно серьезно. Идти сама сможет только после оказания серьезной помощи. Аптечку и инструкцию к ней я тебе выдам. За день поставишь ее на ноги, накачаешь стимуляторами, доведешь до меня, и все. Потом ей будет плохо, но без этого она не выживет. Сделаешь это, и, считай, что выполнил свое обещание.
Во время ее речи, я достал сигарету и все-таки закурил. На последних словах поморщился:
— Я же говорил, что выполнил бы твою просьбу безо всякого обещания, — вздохнуть картинно, прислонится к стене. Несколько секунд обдумывать задачу, удерживая тщательно выверенную паузу. В игре с такой противницей важна любая деталь, я не сомневался, что сейчас она анализирует каждое мое движение, каждый жест, каждое слово. — Несколько вопросов. Можно?
— Конечно.
— Девушка была в составе группы?
Эда как-то странно взглянула на меня, затем медленно кивнула:
— Да.
— Часть группы еще жива?
Взгляд стал пристальнее:
— Да.
— Но вытащить я должен одну только девушку?
— Да, — прищур глаз Эды подсказал мне, что лезть дальше опасно для жизни.
— Понятно… Как я туда доберусь?
— Большую часть пути — по морю, — монахиня не спускала с меня глаз, изучая выражение моего лица. Я сосредоточенно курил. — У тебя хорошие отношения с Датчем, так что он тебя подбросит, тем более, что у него следующее задание в той стороне. Так что вам по пути.
Ага… интересно, ты-то откуда об этом знаешь?
— Обратно — так же, — продолжала сестра Эда. — Через два дня Датч поплывет назад. Заодно и вас заберет. Договоритесь.
— Понятно, — я бросил задумчивый взгляд в сторону своей собеседницы, вздохнул. — Про то, с кем придется столкнуться, и кто охотиться за группой твоей подруги, мне, конечно, знать не положено?
Монашка колебалась всего несколько секунд:
Монашка колебалась всего несколько секунд:
— Наемники, — произнесла она, постукивая пальчиком по щеке. — Вооружение — разное, но в основном Калашниковы, ТТ и кольты. Может — гранотометы РПГ-7. Гранаты.
— Количество?
— Не знаю. Может, вообще не столкнетесь, а, может, они там на каждом дереве.
— Ох, ох… грустные вещи ты мне говоришь!
Сестра Эда усмехнулась:
— Если бы все это было легко, твоя помощь бы не понадобилась.
— Логично.
— Дополнительную информацию я тебе скину в файле, — монашка встала, медленно подошла ко мне, игриво виляя бедрами. Я сглотнул. Эта женщина заводила меня одной лишь своей походкой.
— Понятно, — мой голос звучал хрипло, а вездесущие лапы сами обхватили Эду за талию. Монахиня закинула руки мне на шею, обхватила своими неприлично длинными ногами мои бедра.
— Еще вопросы? — с тихим смешком спросила она, когда я, резко развернувшись, прижал ее тело к стене.
— Ага, — я помедлил прежде чем впиться в ее губы поцелуем. — Как зовут твою подругу?
— Хекс, — ответила Эда, прежде чем я бросил ее на кровать. — Ее зовут Хекс.
Глава 11
Слева опять резанул по ушам звук очереди, яркие всполохи выстрелов слились в одну долгую вспышку, освещая небольшой участок южного тропического леса.
«Калаш», — почти равнодушно отметил я, не рискуя шевелиться. К лицу прилипло что-то мерзкое, вонючее и липкое. Я очень надеялся, что это всего лишь очередной лист.
За прошедшие с момента высадки с «Лагуны» восемь часов, я возненавидел джунгли всей душой.
Нет, сначала было только раздражение. Раздражение на то, что мне пришлось вставать из теплой постели в четыре утра, только лишь для того, чтобы восемь часов мерзнуть на палубе дурацкого катера, когда он рассекал бесконечные волны южного моря. Меня нервировало, что сестра Эда даже не соизволила проснуться и попрощаться со мной, хотя понимала, что я легко могу не вернуться с этого ее задания. Нет, можно было сколь угодно убеждать себя в том, будто она просто не любит расставаний, будто ей больно видеть, как я уезжаю, но я четко осознавал, насколько это наивно.
Поэтому я чуть не сорвался на Датче, ощущая, как внутри растет холодный ком раздражения. Лишь в последний момент удалось сдержаться, и я спрятался далеко на корме, дабы не сделать чего-нибудь такого, о чем потом буду долго и мучительно жалеть.
Меня бесил Бенни, который вышел ко мне на палубу, ибо почему-то, решил, что мы с ним похожи. Бесили его шутки, его голос, его манера панибратски хлопать меня по плечу. Я понимал, что все дело в моем раздражении, и Бенни тут ни при чем, но ничего с собой поделать не мог.
А еще меня бесконечно злило то, что я боялся Реви. Она нагоняла на меня почти животный ужас. Одного лишь взгляда на Двурукую мне хватило, чтобы чувство опасности завыло сломанной сиреной, и не утихало, пока я трусливо не сбежал на другой конец катера. Стоило девушке подойти ближе, чем на пару метров, как у меня внутри разрастался холодный ком ужаса, превращаясь в сотню мелких, слизких змей, что искали выход из моих кишок, вызывая все усиливающиеся приступы тошноты. Я глядел на ее пистолеты и видел два громадных сгустка тьмы, тьмы столь черной, что если коснуться ее, то уже никогда не отмоешься. Меня раздражало то, что я вынужден избегать ее общества, ибо в те моменты, когда она оказывается рядом, не получалось заставить себя вымолвить хотябы слово. Раздражало, что если она находится в зоне досягаемости моего взгляда, то смотрю куда угодно, только не на нее.
Я боялся эту девушку. Боялся так, как не боялся никого и никогда. Этот факт доводил меня до исступления, потому что я понимал, что Реви от меня никакой угрозы не ощущает. И это было обидно.
Высадка, которая произошла через восемь часов после отплытия, не улучшила мне настроения. Ни капли.
Сначала выяснилось, что я неплотно прикрепил снаряжение, выданное мне Минами. Так я потерял свой автомат, ибо он упал в воду, и мигом пошел ко дну. Нырять и доставать его не было времени, поэтому пришлось оставить хорошую винтовку в бездонном брюхе океана. Это было обидно, потому что автомат был подарком Минами, а я не хотел терять ее подарки. В конце концов, я решил, что расскажу, как эта винтовка спасло мне жизнь, и этим слегка успокоил свою совесть. К тому же это просто был хороший автомат, да еще и с подствольником. Я успокаивал себя тем, что у меня оставался еще и пистолет, но это помогало мало. Выйдя на берег, я понял, что промок до нитки, ибо из-за неплотно застегнутого снаряжения вода проникла внутрь. Это меня взбесило, но я упрямо решил не терять время и покончить с этим дурацким заданием поскорее. Поэтому, не высушившись, зашагал вглубь джунглей, время от времени сверяясь с навигатором. Согласно этому адскому прибору, кстати, шагать мне до цели «всего» пять километров. Однако пять километров по джунглям — это ад. И осознание этого не добавляло мне оптимизма.
Через пару часов раздражение переросло в глухую ярость. Мне досаждала постоянная грязь под ногами, что неприятно чавкала при каждом шаге, пробуя затянуть ботинок поглубже. Раздражал влажный воздух, который забивал легкие, не давая дышать. Бесила сплошная пелена растений, через которые зачастую приходилось прорубаться. Но наибольшую ярость у меня вызывали насекомые. Причем не только всякие кровососущие москиты и прочая дрянь. Какие-то личинки норовили упасть мне на лицо, стаи жуков тупо кидались на меня, муравьи искали щели в моем камуфляже. Я и раньше особой любовью к насекомым не страдал, но теперь возненавидел их всей душой.
А потом я услышал первую очередь. Нет, я понимал, что, скорее всего, группа Хекс ведет бои со своими противниками, но не предполагал, насколько эти бои могут быть ожесточенными. Автоматы стрекотали не смолкая ни на минуту. Небольшие периоды тишины сменялись звуками взрывов, треском деревьев и предсмертными криками. По тому, что я видел, можно было предположить, что людей у Хекс осталось мало, но они готовы дорого продать свои жизни.
Звук боя удалялся. Я внимательно прислушивался к свои ощущениям, стараясь определить, насколько безопасным будет дальнейшее продвижение по маршруту. В свете последних событий, я стал доверять своему внутреннему чутью гораздо больше, чем глазам и ушам.
Не ощутив ничего слишком опасного, я рискнул осторожно скользнуть из своего укрытия, к ближайшему стволу. Камуфляжно-защитный костюм хорошо скрывал мое местонахождение, но я передвигался вперед максимально осторожно. Уж лучше перебдеть…
Навигатор упрямо показывал, что до цели всего метров десять, но перед собой я видел лишь громадный, покрытый мхом, кусок скалы. Она что, наверх забралась? Оценив высоту монолита, скользкость его граней и свои шансы добраться до вершины незамеченным, и при этом не сломать себе шею, я решил не рисковать и попробовать обойти скалу по кругу. Навигатор показывал, что я стал удаляться от цели, но в данный момент это меня не очень волновало.
Вскоре, оказалось, что это было правильным решением. Метров через пятьдесят мне открылся зев небольшой пещеры, в которую затекал какой-то мелкий ручей. Видимо, вода проела в мягком известняке щель, а потом, за тысячи лет, расширила ее до внушительных размеров. Вход в пещеру явно пытались замаскировать, но получилось… ниже среднего. Внимательный взгляд все равно заметит. А вот мины и прочие растяжки, поджидающие нетерпеливого посетителя, там есть наверняка.
Я стал продвигаться вперед, внимательно проверяя каждый сантиметр почвы, стен и потолка, прежде чем сделать очередной шаг.
Вдруг до слуха донесся звук еще одной автоматной очереди, ей почти сразу ответила другая. Бой продолжался, но, пока далеко. Может, люди Хекс пытались увести преследователей подальше от своего командира? Хорошо, если так…
Я обошел четыре ловушки, прежде чем наткнулся на первое тело. Мужчина лежал на спине, грудь его тяжело вздымалась, из горла вырывалось хриплое дыхание. Было совершенно очевидно, что жить ему осталось, максимум, пару часов. Я медленно обошел умирающего по широкой дуге, держась противоположной стены, и очень внимательно глядя, куда поставить ногу, чтобы сделать следующий шаг.
Хекс сидела в самой глубине пещеры, прислонившись к стене, в аккурат рядом с двумя мертвыми телами. Возможно, пару часов назад они были еще живы, и, вероятно, раненый командир должна была позаботиться о них. Но сейчас, помощь могла понадобиться только самой Хекс.
Девушка прижимала к себе автомат. Глаза ее были закрыты, роскошные длинные светло-каштановые волосы спутались, и в беспорядке свисали на грудь. Камуфляж был пробит в нескольких местах, заляпан кровью и грязью. Трупы воняли — но пока еще не жутким трупным запахом, а обычной вонью давно не мытых тел, что провели в джунглях пару недель. От самой Хекс, кстати, несло не меньше. Преодолевая брезгливость, я тихо приблизился к спящей девушке, опустился перед ней на колено, резко зажал ей рот и зафиксировал руки: