242
Г.В. Вернадский, в связи с вопросом о положении христианства на Руси в середине X в., коротко замечает, что «у Святого Еллия имеется... ссылка на русскую Церковь» (Вернадский Г.В. Киевская Русь. С. 48). Но в святцах упоминается единственный святой с таким именем — преподобный Еллий (его память отмечается Церковью 14 июля), живший в IV или V в. Очевидное недоразумение лишает сообщение Вернадского всякой достоверности.
243
Б.Я. Рамм писал, что при Константине Багрянородном «Русская митрополия» занимала 60-е место в списке церковных кафедр Константинопольского патриархата (см. Рамм Б.Я. Папство и Русь. С. 28). Однако свой источник исследователь не назвал. У других авторов, затрагивавших эту тему, подобных сведений мне обнаружить не удалось, в связи с чем считаю сообщение Рамма ошибочным.
Протоиерей А.В. Горский объяснял отсутствие «Русской митрополии» в списке Константина случайным пропуском или ошибкой. В подтверждение своего мнения он привел документ более позднего времени — список 65 митрополий Константинопольского патриархата, составленный в 1144 г. византийским архимандритом Нилом Доскопатром по просьбе сицилийского короля Роджера. «Русская митрополия» в этом перечне не значится, но есть приписка о том, что митрополита на Русь поставляет константинопольский патриарх (Горский А.В. О митрополии русской в конце IX в. // Прибавление к изданию творений святых отцов. М., 1850. Ч. I. С. 142). На это можно возразить, что, во-первых, Константин такой пометки все же не сделал; а между тем о «Русской митрополии» он безусловно знал, поскольку сам же, в другом своем сочинении (о жизни императора Василия I Македонянина, его деда), привел рассказ, впрочем окутанный легендарным флером, о посылке на Русь в конце IX в. греческого архиепископа. Следовательно, исключение «Русской митрополии» из списка церковных кафедр в книге «О церемониях» вряд ли объясняется забывчивостью императора. Во-вторых, отдельные недомолвки относительно юридического статуса Русской Церкви в XI—XII вв., как в данном примере, восполняются многочисленными известиями на этот счет других источников того времени, которые позволяют восстановить истинное положение вещей, тогда как ни один памятник X в. даже косвенно не упоминает «Русской митрополии» и ее взаимоотношений с Константинополем. Примечательно еще и следующее обстоятельство. Византийский канонист середины XII в. Феодор Вальсамон сообщает, что в его время подведомственные Константинопольскому патриархату «варварские» епархии были распределены между тремя диоцезами (крупными административными округами): Азиатским, Понтийским и Фракийским, — и Русская Церковь принадлежала к Фракийскому диоцезу, а не к Понтийскому, как можно было бы ожидать исходя из наших знаний о «Русской митрополии» второй половины IX в. (см.: Кулаковский Ю.Л. Избранные труды по истории аланов и Сарматии / Состав., вступ. ст., коммент., карта С.М. Перевалова. СПб., 2000. С. 180— 181). По всей видимости, это значит, что для Руси, крещенной князем Владимиром, потребовалось новое организационное оформление ее отношений с Константинопольской патриархией, в результате чего Русская Церковь была включена во Фракийский диоцез (или переподчинена ему). Тогда умолчание Константина Багрянородного о «Русской митрополии» следует рассматривать как знак того, что в первой половине X в. христианская община Киева полностью порвала с церковной зависимостью от Царьграда.
244
См.: Карташев А.В. История Русской Церкви. С. 113—114.
245
См.: Мусин А.Е. Меч и крест: новое религиозное сознание Древней Руси по данным археологии // Раннесредневековые древности Северной Руси и ее соседей. СПб., 1999. С. 145.
246
Только в VI—VII вв. «Ирландия экспортировала около 115 святых мужей в Германию, 45 — во Францию, 44 — в Англию, 36 — на территорию современной Бельгии, 25 — в Шотландию, 13 — в Италию» (Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. М., 1992. С. 115).
247
Обстоятельное исследование ирландско-арианского влияния на кирилло-мефодиевскую традицию проделал А.Г. Кузьмин (см.: Кузьмин А.Г. «Крещение Руси»: концепции и проблемы // «Крещение Руси» в трудах русских и советских историков. М., 1988; Он же. Падение Перуна: становление христианства на Руси).
248
Мильков В.В. Кирилло-мефодиевская традиция и ее отличие от иных идейно-религиозных направлений // Древняя Русь: пересечение традиций. М., 1997. С. 343—344.
249
Киевская Русь этого времени, конечно, была неспособна обеспечить Пражскую епископию священнослужителями.
250
Литаврин Г.Г. Формирование и развитие Болгарского раннефеодального государства (конец VII — начало XI в.) // Как была крещена Русь. М., 1990. С. 265.
251
Кузьмин А.Г. Падение Перуна: становление христианства на Руси. С. 38.
252
Не исключено, что греческие священники были просто высланы из страны. Именно так поступил болгарский хан Борис, когда во втор. пол. IX в. временно вывел Болгарскую Церковь из подчинения Константинопольскому патриархату.
253
См.: Мусин А.Е. Меч и крест: новое религиозное сознание Древней Руси по данным археологии. С. 146; Половой Н.Я. О русско-хазарских отношениях в 40-х гг. X века // Записки Одесского археологического общества. Одесса, I960. Т. 1 (34).
254
Вот как, например, согласно Константину Багрянородному, должен был выглядеть зачин императорской грамоты к хазарскому кагану: «Во имя Отца и Сына и Святого Духа, единого истинного Бога, Константин и Роман, верные в Боге римские императоры, наиблагороднейшему и славнейшему кагану Хазарии» и т. д. Тот же оборот «во имя Отца, Сына и Святого Духа» встречается в рекомендуемых им формулярных обращениях к римскому папе, королям Западной Европы, царю Болгарии, князю Алании.
255
Историографический обзор см.: Рапов О.М. Русская церковь в IX — первой трети XII в. Принятие христианства. М., 1988. С. 137—149.
256
Цит. по: Рапов О.М. Русская церковь в IX — первой трети XII в. С. 139—140, 142.
257
Карташев А.В. История Русской Церкви. С. 117, 119.
258
Рамм Б.Я. Папство и Русь в X—XV веках. С. 29.
259
См.: Брайчевский Ю.В. Когда и как возник Киев. Киев, 1964. С. 126—127.
260
Настаивая на том, что «основная масса курганов с ямными погребениями несомненно принадлежала еще язычникам», И.П. Русанова объясняла появление погребений в подкурганных ямах «стремлением отразить идею жилого дома при сооружении могилы» (Русанова И.П. Курганы полян X—XII вв. М., 1966. С. 26). Но как эта идея связана с устойчивой ориентацией умерших головой на запад, исследовательница не пояснила. По мнению В.В. Седова, «славянский обряд ранних трупоположений в подкурганных ямах (IX—X вв.), по-видимому, восходит к ингумациям Черняховской культуры» (Седов В.В. Восточные славяне в VI—XIII вв. М., 1982. С. 112). Предположение совершенно фантастическое, ибо невозможно представить, чтобы культура черняховцев, погибшая в V в. и не имевшая продолжения в славянских древностях VI—VIII вв., вдруг ожила в древнерусских памятниках IX—X вв. К тому же черняховцы ориентировали тела умерших головой на север (см.: Сыманович Э.А. К вопросу о раннечерняховских поселениях культуры полей погребения // Советская археология. 1958. № 4. С. 248).
261
В восточнославянском ареале «кресты найдены в 23 погребениях X—XI вв. и одном кладе конца XI в.» (Мусин А.Е. Меч и крест: новое религиозное сознание Древней Руси по данным археологии. С. 135). В Киевской земле их находки единичны (см.: Русанова И.П. Курганы полян X—XII вв. С. 26).
262
Мусин А.Е. Меч и крест: новое религиозное сознание Древней Руси по данным археологии. С. 142.
263
См.: Там же. С. 141.
264
Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. С. 149.
265
Рапов О.М. Русская церковь в IX — первой трети XII в. С. 145.
266
Славяно-русские стяги также имели языческое происхождение. Знамена у рюгенских ругов назывались станицами и были посвящены различным божествам. Станице бога Святовита, отличавшейся величиной и цветом от других знамен, оказывалось такое же почтение, как и самому божеству. Во время сражения не было лучшего способа избежать опасности, как встать под сень этого полотнища. На хоругви лютичей, по свидетельству Титмара Мерзебургского, была изображена богиня. Падение знамени в бою, равно как и любое другое несчастье с ним (Титмар описывает, как однажды знамя лютичей утонуло в реке), считалось дурным предзнаменованием.
267
См.: Оболенский Д. Византийское Содружество Наций. Шесть византийских портретов. М., t998. С. 101—102.
268
См.: Ширинский С.С. Археологические параллели к истории христианства на Руси и в Великой Моравии. С. 204.
269
Медынцева А.А. Надписи на амфорной керамике X — начала XI в. и проблема происхождения древнерусской письменности // Культура славян и Русь. М., 1998. С. 176—177.
270
Назаренко А.В. Древняя Русь на международных путях. С. 276.
271
Местоположение последней Повесть временных лет указывает не совсем ясно: «иже есть над Ручаем, конец Пасыньце беседы и Козаре». Увязать это известие с реальной топографией древнего Киева до сих пор не удается. А.Л. Никитин видит здесь «бесспорную порчу имеющегося текста, поскольку лексема „беседа" никогда не обозначала в древнерусской письменности „улицы"» (Никитин А.Л. Основания русской истории. С. 36). Кажется, были и другие церкви; по крайней мере, остатки одной из них археологам удалось обнаружить (Рапов О.М. Русская церковь в IX — первой трети XII в. с. 192).
272
Имя Константина VII читается в Ипатьевском, Радзивилловском и Академическом списках Повести временных лет. Другие летописные списки, а также различные редакции Проложного жития Ольги и древнерусские хронографы либо совсем не называют имени императора, либо ошибочно указывают Романа I, Романа II и Иоанна Цимисхия («Ивана Чемьского»).
273
См., напр.: Левченко М.В. Очерки по истории русско-византийских отношений. М., 1956. С. 217, 229, 231.
274
Фризе Хр.Ф. История польской церкви. С. 45.
275
Так, в XII в. именитый «варяг» Шимон привел к киевскому князю трехтысячную толпу воинов, слуг и прочей домашней челяди.
276
Летописная тема страха Ольги перед язычниками получила своеобразное преломление у О.М. Рапова, который предположил, что Ольга крестилась, дабы избежать страшной участи славянской вдовы — принесения ее в жертву на могиле умершего мужа (см.: Рапов О.М. Русская церковь в IX — первой трети XII в. С. 156, 161). Однако, категорически утверждая, что «будучи язычницей, она была обязана покончить жизнь самоубийством после смерти мужа», исследователь совершенно упустил из виду указание источников на то, что обычай жертвоприношения жен не был строго обязательным и предполагал добровольное согласие на это самой женщины: 1) «...многие из них [славянских жен] кончину своих мужей почитают собственной смертью и добровольно удушают себя, не считая жизнью существование во вдовстве» («Стратегикон» императора Маврикия, VI в.); 2) «И если умирает главарь [русов], то говорит его семья его девушкам и его отрокам: „Кто из вас умрет вместе с ним?" Говорит кто-либо из них: „Я"... И большинство из тех, кто поступает так, это девушки» (Ибн Фадлан).
277
По современному счету дней недели — среда, так как в Византии первым днем недели считалось воскресенье.
278
Цит. по: Назаренко А.В. Древняя Русь на международных путях. С. 222.
279
Назаренко А.В. Древняя Русь на международных путях. С. 220—310.
280
В некоторых новгородских летописях (Новгородская IV и так называемая Новгородская Карамзинская летописи) путешествие Ольги в Царьград и ее крещение там датировано 6466-м (то есть 957/958 сентябрьским) годом.
281
Делались попытки найти ее опровержение в самом тексте Константинова обрядника. Были выдвинуты два аргумента: 1) Константин называет Ольгу ее княжеским («языческим») именем («Эльга») вместо крещального — Елена и 2) не говорит прямо о принятии ею крещения. Но сфрагистические и нумизматические материалы конца X — начала XI в. свидетельствуют, что древнерусским князьям «было свойственно употребление княжеского династического имени в качестве официального» (Назаренко А.В. Древняя Русь на международных путях. С. 274—275). Молчание же Константина о крещении Ольги исчерпывающе объясняется «жанровыми особенностями трактата о церемониях, посвященного сугубо протокольным вопросам дворцовых приемов» (Там же. С. 271). Сам Константин видел свою писательскую задачу в том, чтобы «показать забытые обычаи наших отцов, и, подобно цветам, которые мы собираем на лугах, прибавить их к царской пышности для ее чистого благолепия». Приемы Ольги попали в трактат Константина, видимо, только потому, что это был первый случай в истории византийской дипломатии, когда посольство возглавила женщина. Разумеется, ни жанр книги, ни принципы работы над ней не воспрещали Константину походя упомянуть о крещении «архонтиссы Росии», но и не обязывали его сделать это.
282
Житие Василия Великого // Жития святых, на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней св. Димитрия Ростовского. Кн. 5 (январь). Ч. I. М., 1904 (репринт: Введенская Оптина пустынь, 1993). С. 22. Примеч. 2.
283
Эти и нижеследующие подробности представления Ольги императору не упомянуты в рассказе Константина; но вообще порядок приема иноземных послов во дворце Магнавры был именно таков (см.: Литаврин Г.Г. Путешествие русской княгини Ольги в Константинополь. Проблема источников // Византийский временник. Т. 42. М., 1981).
284
См.: Назаренко А.В. Древняя Русь на международных путях. С. 299.
285
Это единственный крупный праздник в церковном календаре между 9 сентября и 18 октября. Г.Г. Литаврин считает, что Ольга могла быть крещена накануне первого приема, 8 сентября, в день Рождества Пресвятой Богородицы (см.: Литаврин Г.Г. К вопросу об обстоятельствах, месте и времени крещения княгини Ольги // Древнейшие государства на территории СССР: Материалы и исследования, 1985 год. М., 1986. С. 55). Но маловероятно, чтобы Ольгу крестили до того, как состоялся официальный прием и ее представление Константину и Елене — это было бы нарушением дипломатического этикета.
286
Довольно распространено мнение, что Ольгино блюдо из собора Святой Софии и есть та самая «золотая чаша, украшенная драгоценными камнями», в которой 9 сентября ей были преподнесены деньги (см.: Оболенский Д. К вопросу о путешествии княгини Ольги в Константинополь в 957 г. // Проблемы изучения культурного наследия. М., 1985. С. 41; Рыбаков Б~А. Мир истории. Начальные века русской истории. С. 115; Сахаров А.Н. Дипломатия княгини Ольги // Вестник истории. 1979. № 10. С. 38). Г.Г. Литаврин резонно возражает на это: «Выдача особо важным персонам даров в чаше была... актом привычного этикета. Чаша уже не возвращалась от получившего ее вместе с деньгами в императорский вестиарий... т. е. чаша не имела ничего общего с ритуальным блюдом, подаренным Ольгой храму Св. Софии» (Литаврин Г.Г. Византия, Болгария, Древняя Русь. С. 203).
287
Дискос — священное блюдо, утвержденное на особом подножии, с изображением на нем Предвечного Младенца Иисуса Христа и с вырезанными по его окружности словами: «се Агнец Божий вземляй грехи мира». В разное время литургии дискос знаменует собой то вертеп и ясли, где родился Христос, то гроб, в который положили тело Спасителя (см.: Полный православный богословский энциклопедический словарь. Т. I. СПб., б. г. (репринт: М., 1992). С. 738).
288
См.: Карташев А.В. История Русской Церкви. С. 192—193.
289
А.В. Назаренко обратил внимание на то, что, судя по составленному Константином жизнеописанию его деда, Василия I Македонянина, «в представлении императора Русь была достойна архиепископа», ибо именно архиепископом именуется в этом сочинении отправленный на Русь в 60-х гг. IX в. безымянный архиерей (см.: Наэаренко А.В. Древняя Русь на международных путях. С. 300).
290
Оболенский Д. Византийское Содружество Наций. С. 102.
291
Назаренко А.В. Древняя Русь на международных путях. С. 302.
292
См.: Ариньон Ж.-П. Международные отношения Киевской Руси в середине X в. и крещение княгини Ольги // Византийский временник. Т. 41. М.( 1980. С. 120.
293
Карташев А.В. История Русской Церкви. С. 123.
294
В 968 г., на переговорах с послом Оттона I епископом Кремонским Лиутпрандом, ломбардцем по происхождению, василевс Никифор Фока бросил прямо ему в лицо презрительные слова: «Вы не римляне, а лангобарды!»