Неожиданно его бросило в холод. Он подошел к стенному шкафу, где коридорный повесил его пальто, и, не найдя халата или чего-нибудь в этом роде, надел пальто. Подкладка пальто была шелковая и создавала ощущение роскоши и комфорта. Артур сидел на краю кровати и, забросив ногу на ногу, смотрел на телефон. Потом начал сосредоточенно разглядывать диск, на котором были обозначены разные места в отеле, куда можно позвонить. Была в аппарате и небольшая кнопка с красной лампочкой, и Артур подумал, что без нее не обойтись, наверное, когда захочешь соединиться прямо с публичным домом, до утра это может ему понадобиться. Но надо же позвонить Дженни, чтобы она не подняла на ноги полицию, или не начала звонить по больницам, или, избави Бог, его матери. «Как это, его нет дома?! — вскрикнет мать. У матери вообще привычка кричать. — Накануне Рождества его нет дома?!» — «Да, Вирджиния, — именно так зовут его мать, — накануне Рождества вашего сына нет дома».
«Так оно и есть, ма, — подумал он. — Я тут, в Лос-Анджелесе».
Надо позвонить Дженни. Он взял телефонную трубку.
Но вместо того, чтобы звонить Дженни, Артур набрал семерку, там ему сказали, что прислуга ушла домой — «ведь сегодня сочельник, сэр». Он поинтересовался, ушла ли домой и экономка, и узнал, что она всегда на службе и с нею можно поговорить, набрав четверку. Артур так и сделал. Ему ответил женский голос с иностранным акцентом, но определить, с каким именно, было трудно.
— У вас есть утюг? — спросил он.
— Утюг? Чтоб гладить?
— Да.
— Да, утюг у меня есть. А почему вы не позвонили слуге? У нас гладит он.
— Он уже ушел. Сегодня сочельник. Я бы хотел выгладить себе брюки. Понимаете, у меня сегодня день рождения, а они очень помялись в самолете. Мне бы не хотелось быть в этот вечер в мятых брюках.
— В каком вы номере? Я вам пришлю.
— Один-ноль-восемь.
— А вы вернете?
— Да, конечно.
— Хорошо, я пришлю.
— Присылайте. Благодарю.
Артур положил трубку. Потом позвонил старшему коридорному и поинтересовался, есть ли в отеле лавочки, где продают спиртное. Коридорный ответил, что спиртное можно заказать в аптеке, и это Артура не на шутку удивило. Спиртное — в аптеке? Он положил трубку, потом снова набрал номер телефониста и велел соединить его с аптекой. Аптека ответила, и Артур попросил прислать в номер две бутылки виски и отнести стоимость на его счет.
Когда принесли виски, он налил себе двойную порцию в один из стаканов на стойке напротив двери и обнаружил под стойкой морозильную машинку, которая делает лед. Это был в самом деле чудесный отель. Артур взял в ванной чистое полотенце, постелил его на стойке, потом положил на него брюки и, потягивая виски, начал их гладить.
Он не знал, что будет делать после того, как выгладит брюки и пиджак, но определенно знал, что у него две бутылки виски и что до сорока двух лет остался еще почти час, поэтому у него появилась мысль устроить вечеринку. Может, он позвонит телефонисту сейчас и попросит набрать несколько номеров в отеле, а когда его, Артура, соединят, скажет: «Слушайте, это Дон Питт из сто восьмого номера. У меня тут небольшая вечеринка по случаю дня рождения. Вы бы не присоединились ко мне? Это как раз возле бассейна, сто восьмой номер». Может, он так и сделает, хотя уверен в этом не был. Что он сделает наверняка — так это выгладит брюки и пиджак, а может, и галстук, потом выпьет несколько рюмок и пойдет из этого чудесного номера посмотреть, что представляет собой Беверли-Хиллз.
Зазвонил телефон. Артур выдернул штепсель утюга из розетки и побежал к аппарату.
— Алло, — сказал он в трубку, гадая, кто бы это мог звонить ему в Лос-Анджелес — ведь, кроме кинозвезд, он не знал тут ни души.
— Сэр, — раздался очень приятный, культурный, можно сказать, изысканный голос, — извините, что беспокою, но вы не приглушили бы свое радио?
— Мое — что? — переспросил Артур.
— Ваше радио, сэр. Я очень извиняюсь, но наш гость из соседнего номера хочет немного поспать, а у вас, кажется, радио звучит очень громко.
— Мое радио вообще не включено.
— Минутку, сэр.
Он подождал.
— Сэр?
— Слушаю.
— Вы мистер Питт из сто восьмого номера?
— Да, это Артур Питт из сто восьмого номера. В этом вы полностью правы.
— Мистер Питт, вам не трудно будет приглушить свое радио?
— Послушайте, вы что, кретин? — возмутился Артур. — Я только что вам сказал, что радио у меня не включено. Оно выключено. Я глажу брюки и пью виски, а радио у меня не включено. Оно вы-клю-чено.
— Сэр, гость, который пожаловался, живет на вашем этаже в крайнем номере, по соседству только ваш номер. Следовательно, это должно быть ваше радио, сэр.
— Вы что — шутите? — недоверчиво спросил Артур.
— Нет, сэр.
— В таком случае вы, может, подойдете сюда и увидите собственными глазами, то есть послушаете сами? Мое радио выключено. Вы слышите радио?
— Нет, сэр, но гость из сто девятого номера…
— Тогда скажите гостю из сто девятого номера, что у меня радио выключено.
— Хорошо, сэр, если вы так говорите…
— Благодарю. Вот это отель! — Артур положил трубку. «Ну, друг, — подумал он, — как это тебе нравится? Я тут стою в одних трусах, делаю свое дело, а один жирный старый негодяй с сигаретой в зубах, у которого начинаются слуховые галлюцинации, звонит администратору и требует выключить радио, которое даже не включено. Ну, скажу я вам, вот это отель!»
Разгневанный, он возвратился к стойке, включил паровой утюг, взял стакан, наполовину наполненный виски, и осушил его. Ну и дела! Артур слышал, как за стеной зазвонил телефон. Это, наверное, дежурный администратор с изысканным голосом звонит в соседний номер — мол, гость из сто восьмого сказал, что радио у него выключено. Телефон перестал звонить — в сто девятом сняли трубку. Артур молча стоял с паровым утюгом в руке, стараясь расслышать, о чем говорят за стенкой. Он не услышал ни слова. Вот это отель! Что ж, надо быстрее выгладить брюки и уйти прочь отсюда, а то они позвонят снова и попросят прекратить эту дикую вечеринку. Артур еще несколько раз провел утюгом по брюкам, посмотрел, не остались ли где-то складки, и, наконец, натянул их. Брюки были еще теплые, ему стало уютно. Артур подошел к стенному шкафу, снял с вешалки пиджак, внимательно осмотрел и решил, что его гладить не надо. Потом плеснул себе еще немного виски, выпил и подумал, что перед тем, как выходить из номера, можно будет выпить еще. Когда он наливал виски поверх кубиков льда в стакане, зазвонил телефон.
«Снова тот с изысканным голосом», — подумал Артур и решил, прежде чем ответить на звонок, включить радио на полную мощность, однако не сделал этого.
— Алло, — сказал он в трубку.
— Мистер Питт? Это снова дежурный администратор.
— Что ж, это довольно странно, — проговорил Артур.
— Мистер Питт, я бы хотел перед вами извиниться. Я говорил с молодой особой из сто девятого номера. Очевидно, вышло недоразумение, сэр. Она, наверное, услышала звуки из репродукторов вокруг бассейна и подумала, что это радио в соседнем номере. Очень прошу извинить, сэр, что побеспокоили вас.
— Все в порядке, вы меня совсем не побеспокоили. В какую школу вы ходили?
— Не понял?
— В какую подготовительную школу?
— Ни в какую подготовительную школу я не ходил, сэр. Я ходил в среднюю школу в центре Лос-Анджелеса.
— Неужели? А вы когда-нибудь слышали про изысканность?
— Нет, сэр.
— А про отель «Беверли-Хиллз»?
— Слышал, сэр.
— Оно и видно, — сказал Артур и положил трубку.
Он усмехнулся. Что ж, он неплохо проводит время. Следовательно, гость из сто девятого — молодая особа? Отлично! Может, он сейчас позвонит ей по телефону, и они вместе посмеются над этим недоразумением. А почему бы и нет? Это должен быть настоящий день рождения, и он, Артур, будет наслаждаться каждой минутой, пока все не закончится. Но ему не хотелось думать о том, что этот день когда-то закончится, и особенно теперь, когда он только начался. Поэтому, чтоб не думать об этом, он возвратился к стойке и налил себе виски, правда, не так мало, как обещал себе. Потом выпил, крякнул и начал надевать пиджак. Вдруг снова зазвонил телефон.
— Алло, — сказал Артур в трубку. — Минутку, я забыл выключить утюг. — Он подошел к стойке, выключил утюг, налил виски и взял стакан с собой к телефону. — Слушаю.
— Вас беспокоит старший посыльный, сэр.
— Приветствую вас. Чем могу быть полезен?
— У меня для вас бутылка шампанского, сэр.
— В самом деле? — удивился Артур. — От кого?
— Не знаю, сэр. Его только что принесли.
— Что ж, это очень приятно. Поставьте шампанское в ведерко со льдом и пришлите сюда. Чего вы ждете?
— Хорошо, сэр.
Все еще удивленный, Артур сидел на краю кровати, уверенный, что шампанское заказала администрация отеля — теперь она пытается загладить недоразумение и воздает от щедрот своих. Однако дареному коню в зубы не смотрят. Вечеринка продолжается, и необходимо все шампанское, какое только можно достать, не говоря уже про одну эту несчастную бутылку!
— Вас беспокоит старший посыльный, сэр.
— Приветствую вас. Чем могу быть полезен?
— У меня для вас бутылка шампанского, сэр.
— В самом деле? — удивился Артур. — От кого?
— Не знаю, сэр. Его только что принесли.
— Что ж, это очень приятно. Поставьте шампанское в ведерко со льдом и пришлите сюда. Чего вы ждете?
— Хорошо, сэр.
Все еще удивленный, Артур сидел на краю кровати, уверенный, что шампанское заказала администрация отеля — теперь она пытается загладить недоразумение и воздает от щедрот своих. Однако дареному коню в зубы не смотрят. Вечеринка продолжается, и необходимо все шампанское, какое только можно достать, не говоря уже про одну эту несчастную бутылку!
Снова зазвонил телефон.
Он смотрел на аппарат недоверчиво, считая, что администрация позволяет себе слишком много. Что они подготовили на этот раз? Гардении? Корзинку калифорнийских апельсинов? Нет, он решительно откажется и скажет: «Благодарю, я ваши извинения не принимаю, но если вы и дальше будете присылать подарки, то мне не останется ничего другого, как считать нас обрученными». Посмеиваясь, Артур взял трубку:
— Алло?
— Это мистер Питт из сто восьмого номера?
— Да, это он.
— Прошу меня извинить, мистер Питт.
— Все в порядке, не надо извиняться.
— Это снова старший посыльный, сэр. Извините, но эта бутылка шампанского предназначена не для вас, сэр.
— О?!
— Она предназначена для молодой дамы из сто девятого номера, сэр. Я набрал не тот номер, сэр. Очень извиняюсь.
— Все в порядке.
— Еще раз извиняюсь, сэр. Счастливого Рождества!
— Вам также, — сказал Артур и положил трубку.
Вдруг он ощутил себя совершенно убитым. Мысль, что шампанское предназначено не ему, а молодой даме из сто девятого номера, что ему предложили подарок, а потом неожиданно забрали назад, наполнила его нестерпимым отчаянием. «Черт возьми, лучше позвоню Дженни», — подумал Артур. Он снял трубку, начал изучать диск на аппарате, обдумывая, как связаться с междугородней станцией, и вдруг за окном услышал всплеск. Сначала Артур подумал, что это кто-то упал в бассейн; в памяти у него все еще была зима, и накануне Рождества никто добровольно не прыгнул бы в воду. Не теряя времени, Артур положил трубку, бросился к раздвижным стеклянным дверям и стал приглядываться сквозь них к бассейну и внутреннему дворику. Сначала он не увидел никого ни в бассейне, ни возле него. Из репродукторов доносилась спокойная скрипичная музыка. В сумрачном свете вокруг бассейна Артур разглядел пальмы и огромную белую рождественскую елку, которая одиноко стояла в глубине между крыльями отеля, своей формой напоминавшего букву П. Однако ни в бассейне, ни вблизи него никого не было. Но вот толщу воды разорвала чья-то голова, на поверхность вынырнула молодая блондинка, подплыла к краю бассейна и, перевалившись через кафельный выступ, грациозно пошла к трамплину. Она была в черном купальном костюме — не в бикини, однако с вырезом низко на талии и завязками на шее, которые едва выдерживали ее груди. Блондинка стремительно крутанула головой, отбросив с лица прядь длинных белых мокрых волос, и отправилась дальше грациозной решительной походкой спортсменки и танцовщицы. Указательным и большим пальцами одной руки она взялась за нос, чтобы прочистить его, а другой рукой подтянула трусики, поскольку они немного сползли, чуть обнажив при этом округлые и белые ягодицы. Блондинка поднялась по лесенке к трамплину, подошла к его краю, остановилась и, прижав руки к бедрам, загляделась вниз на воду.
Так она стояла достаточно долго — погрузившись в раздумья, наклонив вперед голову, выставив бедро.
Артур не знал, кто эта девушка, не мог даже хорошо разглядеть ее лицо в тусклом свете. Но она была высокая, светловолосая и спокойная, а он припомнил только одну высокую и очень спокойную блондинку на весь Лос-Анджелес. Ему казалось вполне возможным, что она — кто же еще это мог быть! — приехала в этот прекрасный отель, где после продолжительного и утомительного полета хотела немного подремать, услыхав музыку в бассейне, она проснулась и сразу заказала бутылку шампанского, но сначала решила поплавать в бассейне.
Девушка, которая неподвижно стояла на краю доски, не могла быть никем иным, кроме мисс Айрис Редли (довольно необыкновенное имя для шведки). Приятная неожиданность! И хотя он не мог разглядеть ее лица, сомнения у него уже почти не оставалось.
Все больше и больше убеждаясь в своей правоте, он наблюдал за девушкой — вся погруженная в раздумье, голова и тело неподвижны, белые волосы в ярких отблесках света.
Он наблюдал за ее миром. В этом мире было все, чего он никогда не познал: королева варьете, которой он так и не овладел тогда в Буффало, подарки на день рождения, которые были одновременно и рождественскими и оставляли у него болезненное ощущение пустоты, бутылка шампанского, сначала предложенная, а потом отобранная. Ему хотелось окликнуть ее: «Послушайте, вы в самом деле та самая мисс Редли, которая сказала, что у меня холодные руки? Это вы та девушка из сто девятого номера? Как вы смотрите на то, чтобы составить мне компанию? А как там вода?»
Возбужденный, он посмотрел на часы. В Уайт-Плейнзе через семь минут должна наступить полночь. Через семь минут ему исполнится сорок два года.
«Ну же, — подумал Артур, — позвони Дженни».
Он взялся за головку часов, потянул ее и медленно, осторожно перевел стрелки сначала на десять пятьдесят три, потом на девять пятьдесят три, затем на восемь пятьдесят три. Щелкнув головкой, он поставил ее на место в корпусе часов, быстро шагнул к раздвижной двери и раскрыл ее.
Девушка как раз выходила из воды.
Он хорошо знал, что это не мисс Айрис Редли и даже не девушка из сто девятого номера. Однако походка его была удивительно легкой, а сердце неистово колотилось в груди. Он торопился к бассейну, чтоб пригласить незнакомку на свой день рождения.
Примечания
1
По Фаренгейту, по Цельсию — примерно плюс 26.