Эрдан замолчал; Кристобаль тоже не издал ни звука. О том, что случилось дальше, им обоим было больно не только говорить, но и вспоминать.
В семействе Фейра издревле было намного больше навигаторов, чем среди других кланов, и поэтому им отчаянно завидовали. Мало того, Фейра были очень умелыми навигаторами, и им почти не нужно было учиться, на все хватало природного чутья: Эрдан отлично знал, на что были способны Бастиан, старший брат Кристобаля, и сам Марко Фейра, пламенный лорд. Их корабли, «Морская волшебница» и «Ведьма глубин», слыли лучшими фрегатами в океане, и вполне заслуженно… хотя «Невеста ветра» их бы превзошла.
Такая грозная сила не могла не привлечь внимание Капитана-Императора.
— Теперь ты знаешь, кто виноват в том, что твой брат потерял корабль и был схвачен, а потом и убит. Да, я научил Аматейна, как разорвать узы, и он не сдержал обещания… а, что теперь говорить. Это моя вина, целиком и полностью.
Лицо Кристобаля превратилось в мраморную маску, глаза полыхнули алым. Воспоминания на несколько мгновений завладели им полностью, но магус сумел с ними справиться и сказал с усилием:
— Ты… не виноват. Это глупо — винить себя за то, что сделал другой человек.
Эрдан ждал чего-то в этом роде: слова были для него не важны, но интонация — другое дело. Мастер-корабел чувствовал всю глубину горя человека, потерявшего свою семью, и хотел понять, насколько искренне были сказаны эти слова.
— Ты не виноват, — повторил Кристобаль. — Я верю… и в этот миг произошло нечто странное.
Сила, не имевшая названия, затопила Эрдана так, что он сам себе показался похожим на переполненный кувшин, тронь — прольется. А что же внутри? О-о, великое множество самых разнообразных чувств: боль, тоска, предчувствие беды — и радость встречи с теми, кого он уже не надеялся увидеть… но были и другие чувства.
«Заступница, что со мной происходит?»
Верю!
Короткое слово раскатилось долгим эхом под невидимыми сводами, проникло глубоко в его сознание, отпечаталось там навеки. Четыре звука не могут нести в себе такую силу, но, быть может, все дело в том, с чьих уст они слетели?
Наверное, у него был по-настоящему ошарашенный вид, потому что молодой капитан добродушно усмехнулся и сказал:
— Разве это так сложно понять? Я знаю, что произошло, я… видел. Видел и запомнил. А еще я знаю тебя… иногда даже кажется, лучше себя самого. Твои мысли и терзания мне знакомы так, словно это именно я бросил жену и дочь и ушел в никуда, почти что сошел с ума при одной лишь мысли, что отдал страшное оружие в руки такого человека, как Аматейн. Я понимаю тебя… не оправдываю, но и не обвиняю.
Эрдан молчал — ему нечего было сказать.
— Так ты поэтому меня спас? — спросил он наконец. Магус вздохнул.
— Ты бывал когда-нибудь на острове Тилия? — спросил он совсем другим тоном. — Это к западу отсюда.
— Нет… — растерянно отозвался корабел. — А что?
— Да ничего, — Кристобаль пожал плечами. — Просто мне вдруг показалось, что ты захочешь проведать там некоего торговца по имени Арит… точнее, его жену и приемную дочь. Их имена, я думаю, ты помнишь…
Эрдан закрыл глаза.
— К-какие силы привели т-тебя на Рокэ? — спросил он еле слышно. — Что… кто ты такой, человек или посланец богов? Зачем ты спасаешь меня?..
— Кто я такой? — послышался веселый голос Кристобаля. — Хороший вопрос. Я дважды умирал, трижды менял имя, да только все еще не понял, кто такой и чего стою… Но ты ведь сам учил, мастер, — капитан в ответе за фрегат и команду, он должен делать так, чтобы им было хорошо.
— Команду? — ошеломленно повторил Эрдан и, лишь услышав смех магуса, почувствовал нечто, до сих пор ускользавшее от его внимания.
Нить.
Не толще паутины, еле заметная, полупрозрачная связующая нить.
«Добро пожаловать на борт, мастер-корабел!»
Последние две недели их путешествия тянулись невыносимо долго. Преодолев пролив Сирен, «Невеста ветра» словно перешла и другую незримую границу. Здесь даже солнце светило иначе: оно поднималось над горизонтом медленно, лениво и истекало медово-золотистым светом, будто смолой. Попутный ветер нес фрегат вперед, так что команда большую часть времени бездельничала. Матросы собирались в кубрике или на палубе, пели или играли в карты, а когда надоедало, принимались рассказывать истории.
Эрдан скучал больше остальных. Он по-прежнему чувствовал отчужденность со стороны «Невесты», но теперь к этому добавилось и плохое настроение Эсме: целительница разговаривала с ларимом больше, чем с кем-то другим. С ней что-то происходило, и мастер-корабел ничем не мог помочь, а говорить об этом капитану было бы последней глупостью.
Крейн проводил дни в каюте, а ночи — на палубе. Эрдан однажды застал его там, когда ему самому не спалось; оба долго наблюдали за изменившимся рисунком созвездий, но так ни слова друг другу и не сказали.
А когда на горизонте показались острова в туманной дымке, всем стало понятно: долгий путь близится к концу.
— …Нет, я не могу сказать, что карта нас обманула, — сказал Крейн, и почему-то в его голосе не слышно было раздражения или гнева. — Там море возле самых островов другого цвета. Я должен был догадаться, что это значит… просто на новых картах такие вещи обозначаются совсем по-другому.
— И что же теперь делать? — спросил Умберто. «Невеста» встала на якорь еще утром. Подступы к островам оказались защищены рифами, а там, где их не было, море было слишком мелким для фрегата. Острова лежали впереди, зеленые и прекрасные, но «Невеста ветра» к ним добраться не могла.
Что, впрочем, не относилось ко всем остальным.
— Где-то среди этого мелководья должен быть подходящий путь для «Невесты»… — магус поморщился. — Но искать его можно целую вечность.
— Что ты предлагаешь? — поинтересовался Эрдан, хотя догадывался об ответе.
— Я, собственно, уже попросил «Невесту» подготовить маленькую лодку, — ответил Крейн. — Задержимся на сутки, пока она отрастит парус, а потом двинемся дальше. Нам с лихвой хватит одного дня, чтобы добраться до самого большого острова.
Эрдан и Умберто переглянулись.
— И кто отправится туда, капитан? — Голос молодого моряка выдавал сильное волнение, и магус не мог это не почувствовать. Он усмехнулся и, ничего не ответив, ушел к себе в каюту.
— Кракен меня раздери… — обиженно проворчал Умберто. — Он не возьмет меня, вот увидишь.
— Отчего ты так решил? — спросил Эрдан.
— Знаю! — уклончиво ответил парень. — Так будет. Во имя Шторма! Стоило тащиться в такую даль, чтобы остаться с носом! Я буду сходить с ума от скуки тут, пока кто-то…
— Я бы на твоем месте промолчал, — заметил мастер-корабел. — Теперь капитан уж точно все услышал.
— Он и так все слышит… — отмахнулся Умберто. — И чувствует. Я всего лишь сказал то, что подумал, а не думать — уж извини, не умею. Не обучен…
Он ушел, мрачный и рассерженный, продолжая что-то бормотать себе под нос. Эрдан по привычке прикоснулся к фальшборту, но ощутил лишь шершавое безжизненное дерево — и внезапно почувствовал себя таким одиноким, словно во всем мире не осталось больше ни одного человека. Он огляделся в поисках кого-нибудь, с кем можно было бы поговорить, и увидел Эсме и Джа-Джинни. Крылан и целительница были увлечены разговором — о чем-то спорили, смеялись, — и корабел не стал им мешать. Вместо этого он направился к Крейну.
Стучать в дверь пришлось трижды, пока та не соизволила открыться. По ту сторону порога магус удивленно поднял брови, но Эрдан не дал ему сказать ни слова.
— Возьми меня с собой на острова, — попросил он. Крейн нахмурился.
— Может, зайдешь?..
— Возьми, — повторил мастер-корабел. — Уж не знаю, кого ты включил в отряд, но одно место там точно должно найтись.
Магус, устало вздохнув, потянул Эрдана за рукав и заставил зайти в каюту; когда дверь закрылась, он негромко произнес:
— Это может быть опасно.
— Чего ты боишься? Зеленых великанов? — поинтересовался корабел с иронией. — Или тех, кто может до сих пор охранять сокровище?
— И тех, и других, — серьезно ответил Крейн. — Но особенно я боюсь Двуликой госпожи.
— Она же… — начал Эрдан и осекся. Нельзя было позволять магусу увести разговор в другое русло. — Кристобаль, я не так часто тебя о чем-нибудь прошу, но сейчас — другое дело. Пожалуйста…
— Хорошо, хорошо! — Крейн поднял руки. — Сдаюсь. Поедешь завтра вместе со мной, Эсме… и еще тремя матросами.
— Это может быть опасно.
— Чего ты боишься? Зеленых великанов? — поинтересовался корабел с иронией. — Или тех, кто может до сих пор охранять сокровище?
— И тех, и других, — серьезно ответил Крейн. — Но особенно я боюсь Двуликой госпожи.
— Она же… — начал Эрдан и осекся. Нельзя было позволять магусу увести разговор в другое русло. — Кристобаль, я не так часто тебя о чем-нибудь прошу, но сейчас — другое дело. Пожалуйста…
— Хорошо, хорошо! — Крейн поднял руки. — Сдаюсь. Поедешь завтра вместе со мной, Эсме… и еще тремя матросами.
Эсме…
— Берешь ее, хотя подозреваешь там опасность? — удивленно спросил Эрдан. — Как это называется?
— Считай, что это называется чутьем, — усмехнулся Крейн. — Я сумею ее защитить от чего угодно, а вот если… — Он замолчал, смутившись тех слов, что едва не прозвучали.
— Если с тобой будет еще и старик, то все усложняется, — хмыкнул мастер-корабел. — Да, пользы от меня никакой. Но спроси-ка свое хваленое чутье — вдруг все-таки я тебе там понадоблюсь, а?
— Ты всегда мне нужен, — тотчас же ответил Кристобаль. — Всегда и везде. Именно поэтому я и не хочу рисковать… ну, хорошо. Я ведь уже сказал, что согласен.
— Сказал, — с горечью повторил Эрдан. — Ладно. Благодарю!
Он повернулся и вышел из каюты, спиной ощущая удивленный и растерянный взгляд Кристобаля.
«Видишь? Тебе недолго осталось меня терпеть. Всего лишь еще одну ночь».
Ответа он не получил.
…Наутро рядом с «Невестой» покачивалась на волнах симпатичная лодка, белая как снег. Места в ней с лихвой хватало для десятерых, и Эрдан увидел, как лицо Умберто осветилось надеждой; Крейн, однако, за ночь не изменил своего решения. На остров отправлялся он сам, целительница, корабел и трое матросов.
Ах да — еще с ними был ларим.
— Умберто, ты остаешься на борту вместо меня, — сказал капитан, и молодой моряк кивнул, не скрывая разочарования. — Джа-Джинни… тебе не составит труда отыскать нас, если на то возникнет необходимость, поэтому я бы предпочел, чтобы ты тоже остался.
— Благодарю, капитан, — крылан склонил голову без тени недовольства. — Я и сам хотел об этом просить. В джунглях я буду вам лишь обузой.
Магус кивнул и продолжил наставления. По мере того как он говорил, лица желавших отправиться вместе с ним, чтобы полюбоваться на красоты южных земель, постепенно светлели: капитан разрешил в свое отсутствие посетить другие острова, поменьше и расположенные намного ближе к месту стоянки «Невесты ветра». Это обещало оставшимся на борту хоть какое-то развлечение, и они немного повеселели.
«А что же ожидает нас?» — спросил мастер-корабел сам себя и не смог ответить. Острова были так прекрасны с виду, что думать об опасности не хотелось, но разве красота не оборачивается частенько своей полной противоположностью?..
Они перешли на лодку, куда уже погрузили все необходимое. Эсме всячески старалась не показывать своего волнения, и получалось у нее не так уж плохо. Предстоящее приключение заставило целительницу позабыть о грустных мыслях, что так красноречиво отражались на ее лице еще вчера, — теперь она улыбалась и смотрела вперед с надеждой.
Крейн оглядел свою маленькую команду и удовлетворенно улыбнулся.
Борт «Невесты ветра» начал отдаляться…
Лодка тихо плыла сквозь рассветный туман, пока что не успевший рассеяться.
Крейн сидел на носу и выглядел погруженным в себя; мастер-корабел знал, что магус наблюдает за рифами. Остальные тоже молчали, словно зачарованные вглядываясь в туман, и Эрдан все больше убеждался в том, что эти места источают неуловимую магию, которая превратила обычные острова в волшебное царство. Ему довелось повидать немало далеких и странных земель, но нечто необъяснимое сейчас витало в воздухе, вызывая одновременно тревогу и восторг.
Вода за бортом была прозрачней слезы; обманчиво близкое дно покрывали заросли чего-то отдаленно напоминавшего траву. По поверхности голубовато-зеленого подводного луга то и дело пробегали волны — точь-в-точь как это происходило бы на обычном лугу в ветреную погоду. Стайки серебристых рыбок сновали меж гибкими стеблями, а один раз Эрдан даже успел увидеть, как что-то большое и длинное выскользнуло из зарослей и скрылось в глубине.
— Здесь очень много… жизненной силы, — проговорила Эсме, нарушив тишину. Корабел вдруг заметил, что целительница сидит, неестественно выпрямив спину и закрыв глаза. Боится? — Я никогда раньше так себя не чувствовала. Это странно…
— Что ты чувствуешь? — спросил он. — Шепоты?
— Нет… — Девушка улыбнулась и немного расслабилась. Ларим, до этого смирно сидевший у нее на коленях, вдруг заурчал и начал ластиться, подсовывая голову под руку хозяйки. — Это невозможно описать словами. Представь себе, что от каждого живого существа исходит свет, — так вот здесь его такое количество, что можно и ослепнуть. Здесь… бурлит жизнь… — Она на мгновение помрачнела. — И смерть…
— Таков закон, — сказал Кристобаль, прежде чем Эрдан успел вымолвить хоть слово. — Творение и разрушение уравновешивают друг друга, иначе мир бы просто лопнул от переизбытка жизни. Знаешь, я в последнее время часто думаю вот о чем: раз уж тебе как целительнице дана немалая сила, кто же должен быть твоей противоположностью?
Эсме по-прежнему сидела с закрытыми глазами, как будто спала, безотчетно почесывая своего зверька за ушами.
— Разве вы все, наделенные даром разрушать, не противостоите целителям? — спросила она ровным голосом. — И, в конце концов, не все в мире обязательно должно иметь свою противоположность.
— Возможно, ты права, — пробормотал магус. — Лучше бы оно и в самом деле было так.
Матросы с интересом прислушивались к их разговору. Эрдан подумал, что Кристобаль взял с собой хороших людей — спокойных, понятливых, — но мысль о том, что Умберто очень рассердился на капитана, не оставляла его. Что-то неправильное было в этом, что-то тревожное. Он боялся, что Кристобаль не почувствует опасность вовремя, а потом уже будет слишком поздно.
— Капитан! — Эсме снова нарушила молчание. — Отчего я чувствую на борту не шесть живых сердец, а семь?
Эрдан обомлел.
— Потому что седьмое спряталось, — спокойно ответил магус. — Оно то колотится от страха быстрее, чем у зайчишки, то почти замирает. Но остановиться-то совсем не может. Я прав, Кузнечик?
На корме, среди ящиков с поклажей, что-то завозилось, и спустя недолгое время их взорам предстал юнга — взъерошенный, смущенный, но с упрямым блеском в глазах.
— Можете бросить меня за борт, капитан! — дерзко сказал он хриплым голосом. — Но я не жалею о том, что сделал!
— Какое нахальство! — Крейн покачал головой, хмуря брови в притворном гневе, и потянулся, словно большой сытый кот. — Ты и в самом деле думаешь, что я не почувствовал сразу же… да что там! Еще вчера, когда ты разглядывал далекие берега, я подумал: все, жди неприятностей. Ну ладно, раз уж ты здесь, придется придумать тебе… какое-нибудь дело посложнее.
Один из матросов дружески хлопнул Кузнечика по плечу; тот все смотрел на капитана, не в силах поверить, что его простили. Другой был спокоен, словно ничего особенного не случилось, а вот во взгляде третьего моряка Эрдану почудился испуг. Чего он мог бояться? Матрос, ощутив на себе внимание корабела, приободрился, но тревога Эрдана уже успела проснуться вновь — он пригляделся и вспомнил, что именно этот парнишка первым обнаружил приближающуюся тварь из глубин… и еще он чуть не опоздал к отплытию из Ямаоки. Что-то заворочалось в глубине сознания мастера-корабела, какая-то важная деталь, о которой он позабыл…
«Неприятно чувствовать себя старой развалиной, да? Что ж, придется привыкать».
Туман расступился. Они плыли мимо небольшого островка, чьи берега покрывали странные деревья — их гладкие коричневые корни опускались прямо в воду, а с ветвей свисали не то нити мха, не то зеленая паутина. Стоило им миновать этот островок, как показался другой, и вот уже горизонт исчез из виду, а лодка все плыла дальше, медленно пробираясь сквозь лабиринт больших и малых островов. Постепенно все почувствовали то, о чем говорила Эсме: казалось, что из густой листвы за ними наблюдали тысячи внимательных глаз.
Острова присматривались к незваным гостям.
«Скоро будем на месте», — пробормотал Крейн. Он выглядел уставшим: белой лодке приходилось то и дело обходить мели и обломки гранитных скал, усеявшие дно, и от напряжения у капитана дергалось веко. Эрдан взглянул на небо и понял, что магия этого странного места действовала и на время, заставляя его течь незаметно, — полдень-то давно миновал…
Эсме совсем успокоилась, но все-таки бросала исподволь пугливые взгляды в сторону густых зарослей, как будто пыталась разглядеть неведомых наблюдателей.