Флер быстро познакомилась с художественными директорами этих компаний и нашла с ними общий язык, поняв при этом, что они не отличаются особыми дарованиями в своей области.
По давно установленной традиции она впервые встретилась с ними вечером в ресторане. Немного выпив, они рассказали ей об особенностях своей работы, познакомили со сплетнями и слухами о владельцах их фирм.
— Вы всегда должны помнить, что они не терпят возражений, — сказала Джулия, одна из се клиенток. — Я просто дружески предупреждаю вас.
— Спасибо, считайте, что я предупреждена, — улыбнулась Флер.
Первая серьезная встреча была у Флер с Солом Мортоном, невысоким темноволосым евреем, курившим очень крепкие сигары. Он весьма болезненно относился ко всем проблемам, касающимся его бизнеса. Этот симпатичный и чем-то забавный человек понравился Флер с первого взгляда.
— Так, — сказал он, оглядывая ее с головы до ног, — как я понимаю, вы никогда в жизни не бывали в наших магазинах.
— Почему же? Я довольно часто захожу в них, — возразила Флер.
— Но лишь потому, что вас прикрепили к нам.
— Нет, это было задолго до моего назначения.
— Неужели? И что же вы у нас купили?
— Сумки.
— — Какие именно?
— Я купила у вас несколько превосходных кожаных сумок, которые обычно носят на плече. Они чем-то похожи на сумки фирмы «Чэнел». Кроме того, я приобрела там несколько шелковых маек.
— А как вы узнали о наших магазинах? Из рекламы?
— Нет, — призналась Флер и встревоженно посмотрела на Чака Лоренса. — Мне рассказали мои друзья.
— Да, — довольно заметил Сол Мортон. — Видишь, Чак, какова ваша реклама. Я уже давно хотел сказать тебе, что все эти штучки не годятся. Нарисовали каких-то женщин на наших пакетах, и все этим кончилось.
Чтобы пожелать пойти именно в магазин Мортон, нужно веское основание, а не какие-то рожи на пакетах.
Давай послушаем, что скажет нам Флер.
Флер спокойно выдержала его взгляд.
— Не думаю, что готова сейчас же что-то вам предложить.
— Не вешайте мне лапшу на уши, — грубо оборвал ее Сол. — Вы совершенно новый здесь человек, черт возьми! Я могу говорить с вами, как с покупателем.
Признайтесь, как вы относитесь к этим дурацким пластиковым пакетам? Ну же! Я жду!
— Вам придется подождать, — заметила Флер, — вы не вправе требовать, чтобы я немедленно высказалась. Я работаю с вами всего одну неделю, мистер Мортон. Это против правил. Позвольте мне сначала разобраться во всем.
Сол Мортон неожиданно рассмеялся и выпустил изо рта едкий сигарный дым.
— Хорошо, но имейте в вида, что на следующей неделе я непременно задам вам этот вопрос. Чак, давайте поговорим о средствах массовой информации.
Сейчас действительно нет смысла обсуждать новые идеи.
Лучше послушаем, какие средства доставки рекламы предложит нам Флер.
Они обсуждали газеты, журналы, радио и телевидение. Сол утверждал, что средства массовой информации знают о рекламе не больше, чем его прапрабабушка, и предлагал придумать что-то новое и необычное.
— Чак, предупреждаю тебя, я знаю все, что творится вокруг, — говорил Сол. — Мне нужна настоящая и очень эффективная реклама, а не отдельные мысли на этот счет.
В конце концов Чаку пришлось пригласить Сола на обед в ресторан отеля «Рузвельт», который находился неподалеку от их агентства. В ту пору это было излюбленным местом работников рекламного бизнеса. Сол Мортон сидел рядом с Флер и все время гладил ее бедро. Она не возражала, давая понять, что их отношения могут сложиться более перспективно, чем предполагалось ранее.
Вернувшись в свой офис. Флер устало опустилась в кресло и закинула руки за голову.
— Боже, даже плакать хочется!
— Мы действительно заплачем, если потеряем этого клиента, — заметил Чак. — Флер, что вы задумали?
Вы обращались с Солом так уверенно, что я начал уважать вас.
— Мистер Мортон тоже начал уважать меня, — раздраженно ответила Флер. — Причем именно за обедом.
— О Господи! — воскликнул Чак. — Мне очень жаль.
Может быть…
— Не волнуйтесь, — прервала его Флер. — Это мои личные проблемы. Могу ли я посмотреть на результаты исследования и поговорить об этом завтра?
— Конечно. Это было бы прекрасно. Вот увидите, здесь что-то связано с английским рынком. Сол явно хочет проникнуть на этот рынок.
Вскоре Флер переехала на новую квартиру. Она была великолепной — огромная комната для работы, небольшая, но уютная спальня, просторная кухня и ванная. К тому же она находилась в верхней части Вест-Сайда, недалеко от ее агентства. Флер даже наняла служанку для уборки и стирки.
Тина, ее служанка, была толстая и очень веселая негритянка. Она приходила к Флер либо рано утром, либо поздно вечером. Это совпадало с графиком работы ее мужа, который убирал станции метро.
— Мы вместе встаем, — объяснила она Флер, — и вместе ложимся. Моему мужу нравится, когда я рядом. — Сообщив это, она весело рассмеялась. Тина весьма ревностно относилась к своим обязанностям и беспокоилась по поводу того, что Флер спит одна.
— Вам нужно немного поправиться, мисс Фитцпатрик, — сказала она, — тогда все будет нормально.
Мужчину костью не приманишь.
Флер пыталась убедить Тину, что не стремится к этому, но та ей, конечно, не поверила.
Когда Флер пришла домой после обеда с Мортоном. Тина все еще убирала ее квартиру. Увидев уставшую хозяйку, она отложила стирку и принялась готовить ей ужин.
— Вы очень мало едите, мисс Фитцпатрик, — заботливо проговорила она.
— Для меня этого вполне достаточно, — возразила Флер и с удовольствием поужинала. — Очень вкусно.
Ты не должна портить меня своими ужинами, Тина.
— Что делать, если вас некому портить? — многозначительно заметила Тина. — К тому же вы устали.
— Да, — призналась Флер. — У меня был очень тяжелый день. Тяжелый день, плотный обед и несносный старикашка.
— О, дорогая, отведи меня к нему! — рассмеялась Тина. — Муж уже четыре дня не прикасается ко мне, Боюсь, он нашел другую женщину.
«Боже, — подумала Флер. — Четыре дня! Какая трагедия!»
— Он не понравится тебе, Тина. Не в твоем вкусе.
— Нет, мисс Фитцпатрик, после четырех дней воздержания мне подойдет любой. Он вам очень нужен?
— Нет, — улыбнулась Флер. — Тина, ты когда-нибудь покупала одежду в магазине Мортона?
— Мортона? Нет, никогда. Там нет моего размера.
— Да, пожалуй. А если бы было что-нибудь для тебя, ты бы пошла туда?
— Едва ли, мисс Фитцпатрик. Там все слишком дорого.
— Ты ошибаешься. Тина. В этих магазинах все гораздо дешевле.
— Вы шутите? Они кажутся очень дорогими.
— Какое интересное наблюдение, — задумчиво сказала Флер. — Спасибо, Тина. Спокойной ночи.
Флер проснулась на следующее утро с готовой концепцией: магазины Мортона слишком непрезентабельны для богатых и слишком дороги для бедных.
— Все понимают это совершенно не правильно, — убеждала она Чака Лоренса три дня спустя.
— Что именно?
— Магазины Мортона, что же еще? Даже в этом исследовании говорится, что у этой фирмы нет своего имиджа. Никто из тех людей, с кем я разговаривала, не мог точно сказать, что это за магазины и чем они торгуют. Одни называли их слишком дешевыми, другие — слишком дорогими.
— Эти свидетельства не статистика, Флер, — возражал ей Чак. — Будьте поосторожнее с ними. Мы скептически относимся к этому.
— Знаю, но в исследовании причин неудачи этой торговой фирмы говорится именно об этом. Конечно. для нас это весьма неожиданно. Скажите, пожалуйста, что представляют собой все эти магазины? Торговые заведения? Нет. Универмаги? Нет. Магазины для женщин? Нет. Для мужчин? Нет. Да они просто уникальны! Магазины, ни на кого не ориентированные, понимаете? Они просто.., просто… — Флер замолчала и посмотрела на Чака. — Мне нужно подумать некоторое время. У меня появилась идея.
— Мне это нравится, — обрадовался Чак. — Это действительно интересно и умно. Конечно, нужно еще поработать, но это уже кое-что. Во всяком случае, это намного лучше наших дурацких пластиковых пакетов.
«Это — Мортон» — великолепно! Это уже признак стиля. Настоящего стиля.
— Нет, — решительно заявил Сол Мортон. — Не пойдет. Слишком дорого. У нас миллион этих пакетов.
Я просто не могу уловить разницу между ними.
— Вы не правы, — настаивала Флер. — Как только начнется рекламная кампания, все ваши пакеты разойдутся за несколько дней.
— Я уже заказал рекламу по радио и телевидению, — сказал Сол. — Мне нравится их идея. Она умна и привлекательна.
— Там все поют в одну дуду, — со знанием дела заметил Чак.
Похоже, он и сам вскоре запоет, подумала Флер.
С Бернардом Стобзом у Флер возникли другие проблемы. Это был седовласый, милый и образованный человек, не представлявший себе, о чем говорить со своим рекламным агентом. При этом он часто менял свое мнение, руководствуясь непонятными соображениями.
— Мне нужно взглянуть на это, — часто говорил он, вынуждая Флер делать многочисленные снимки и рисунки. Посмотрев, он качал головой: «Да, это на что-то похоже» или «Нет, это ни на что не похоже».
В конце концов она предложила ему оформлять книги какой-нибудь сюжетной картинкой и значимой фразой из текста. И дело сдвинулось. Флер видела, как люди в подземных переходах и книжных магазинах рассматривают эти книги и охотно покупают их. Рекламная кампания прошла весьма успешно. Фирма получила значительную прибыль, Флер — надбавку к зарплате, а Стобз был весьма удовлетворен своим новым рекламным агентом. Теперь он понял, что Флер — серьезный специалист.
В это время Флер была так занята, что не думала почти ни о чем, кроме работы. Она уходила рано утром, а возвращалась поздно вечером.
— Это ужасно, — сказала она Мэри Стейнберг, зайдя к ней как-то вечером. — Работа отнимает все мои силы.
— А по-моему, это очень хорошо, — возразила Мэри. — При таком режиме в твою голову не будут лезть дурные мысли.
— Да, но они лезут в головы тех, с кем мне приходится общаться по долгу службы. Едва у нас появляется лишнее время, мы начинаем просматривать рекламные исследования, желая выяснить, что нужно покупателям и как навести их на правильный след. Но ведь это можно делать, не покидая твою кухню, Мэри. Что ты думаешь об этом?
— Прекрасная идея, — согласилась Мэри. — Скажу спасибо, если направишь меня по этому пути.
В конце декабря позвонила Роза Шарон.
— Флер, извините меня! Все это время я была в Мексике. Простите, что не ответила на ваш звонок.
— Ничего, — ответила Флер, — у меня не было ничего срочного. Ну как вам Мексика?
— Прекрасная страна. Мне очень понравилось.
— Роза, а как насчет Линдсей Ланкастер? Ничего нового?
— Ничего, к сожалению. Как я и предполагала, она вышла замуж, переехала и уже не снимается в кино.
Мне ничего не удалось узнать. Флер. Извините.
Флер показалось, что Роза искренне жалеет об этом, но потом она вспомнила, что имеет дело с актрисой, которой ничего не стоит сыграть сожаление, раскаяние и Сочувствие.
— Ничего, — повторила Флер. — Не сокрушайтесь. — И тут же неожиданно для себя спросила:
— Роза, вам знакомо имя Звери? Мишель Звери? Или Джерард?
Наступила долгая пауза.
— Нет, дорогая, — наконец ответила Роза. — Не помню. Но попытаюсь что-нибудь узнать для вас. Если мне что-нибудь придет в голову, я позвоню вам. А в чем дело?
— Да нет, ничего особенного, — осторожно сказала Флер. — Просто случайно услышала о нем.
На Рождество Пирс прислал ей фотографию своего загородного дома в Беркшире. Долго разглядывая ее, Флер поняла, что этот дом напоминает поместье средневековых английских феодалов. Господи, подумала она, да ведь Пирс очень богат. Вскоре после этого ей доставили огромный букет цветов с запиской: «Скучаю по тебе с того дня, когда мы расстались в мае». Флер выбросила записку в корзину для бумаг, а цветы отнесла Мэри.
В тот же день она прочитала в газете «Нью-Йорк тайме», что фильм Пирса Виндзора «Сон в летнюю ночь» представлен на соискание «Оскара», а его жена ждет третьего ребенка.
Флер надеялась получить весточку от Джо, но он упорно молчал и даже не поздравил ее с Рождеством.
Правда, она получила короткое письмо от Каролины, но та не упоминала о Джо. Каролина прислала ей чек на пятьсот долларов и посоветовала купить мебель для новой квартиры.
Флер написала, что будет рада видеть ее в Нью-Йорке, хотя и знала, что та никогда не приедет к ней в гости.
Вскоре Флер наткнулась на статью Джо в газете «Санди телеграф», посвященную женам знаменитых актеров. Конечно же, он написал и о Хлое, но статья Флер не понравилась и показалась ей слишком льстивой.
Незадолго до Рождества Флер обедала наедине с Солом Мортоном, который выражал восхищение ее талантом, а потом намекнул, что их отношения могли бы стать менее официальными. Флер обещала подумать об этом.
Перед самым Рождеством Рубен пригласил Флер навестить его мать в Сегапонаке, заметив при этом, что миссис Блейк будет счастлива видеть ее. Пеппи в это время уехала с Джилом в Нью-Джерси к его родителям. Флер с удовольствием приняла приглашение Рубена и чудесно провела время, наслаждаясь тишиной и покоем.
В начале января Джулия Миллер сообщила, что уходит на работу в фирму «Грейс». Флер огорчилась, ибо уже привыкла к ней, но еще больше удручало ее то, что на место Джулии претендует Белла Бьюкснен. Флер тут же заявила Чаку Лоренсу, что уже имела удовольствие общаться с этой дамой и считает ее недостаточно подготовленной для подобной работы.
В конце января, когда Флер уже почти забыла о загадочной личности по имени Звери, пришло письмо от Розы Шарон.
"Моя дорогая Флер!
Я вынуждена снова просить прощения за то, что так долго не писала. Боюсь, что и на этот раз мне почти нечего вам сообщить. Я расспрашивала всех своих друзей, звонила по старым телефонам, разузнавала у знакомых, но все безуспешно. Никаких сведений о Зверне я не добыла. Очень жаль, Флер, что ничем не могу вам помочь. Буду очень рада, если вы приедете ко мне.
С любовью, Роза".
Флер тяжело вздохнула и сунула письмо в стол. Роза, конечно, милая и добрая женщина, но она совершенно бесполезна в том деле, которое предстоит распутать.
Глава 25
1970— О Джо! Ты удивляешь меня. Ведь ты же журналист и умный человек. Все эти сплетни давно уже устарели.
— Но, Хлоя…
— Джо, честное слово, люди всегда болтали о таких вещах. — Хлоя удобно расположилась на мягком диване в квартире Джо на Монпелье-сквер. У нес на коленях сидел малыш, помахивая ручонками. — Каждый год появляются какие-то грязные слухи, — продолжала она. — Все врачи говорят, что Пирс — гомосексуалист, что он вот-вот оставит меня, что у него есть любовник в Лос-Анджелесе.
Часто упоминают имена Дамиана Латьена, Робина Леверета и даже старика Тома Кобли. Но я до сих пор сомневаюсь, что они переспали с ним и Дэвидом Монтегю. Кто сказал тебе всю эту чушь?
— Я услышал это во время одного из обедов, — ответил Джо.
— Неужели они не знают, что Дэвид и Лиза женаты уже более десяти лет?
— Не могу сказать. — Джо был смущен и выглядел несчастным.
— Ну что ж, уверена, что все эти слухи еще какое-то время будут циркулировать. О Пирсе, как, впрочем, и о других известных актерах, всегда ходили грязные сплетни. Он предупреждал меня об этом и всегда считал, что для публики это самое верное средство от скуки. От этих сплетен одно спасение — не обращать па них внимания и даже не утруждать себя, опровергая их.
— Но, Хлоя…
— Да, Джо? — теряя терпение, спросила Хлоя.
— Нет, ничего.
— Послушай, Джо. — Хлоя подалась вперед. — Если бы Пирс был гомосексуалистом, я бы знала об этом и, уверяю тебя, сразу же бросила бы его. Забрала бы детей и ушла. Конечно, у него есть недостатки и порой с ним трудно иметь дело, но я… — Она сделала паузу, а потом решительно продолжила:
— Я люблю его, и у нас очень хорошая семья. Вы все ошиблись, все, а я была права, когда утверждала, что у нас будет хороший брак. Пожалуйста, Джо, забудь об этом и предупреди своего приятеля мистера Ингрема, что, если хотя бы одно слово попадет на страницы газет. Пирс подаст па него в суд. Он уже давно говорил мне, что нужно это сделать и предъявить иск всем тем, кто распускает подобные слухи.
— Ладно, — сказал Джо. — Извини, что начал этот разговор, дорогая. Я ни за что на свете не хотел бы огорчать тебя из-за пустяков. Я… Мы просто подумали, что следует предупредить тебя.
— Ну что ж, спасибо. Я ценю ваше внимание, — ответила Хлоя так, словно речь шла о чем-то обычном, — но я.., мы можем сами о себе позаботиться.
— Конечно, — согласился Джо.
Позже, рассказывая Каролине об этом разговоре, Джо все еще испытывал беспокойство:
— Либо она берет уроки актерского мастерства, либо верит в то, что говорит. Последнее наиболее вероятно.
Может, она и права.
— Будем надеяться, что это так, — сказала Каролина, с сомнением покачав головой.
Джо настороженно посмотрел на нее:
— Кажется, ты не совсем уверена?
— Не знаю. — Она избегала его взгляда. — Ты же всегда считал Пирса гомосексуалистом. Уж не забыл ли ты об этом?
— Нет, я много лет слышу разговоры о странных сексуальных пристрастиях Пирса. Как он одевается? Как держится? Как обнимается с мужчинами? Вообще-то мне плевать на все, что он делает, но это затрагивает честь Хлои и разрушает ее семью.
— Думаю, что слухи для него не секрет, но все же лучше надеяться на то, что твой друг мистер Ингрем ошибся. Он часто ошибается в оценке людей.
— Скорее наоборот, — заметил Джо. — Чаще всего он оказывается прав. У него вообще есть особый талант исследователя, которым он часто пользуется в своей работе. Найджел Демпстер сказал мне как-то, что не испытывает страха, расследуя какую-нибудь историю.