Они вышли из кабинета и направились к лестнице, которая вела к выходу во внутренний двор здания.
– Вы, как я понимаю, помощница Лидии Владимировны?
– Да… Меня зовут Полина Свирская.
– А по батюшке?
– Зовите просто Полина.
– Что ж, так даже лучше. Отчество, знаете ли, всегда сложнее запомнить.
Во дворе они прошли к шлагбауму. Из будки выглянул дежурный:
– Иван Васильевич! Что-нибудь нужно?
Антипин махнул рукой:
– Ничего не нужно, пульт проверяю! – Направив электронное устройство на опущенный шлагбаум, он нажал кнопку и, выждав пару секунд, нажал еще раз.
Шлагбаум не шелохнулся.
– Сейчас… – Иван Васильевич открыл крышку пульта и вынул плоскую батарейку, одновременно с этим вытащил из нагрудного кармана другую и вставил ее взамен старой.
Он снова попробовал открыть шлагбаум, и это удалось ему с первого раза.
– Вот! – Антипин вручил Полине пульт. – Передайте Лидии Владимировне, что раз в год батарейку нужно менять.
– Спасибо. Извините за беспокойство, – сказала Полина.
– Какое тут беспокойство, – отмахнулся Иван Васильевич. – Это моя работа.
На стоянке появился лысый мужчина плотной комплекции. Заметив их, он окликнул:
– Антипин!
Иван Васильевич тихонько сказал:
– Петров, мой начальник… – и побрел в его сторону.
Не дожидаясь, пока он приблизится, Петров начал его отчитывать:
– Почему не на рабочем месте?! Я полчаса вас ищу!
Полина вступилась:
– Неправда!
Петров перевел взгляд на нее:
– Это еще что?..
– Иван Васильевич здесь по работе. Он проверял пульт и пять минут назад еще был на своем месте. Так что не врите, что искали его тридцать минут.
Петров и Антипин поспешно ушли.
Прогулявшись вокруг здания, Полина решила зайти в секретариат. И, зайдя, спросила у Валентины:
– Нет ли каких-нибудь бумаг для Лидии Шпак?
Валентина поискала глазами и, выхватив взглядом коротко стриженную девушку, приказала:
– Марина, посмотри, может быть, есть почта.
Та встала, подошла к двери и, распахнув ее, пригласила Полину:
– Идемте…
Полина зашла в комнату, которая выполняла функцию хранилища документов.
Пока Марина перебирала конверты, Полина прикрыла дверь и тихонько спросила:
– Вы хорошо знали Иванову?
– Машку? – Девушка подняла голову. – Очень хорошо. У нас столы рядом стояли. А почему вы об этом спросили?
– Меня тронула эта история. Такая молодая девчонка…
– Сама виновата. – Бросив короткую фразу, Марина продолжила перебирать почту.
– Вы так считаете? – Полине было необходимо продолжение разговора.
– Нечего таскаться куда ни попадя.
– А она таскалась?
Марина вскинула голову:
– Я предупреждала ее, говорила… Она, дурочка, искала любовь.
– В каком это смысле?
– Ну вот, подкатит к ней какой-то мужик в клубе. Наврет с три короба, а потом домой к себе позовет. И она, как телка, с любым идет. Думает, если переспит, завяжутся отношения. Кое-кто считает, что Машка наивная, а я говорю: обычная потаскуха. – Сбавив обороты, Марина понизила голос: – Была… Теперь уже, конечно, была. И в тот день я говорила: не ходи! Видно же, когда мужик несерьезный! А она вцепилась в него! Видите ли, костюм на нем дорогой и обувь хорошая. На самом деле он сначала залип на меня…
– Подождите-подождите… – Полина ее прервала. – Про кого вы сейчас говорите?
– Про того мужика, с которым она уехала.
– Вы его видели?
– Так же, как вас. Он сначала ко мне подошел и только потом к Машке.
– Вам он не понравился?
– Почему? Ничего так: высокий, симпатичный, не старый…
– Не старый – это сколько?
– Лет сорок – сорок пять.
– Лысый?
– Почему? – Марина опешила. – Светлые такие волосы, кудрявые. Лицо худощавое, с небритостью, как у артиста.
– И где вы с Ивановой его повстречали? – поинтересовалась Полина.
Простой вопрос поставил Марину в тупик:
– Как где?
– Ну, в клубе, в кино, в ресторане?
– Здесь, в секретариате. У нас в банке.
Такого поворота Полина не ожидала.
– Он приходил сюда?
– В тот последний день, когда я видела Машку.
– Иванова ушла с ним из банка?
– Я сама видела, как вечером он приехал к ней на Яндекс-такси. Она заскочила в машину и – все. Живой ее больше никто не видел.
– Интересно… – Полина помолчала, потом спросила: – А зачем он сюда приходил?
Марина протянула ей пару конвертов:
– Вот. Это для Шпак.
– Спасибо! – Забрав конверты, Полина повторила вопрос: – Зачем этот человек приходил?
– Мужик, что ли?
– Ну да…
– Искал вашу Шпак.
– Что? – переспросила Полина.
– Искал Лидию Владимировну. У него для нее был небольшой сверток с израильским флагом. Иванова, конечно, вызвалась его проводить. Вот и проводила…
Дверь хранилища распахнулась. На пороге появилась сердитая Валентина:
– Вы что здесь, заснули?!
– А вы что здесь, надсмотрщица?! – с такими же скандальными интонациями в голосе спросила Полина, потому что усвоила: урезонить Валентину можно только явным «наездом».
Та ретировалась и села за свой стол.
Обменявшись насмешливым взглядом с Мариной, Полина покинула помещение архива, а затем и помещение самого секретариата.
Вернувшись в приемную, она сначала заглянула в Интернет, посмотреть на израильский флаг, и только потом, предварительно постучавшись, вошла в кабинет Шпак.
– Что? – Лидия оторвалась от бумаг.
Полина положила на стол пульт от стоянки и письма:
– В нем просто разрядилась батарейка. Сказали – раз в год нужно менять.
– А это?
– Письма.
– Для меня?
– Прислали из канцелярии.
– Вот как! – Лидия улыбнулась. – Ты уже и там побывала! Я же говорила, что буду за тобой как за каменной стеной.
Отвечая кивком, Полина не отрывала взгляда от свертка, который лежал на краю стола Лидии Шпак. На его оберточной бумаге была наклейка – израильский флаг.
Глава 13 В поисках истины
Совещание в кабинете Флегонтова началось ровно в девять. Все были на месте, никто из следственной группы не опоздал.
– Ну что, Сергей, ты – первый. Давай доложись, – Флегонтов сделал приглашающий жест, адресованный Дуло.
Сергей заговорил, не вставая со стула:
– Начну с Милькиной Сусанны Васильевны… Был у нее в офисе, разбирался с делами. Есть несколько скользких, о которых пока рано говорить, еще нужно с ними работать…
– Почему бы не рассказать? – спросил Флегонтов. – Как говорится, одна голова – хорошо…
– А две – пока лишние, – срезал его Дуло. – Я сам должен во всем разобраться.
– Сколько времени тебе для этого нужно?
– Неделю.
– Напоминаю: преступление резонансное. Неделя-другая, и нас начнут подгонять. Что еще?
– Я говорил с Евсеевым. Но прежде хорошенько прощупал. У него серьезные «терки» с компаньонами по бизнесу.
– Что за бизнес? – поинтересовался Морозов.
– Розничная торговля продуктами.
– Магазины?
– Штук десять в Москве и два десятка в Подмосковье.
– В чем суть разногласий? – спросил Юрий Флегонтов.
– Пока не известно. Разговор с Евсеевым был малосодержательным. Короткий и по телефону. Но полгода назад Евсеев написал заявление в прокуратуру, где обвинил партнеров по бизнесу в желании расправиться с ним и присвоить весь бизнес.
– Это серьезно.
– В разговоре он все опроверг. Еще сказал, что это неактуально.
– Возможно, только для Евсеева, но не для его компаньонов.
Дуло продолжил:
– Так или иначе, детали этой истории, как и ее продолжение, узнаю, только встретившись с Евсеевым. А он пока избегает меня. Не берет трубку.
– По Евсееву все?
– Нет. У него роман с замужней женщиной. Ее муж уже начистил Евсееву чавку.
– Это она была с ним в ресторане?
– Она.
– Шалава, – проронил оперативник Морозов. – Вот из-за таких, как она…
– Не морализируй, – прервал его Юрий. – Давай только по делу. – Он снова обратился к Сергею: – Откуда знаешь про чавку?
– Евсеев заявление в полицию написал, ввиду причинения вреда своему здоровью.
– Вот сволочь! – не сдержался Морозов. – Он еще и пишет. Да я бы такому не то что…
– Василий! – одернул его Флегонтов. – Так возмущаешься, что можно подумать, у тебя самого вся голова в оленьих рогах!
– Тьфу… тьфу… тьфу… – переплевался Морозов. – Я даже не женат! Какие рога?
– Тема, как мне кажется, мелковата для гранатометного обстрела ресторана, – продолжил Сергей. – Хотя чем черт не шутит.
– Все у тебя?
Дуло кивнул.
Со своего места поднялась Курочка:
– Ну, теперь я. Только у меня – практически пусто. Опросила сотрудников ресторана. Никто не видел, где наш наводчик провел десять минут перед взрывом. Так что он мог быть где угодно: в туалете, в вестибюле, на улице…
– Вот что я думаю, – Сергей на мгновение задумался. – Помните, журналист Стас Успенский сказал, что у наводчика упал телефон?
Все закивали.
– А что, если его телефон разбился? – Он расширил область предположений: – Ну, например: забарахлил, отключился, испортился.
– Та-а-ак… – заинтересованно придвинулась Курочка.
– Следуя логике, делаем допущение, что если этот человек – тот самый наводчик, то в определенный момент он должен был позвонить или подать сигнал – например, послать эсэмэс.
– А если телефон вышел из строя… – подхватила Нина Витальевна.
– Тогда все планы к чертям. И вот результат: во-первых, ему пришлось уйти раньше времени и тем самым привлечь к себе внимание, что в этой ситуации нежелательно.
– По-твоему, все было спланировано? – поинтересовался Флегонтов.
– Думаю, для начала наводчик должен был съесть обед, который он заказал. И это логично. Потом уйти и позвонить сообщникам. Еще у меня есть предположение, что стрелять из гранатомета должны были с другой точки и с большего расстояния.
Курочка спросила:
– Почему?
– Вспомните привязанную к дереву ленту. Она имела смысл только при этом раскладе.
Флегонтов поддержал:
– Возможно, ты прав.
– И вот что я хочу тебе посоветовать, Нина Витальевна. – Дуло посмотрел на помощницу. – Обойди все магазины, ателье, парикмахерские, кафешки, что располагаются справа от ресторана, но слишком далеко не ходи.
– На Остоженке? – удивленно спросила Курочка. – Почему?
– Потому что он шел мимо ресторана оттуда, и я его видел. У него было всего десять минут. Вот и прикинь: нужно дойти до места, позвонить и вернуться обратно.
– Все поняла.
– Что с журналистом? – Флегонтов напомнил Курочке: – Сама напросилась.
Она покраснела:
– Перечитала все его публикации, побывала в редакции «Ночного дозора» и встретилась лично.
– Каков результат?
– Он очень интересный и содержательный человек.
Мужчины за столом молча переглянулись.
– Я не о том, – заметил Флегонтов.
– А я о том! – Курочка возмутилась. – У него резкие статьи. Не исключаю, что Успенский мог задеть чьи-нибудь интересы, и его заказали.
– В таком случае попробуй очертить круг подозреваемых. Готов поспорить, у тебя получится немаленький список.
– А что делать.
– Да… – протянул Морозов. – Газетенка еще та. Паршивая газетенка.
– Ну что, Вася? – Флегонтов поднял глаза и посмотрел на Морозова. – Дождался. Дошла и до тебя очередь.
– Лучше б не доходила, – проворчал тот и с ходу начал «строчить»: – Автомобилей такой комплектации, такого же года выпуска, черного цвета по всей Москве и Подмосковью набралось тридцать пять.
– Ну вот, – заметил Сергей, – а ты плакал.
Не обращая внимания на колкое замечание, Морозов продолжил:
– Три автомобиля находятся в продолжительном ремонте. По датам проверил. Два находились вне нашего региона. Есть доказательства. Пять машин я уже видел и получил подтверждение, что ни одна из них не могла быть в то самое время возле ресторана «Камилла».
– Как выглядят твои доказательства? – спросил криминалист Тимофеев.
– Отследили их местонахождение по времени с помощью городской системы видеонаблюдения.
– Нам эта система уже подсуропила… – проворчал Валерий Иванович. – Была машина – и вот ее уже нет.
– Разберемся, – сказал Сергей Дуло.
Флегонтов обратился к Морозову:
– Когда с этим закончишь?
Тот мысленно посчитал:
– Осталось двадцать пять машин. Две недели – не меньше.
– Что ж, могу только просить: постарайся закончить быстрее. Теперь – Тимофеев. Что скажет криминалист?
– Криминалист вас порадует, – произнес Валерий Иванович.
– Это хорошо.
– Застукал я вашего наводчика.
– Где?! – Вопрос прозвучал в несколько голосов.
– Его запечатлела камера банкомата в ближайшем отделении Сбербанка за два часа до взрыва.
– Номер карточки определил?
– И не только.
– Что еще?
– Есть имя, адрес и телефон, на который производился автоплатеж.
– Что могу сказать, – Флегонтов развел руками. – Грандиозно, Валерий Иванович!
– Если бы вы знали, чего это стоило!
– Настоящий прорыв.
– Надеюсь. – Скромно потупившись, Тимофеев заметил: – В банкомате наводчик снимал деньги, довольно большую сумму: триста тысяч рублей.
– А такую можно снять в банкомате? – Курочка удивилась.
– Если у тебя золотая «Виза». – Тимофеев достал из папки листок: – Вот его фотография с камеры банкомата.
Сергей протянул руку:
– Можно взглянуть?
– Пожалуйста. – Валерий Иванович достал еще один лист и передал Флегонтову: – А здесь – вся информация.
Между тем Дуло сказал:
– Это он. Вне всяких сомнений – это наводчик. Его я видел в окне.
– Хорошо бы узнать, откуда взялись триста тысяч. Кто их перечислил.
– Над этим уже работают.
– Надеюсь, в рамках закона? – осведомился Флегонтов.
– В рамках, в рамках… – успокоил его Валерий Иванович.
Сергей взял у Юрия листок с информацией и прочитал вслух:
– Перепелкин Максим Янович, пятьдесят девятого года рождения, Новгородская улица… Кто поедет?
– Точно не ты, – заверил Флегонтов. – Найдем, кто поедет. Ты занимайся своими делами.
– Я его видел.
– Ничего, дадим фотографию. Все будет о’кей. Ты, кстати, подумал?
– О чем?
– О том, что покушаться могли на тебя?
– Подумал. У меня нет таких заморочек.
– Столько лет работы в Следственном управлении, и нет заморочек? Позволь тебе не поверить. – Решив на время закрыть эту тему, Флегонтов поднялся и прошелся по комнате. Так же, как недавно это делал полковник Яковлев. – Теперь поделюсь своими результатами. Разговор с хозяином ресторана «Камилла» убедил меня в том, что версия конкурентной борьбы отпадает.
– Сергей сразу сказал, – усмехнулся Морозов.
– Сергей, как всегда, прав. – Флегонтов изменился в лице, но быстро взял себя в руки. – У меня все. Идите работать.
Флешбэк № 2
Москва
Май 1874 года
Бесчувственное тело Наины Кузьминичны обнаружил ее домашний лакей. Она лежала на полу, у окна в большой круглой зале. В доме тотчас поднялась суматоха, хозяйку на руках перенесли в спальню и положили на кровать поверх покрывала.
Послали за врачом. К тому времени, когда он явился, Наина Кузьминична пришла в чувство.
– Что с вами, голубушка? – спросил доктор.
– Меня погубили… – задыхаясь, сообщила Наина Кузьминична. – Огра-а-абили!
Осмотрев Ферапонтову, он взял ее за руку и вынул из кармана часы.
– Это дурно, – заметил доктор, не отводя взгляда от циферблата.
– Погуби-и-и-или-и-и. – Вдова зарыдала. – Боже мой! Боже мой!
– Не нужно так волноваться. – Спрятав часы, доктор поднялся со стула. – Как вижу, я здесь не нужен. Примите успокоительных капель и вызывайте полицию. – Сказав эти слова, доктор откланялся.
Швейцар кликнул дворника и послал его за полицией. Тот привел городового. Потолкавшись в сенях, городовой решил сходить за околоточным надзирателем.
Через час он вернулся, приведя с собой не только околоточного, но и участкового пристава. Наверх, в спальню к вдове Ферапонтовой поднялись только двое: околоточный надзиратель Сорокин и пристав Антон Максимович Головин. Городовой же вышел на улицу и стал прохаживаться возле подъезда.
Наину Кузьминичну к тому времени уже нарядили в домашнее платье. Она лежала, укрытая одеялом, причесанная, убранная, в нарядном ночном чепце. К приходу полицейских вдова успокоилась, однако, увидав их, вновь зарыдала.
– Здравствуйте, сударыня! Что у вас приключилось? – спросил участковый пристав.
Ферапонтова громко высморкалась, встряхнула платок и вытерла слезы.
– Здравствуйте, господа… Меня ввели в заблуждение и похитили бесценную вещь.
– Какую же? – спросил полицейский.
– Сначала я должна рассказать про особу, которая сегодня явилась в мой дом. – Вдова хотела заплакать, но передумала.
– Преступница – женщина?
– Довольно молодая, красивая и, судя по платью, из общества.
Околоточный заметил вполголоса:
– Вот еще новость.
– Вам известно ее имя? – спросил Головин.
Наина Кузьминична подала знак, и горничная тотчас поднесла полицейским бумаги.
– Вот, прошу изучить документы, которые предъявила мне эта дама.
– Векселя? – Головин пробежал глазами один, а затем и второй. Увидев означенные суммы, он поднял глаза. – Возможно ли это?
– Вы правы, сумма чудовищна. Я поддалась панике. Уму непостижимо, на что Петр Васильевич их издержал. О чем только думал, делая подобный расход!
– Вы признали перед ней векселя? – спросил Головин.
– Конечно же нет! – гневно возразила вдова. – Они подложные!